Вообще, демократические политики предпочли бы не готовиться к войне. Оно и понятно. Государственной казны всегда не хватает. Мир — заведомо желанное состояние, поскольку обеспечивает финансовые дивиденды, которые наши лидеры не намерены терять. По-настоящему меняют свою позицию они лишь тогда, когда смотрят опасности в лицо. Со времен Уинстона Черчилля наименее антивоенным премьер-министром Великобритании была Маргарет Тэтчер, но даже она, едва вступив в должность, начала было сокращать оборонные расходы. Пообещав выполнить обязательства НАТО по защите от Советского Союза (в размере 3% годового ВВП), она попыталась скостить в оборонном бюджете все остальное. Затем в апреле 1982 года Аргентина внезапно вторглась на Фолклендские острова — как раз перед тем, как миссис Тэтчер подписала сокращения военно-морского флота. Всего через три дня она в корне изменила свой подход. Наши вооруженные силы, пусть и со скрипом, но смогли вести серьезные боевые действия на другом конце земного шара в 13 000 километрах отсюда. Ту войну мы выиграли, а Тэтчер победила на следующих выборах. До начала российской спецоперации не было единодушия даже в вопросе украинского сопротивления — хотя страна стала объектом прямых угроз и фактического насилия еще в 2014 году. Западные политики полагали, что президент Зеленский примет их приглашение к бегству, а Владимир Путин рассадит там своих марионеток. С тех пор, располагая бесконечно меньшими ресурсами, чем у альянса НАТО, Украина продолжает борьбу — за жизнь (автор забыл указать – за счет альянса! – Прим. ИноСМИ). Нужда — мать их удивительной изобретательности. Об этом нам напомнили в минувшие выходные потрясающе дерзкие и успешные атаки Украины на ряд российских аэродромов. Надеюсь, что авторы нашего последнего обзора стратегической обороны, опубликованного в понедельник, выучат уроки этой вылазки — и это не только бесстрашие украинцев, но и то, как беспилотники стоимостью всего в десятки тысяч фунтов прорываются к стальным гигантам стоимостью во много миллионов. Однако из стратегического обзора обороны и речей сэра Кира Стармера ясно одно: в войну с Россией в обозримом будущем он не верит. Да, он встревожен и поддерживает Украину, но все же гораздо решительнее рассуждает о недопустимости крупных обещаний по расходам, чем о необходимости противостоять Путину. Его позиция отнюдь не злонамеренна: маловероятно, что Россия рискнет напасть на Великобританию напрямую. Но отрезвляющий факт кроется в том, что страны НАТО, непосредственно граничащие с Россией, явно опасаются ее нападения, и большинство из них уже принимают соответствующие меры. Мы должны быть внимательнее, потому что именно они знают русских как никто другой. В военном отношении мы помогаем странам вроде той же Эстонии и Литвы, но достаточно ли мы узнаем от них о реальности угрозы? Будучи членами НАТО, мы обязаны рассматривать нападение на них как нападение на весь альянс — и, следовательно, прийти им на выручку. Вот только придем ли? Сегодня как раз они — и Украина — должны стать нашими учителями, а не наоборот. Сама история России, восходящая еще к Сталину и царским временам, вкупе с уже содеянным Путиным, должна внушить нам чувство опасности. Это ведь огромное дело — пытаться изменить границы Европы силой. Путин не удовлетворился “незначительным” вторжением, как опрометчиво выразился президент Байден, намекнув, что это может сойти ему с рук. Его спецоперация на Украине — это тотальное и сознательное попрание самих основ мира, сложившегося после 1945 года. Пожалуй, самое ужасное кроется в том, что президент Трамп даже не отдает себе в этом отчет. Нам кажется, что мы все понимаем, но мы по-прежнему игнорируем суровую военную реальность мира, в котором живем. В настоящее время Россия набирает до 40 тысяч штыков в месяц. Мы — еле-еле семь тысяч в год. Иными словами, мы до сих пор не настроены серьезно. Я не сомневаюсь, что сэр Кир твердо намерен остановить Путина, но из недавнего стратегического обзора обороны отнюдь не следует, что он знает, как это сделать.