М. ВеневитиновИсточник epub pdf Оригинал: 819КбСодержаниеI. Новые сведения о флорищевском, мнимо-пергаменном, списке Хождения Даниила игуменаII. Западнорусская переделка Хождения Даниила игумена в ПалестинуI. Новые сведения о флорищевском, мнимо-пергаменном, списке Хождения Даниила игуменаС 1834 года утвердилось мнение о существовании пергаменного списка Даниилова Хождения, или Странника в Иерусалим, тогда как все известные нам списки этого памятника, число которых простирается более чем до семидесяти, писаны на бумаге и не восходят далее конца XV века.Известие о пергаменном списке впервые появилось в протоколах Общества истории и древностей российских при Московском университете, когда в 1834 году это Общество возымело намерение приступить к изданию в свет Хождения Даниила игумена. Собирая материалы для этого издания, Общество (в заседании 28 ноября 1834 г.) выслушало заявление М. А. Коркунова о необходимости воспользоваться пергаменным списком, находящимся во Флорищевском монастыре, Владимирской губернии. При этом заявлении М. А. Коркунов ссылался на письмо П. М. Строева, имевшего случай видеть этот список (Труды Общ. ист. и древ., ч. VIII, стр. 294 и 295). Из журналов Общества не видно, однако, каковы были последствия заявления М. А. Коркунова. И. П. Сахаров в своих изданиях умалчивает о том, что флорищевский список был принят во внимание при трудах Общества истории и древностей над приготовлением Даниилова Хождения к изданию. При этом И. П. Сахаров, не называя П. М. Строева, говорит, что флорищевский список известен ему со слов «одного любителя древности» (Путешествия р. людей по Св. земле, 1839 г., ч. I, стр. 6, прим. 2; ср. также Сказ. р. народа, т. II, предисловие к Даниилову Хождению, стр. 8).Дальнейшие известия о флорищевском списке находятся, между прочим, в наряде дел археографической комиссии о вытребовании рукописей за время с 1837 по 1875 г. и относятся к 1837 г. В наряде этом встретились следующие три документа.I) Черновое отношение министра народного просвещения С. С. Уварова, за скрепами управляющего департаментом и председателя комиссии князя Пл. А. Ширинского-Шихматова и правителя дел комиссии М. А. Коркунова, от 17 июля 1837 г., на имя обер-прокурора Святейшего Синода гр. Протасова. Содержание этой бумаги выписывается здесь целиком: «Археографическая комиссия предполагает издать в свет один из древнейших памятников нашей письменности, путешествие игумена Даниила в Иерусалим; посему, на основании 10-й статьи правил, Высочайше утверждённых для руководства археографической комиссии в 18-й день февраля сего года, покорнейше прошу приказать кому следует о доставлении ко мне, для препровождения в комиссию, из Флорищевой пустыни пергаментного списка Даниилова Хождения в Иерусалим и из Московской синодальной библиотеки – июньскую книгу Макариевых Чети-Миней, в которой находится список сего путешествия».II) Обер-прокурор Св. Синода не замедлил сообщением. Уже 29 июля того же 1837 г. из канцелярии его, за подписью К. Сербиновича, при препроводительной бумаге на имя князя Пл. А. Ширинского-Шихматова, была доставлена в археографическую комиссию летопись Флорищевой пустыни под № 77, полученная от преосвященного Владимирской епархии. Впрочем, излагаемою бумагою обер-прокурор отвечал не на предыдущий документ, а на отношение министра от 7 мая 1837 г. По-видимому, министр, не получая с мая месяца ответа, повторил свой запрос в июле. Ответ же на второй запрос сохранился в нижеследующем втором отношении обер-прокурора графа Протасова.III) Отношение это, от 20 ноября 1837 г., на имя министра народного просвещения С. С. Уварова также приводится здесь вполне. «Вследствие отношения вашего высокопревосходительства от 17 прошедшего июля № 8910, касательно истребования из Флорищевой пустыни пергаментного списка Даниилова Хождения в Иерусалим, долгом считаю уведомить вас, м. г., что по сношению моему о сём с преосвященным владимирским ныне получен отзыв его, что сказанного списка, по тщательном разыскании, во Флорищевой пустыни не оказалось». На этой бумаге рукою М. А. Коркунова сделана карандашная помета: «Список находится в Сборнике истор., присл. в Арх. ком.».Итак, оказывается, что список, доставленный в комиссию из Флорищевой пустыни, не пергаменный и что пергаменного списка там, по-видимому, и не было.Несмотря на такое несоответствие действительности с заявлением М. А. Коркунова Обществу истории и древностей в 1834 году, вопрос о флорищевском пергаменном списке не был разъяснён и самими издателями Даниилова Хождения, И. П. Сахаровым и А. С. Норовым, из которых последний лишь в 1864 году осуществил предположение археографической комиссии, по-видимому составлявшее одну из её задач с первых шагов её существования, как то ясно из вышеприведённого отношения С. С. Уварова от 17 июля 1834 года. Для разъяснения указанного вопроса не встречается данных и в биографии П. М. Строева, составленной Н. П. Барсуковым.Летом 1881 года нам удалось посетить Флорищеву пустынь и исследовать находящийся в ней список Даниилова Хождения, которое в настоящее время приготовляется нами к новому изданию.Список этот находится в сборнике, писанном на бомбицине на 647 ненумерованных листах, в 4-ку. Судя по почеркам, сборник этот очевидно переплетён из трёх отдельных частей, из которых первая (листы 1 до 166) писана скорописью XVII века, вторая (листы 167–465) – полууставом XV–XVI века и третья (листы 466–647) – скорописью XVI–XVII веков. Вторая часть сборника, в которой находится Даниилово Хождение, состоит из следующих произведений словесности:1) Отрывки из Патерика Печерского (без начала); 2) Слово св. Анастасия Синаитского в субботу сыропустную; 3) Слово св. Ефрема Сирина; 4) Слово св. Иоанна Златоустого о египетских мнисех; 5), 6) и 7) отрывки из Скитского Патерика; 8) Книга, глаголемая Странник Даниила игумена, и 9) Чудо св. апостол Петра и Павла в лето 7061.Даниилово Хождение писано на листах 392 об.–454 об. По сличении этого списка с другими известными, оказалось, что он почти дословно сходен со списками археографической комиссии (решетниковским), нижегородским-благовещенским, одним из толстовских (описанном П. М. Строевым под № 393) и тем списком И. П. Сахарова, который принят им в основание своего издания, а в настоящее время принадлежит графу А. С. Уварову.Никакие особенности флорищевского списка не оправдывают предположений о его древности и важности, предположений, высказанных П. М. Строевым, М. А. Коркуновым, И. П. Сахаровым и А. С. Норовым и основанных на доверии к слуху о том, что он писан на пергамене. Что именно этот, а не какой-нибудь другой список был доставлен в 1837 году в археографическую комиссию, доказывается тем, что на внутренней стороне верхней доски переплёта сборника написаны и зачёркнуты два №№ 77 и 59. В настоящее время сборник этот носит № 149. В 1837 году, когда сборник был отправлен в С.-Петербург, он был помечен № 77.Из вышеприведённого документа от 20 ноября 1837 г., кажется, ясно, что во Флорищевой пустыни не было пергаменного списка Даниилова Хождения, да едва ли и мог он быть, по следующим соображениям. В монастыре, основанном в половине XVII века, трудно ожидать нахождения пергаменных рукописей такого содержания, как Даниилово Хождение, которое к этому времени утратило своё первоначальное значение творения известного автора и стало распространяться в многочисленных списках в качестве обыденного путеводителя в Палестину. А что во Флорищевом монастыре не могло быть очень древних рукописей, видно по составу его книгохранилища, в котором древность документов не восходит далее конца XVI века.Таким образом, известие о пергаменном флорищевском списке Даниилова Хождения не представляется заслуживающим вероятия. Первое заявление о существовании такого списка, сделанное М. А. Коркуновым, подвергает незаслуженному сомнению опытность П. М. Строева в различении бумажных рукописей от пергаменных. Такое сомнение, конечно, немыслимо. Остаётся предположить: не был ли сам П. М. Строев введён в заблуждение каким-нибудь неопытным любителем древности, например, тем же, о котором упоминает и И. П. Сахаров? Решение последнего вопроса зависит от данных, которые могут встретиться лишь в бумагах П. М. Строева и в архиве Общества любителей истории и древностей российских, именно в документах 1834 года, касающихся предположения Общества об издании Даниилова Хождения.В заключение считаем нелишним привести следующую выписку из письма, адресованного нам А. Е. Викторовым, которому мы здесь печатно заявляем нашу глубочайшую признательность за его важное сообщение, давшее нам повод лично посетить Флорищеву пустынь.«Рукопись, где находится список Даниила, найдена была мною между старопечатными книгами и никакого № не имела. Но вместе с другими, бывшими вне каталога рукописями, я занумеровал её, переместил её в шкап с рукописями и наклеил собственноручно на ней № 149. Я уверен, что под этим №, и именно на самой нижней полке, вы и отыщете её. Это рукопись в 4-ку, очень толстая, сплетённая из тетрадей разного времени и разных почерков. Средина её состоит из тетрадей, писанных крупным полууставом на желтоватой лощёной бумаге, по моему мнению, не позднее конца XV или начала XVI века. В этой, то есть полууставной, части рукописи, помещено несколько переводных патериков, Патерик Печерский, без начала и конца, и проч., и столь знакомая и любезная вам: “Книга, глаголемая странник”. Прочтя потом известное вам сахаровское известие о флорищевском списке Даниила, я пришёл к решительному заключению, что сообщивший Сахарову это известие любитель старины, разумел именно этот самый список, а не другой какой-либо. Как я выше сказал, бумага, на которой писаны отрывки из патериков и Паломник Даниила, желтоватая и лощёная. Итак, мне кажется, не будет слишком смело предположить, что цитуемый Сахаровым любитель, по всей вероятности, в деле палеографии неопытный, эту бумагу принял за пергамен и список ошибочно назвал пергаменным. Вот если бы Сахаров сам видел этот список, тогда бы другое дело. В пользу высказанного мною мнения, то есть, что упоминаемый Сахаровым список едва ли следует считать затерянным, говорит и то, что рукописи и книги Флорищевской библиотеки хранятся и, вероятно, прежде хранились в хорошем порядке, и, например, в настоящее время, при моём пересмотре их против каталога, как это в большей части других, осмотренных мною, библиотек, никаких утрат не оказалось, а напротив, нашлось много лишнего и в том числе искомый вами список Даниила».II. Западнорусская переделка Хождения Даниила игумена в ПалестинуВ числе рукописей, в которых встречается Хождение Даниила игумена, А. С. Норов упоминает о списке XVIII в. в четвёрку, принадлежащем библиотеке Троицко-Сергиевой лавры. В рукописи этой «путешествии Даниилово, – говорит А. С. Норов, – переделано кем-то в 1747 году, как в слоге, так и в обстоятельствах; многое даже прибавлено, и вообще представляет какую-то безобразную смесь. Заглавие: Путник Иерусалимской, начало: Се аз, смиренный Даниил, архимандрит монастыря Корсунскаго, в Белой России. Братия возлюбленная, мир и благословение и благодать Божия со всеми вами, аминь». (Путешествие Игумена Даниила, 1864 г., стр. XIII, № 14).Мы имели случай познакомиться с подлинною указанною рукописью, причём оказалось, что она представляет собою любопытную переделку Даниилова Хождения, предпринятую, по всей вероятности, жителем юго-западной России, владевшим польским языком. Нижеследующие данные подтвердят, надеюсь, высказанное предположение1.Путник Иерусалимский писан на 36 листах, в четвёрку, переплетённых в бумажный переплёт. Рукопись писана скорописью, переходящею в полуустав на листах 2–11. На рукописи выставлены нумера 1914-й по старой и 734-й по новой нумерации рукописного каталога Троицко-Сергиевой лавры, где занимающий нас Путник описан в книге III, на страницах 586 и 587.На первом белом листе написано: «от книг иеромонаха Иосифа Ковалевскаго по описи № 10-й». Пониже: «1775-го года № 76». Ещё ниже, новейшим почерком: «Сия рукопись принадлежит библиотеке Святой Троицко-Сергиевой Лавры, 1855 г.». На последнем листе рукописи, пониже заключительных слов писца: «окончихом сей Путник 1747 года 11-го Генваря», – помещено полууставом: «Плешкин Захарка».О личности упомянутого владельца рукописи, Иосифа Ковалевского, встречаются следующие данные в каталоге лаврских рукописей. При имени Ковалевского, в рукописном описании занимающего нас Путника, замечено: «Иеромонах Иосиф Ковалевский вытребован был в Сергиеву Лавру из Сумскаго Успенскаго монастыря в 1753 году». Затем имя Ковалевского встречается в рукописи № 732 (1913), на первых листах которой внизу находится следующая помета: «Сия книга, глаголемая летопись Иеромонаха Иосифа Ковалевскаго, списана в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, 1761-м году, месяца Мая».Вслед за заглавием: «Путник Иерусалимский» текст начинается, с листа 2-го, предисловием следующего содержания:«Се аз, смиренный Даниил, архимандрит монастыря Корсунскаго в Белой России. Братия возлюбленная! Мир и благословение и благодать Божия со всеми вами, аминь. Рек вам, возлюбленная о Христе братия, о местах святых, яже есть в Иерусалиме, – по которым меня грешнаго Господь Бог ходить сподобил; понужден был мыслию и вожделением сердца моего видети святый град Иерусалим и землю, Богом обетованную патриарху нашему Аврааму, и тако благодатию Божию храним дондох святаго града Иерусалима и видех святая места оная вся и проидох всю сию обетованную землю, идеже Христос, Господь Бог наш, ходити благоизволил и чудеса сотворил нашего спасения ради. Молю же вас, братия моя возлюбленная, простите мя грешнаго и окаяннаго и не зазрите худоумию моему и грубости моей, еже написах о Иерусалиме граде, и о всей земли той блазей, и о пути оном святом, которым аз недостойный ходил и вся места святая видех своима очима грешныма. Ибо хотя многии доходят святаго града Иерусалима, обаче много благая не увидевше, вскоре отходят воспять; сей бо путь в скорости преходити несть полезно, но тихо, не скоро, со всяким смирением и умерением, да возможно удобь видети вся простанно своими очима, и внутрь, и вне окрест святаго града Иерусалима.Аз убо недостойний и хуждий, иже во иеромонасех Даниил, дошед святаго места Иерусалима, тамо пребых три лета, и походил вся места святая; не в бытность же без добраго вождя и не без языка уведати вся оныя места; такожде аз многогрешный елико имел в руках имения своего, тое роздал добре сведущим о святых местех, да и мне многогрешному показати бы изволили добре. И сподоби мя Бог обести мужа честна, свята, многолетна и зело добре писания сведущаго в Лавре святаго Савы, и сему святолюбивому мужу даде Бог в сердце, во еже любити мя, и той мне показа добре вся святая места во Иерусалиме, и во всей земли обетованной, и проводил мя даже до Тивериадскаго моря, и до Фавора, и до Хеврона, и до Иордана реки, и во всех тамо сицых святых местах, яже вожделе душа моя видети, и много зело потрудился любве ради».Вслед за предисловием, выписанным как образчик переделки слога Даниилова Хождения, на листе 3-м начинается без особого заглавия Путник Иерусалимский, то есть указание пути ко Иерусалиму, и продолжается до л. 4 об. В этом указании встречаются следующие подробности, отличающие описываемую переделку от подлинного Хождения Даниила игумена.Исходною точкой отправления взят не Царьград, как во всех лучших списках памятника, а Корсунь; затем упоминаются Каменец-Подольский, Сочива, и лишь после Сочивы – Царьград, названный латинским, но не русским, именем Константинополя. Расстояния определяются не вёрстами, а милями, впрочем, в числах, соответствующих почти вполне числовым данным, указанным в печатном тексте археографической комиссии. Замена вёрст милями без сознания разницы величины той и другой меры доказывает, что автор переделки не имел целью проверку действительного расстояния пути до Иерусалима. Остров Родос назван Ргодом, что указывает на заимствование этого имени из формы латинской, а не греческой (Rhodos).В главе о темьяне гонфите название дерев, рождающих этот предмет, сильно испорчено в словах Гивна и Оториказа, более удалённых от греческих названий Ζυγια и Στυραξ, чем общеупотребительные в списках Даниилова Хождения варианты этих выражений, а именно: Зигия, или Зикия, и Стурака, или Стурика.Описание пути между островом Кипром и Иерусалимом очень перепутано и изобилует пропусками. На острове Кипре упоминается гора, под которою будто бы находится церковь св. Георгия; в действительности же развалины этой церкви между Яффой и Иерусалимом, на берегу азиатского материка. Точно также описание темьяна ладана, обыкновенно соединяемое с описанием острова Кипра, помещено не на этом месте, а приурочено к окрестностям Иерусалима.Лл. 5–12 об. содержат в себе описание самого города Иерусалима с его святынями и с ближайшими окрестностями, именно: Вифанией, Гефсиманией и Елеонскою горой. Описывая церковь Воскресения, неизвестный составитель переделки говорит, что церковь эта – круглая образом, яко зацирклена. Это польское выражение, вероятно, заменяет собою загадочное слово всямокачна, употреблённое в этом месте в большинстве списков Хождения. К описанию темницы Христовой, на л. 7 об. и 8, прибавлена следующая подробность, не встречающаяся в Данииловом Хождении: «Ныне же в ту темницу сажают тех, кои злословят отца и матерь, или брата опечалит, или кого диаволом назовет, или воспомянет беса; сицевая казнь есть во святом городе Иерусалиме, да сидит там чрез весь год, дóндеже покается злословити».После упоминания о столпе Давидове и о невозможности посещать его, текст продолжается затем словами: «Однаж едва возмог ввести с собою товарища моего Здаслава Ивановича Мниха, прочии же не пущены». В подлинном Хождении Даниил называет этого Седеслава, Здеслава или Издеслава (по разным спискам) – «единым от слуг» или «от людей моих», но не товарищем, и нигде не упоминает, по крайней мере в известных нам списках, чтоб этот спутник его был монахом.Вслед за описанием окрестностей Иерусалима, между вторичным описанием города и началом пути к Иордану, в рассматриваемой рукописи помещена, на лл. 12 об.–13, любопытная прибавка к Даниилову Хождению следующего содержания: «Буди же ведомом невежам о попех, иже суть священницы, попами нарицаемии того ради, како есть в том граде Иерусалиме пуп земный, о котором прежде сказахом, тот есть пуп посреде света, в который пуп водружен был крест Иисус Христов, и сего ради священницы от того времени нареклися попами, понеже они носят на себе крест и вся страсти Христовы, их же Бог на оный степень позвал».В описании Иорданского пути, лл. 13–15, расстояния, согласные в числах с указаниями печатного текста археографической комиссии, определяются то вёрстами, то милями, именно: «от Иерусалима до Иордана реки верст 26, до Курова (то есть Кузивы по Даниилу) 15 верст…, а от Курова до Иерихона 5 миль, а от Иерихона до Иордана 6 миль».На листах 15–28 об. вкратце изложено описание Иорданских монастырей, Вифлеема, Хеврона, дуба Мамврийского и начала пути в Галилею, именно верховьев Иордана. В описании места убиения Давидом Голиафа находится следующая, не встречающаяся в списках Даниилова Хождения, прибавка: «Ангел бо Господень толкнул его созади, и паде ниц Голиаф на лице и умре».На листе 26, пред описанием горы Фаворской, вставлено описание возвратного пути из Палестины, именно от Антиохии Великой, мимо острова Саталии, чрез Халкидоний город и Патров город, откуда «путь в Бар град». Отрывочность и сбивчивость указания обратного пути значительно отличаются от обстоятельного рассказа Даниила. Замена Царьграда (называемого в переделке Константинополем) Бар-градом объясняется, как нам кажется, предположением о связи Патрова, то есть Патеры, места рождения св. Николая Мирликийского, с итальянским городом Бари, куда перенесены мощи этого святого.Описание пути в Галилею (л. 28 об.–л. 30 об.) значительно сокращено сравнительно с Хождением Даниила и от мытницы Матвеевой на верховье Иордана прямо переходит к гробу Иосифа Обручника в Назарете. Возвращение в Иерусалим из Каны Галилейской изложено вкратце, без упоминания попутных местностей и городов.Наконец, на листах 30 об.–34 излагается рассказ о схождении света святого на Гроб Господень в Великую Субботу, под необычным и странным заглавием: «О новом свете». В рассказе этом, вообще очень сокращённом сравнительно с изложением Даниила, не упоминаются ни спутники последнего, свидетели чуда на Гробе Господнем, ни записанные в лавре св. Саввы русские князья. Странники, стекающиеся на субботнюю службу в церковь Воскресения Господня, перечисляются следующим образом (л. 32): «Заутро же в Великую Субботу, в 6 час дня, собираются вси людие пред церковь святаго Воскресения, безчисленное множество народа, от всех стран пришельцы и иноземцы, от Аравии, от Египта, от Рима, от Москвы, и от Иудеи, от Персов и от прочих стран». В Данииловом Хождении странники эти называются пришельцами от Вавилона, Египта (иногда ещё от Антиохии) и от всех стран, но ни Рим, ни Москва не поименовываются ни в одном списке Хождения.Рассказ о схождении света святого оканчивается следующими словами, почти дословно повторяющимися в некоторых списках Хождения Даниилова (ср. изд. арх. ком., стр. 147): «изыдохом с радостию велиею, обогатившеся благодатиею Божиею, и пойдохом ко игумену в метохию св. Саввы». Но помещённое вслед за этими словами (лл. 34–35) послесловие значительно отличается от Даниилова, как слогом, так и любопытными прибавками к тексту некоторых подробностей о времени совершения путешествия и о пути, по которому паломник возвращался домой. Выписываем это послесловие:«Дозде написах вам, возлюблении, вся, яже сподобил Бог видети своими очима истинно, ничтоже ложно и неправильно сказах; суть же и иная многа знамения и чудеса, яже Иисус Христос, Бог наш, содела спасения нашего ради, кая суть списана в благовестиях евангелистов Христовых, но аз окаянный, еже видех очима моима, сие написах, а еже написах, сие есть истинно, понеже уверения ради некоторых неимоверцев, иже мнози обретаются, яко и Евангелию святому не веровати буйства своего ради, обаче, горе, горе сицевым будет в день судный, а иже верен будет в мале, и в мнозе верен будет, не верующему же злому человеку и истина крива и неправедна мнится быти.Последи же пред исходом моим от святаго онаго и прекраснаго града Иерусалима вложи Бог в сердце князю Балдвину, якоже и прежде, любити мя странна суща, и видех от него велию к себе любовь2, и испросих от него грамоту и повеле написати мне, с приложением печати и за подписанием руки своея, в путь мне и даде ю в руце мои, и благословив проведе мя грешнаго в путь к домашним моим. Сице и игумену святаго Саввы, Арсению, любим бых зело. Аз же и от него испросих грамоту в путь мой, он же с любовию написа ми лист свой, при печати и подписании руки своея, и даде мне в руце мои; еще же и книжицу даде мне в дар, и обрадова мя, в которой книжице написана Пассия, сиречь вся страсти Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа истинно, еще же и житие патриархов Авраама, Исаака и Иакова, и житие святаго пророка и царя Давида написано в ней же греческим языком то душеполезное утешение. Аз же сию переведох на свой язык русский; понеже в святом граде Иерусалиме вси граждане Иерусалимстии языком греческим глаголют и по всех церквах все книги суть греческии, также и духовныя отправления, яко то литоргии хлебом квасным, сиречь просфорою, греческим преданием и обыкновением прежним отправляются».Затем, в послесловие вставлена особая статья об иерействе Иисуса Христа. По поводу этой статьи в рукописном каталоге Троицкой Лавры сделана ссылка на лаврскую Четью Минею № 663, на листах 83 об.–113 которой выписано слово Епифания о житии и воспитании Богородицы, и при этом слове помечено мнение Максима Грека об апокрифическом значении предания об иерействе Иисуса Христа. Статья об иерействе, которой вовсе нет в подлинном Хождении Даниила, начинается на л. 35 следующим образом: «О иерействе Господа нашего Иисуса Христа. Тот же игумен (Арсений) монастыря святаго Саввы даде мне в руце чести книгу велику, еже есть Кройники, и чтох в ней слово, како бе иереем Господь наш Иисус Христос во Иерусалиме» и т. д.Вслед за этою статьёю послесловие оканчивается следующим образом:«Сие все написах не коварством и лжею, но еже быть мне в том пути, то зде праведно и написах, последи же идохом в дом от святаго онаго града Иерусалима вземше благословение. Поидохом же в путь из дому своего к святому граду Иерусалиму року Господня 1590, в понедельник, приспехом же до святаго града Иерусалима в посте святаго Филиппа, и тамо с дружиною моею ходих по всем тем местам, и паки приспехом обратно в свой монастырь 1594, силою Вышняго храним всегда и везде. И приидохом к своим при окончании лета всего, идохом бо чрез все лето и приидохом в Печерский Киевский монастырь в день праздника Воздвижения честнаго креста и тамо поклонихомся преподобным отцем Печерским и виде мощи святых отец преподобных Антония и Феодосия, и там видех из главы преподобнаго отца нашего Феодосия святое миро исходящее, идеже мя сподоби Бог испросити архимандрита и даде мне тогож святаго мира на требование мое.И сице благословением Бога Отца, изволением Бога Сына, поспешествием Духа Святаго во славу святыя единосущныя Тройцы, в ползу же яко мне, тако и прочим чтущим, окончихом сей Путник 1747 года 11 генваря». Последняя фраза, очевидно, принадлежит переписчику рукописи, может быть, И. Ковалевскому.Описанная переделка Даниилова Хождения, по-видимому, должна иметь большое сходство, если не является вторым её списком, с любопытною рукописью Русского народного дома во Львове, о которой сообщил А. С. Петрушевич в изданной им в 1872 г., во Львове, брошюре3, под заглавием: Путник о граде Иерусалиме, составлен неизвестным галицко-русским паломником между 1597–1607 г. По крайней мере, об этом можно предположить на основании данных, помещённых г. Петрушевичем в примечании 1-м (стр. 20–21 его издания) о рукописном помяннике церкви Поморянской св. Троицы, писанном в 1709 году и хранящемся в той же библиотеке во Львове. На стр. 95 этого Помянника встречается следующее место, почти дословно повторяющее окончание Иерусалимского Путника по списку Троице-Сергиевой лавры: «И вниди Бог в сердце князю Балдвину любити мя странна, и видех от него великую любовь и вопросих от него грамоты написати и приложением печати и подписом руки о пути моем, и дасть ми хартию в руце мои; и благословив и простив мене грешнаго во путь ко домашним. Такожде и игумену св. Саввы Арсению любим был зело и вопросив его о грамоту во путь мой; он же со любовию носиша ми мир свой, со печатию и подписом руки, и даде мне еще и книжицу обдари ми, и обрадова мя, в которой книжици написана Пассия, то есть страсти Христовы, и жития патриарха Авраама, Исаака и Якова, и житие Давида царя в той же час книжицы списано языком грецким душеполезно утешение. Аз же то приложих на свой язык русский». Выписанными словами оканчивается в Львовской рукописи 1709 года Иерусалимский Путник, приписанный Даниилу, названному в нём архимандритом Черниговским (дважды исправлено: Корсунским).Настоящим сообщением, помимо указания на нового, может быть, путешественника в Палестину, мы имели в виду предупредить тех исследователей древней русской словесности, которые пожелали бы обратиться к описанной рукописи Троице-Сергиевой Лавры как к одному из указанных А. С. Норовым списков Даниилова Хождения.М. Веневитинов.* * *1При выписках из подлинной рукописи, помещённых далее, особенно важные, сравнительно с текстом Даниилова хождения, прибавки и изменения приводятся с разрядкой или оговорены в подстрочных выносках.2Начиная отсюда до конца переделки, приводимый текст значительно разнится от обыкновенного текста Даниилова Хождения.328 страниц в 8-ку. Здесь помещён текст Путника и примечания к нему.Источник: Веневитинов М. Заметки к истории хождения игумена Даниила // Журнал Министерства народного просвещения. 1887. Ч. 249. № 5. С. 1-13.