Добавлен труд Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1–17

Read post on feeds.feedburner.com

Источник epub pdf Оригинал: 7МбСодержание№ 1. Января 4-гоС Новым годом! // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 1–6.А. На новый год // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 7–8.Очевидец. Образчик приходских приговоров о назначении причту определённого содержания // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 8–17.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 17–28.№ 2. Января 11-го.Полетаев Ф. Критико-библиографическая заметка // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 29–43.Скарданицкий И., свящ. Заметка сельского священника по поводу введения повсеместно обязательного обучения в начальных народных школах // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 43–48.Попов Е., протоиерей. На вопросы из области пастырского служения // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 48–52.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 52–64.№ 3. Января 18-го.Современное состояние вопроса об улучшении материального быта духовенства // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 65–83.Руновский П., свящ. Какие побуждения должны лежать в основе пастырской просветительной деятельности? // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 84–93.Религиозное настроение Императора Николая Павловича // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 93–94.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 94–100.№ 4. Января 25-го.Руновский П., свящ. Заметка о религиозно-нравственной жизни русского народа // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 101 – 118.Левашев А., свящ. Отрывки из моего дневника // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 118–131 .Недавно вышел из печати в симбирске Месяцеслов Православной кафолической церкви // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 131–132.Вышли из печати книги: Покайтесь и веруйте во евангелие Поучения и речи // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 132.№ 5. Февраля 1-го.Н.П. Современное состояние вопроса об улучшении материального быта духовенства // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 133–146 .Пастырские обязанности по охранению приходов от болезней // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 146–153 .Несколько сельско-хозяйственных и врачебных заметок // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 153–158.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 159–160.№ 6. Февраля 8-го.З. Религиозные обычаи у православных и римско-католиков, соединенные с праздником Сретения Господня // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 161–165.Р. По поводу статьи «Киевских Епархиальных Ведомостей»: новый пример награждения. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 165–170.Н. П. Несколько сельско-хозяйственных и врачебных заметок. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 170–177.Маленькие курильщики // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 178–180.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 180.№ 7. Февраля 15-го.Н. И. Белое духовенство и его интересы (библиографическая заметка) // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 7. С. 181– 198.IБиблиографическая заметка. Лавра преподобного Феодосия Великого, близ Иерусалима. Аф. Ф. Чернышева С.-Петербург. 1880 г. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 7. С. 199–205.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 7. С. 206–208.№ 8. Февраля 22-го.С-в Як. По поводу книги «Белое духовенство и его интересы». Сост. под редакциею П.В. Елагина // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 8. С. 209–218.Левашев А., свящ. К вопросу о церковном хозяйстве и ведении приходо-расходных церковных книг // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 8. С. 218–231.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 8. С. 231–232.№ 9. Марта 1-го.Содержание и характер древне-русских пастырских посланий // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 9. С. 233 – 247.Р. Заметка на письмо дьячка в редакцию киевских епархиальных ведомостей // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 9. С. 247–255.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 9. С. 255–256.№ 10. Марта 8-го.Пастырский голос к христианам, пораженным духовною слепотою // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 257–264.Давыдов Д. Библиографическая заметка // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 264–275.Неразумное поругание святыни // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 275–279.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 279–284.№11. Марта 15-го.О реформе сокращения приходов // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 11. С. 285–300.Меры к учреждению правильного и верного контроля над церковными денежными суммами // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 11. С. 300–306.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 11. С. 307–300.№ 12. Марта 22-го.Александр III. Высочайший манифест // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 309–310.Л. О реформе сокращения приходов // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 311–319.Пастырский голос к христианам, пораженным духовной слепотой // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 319–326.П. Проявления благодатной силы в настоящее время // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 326–336.№ 13. Марта 29-го.З. О правах общества на выбор себе пастырей // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 337–351.N. N. Пастырский голос к прихожанам, пораженным духовной слепотой. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 352–360.Известие // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 361–362.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 362–364.№ 14. Апреля 5-го.Р. Тяжелый урок, данный нам Провидением // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 14. С. 365–373.Щеголев Н. Протест еврейского общества против преимуществ ветхозаветного левитского священства (кн. Числ XVI–XVIII) // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 14. С. 373–392.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 14. С. 392.№ 15. Апреля 12-го.Руновский П., свящ. Мысли и чувства, возбужденные цареубийством. (Из дневника сельского священника) // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 393–399.Содержание и характер древне-русских пастырских посланий // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 399–409.Заметка от редакции о.о. сотрудникам // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 409–410.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 410–412.№ 16. Апреля 19-го.Наши общественные недуги // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 16. С. 413–434.Руновский П., свящ. Заметка о религиозно-нравственной жизни русского народа // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 16. С. 434–440.№ 17. Апреля 26-го.Л. О съездах духовенства // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 17. С. 441–461.Д-в. Д. Мера против народного пьянства, предложенная в газете «Русь» г. Перелешиным // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 17. С. 461–469.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 17. С. 469–470.№ 1. Января 4-гоС Новым годом! // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 1–6.«С новым годом! с новым счастьем!» так обыкновенно поздравляют в настоящий день друг друга люди несчастные и счастливые, одни ожидая прекращения гнетущих несчастий, другие – увеличения наличного счастья. Пожелаем и мы вам, пастыри стада Христова, нового счастья, понимая его не как случайный дар какой-то слепой судьбы, а как даяние Небесного Промысла, наказующего или награждающего нас за наши же собственные деяния; следовательно, такого счастья, которое отчасти основывается на собственных же наших деяниях, которое устрояется самими же нами. Поэтому, с пожеланиями нового счастья, в настоящий новый год бросим прощальный взгляд на прошедший год и посмотрим, чем мы ознаменовали в течение его свою деятельность, что и как сделали, чего не успели сделать и что еще остается нам выполнить в наступающем году.Нельзя сказать, чтобы прошедший год прошел бесследно для нас. Важнейшей заслугой прошедшего года было полнейшее обнаружение внутренней крамолы, дерзко поднявшей – было свою голову на Помазанника Божия и верных слуг Царя и Отечества. Судебные расследования и процессы раскрыли, что все неоднократные повторения злодейств, направленных к ниспровержению существующего порядка вещей, задуманы ничтожной горстью анархистов, наполовину не принадлежавших к семье русского народа, или таких, которые от нас изыдоша, но не были от нас, почерпавших свои зловредные идеи в крайних социалистических теориях истощенного запада. Но как всякая болезнь, хотя и наружная, причиняет беспокойство всему телу и нарушает обычное его состояние; так точно и анархическая язва беспокоила общественный и политический организм нашего Отечества и вызывала особенные меры и усилия к искоренению заразы или изолированию ее в известной местности. При этом не оставалось простым, спокойным зрителем и духовенство: оно призвано было к коренному оздоровлению духовно-нравственной жизни русского православного общества, угрожаемого нигилистическою и социалистическою чумой, и действовало против опасной болезни орудием пастырского слова и народною школою. С удовольствием отмечаем факт чрезвычайного оживления русского проповедничества в прошлом году, засвидетельствованный и изданием поучений особыми брошюрами под названием «Церковных кафедр», и целым рядом распоряжений епархиальных начальств об усилении и оживлении провинциального проповедничества. С особенною силой поднять в прошлом году вопрос о народном образовании – и иные органы духовной печати и представители духовенства с жаром отстаивали и отстаивают права Церкви и православного духовенства на направление народным образованием.Усиление и оживление проповедничества и заботы о народном образовании составляют задачу и наступающего года. Но, кроме этой задачи и рядом с нею, возникают новые задачи, вызываемые современным положением Церкви и Отечества. После небольшой приостановки во внутренних преобразованиях, вызванной смутами последнего времени, опять наступила пора мирных преобразований и улучшений по всем частям внутреннего состояния государства и Церкви. Выступают на сцену новые государственные деятели, с новыми силами и с новой энергией; предпринять целый ряд правительственных мер, в форме сенаторских ревизий, для ближайшего и всестороннего изучения России, которое должно повлечь за собою самые благие практические последствия. Из круга прогрессивного развития предначертанных реформ, не исключено и улучшение религиозно-нравственного, общественного и материального положения духовного и духовно-учебного ведомств, как об этом свидетельствуют назначение нового Обер-Прокурора Св. Синода, К. П. Победоносцева, и его первые шаги на новом для него поприще службы. Нет сомнения, что и бывший Обер-Прокурор Св. Синода, граф Д. А. Толстой, как представитель государственных интересов в церковных делах, в общем направлении своей деятельности сообразовался с общим ходом реформ нынешнего царствования по всем другим ведомствам и оставил после себя довольно возделанную ниву. Но немало труда предстоит и новому Обер-Прокурору в исправлении, по указаниям опыта, невольных уклонений в сторону и в разработке и завершении проектов, намеченных при его предшественнике. С назначением нового Обер-Прокурора Св. Синода, открылась потребность ближайшего ознакомления его с состоянием епархиальной жизни и духовно-учебных заведений и почувствовалась необходимость пересмотреть и, по возможности, изменить к лучшему действующие законоположения и уставы по духовному и духовно-учебному ведомствам. А глубоко-религиозное настроение К. П. Победоносцева и искренняя любовь его к Святой Церкви и Отечеству ручаются за то, что он постарается строже и последовательнее применить общие начала благодетельных реформ нынешнего царствования к духовному и духовно-учебному ведомствам и провести их по всем частным пунктам, и что он позаботится об уничтожении тех тормозов в развитии церковно-общественной жизни, которые обязаны были своим происхождением сословной розни и сословному антагонизму.Наконец, есть надежда на более или менее удовлетворительное разрешение вопроса о материальном обеспечении духовенства. В прошлом году носились в периодической печати слухи о проектируемом улучшении быта духовенства на счет государственного казначейства и назначения особого государственного налога для этой цели. Слухи эти, свидетельствующие об искреннем намерении правительства обеспечить духовенство и через это поставить его на надлежащую высоту, может быть и не оправдаются в скором времени, по недостатку необходимых средств, истощенных последнею народною войною; но во всяком случае они должны смягчить хоть сколько-нибудь неблагоприятные отзывы обвинителей духовенства, считающих его почему-то вполне обеспеченным и приписывающих ему какую-то наследственную, как бы врожденную жадность к приобретению. С другой стороны, ободряя нравственно духовенство, должны побудить его, не возлагая всех забот о себе на Правительство, позаботиться прежде всего употребить наилучшим образом наличные средства к содержанию православных храмов и духовенства. А наша отечественная Церковь и наше духовное ведомство вовсе не так бедны источниками материальных средств, как это обыкновенно предполагают. Эти источники остаются иногда в пренебрежении, неразработанными. Мы преимущественно имеем здесь в виду правильное ведение церковного и своего собственного хозяйства. Для упорядочения управления церковным хозяйством учреждена и деятельно работает в Петербурге особая Комиссия, которая имеет в виду установить правильные отношения между причтами и церковными старостами, уничтожить халатное отношение к церковному хозяйству и тем содействовать увеличению местных церковных средств. Поэтому и сельское духовенство в свою очередь должно, для своей же собственной пользы, заботиться об улучшении церковного хозяйства.Но заботы о материальном обеспечении имеют и ту невыгодную сторону, что они способны отклонить пастыря Церкви от исполнения прямых его пастырских обязанностей, поселить в прихожанах недоверие к нему и нарушить добрые отношения между пастырями и пасомыми. Поэтому-то от пастыря Церкви требуется в настоящее время особенная осторожность, чтобы избежать всякого подобия каких-либо вымогательств от прихожан и не подать им повода к неудовольствиям и даже расколам, особенная заботливость о сближении и нравственной связи с народом. «Сила духовенства, – говорит одно высокопоставленное лицо, – в живом, нравственном союзе с народом. К сожалению, бывает, что люди с образованием воображают себя выше всех и с презрением относятся к народу даже тогда, когда хотят влагать в него знание, образование. Это заметно и на некоторых молодых священниках, которые, принимаясь учить народ, относятся к нему гордо и через то самое много теряют. Между тем с полной уверенностью можно сказать, что нам, с нашею верою и нашими знаниями без веры народа, пришлось бы пропасть, затеряться. А вера народа способна укреплять и нашу веру. Вы могли чувствовать это, бывая в Церкви, где молится простой народ. Когда войдешь туда, то чувствуешь, как волна народной веры поднимает тебя. Так сильна народная вера! Поэтому, приступая учить народ, следует заботиться не столько о том, чтобы сообщать ему знание, сколько о том, чтобы возгревать в нем эту веру, а средство к тому – в слове Божием. И делать это нужно не с гордостью, а со смирением, с мыслью о том, что у самого народа поистине велик запас веры, на которой может опереться и всякий учитель народа. Всякий, кто только знает, что в душе человека заключены начатки истины, тот никогда не подойдет к простому народу с гордостью»1.Нравственный союз с народом – самая высокая задача пастырского служения, но вместе с тем и довольно трудная. В настоящий день нового года, пожелаем вам, пастыри стада Христова, успешно выполнить эту задачу, ко благу Церкви и Отечества.А. На новый год // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 7–8.Старый год уже отошел в вечность и уступил место новому. Прежде чем сказать ему «последнее прости» – воспользуемся теми уроками, которые он дает нам.Много, много бедствий постигло русскую жизнь в прошлом году. Да, тяжелый это был год для нас русских. Это был поистине год гнева Божия за грехи и беззакония наши. Почти повсеместные неурожаи, повлекшие за собою страшную, небывалую дороговизну необходимых жизненных продуктов, – дифтерит и другие заразительные болезни, унесшие в могилу столько жертв; жучек, опустошивший столько полей и нив – вот те бедствия, которые наслал на нас Господь в прошедшем году. Для пытливого и верующего человеческого ума все это – знамения Божии, – напоминание о том, что мы должны исправиться и начать лучшую жизнь, чтобы Провидение, за умножение наших беззаконий, наконец не повергло нас еще большим и вечным наказаниям. Оно карает нас за упадок религиозного чувства, за наше нерадение о религиозно-нравственных, человеческих обязанностях! Оно карает нас за то, что мы стали глухи к слову Того, Кто Своею крестною смертью искупил нас от греха и указал нам истинный путь ко спасению, – Кто дал нам обетование будущей лучшей жизни на небесах, – но требует для сего – лучшей жизни на земле. «Любите друг друга!» – вот то завещание, которое дал нам Искупитель! Но исполняем ли мы завещанное Им слово? Не говоря уже вообще о любви к ближним, – любовь к родителям стала «обычаем» чисто внешнего характера, – простою формальностью, требованием приличия, исключающим то глубоко-искреннее чувство, которое должны питать дети к родителям... Нерадея о воспитании нашего юношества, мы дали возможность проникнуть в него тлетворному яду – сильнейшему из всех ядов – нравственной заразы, расшатавшей все его понятия и приведшей некоторых на заслуженную висилицу, даже при нашем человеколюбивом и гуманном Правительстве... Не мало жертв... жертв нечестия... томится в тюрьмах и на каторге, в рудниках и в железной цепи»?!Таков праведный суд Божий, постигший нас в прошедшее время! Но правосудный Господь наш есть вместе и любвеобильный Отец. Он карает нас для того, чтобы вразумить и направить на путь веры, и доброй христианской жизни.Итак, встречая новый год, не забывайте и уроков старого. Блюдите христианские заповеди, исполняйте то, что заповедал вам Распятый, молитесь Ему... радейте о чадах ваших, и Господь помилует вас, и в награду дарует вам лучший новый год.Очевидец. Образчик приходских приговоров о назначении причту определённого содержания // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 8–17.Старшина N-ской волости (дело было в Черниговской губ.), побывав в городе на одном из земских собраний в качестве гласного и наслушавшись там немало толков о том, как хорошо было бы ограничить произвол духовенства, назначив причтам определённое жалованье, стал рассказывать обо всем слышанном своим односельчанам. Проект земства о «приговорах» понравился и старшине и всем крестьянам: он им показался и удобным и выгодным.Хотя N-ский священник был человек добрый, справедливый и снисходительный, никогда не подававший повода своим прихожанам в чем-либо на него пожаловаться, тем не менее его прихожане приняли близко к сердцу новый проект о «приговорах» и несколько человек вожаков стали хлопотать усердно и настойчиво о том, чтобы положить своему причту известное, определенное по приговору жалованье. Их пропаганда имела успех. Несколько времени спустя, в один из воскресных дней старшина назначил сходку для обсуждения этого дела и пригласил в волостное правление священника, чтобы все сделать, как следует, законно, с общего согласия причта и прихожан и ко всеобщему удовольствию.В назначенное время в волости и вокруг нее собралась огромная толпа народу. В ожидании батюшки шли толки и разговор.– Положить причту жалованье не в пример лучше, слышался громкий голос одного из вожаков «громады». – Теперь, если я в чем провинился перед батюшкою, он мне и пригрозит: «постой-де, придется тебе девку венчать или сына женить, и тебя отблагодарю»... Ну и отблагодарит... Загнет тебе четвертную и благо-благо, коли спустить рублей пять. При жаловании того не будет: на-все про-все свое положение, лишнего не возьмет, буду я виноват перед батюшкою или нет...– А то еще и так бывает, выкрикивает другой голос, задолжаешь ты батюшке мешок какой «роковщины» (мешок жита, даваемый ежегодно каждым крестьянином своему священнику), а кто и несколько лет ничего не хочет давать, а батюшка-то все записывает да считает. Придется такому человеку нужда до батюшки, вот тогда и рассчитывайся, а не то и поп тебе не слуга. Теперь много можно насчитать на нас всяких недоимок и хлебом, и яйцами, и льном, и шерстью (овечья шерсть), а тогда раз ты отплатился и шабаш: больше знать, ты ничего не знаешь и ведать не ведаешь.Эти ораторские речи прерваны были появлением священника у дверей волости.– Я очень рад, что вам пришла в голову эта благая мысль о приговоре, проговорил священник, усаживаясь на крылечке волостного правления. – А то, действительно, очень часто приходится терпеть неудобства и вам да и мне также от теперешнего порядка. Какой же вы приговор хотите составить? Таксу назначить на требы или установите подворную повинность на содержание причта?Притихшая было толпа снова загудела; вожаки принялись за свое дело. Наконец, после некоторого разногласия и споров, старшина объявил священнику:– Хотят установить таксу на требы, чтобы, значит, знать по скольку за что платить, чтобы всем, значит, поровну и никому обиды не было.– Дело доброе, проговорил священник. – Начнем его обсуждать. Прежде всего условимся на счет браков. Браки, сами знаете, главный наш доход: почти что от них только мы и живем и детей воспитываем, так уж назначьте господа так, чтоб и свой интерес соблюсти да и нас не обидеть.– Известно дело… понимаем… послышалось в ответ.– Теперь я беру с богачей рублей по 20, по 15, а с бедняков 7, 5 и 3, с кого как можно, а вы какой хотите устроить порядок?– Такой, чтобы все поровну платили, проговорил, выступая из толпы один из богатейших крестьян.– Так... так... то будет лучше, поддержали его несколько других голосов, принадлежавших также людям богатым, которые наиболее платились при бракосочетаниях своих детей.– По скольку же вы положите?– А так, чтобы никому не обидно было, рубликов 10 бы, примерно, от каждой пары...– Пусть будет так, согласился священник. – Это мне не обидно, потому что вас, богатых, платящих мне по 20 рублей, не много на селе, а все больше бедняки, с которых больше троячки не возьмешь. Пусть будет так, если большинство голосов подтвердит свое решение на бумаге.Старшина стал отбирать голоса. Но большинство – все больше голыши – своих голосов давать не хотело. Толпа волновалась, шумела, спорила.– Не согласны!.. не согласны! – слышалось ото всех концов. – Хорошо тем богачам толковать про 10 руб... Может им и по 20 заплатить не трудно, да не всякому они чета... Не можно богатых с бедными ровнять.– И так большинство на это предложение не соглашается? – спросил священник.Отовсюду послышались утвердительные восклицания.– Так может быть вы устроите это дело иначе? Может быть богатые сделают скидку для бедняков и ихние недочеты возьмут на себя? Богатый пусть платить за браковенчание 13 руб., а бедный 7... Это будет и по христиански...– Это, чтобы мы за голышей свои деньги приплачивали?.. Не будет этого... Не допустим того... – заволновалась в свою очередь деревенская аристократия.– Может кто беднеет от пьянства, от лени, а мы, люди трудящиеся, будем за него повинность отбывать!.. То не по правде будет!..– Ну, это вопрос сложный, – проговорил священник, не видя возможности решить его к общему удовольствию всей своей паствы. – Вы о нем потолкуете в другой раз и, согласившись вместе, скажете мне свое решение. А теперь перейдем к другим пунктам.Перешли к вопросу о плате за погребение и снова между богачами и бедняками поднялся спор в том же роде. Но так как предложенная вожаками собрания плата была небольшая – один рубль, то скоро все пришли к соглашению.Затем стал на очередь вопрос о «кропиле». Под кропилом (от слова кропить святою водою) крестьяне разумеют то хождение священника с крестом и молитвою по домам, которое он совершает с причтом в рождественские праздники.– А об этой требе что вы скажете, миряне? – спросил священник.– Да что же... может копеек по 20 достаточно будет для причта, – заговорил вожака, после некоторого совещания.Но бедняки снова надвинулись к крыльцу со своими протестами.– Не хотим... не хотим по 20 коп... пусть лучше будут старые порядки...– Велики деньги 20 коп!.. Это охота только ваша – горла надрывать, – ворчала деревенская аристократия.– Кому нет, а кому и велики... Вам, богачам, легко разговаривать... Может вам и рубль нипочем, да не у всякого ваши достатки...Снова пошли бесконечные споры и возражения. Из толпы бедняков наконец выступил седой старик в плохой заплатанной одежде и заговорил, обращаясь к старшине.– Хоть и не хорошее дело перечить своему Начальству, однако мы решили так, что прежний распорядок – был лучше. Вот и теперь на счет кропила... Иное дело одарить батюшку, чем Бог послал, натурою, а иное дело выложить чистые деньги. Может у кого перед праздником и гроша лишнего не будет в кармане, а ты, знай, двадцать копеек где хочешь бери, а выкладывай... Хлебца же коровай у всякого найдется да и другое что: яички там, сальцо, али колбаска... Если же кому и того Бог не послал, – отработать батюшке пообещается, а тут уж коли по положению 20 коп., так против положения не пойдешь... Что и говорить, теперешний распорядок не в пример лучше. Не даром его отцы и деды наши держались...– Не дело ты говоришь, старик, – прервал оратора старшина. – Коли прежние порядки, так прежние, а коли новые, так новые... Сами же недавно толковали, что по старому худо...– Старое не сладко, да и новости-то ваши нам не подстать.– Это старик наш оттого за старые порядки цепляется, что батюшка, уважая сиротство его детворы, не только ничего от него не берет, ходючи с кропилом, а еще ему оставляет, если не кусок сала, так колбасу или пирог, а то и всего понемногу, – смеялся один из вожаков собрания.– Твоя правда, – возразил шутнику ко всему прислушивавшийся священник. – От круглых бедняков я за кропило ничего не беру; люблю также раздавать собранные от вас припасы ребятам тех, у кого ради праздника святого не бывает за бедностью не только колбасы или свежины, а может быть и сала.– Спасибо, батюшка, вашей милости за ласку да доброту, поклонился в пояс защитник старых порядков. – И я, и детки мои каждый праздничек Божий вас добрым словом поминаем.Еще два-три человека выдвинулись из толпы и также в пояс поклонились священнику, произнося слова благодарности за его заботу.– И не от доброты вовсе я это делаю, скромно говорил священник, а так просто потому, что сами вы посудите – для чего я повезу домой хотя бы например ваши колбасы? Ведь, все равно, погниют. Вот и раздаю беднякам, оставивши, сколько нужно, про свою семью. В этом случае мне, конечно, выгоднее будет получать от вас, хоть малость, но деньгами: деньги всегда имеют свою цену – не тлеют и не гниют.Толпа вдруг притихла. В задних рядах между бедняками пронесся ропот. Они ясно стали сознавать, что стоять за предложенную им новую реформу далеко не в их интересах, что в этом деле заинтересованы главным образом богачи их села, но никак не они, голтыши. В этот момент все прежние толки о невыгодных произвольных поборах духовенства были забыты. На очереди стояло у голяка одно только неотвязное представление о том, что его могут вот сейчас, сию минуту надуть и обойти хитрые деревенские грамотеи, пользуясь его невежеством и темнотою и, вместо улучшения, ухудшить его судьбу. Да и действительно, все выгоды приговора были на стороне богатырей, а не бедняков, которые должны будут по новому положению, несмотря на свои скудные крохи, давать своему причту за требы ровно столько, сколько и первейшие богачи села.В рядах толпы послышались недовольные голоса.– И кто выдумал этот приговор? Никакого добра от него не будет…– Не нашему брату, а богачам от него выгода.– Для чьей это потехи нас сбирали на сегодняшнюю сходку?– Не хотим, не хотим приговора. Пусть будет все по-старому.За этими ясно выделявшимися голосами смельчаков, разом зароптала и вся масса бедного люда, и ту массу никто оспаривать не посмел. Богачи молчали, обличаемые совестью: им и самим казалось не совсем справедливым платить за требы наравне с бедняками. Стоял за приговор смело и открыто только один старшина.– Можно еще так положить, чтобы платить причту не за требы, если большинство находит такой порядок невыгодным для себя, обратился он к толпе, а просто от двора, по условию. Рассчитать раз в год, а затем причт обязан все требы исполнять безвозмездно.– По скольку ж то придется на каждый двор? – спросили в передних рядах.– Да может быть рубля по 3, по 4... об этом надо условиться и потолковать... дворы также перечесть надо и на селе и на хуторах... Может и по 5 р. придется, но во всяком разе не больше.– Шутка ли дело четыре или пять рублей сразу отдать, роптали снова голыши. – Может быть, кому из нас и в три года не придется ни за какой требой к батюшке идти, а ты все-таки плати всякий год, словно подать какую.– Я должен заметить вам, господа, вставил и от себя священник, что я некоторые из треб никак не могу выполнить бесплатно, даже получая жалованье, и вы сами поймете почему. Вот например, освящение домов. Вы все любите часто освящать свои дома, но не для всякого это возможно: деньги нужны. Если же я обяжусь и освящение домов взять на себя безвозмездно, в счет получаемого жалованья, так тогда, пожалуй, каждый из вас вздумает требовать меня за этим делом ежемесячно, а то и чаще. Так мне через одно освящение дворов не останется времени на другие требы. Вы то и дело будете таскать меня из одного дома в другой.– Батюшка правду говорит, – разнесся говор в толпе. Эту требу точно надо выключить.– Есть и еще некоторые подобные требы, но впрочем, прежде чем о них толковать, я хочу спросить вас, каким порядком вы будете выплачивать причту его будущее жалованье?– А мы так бы думали, – ответил один из вожаков, – чтобы вы, батюшка, сами собирали один раз в год рождественскими праздниками, когда будете с кропилом по дворам ходить.– Ну, нет уж, извините, – запротестовал на этот раз до сих пор сговорчивый священник. – Этой обязанности я никак не могу на себя взять. Причина понятная. Кто мне поручится, что каждый из вас на ту пору непременно будет иметь деньги и непременно захочет их все сполна отдать. Не возить же мне за собою урядника или самого старшину, да и они вряд ли помогли бы тут чем-нибудь. Ведь не могут же они собирать к сроку ваши подушные и разные земские налоги. Сколько им от этого бывает хлопот: кто просит отсрочки, кто просто сказывается несостоятельным. У многих приходится продавать имущество с публичных торгов... Не хотите ли, чтобы я лично сам повторил тоже при сборе суммы, ассигнованной вами на содержание причта. Никогда не соглашусь я на такое унизительное дело. Это опять будут те же самые «поборы», за которые теперь так часто порицают духовенство – светские люди. А если я буду слаб и снисходителен, – мы будем даром исполнять требы и останемся без одежды и пропитания. Если вы все согласитесь на этого рода приговор, то и я на него соглашусь, но только с тем, чтобы волость сама сбирала наше жалованье вместе с прочими вашими налогами...Этим и окончилась деревенская сходка. Она не имела никаких действительных результатов, и разговоры о приговоре в дело не перешли, так как с одной стороны волость не пожелала взять на себя ответственности за сбор жалованья, а с другой – всякий раз, когда речь заходила о приговоре, бедняки громко роптали на то, что им несправедливо придется давать на причт столько, сколько дадут богачи.ОчевидецОбъявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 1. С. 17–28.О продолжении издания журнала «Руководство для сельских пастырей» в 1881 годуЖурнал «Руководство для сельских пастырей», издаваемый, по благословению Святейшего Синода, при Киевской духовной семинарии с 1860 года, будет издаваться и в 1881 году.Подписная цена на месте и с пересылкой 6 руб. сер. Плата за журнал по официальным требованиям, как-то: от консисторий, правлений духовных семинарий и благочинных, может быть, по примеру прежних лет, рассрочена до сентября 1881 года.При сем редакция уведомляет, что она находит возможным, согласно с желанием некоторых подписчиков, продавать незначительное число приложений к журналу за 1879 год, по 2 р. с пересылкой за каждый экземпляр.Редактор, Ректор семинарии архимандрит Виталийh6CРедакцией журнала «Руководство для сельских пастырей» изданы и поступили в продажу книги1) Сборник поучений (помещенных в приложениях к журналу «Руководство для сельских пастырей» за 1879 год) на воскресные и праздничные дни и разные замечательные случаи церковно-общественной и религиозной жизни. Сборник содержит в себе до 100 поучений, в 28, 1/4 печатных листов. Цена 2 руб. с пересылкой.2) Практические наставления митрополита Григория пастырям по предмету спасительного действования на раскольников. Редакция Аполлона Можаровского. Цена 60 коп. с пересылкой.Означенная книга содержит в себе:1) Сведения, необходимые миссионеру–священнику в отношении спасительного действования на раскольников.2) Правила пастырского благоразумия в отношении к раскольникам.3) Как обращать древних раскольников.4) Как начинать обращение раскольников.5) С кого начинать обращение.6) Как приступать к обращению раскольников в православие.7) О каких предметах приличнее говорить в первых беседах с раскольниками.8) Как продолжать дело обращения раскольников в православие.9) Правила касательно состязания с раскольниками при продолжении их обращения.10) Правила при окончании наставления.Заключение.С требованиями на поименованные книги нужно адресоваться так: в редакцию журнала «Руководство для сельских пастырей – в Киеве».Только что отпечатана и поступила в продажу брошюра под названием: О применении согревающих компрессов в лечении различных болезней и повреждений человеческого тела,Составлена врачом А. ПреображенскимЦена брошюры 10 к., с пересылкой 15 к. Продается в Симбирске, в типографии Н. Г. Анучина. Выписывающие не менее 50 экз. пользуются уступкой 10%. 3–3.В 1881 году При киевской духовной академии будут издаваться по прежде утвержденным программа1) Киевские епархиальные ведомостиЦерковная, по преимуществу местная, газета. Программа ее в общем следующая: Отдел официальный, Высочайшие манифесты и повеления, синодальные указы и правительственные распоряжения, относящиеся к Киевской епархии, местные административные распоряжения и известия и проч. Отдел неофициальный, местные церковные историко-статистические известия и достопримечательные письменные памятники, хроника местная и общецерковная, известия о замечательных событиях церковной жизни в церкви русской, восточной, западной и проч.2) Воскресное чтениеЖурнал религиозно-нравственного содержания и характера в общедоступном и общеназидательном изложении и в том духе, направлении и виде, как он издавался первоначально. В нем будут помещаемы общепонятные статьи, служащие к уразумению Слова Божия, богослужения и обрядов православной церкви, к утверждению в сердце любви, веры и упования христианского и тому под.3) Труды киевской духовной академииЖурнал научного содержания и характера. В нем будут помещаемы научные статьи по всем отраслям наук, преподаваемых в духовной Академии, по предметам общезанимательные, по изложению доступные большинству читателей и никак не в виде сырых материалов. При журнале будут продолжаться переводы творений блаженного Иеронима и Августина. – Из творений бл. Иеронима в следующем, 1881 г. будут издаваться его знаменитые толкования на ветхозаветные книги; из творений бл. Августина – его знаменитейшее творение – о граде Божием.Таким образом издания Киевской духовной Академии имеют в виду удовлетворение потребностей: 1, свое временного знакомства с текущими церковными событиями (газетное чтение, – «Епархиальные Ведомости»); 2, религиозно-нравственного, общеназидательного и общепонятного чтения («Воскресное Чтение»), и 3, научного образования богословского («Труды Киевской духовной Академии»).«Епархиальные Ведомости» будут выходить еженедельно в четвертку, в два столбца, не менее одного листа в неделю. «Воскресное Чтение» будет выходить также еженедельно, в прежнем формате, в четвертку, в два столбца, не менее одного листа в неделю. «Труды Киевской духовной Академии» будут выходить ежемесячно книжками не менее 12 листов, из коих около 5 заняты переводом творений блаж. Иеронима и Августина и не менее 7 – оригинальным статьями. Из годового издания «Трудов» составятся: один том творений бл. Августина, один том творений бл. Иеронима и три тома статей, каждый около 30 печатных листов, с особым счетом страниц.Цена за год с пересылкой: Епархиальных Ведомостей 4 р.; Воскресного чтения – 4 р.; Трудов Киевской Духовной Академии – 7 р.; Цена Епархиальных Ведомостей вместе с Воскресным Чтением – 7 р.; Епарх. Ведомостей вместе с Трудами – 10 р.; Воскресного Чтения с Трудами – 10 р.; Епархиальных Ведомостей с Воскресным чтением и Трудами – 12р.с.Адрес: в Редакцию Киевских Епархиальных Ведомостей, или Воскресного Чтения, или трудов при Киевской духовной Академии, в Киеве.Можно также подписываться в книжных магазинах:1)Н.Я. Оглоблина, в Киеве, на Крещатике, 2) Игн. Л. Тузова – в С. Петербурге, 3) А.Н. Ферапонтова – в Москве.В редакции можно получать «Воскресное Чтение» за следующие годы существования журнала при Академии: I (1837–38), II (1838–39), V (1841–42), X (1846–47), XI (1847–48), XII (1848–49), XV (1851–52), XVII (1853–54), XVIII (1854 – 55), XIX (1855–56), ХХ (1856–57), ХХI (1857–58), ХХIII (1859–60), ХХIV (1860–61), ХХV (1861–62), XXVII (1863–64), XXVIII (1864–65), XXIX (1865–66), XXX (1866–67), XXXI (1867–68), XXXII (1868–69), XXXIII (1869–70), XXXIV (1870–71). Цена 2 руб. 60 коп. за год с пересылкой.«Труды Киевской духовной Академии» продаются по уменьшенной цене: 1860–1869 годы (кроме 1867 г.) по 2 р. без пересылки, с пересылкой 4 р.; за 1874 год 4 руб. 50 коп., с пересылкой 5р.; за 1875 год 6 руб.; за 1876,1877 и 1880 гг. по 7 руб.Выписывающим единовременно не менее 10 годовых экземпляров «Трудов» и «Воскресного чтения» делается уступка по 25% с номинальной цены; выписывающие «Воскресное Чтение» получают сверх того указатель к первым 25 годам этого журнала.Месячные книжки «Трудов» 1860–1873 гг. отдельно продаются по 65 коп., с пересылкой 75 коп.В редакции продаются следующие книги(Цены на некоторые книги значительно понижены).1. Толкование на первые 26 псалмов. Высокопр. Арсения, Митрополита Киевского (в 8 д. 634 страниц). Цена (вместо трех рублей) 1 руб. 50 коп., с перес. 1 руб. 75 коп.2. Изъяснение Божественной Литургии Высокопр. Арсения, Митрополита Киевского (в 8 д. 450 стр.). Ц. 1 р. 50 к., с пер. 1 р. 75 к.3. Беседы сельского священника с прихожанами, 25 бесед. Ц. 40 коп. с пер. 55 коп.4. Книга для назидательного чтения. Издание второе, Ц. 40 к. с пер. 55 к.5. Сборник статей из Воскр. Чтения (для народных школ). Ц. 20 к. с пер. 30 коп.6. Пятидесятилетний юбилей Киевской духовной Академии. Ц. 1 р. 25 к., с пер. 1 р. 40 коп.7. Исследование о талмуде. Ц. 40 коп.: с пер. 50 коп.8. Девять исторических книг св. писания ветхого завета в русском переводе с евр., с примеч. М. С. Гуляева. Ц. 1 р. 25 коп. (см. 1 р. 80 к.).9. Жизнь и творения блаж. Августина. Ц. 40 коп. с перес. 50 коп.10. Яков Космич Амфитеатров. Цена 30 коп. (вм. 70 к.).11. Последние дни жизни Преосвящ. Филарета, Митрополита Киевского. Ц. 25 коп. (вм. 50 коп.).12. Описание 50-летнего юбилея Высокопреосвященного Арсения, Митрополита Киевского и Галицкого. Ц. 50 коп. с перес. 60 коп.13. Список начальников, наставников и воспитанников Киевской духовной Академии первых XXV курсов (1819–1869). Ц. с пер. 10 к.14. Указатель Воскресного Чтения. Цена 30 к. с пер. 40 к.15. Исторический характер книги Иудифь. Н. М. Дроздова. 1876 г. Ц. 50 к.16. Московское государство при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, по запискам архидиакона Павла Алеппского. Пв. Аболенского. 1876. Ц. 1 р. 50 к.17. Опыт исторического исследования о числе монастырей русских, закрытых в XVIII и XIX вв. П. Чудецкого. 1877 г. Ц. 50 коп.18. Воспоминания о покойном митрополите Киевском Арсении. В. Ф. Певницкого. 1877 г. Ц. 80 коп.19. Топография нынешней Киевской епархии в XVII в. по Андрею Целларию (съ картою). С. Певкевича. К. 1877 г. Ц. 75 к.20. Происхождение и состав 1 и 2 кн. Паралипоменон. 1878 г. А. Царевского. Ц. 70 к.21. Христианская наука, или основания св. герменевтики, творение блаж. Августина. Ц. 25 коп., с пер. 35 коп. (вм. 90 к.).22. Учение св. отцов подвижников о благодати Божией. Ц. 25 коп., с пер. 35 коп. (вм. 65 к.).23. Император Феодосий. Ц. 25 коп., с пер. 35 коп. (вм. 45 к.).24. Император Юстиниан и его заслуги для церкви. Ц. 25 к., с пер. 35 к. (вм. 65 коп.).25. Софроний, патриарх иерусалимский. Ц. 25 к., с пер. 35 к. (вм. 55 к.).26. Михаил Керулларий. Ц. 25 коп., с пер. 35 коп. (вм. 65 к.).27. О времени крещения св. Ольги. Ц. 10 к., с пер. 16 к.28. Киев с его древнейшим училищем Академиею. В. И. Аскоченского. Два больших тома. Ц. 1 руб. 50 коп. (вм. 3 руб.).29. Историческое обозрение богослужебных книг. Ц. 25 коп., с пер. 35 к. (вм. 75 к.).30. О чине православия. Ц. 25 к., с пер. 35 коп. (вм. 65 к.).31. О первоначальном переводе св. Писания на славянский язык. Ц. 10 коп., с пер. 20 коп. (вм. 30 к.).32. Библейская хронология. Ц. 60 коп., с пер. 75 коп.33. Польская грамматика. Ц. 25 к. с пер. 35 к. (вм. 45 к.).34. Собрание сочинений студентов Киевской дух. Академии. Т. 1-й. Ц. 75 к. с перес. 1 р. (вм. 1 р. 25 к.).35. О книге премудрости Соломона. Д. В. Поспехова. Ц. 2 руб., с пер. 2 р. 50 к. (вм. 3 р.).36. Мелетий Пигас и его участие в делах русской церкви, т. 1-й. Пв. Игн. Малышевского. Ц. 3 р. с перес. 3 р. 50 к. (вм. 4 р.).37. Обзор философских учений. П. Ив. Линицкого. Ц. 80 коп. (вм. 1 р. 25 к.).38. Философия отцов и учителей церкви (период древних апологетов христианства). К. Ив. Скворцова. Ц. 1 р. 85 коп., с пер. 2 руб.39. Об авторе сочинений, известных с именем св. Дионисия Ареопагита. К. Ив. Скворцова. Ц. 65 к., с пер. 80 к.40. Блаженный Августин, как психолог. К. Ив. Скворцова. Цена 1 руб. 30 коп., с перес. 1 руб. 50 коп.41. Записки по церковному законоведению. Прот. И. М. Скворцова, изд. 4-е. Цена 90 коп., с пер. 1 руб. 5 коп.42. О видах и степенях родства. Прот. И. М. Скворцова. Цена 35 коп., с пер. 45 коп.43. О происхождении и составе римско-католической литургии и отличия её от православной. Ив. М. Бобровницкого. Цена 65 коп., с пер. 80 коп.44. Синайское дело. А. Д. Воронова. Цена 1 руб., с перес.45. Сборник из лекций бывших наставников Киевской духовной Академии, архимандрита Иннокентия, прот. Ив. М. Скворцова. П. С. Авсеньева (архимандрита Феофана) и Л. К. Амфитеатрова. Цена 2 руб. 50 коп. (см. 3 руб. 40 коп.).46. Об отношении древней христианской церкви к римскому государству. П. А. Лашкарева. Цена 30 коп. (см. 40 коп.).47. Киевская архитектура в X–XII в.в. П. А. Лашкарева, цена 30 коп.48. Бекон Веруламский. Купо-Фишера (с портретом Бекона). Ф. А. Терновского. Цена 20 коп., с перес. 30 коп. (см. 40 коп.).49. Изучение византийской истории и её приложение в древней Руси. Ф. А. Терновского. (1-й выпуск весь распродан). Выпуск 2-й. 1876 г. Цена 1 руб. 50 коп.50. Апокрисис Христофора Физалета и история Флорентийского Собора (большой том более 600 страниц). Цена три рубля.51. Ветхозаветная история. Прот. И. М. Скворцова. Цена 70 коп.52. О богослужении православной церкви. И. М. Скворцова. Цена 80 коп.53. Призвание Авраама и церковно-историческое значение этого события. (И. Ив. Щеголева. Цена с перес. 1 руб. 20 коп.).54. Правило пастырское св. Григория Двоеслова. Перев. Д. А. Подгурского. Цена 1 руб. 25 коп., с пересылк.55. Адрианка. Комедия Теренция. Перевод Д. А. Подгурского. Цена 50 коп., с перес.56. Описание рукописей церк.-археологич. музея. Н. Н. Петрова. Вып. 1-й. 1 руб. 75 коп.; Вып. 2-й. 1877 г. Цена 1 руб. 50 коп.; вып. 3-й, 1879 г. Цена 1 руб. 75 коп.57. Судьбы древних памятников св. земли. А. А. Олесницкого. Цена 20 коп.58. Св. земля. А. А. Олесницкого (более 35 листов с рисунками) 1875 г. Т. 1. Цена 2 руб. 50 коп.; т. 2-й, 1878 г. Цена 3 руб.59. Ответ на предложенную старокатоликами схему о Св. Духе. Архимандрита Сильвестра. 1875 г. Цена 75 коп. (см. 1 руб.).60. Богослужение христианское со времени апостолов до четвертого века. Ф. А. Скирцова. 1876 г. Цена 2 руб.61. Жизнь Иисуса Христа по евангелиям и народным преданиям (с литографич. изображением лика Спасителя) К. И. Скворцова. 1876 г. Цена 2 руб.62. Подложное письмо половца Ивана Смеры к великому князю Владимиру святому. Ив. Игнат. Малышевского. 1876 г. Цена 75 коп.63. Деятельность митрополита Евгения в звании председателя конференции Киевской Академии. Его-же. Цена 30 коп.64. Исторический взгляд на взаимные отношения между сербами и русскими в образовании и литературе. Н. Н. Петрова. 1876 г. Цена 60 коп.65. Собрание сочинений М. А. Максимовича. Т. I. (847 стран.). К. 1876. Цена 4 руб.; т. 2-й (с рисунками), 1877 г. Цена 3 руб.66. Отношение римского государства к религии вообще и к христианству в особенности до Константина великого включительно. П. А. Лампарева. Киев, 1876 г. Ц. 1 р. с перес. 1 р. 20 к.67. Сверхъестественный элемент в новозаветном .Откровении. Ст. М. Сольского. Киев. 1877 года. Ц. 1 р. 50 к. с перес.68. Учение Аугсбургского исповедания и его апология о первородном грехе. М. Ф. Ястребова. 1877 г. Ц. 1 рубль.69. Кирилл и Мефодий. Главнейшие источники для истории свв. Кирилла и Мефодия. А. Д. Воронова. К. 1877 г. Ц. 2 руб.70. Три первые века христианства. Проф. Терновских. К. 1878 г. Ц. 1 р. 50 к. с пер. 1 р. 80 к.71. Конечные причины. Поля Жан. Перев. под редакцией Д. В. Поспехова. К. 1878 г. Ц. 2 р. 50 к.; с пер. 3 р.72. Толковое евангелие Архимандрита (ныне епископа) Михаила, кн. 1: евангелие от Матфея, изд. 3, 1877 г.; кн. 2: евангелие от Марка и Луки, 1871 г.; книга 3: евангелие от Иоанна, 1874 г. Ц. каждой книге 3 руб. с перес.73. Толковый апостол, кн. 1: Деяния св. Апостол. Его же. Ц. 3 р. с пер.74. Введение в новозаветные книги свящ. Писания. Герикс. Перев. Архимандрита Михаила. В 2-х частях. М. 1869. Ц. за обе части 3 руб., за каждую отдельно 1 р. 50 коп. с перес.75. Опыт православного догматического богословия (с историч. изложением догматов). Архимандрита Сильвестра. 1878 г. Ц. 1 р. 75 к.76. Ритм и метр ветхозаветной поэзии, А. А. Олесницкого. Ц. 2 р.77. Библейское миросозерцание в жизни древне-русского народа. С. М. Сольского. К. 1879. Ц. 20 к.78. Киево-софийский протоиерей И. В. Леваида (с портретом). 1879. Ц. 2 р.79. Исследование Златоструя по рукописи XII в. В. П. Малинина. 1878. Ц. 2 р.80. За веру и против неверия. Свящ. Х. М. Орды. К. 1879 г. Ц. 60 к.81. Библиотека творений св. отцов и учителей церкви западных: кн. 1 и 2-я творения св. Киприана, еп. карфагенского, ч. 1-я и 2; кн. 3, 4, 5 и 6; творения бл. Иеронима, ч. 1, 2, 3, 4; кн. 7: творения бл. Августина, ч. 1; кн. 8: творения бл. Иеронима ч. 5-я; кн. 9: творения бл. Августина, ч. 2 (книги – 10-я, 11-я, творения бл. Иеронима ч. 3-я и 11-я, творения бл. Иеронима, ч. 6-я выйдут в декабре 1880 года). Цена каждой книги Библиотеки 2 р. с перес.82. Очерк из истории украинской литературы XVIII в. Н. И. Петрова. 1880 г. Ц. 1 р. 20 к.83. Тертуллиан, его теория христианского знания и основания начала его богословия. К. Д. Попова. 1880 г. Ц. 1 р. 50 к.Вышли из печати книги «Покайтесь и веруйте во Евангелие» Поучения и речиИгумена Николая (Долматова)С.-Петербург, 1880 г. Цена 75 коп. Для книжных магазинов 20% уступки. Выписывающие от автора за пересылку не платят. С требованиями обращаться: Настоятелю Кременского монастыря игумену Николаю, через Новогригорьевскую станцию области войска Донского.Ежедневная политическая, общественная и литературная газета «Современность» с особым еженедельным приложением: «Семейное чтение» В 1881 годуВ будущем году «Современность» будет издаваться в том же направлении, что и в нынешнем году. В редакции газеты будет принимать постоянное участие отец мой, бывший редактор газеты «Сын Отечества», А. В. Старчевский.Цель газеты, главнейшее ее стремление – вносить в русское общество одни здравые, положительные начала, полезные знания, могущие содействовать всестороннему и основательному развитию образования в среднем и низшем классах нашего общества, для которых мы преимущественно и предназначаем нашу газету. Поэтому, кто хочет следить за преуспеванием во всех сферах – политической, умственной, художественной, технической и общественной деятельности, тот найдет в «Современности» все, что его может интересовать.Газета «Современность» издается без предварительной цензуры.В будущем году «Современность» будет выходить ежедневно.«Семейное Чтение» вовсе не имеет в виду преследовать педагогическую цель, а тем менее доставлять русским небогатым семействам материал для одного лишь легкого чтения и развлечения. «Семейное Чтение» служит необходимым дополнением газеты «Современность» и предназначается для того класса общества, который не имеет возможности подписываться на большую газету и в то же время на толстый журнал, стоимостью более 30 руб. сер.В течение двухлетнего издания нами «Современности», читатели могли убедиться, что цель наша состоит в том, чтобы «Современность» служила, насколько это позволяет объем ее, верным отражением лучших взглядов и выводов наших больших столичных газет.Подписная цена на газету «Современность» с:«Семейным Чтением» за год . . . 6 руб.С пересылкой и доставкой на дом . . . 7 „С премией (необязательной), состоящей из 6олеографических картин . . . 8 „Выписка газеты в долг не допускается.Подписка принимается в редакции газеты, в С.-Петербурге, угол Ямской и Свечного переулка, дом № 9-й, квартира № 18-й.Редактор – издатель А.А. Старчевский№ 2. Января 11-го.Полетаев Ф. Критико-библиографическая заметка // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 29–43.«Методика Закона Божия для законоучителей народных школ» и «Концентрический учебник Закона Божия для народных школ с трехгодичным курсом», Аф. Ф. Соколова. С.-Петербург. 1880 г. Цена «Методики» – 75 к., а «Учебника» – 40 коп.В современной методике известен троякий способ преподавания Закона Божия в начальных народных школах: поступательный, или раздельный, совместный и концентрический. По раздельному, или поступательному, методу прежде всего изучается священная история Ветхого Завета, потом история новозаветная и наконец катихизис. Поступательный метод преподавания Закона Божия – самый первичный, простой, издавна практиковавшийся в наших народных школах. Большинство наших учеников Закона Божия составлено по способу раздельного изучения сначала истории ветхозаветной, затем новозаветной и катихизиса. Таковы учебники: «Закон Божий для русских народных школ», прот. Романова; «Молитвы, заповеди и символ веры», прот. Д. Соколова; «Руководство к преподаванию Закона Божия», свящ. Ветвеницкого; «Священно-библейская история ветхого и нового завета», свящ. Стратилатова; «Краткие рассказы из св. истории ветхозаветной и новозаветной», прот. Попова; «Краткая история ветхого завета», свящ. Михайловского; «Объяснение литургии», свящ. Ветвеницкого; «Объяснение православного богослужения», свящ. Михайловского; «Записки по классу Закона Божия», Владиславлева; «Очерк учения христианской веры», Заркевича и множество других. Так как метод раздельного прохождения различных частей курса Закона Божия практиковался издавна, то составление толкового руководства по этому методу в настоящее время не представляет особенной трудности. Труднее педагогично, умело и разумно составить учебник Закона Божия по способу совместного изучения всего курса этого предмета. По совместному методу в основу религиозного обучения полагают св. историю ветхого и нового завета и к ней присоединяют все остальные части курса Закона Божия – молитвы, катихизис, объяснение богослужения. Изучение молитв, по совместному методу, ведется в связи с св. историей. Катихизис первоначально проходят в связи с катихизическим изучением истории, в конце все пройденное сводится вместе – соответственно членам символа веры, молитвы Господней и заповедям. Богослужение изучается также по плану св. истории. Таким образом история ветхозаветная и новозаветная, вероучение, нравоучение и объяснение богослужения изучаются одновременно. Из руководства к преподаванию Закона Божия в народных школах по совместному методу известны: «Беседы с детьми о вере и нравственности», прот. Соколова; «Книги для духовно-нравственного чтения», свящ. Пл. Афинского; «Уроки по Закону Божию», Вас. Люперсольского; «Книга для первоначального чтения Закона Божия», Свирелина; «Закон Божий для младшего возраста», свящ. М. И. Соколова. Третий и последний метод, известный под именем концентрического, заключается в сообщении ученикам народной школы прежде всего важнейших познаний о православной христианской вере и потом уже менее важных. По концентрическому методу, общий курс Закона Божия распределяется на частные отделы, на частные курсы, по степени их важности или необходимости для христианина и легкости для изучения; каждый из отделов или курсов представляет собою законченное стройное и целостное знание, включающее в себе все части общего курса, – св. истории ветхого и нового завета, молитвы, катихизис и проч. Обучающийся Закону Божию по концентрическому методу изучает св. историю, молитвы, катихизис и другие части не отдельно, но совместно и потому, когда бы он ни вышел из школы, через год, или через два, он вынесет знание Закона Божия не отрывочное, а цельное и законченное. Концентрический метод – метод новый, не обработанный и неустановившийся в нашей педагогической литературе и потому учебников Закона Божия по концентрическому способу, а равно и методических руководств к преподаванию Закона Божия по нему у нас немного. Известны, напр., учебник Д. Соколова «Начальное наставление в православной христианской вере» и руководство Сем. Ширского «О преподавании Закона Божия в начальных народных школах». К числу немногих учебников и руководств по концентрическому методу принадлежат: «Концентрический учебник Закона Божия для народных школ» и «Методика Закона Божия для законоучителей народных школ». Аф. Ф. Соколова, разбор которых составляет предмет настоящей критико-библиографической заметки. Приступая к разбору означенных руководств, считаем нужным предупредить своих читателей, что автор их, Аф. Ф. Соколов, преподаватель Серпуховской прогимназии, – лицо новое в нашей педагогической литературе, его не следует смешивать с почтенным автором многих учебников Закона Божия, – прот. Д. Соколовым, как это сделано в 43 № «Руководства для сельских пастырей». Необходимо также отличать автора разбираемых руководств и от М. И. Соколова, автора руководящей статьи о преподавании Закона Божия, помещенной в «систематическом обзоре русской народно-учебной литературы».«Методика» г. Соколова состоит из 9 глав. Предмет 1 главы – методические замечания о первых уроках Закона Божия; 2 – способ изучения общеупотребительных молитв; 3 – порядок изучения общеупотребительных молитв; 4 – метод изучения общеупотребительных молитв; – 5 катехизация библейских рассказов; 6 – преподавание библейских рассказов по картинам; 7 – заучивание катехизиса наизусть; 8 – преподавание Закона Божия по системам поступательной и совместной; 9 – концентрическая система преподавания Закона Божия. Автор «Методики» является в своем руководстве горячим защитником концентрической системы преподавания Закона Божия; остальные же две системы – поступательную и совместную он отрицает как несостоятельные, противоречащие главным законам современной методики. Главных неудобств или недостатков поступательной системы, по мнению автора «Методики», две. Во-первых, она приковывает законоучителя к хронологическому порядку событий и не дает ему права выбора и сортировки учебного материала. Держась хронологического порядка событий св. истории, изучая сперва историю ветхозаветную, а потом новозаветную, законоучитель не может переходить постепенно от легкого к трудному, он вынужден сообщать детям рассказы трудные для усвоения прежде легких, знакомить детей с истинами трудными для понимания, прежде легких. Во-вторых, при поступательной системе ученики народной школы через год или даже через два выходят с сознаниями только отрывочными, успевают изучить самую ничтожную и притом менее важную часть Закона Божия, напр., историю ветхозаветную, которую, по системе поступательной, необходимо проходить раньше истории ветхозаветной, раньше катихизиса и других частей курса Закона Божия. Правда, в пользу поступательной системы приводится множество доказательств ее защитниками. Говорят, напр.: поступательная система соответствует самому ходу просвещения всего человеческого рода истинами Богооткровенной религии, она согласна с ходом служб церковных, при ней ветхозаветное учение подготовляет ученика к новозаветному, учитель видит пред собой определенную цель, она легка и для преподавателя, содействует развитию в детях дара слова, идет от более легких предметов к более трудным, придает преподаванию больший интерес и т. д. Но для автора «Методики», все достоинства поступательной системы – только фикция, а не действительность, только человеческие заблуждения и иллюзия, а не реальные и веские аргументы. Немногим состоятельнее, по взгляду автора «Методики», и система совместного преподавания всех отделов курса Закона Божия. Совместная система не есть система самостоятельная; при ней нельзя расположить весь учебный материал так, как располагаются только некоторые части его. Так, есть члены символа веры, заповеди, церковные службы, которым нельзя подыскать подходящих библейских рассказов. Остается, след, искать спасения в методе концентрическом, прибегнуть к нему, как единственно-рациональному способу преподавания Закона Божия. Концентрический метод дает законоучителю возможность располагать все сведения, входящие в курс Закона Божия, к степени необходимости и важности их для христианина. В священной истории, напр., содержатся рассказы о судьях народа еврейского и учение, принесенное на землю Спасителем. Ясно, что последнее знать человеку-христианину необходимее, чем первые рассказы. Поэтому все, что необходимо знать христианину прежде всего, должно и сообщить прежде всего в школе детям. Второе преимущество концентрической системы пред другими состоит в соответствии ее главным законам дидактики и методики: при ней законоучитель может более легкий материал назначить для первых уроков, более трудный – отнести на позднейшее время. По концентрическому методу преподавание Закона Божия ведется соответственно развивающимся силам учеников. Когда силы их неразвиты и слабы, им преподается по Закону Божию легкий материал для усвоения; когда они умственно более окрепнут, им предлагаются более трудные отделы по тому же предмету.Не будем возражать против теоретических взглядов автора «Методики» на концентрический метод преподавания Закона Божия, – обратимся лучше к его «Концентрическому учебнику Закона Божия для народных школ с трехгодичным курсом», чтобы видеть практическое применение этих взглядов. Рассмотрим только составленную автором «Методики» программу одногодичного курса Закона Божия в народных школах.В программу одногодичного курса Закона Божия внесен, например, автором «Концентрического учебника» рассказ о рождении Моисея, а история Авраама причислена к курсу второго года. По нашему мнению, рассказ о рождении Моисея не важнее для христианина истории Авраама, а главное – сомнительно, чтобы ученики народной школы сознательно усвоили этот рассказ, когда у них совсем не было помину об истории Авраама, и, след., об истории происхождения народа еврейского. Конечно, легко при истории Авраама поставить две звездочки и сказать, что параграф, отмеченный двумя звездочками, составляет вторую степень и изучается на второй год курса народной школы. Но ведь еще вопрос: действительно ли параграф с двумя звездочками менее важен для христианина, чем каждый параграф с одной звездочкой? При решении поставленного вопроса и между самыми опытными законоучителями возможны резкие разногласия. По программе автора «Концентрического учебника», проповедь Иоанна Предтечи, молитвы Св. Духу, трактат о церкви Христовой, о вселенских соборах и проч. изучается в первый год, а изучение десяти заповедей по церковнославянскому тексту, обстоятельное объяснение символа веры, Литургии и проч. отнесено ко второму году. Думается, что «Концентрический учебник» не вполне гарантирует с теоретическими взглядами автора «Методики» на концентрическую систему преподавания Закона Божия. «В виду необходимости законченного религиозного образования для каждого ученика», рассуждает автор «Методики», «составитель учебника или программы по концентрическому методу в курсе первого года должен поместить только то, что св. Церковью признается совершенно необходимым и обязательным для каждого христианина, напр., символ веры, десять заповедей, молитвы» и т. п. (стр. 84). Зачем писать законы, если не исполнять их? В теории автор «Методики» признает необходимость и обязательность обстоятельного знания символа веры и десяти заповедей для каждого христианина, но при составлении учебника по концентрическому методу относим полное изучение их ко второму году. Ну, если ученик оставить школу по окончании первого года? Поможет ли ему в таком случае концентрическая система вынести из школы по Закону Божию знание цельное и важнейшее? Значит и по концентрической системе, как и по системе поступательной, из народной школы могут выходить дети без обстоятельного знания самых существенных истин христианства и, след., без права называются христианами в полном смысле. Едва ли такое распределение частных отделов в курсе Закона Божия по годам мирится с принципом концентрического метода: «изучать сначала важнейшее».Не везде верен автор «Методики» в своем концентрическом учебнике Закона Божия и другому принципу концентрической системы – принципу переходить от легкого к трудному, от простого к сложному, более легкий материал назначить для первых уроков, более трудный – относить на позднейшее время. Уроки христианского учения по концентрическому методу или концентрический учебник г. Соколова открывается уроком о Триедином Боге. «Бог один, но по Существу и Троичен в лицах», читаем мы на первой странице концентрического учебника: «Он есть Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, – не три Бога, а один Бог. Бог есть Дух, вечный, всеблагой, всеведущий, всеправедный, всемогущий. Каков Бог Отец, таков Бог Сын, таков и Бог Дух Святой» и т. д. Кто же поверит автору «Методики», что он идет в своем преподавании Закона Божия от легкого к трудному, когда прочтет на первой странице его концентрического учебника учение о Триедином Боге и притом в форме сжатого, сухого, отвлеченно-богословского трактата? Напрасно в предисловии к своему концентрическому учебнику автор «Методики» замечает, что хотя урок о Триедином Боге в учебнике поставлен первым, но на практике он изучается после рассказа о творении мира. Это замечание не изменяет сущности дела. Учение о Триедином Боге недоступно пониманию детей, противоречит методическому положению идти от легкого к трудному и в том случае, если мы перенесем его на третий урок, поставим после рассказа о создании мира. Для исправления ошибки недостаточно одного замечания: для этого необходимо было, во-первых, планы первых уроков по Закону Божию, разговор законоучителя с учениками о мире и Боге из «Методики» перенести на первые страницы «Концентрического учебника», и, во-вторых, учение о Триедином Боге поставить после рассказов из ветхозаветной истории, в которых говорится о Едином Боге во множественном числе: «сотворим», «сделаем», «смесим» и т. д. Иначе трудно выяснить детям, что Бог Один по Существу, но Троичен в лицах. Не соответствует методическому требованию – переходить от легкого к трудному, соблюдать связь предыдущего с последующим и постановка автором «Методики» рассказа о рождении Моисея непосредственно за рассказом о происхождении идолопоклонства. Антидидактичность постановки указанных рассказов замечал и сам автор «Концентрический учебник». «Быть может, говорит он, переход на шестом уроке к рассказу о Моисее затруднит некоторых законоучителей». Позволяем себе думать, что такая постановка рассказов не только затруднит законоучителей, но и просто приведет их в недоумение. На каком основании, естественно спросить она, история Моисея поставлена непосредственно после истории о происхождении идолопоклонства и как объяснить детям историю рождения Моисея в Египте, пребывание там евреев и выход их из Египта, когда ранее не было и речи об Аврааме и переселении Иакова в Египет?«Концентрический учебник» г. Соколова служит, по нашему мнению, наглядным доказательством трудности распределить части в курсе Закона Божия, по степени их необходимости для христианина и легкости для изучения с учениками народной школы. «Задаться такою задачею подбора учебного материала, скажем словами автора «Методики», – значит войти в такой лабиринт, из которого благополучно не выберешься». Автор «Методики» своим «Концентрическим учебником» фактически доказывает справедливость той мысли, что легче теоретически рассуждать о группировке учебного материала по Закону Божию, чем практически осуществлять такие рассуждения.Впрочем, и теоретические суждения автора «Методики» не все без исключения непогрешимы. Подлежит, напр., сомнению его мысль, что при изучении св. истории естественнее начинать с истории новозаветной, а не ветхозаветной. «Положение ветхозаветного человечества и детей христианских родителей, рассуждает он, совершенно различно. Последние еще до поступления в школу знают хоть только некоторые религиозные истины новозаветные, – значит, стоят уже на такой высоте религиозного просвещения, на какой не находилось ветхозаветное человечество. Напр., в ветхом завете самые просвещенные из иудеев имели весьма неясные понятия о загробной судьбе человека, но в настоящее время какой простой крестьянин не знает того, что некогда будет «всеобщее воскресение» (стран. 72–73). Несомненно, что положение ветхозаветного человечества отличалось от положения новозаветного; но законы умственного развития детей в новом завете те же самые, которыми управлялось умственное развитие и детей ветхозаветных. Дети христианских родителей, как дети родителей дохристианского периода, не в силах сознательно усвоить математических правил товарищества, десятичных дробей, арифметической и геометрической прогрессии, если они незнакомы даже с понятиями: прибавить или сложить, отнять или вычесть, увеличить или уменьшить и пр. С детьми и новозаветного человечества нельзя изучать форм родного языка, когда они основательно не научились еще грамоте, – элементарному чтению и письму. Не рационально и не педагогично начинать изучение географии с общего определения земного шара, незнакомых предварительно детей с географией родного села, города, губернии, государства и т. д. Требование новейшей методики – переходить при обучении детей от легкого к трудному опирается на том законе умственного развития детей, по которому дети всех родителей, всех веков и времени идут в своем развитии от единичных представлений к общим понятиям, от конкретных образов к абстрактным обобщениям. Факт несомненный, что христианские дети часто слышать от своих родителей о загробной жизни, об аде, рае, о будущем воскресении, о пресвятой Троице и пр. Но становятся ли от частого повторения все эти истины христианской догматики понятнее христианским детям, чем история, напр., Каина и Авеля, Авраама, Иакова, Иосифа, Моисея, и следует ли поэтому начинать изучение Закона Божия с преподавания детям таких именно истин? Сомнительно. Между детством одного человека и всего человечества находится тесная связь. Ветхозаветные рассказы говорят о путях Божиих, которыми Господь вел человечество, особенно народ еврейский, в его нравственно-детском состоянии, приготовляя к принятию Спасителя. Весьма естественно изучить с детьми главные события ветхозаветной истории, чтобы подготовить их к изучению новозаветной истории. При таком изучении священной истории дитя по порядку ознакомится с развитием царства Божия в человечестве. Рассказы из истории ветхозаветной имеют особенный интерес собственно для детского возраста. «Из всех устных передач, говорит граф Л. Н. Толстой, которые я пробовал в течение трех лет, ничего так не приходилось к понятиям и складу ума мальчиков, как Библия. Ветхий Завет запоминался ими и рассказывался страстно». Наконец, история ветхозаветная, по справедливому замечанию М. И. Соколова, относится преимущественно к семейной жизни. Для детей естественный путь от известного к неизвестному. В рассказах же ветхозаветной истории действующие лица: отец, мать, брат, сестра, друзья – лица, знакомые детям. Напротив, действия, лица и события новозаветной истории изображаются при условиях, более сложных, при обстановке, менее доступной детскому пониманию: в рассказах новозаветной истории являются на сцену и книжники, и фарисеи, и саддукеи, и синедрион, и мытари, и сотники, и игемоны и т. д.Есть в «Методике» г. Соколова излишние рассуждения, и наоборот – пробелы, недоговорённость. Так, автор «Методики» почти целый отдел о заучивания катихизиса наизусть посвящает критическому разбору мнения г. Ширского о необходимости буквального заучивания всего катихизиса наизусть, так как, по г. Ширскому, в настоящее время, наукой и практикой несомненно доказана необходимость буквально заучивать катихизис. Обстоятельно, усердно опровергать мнение о буквальном зазубривании катихизиса в настоящее время, значит сражаться с мельницами.К пробелам «Методики» можно отнести отсутствие в ней методических указаний, как объяснять детям богослужение. Сам автор «Методики» сознавал этот пробел и потому в предисловии к своему «Концентрическому учебнику» присоединил несколько замечаний о преподавании детям богослужения; но таких беглых, брошенных как бы мимоходом – вскользь замечаний недостаточно. Желательно было бы, по нашему крайнему разумению, встретить на страницах «Методики» Закона Божия и определение свойств, вернее, умственных и нравственных качеств законоучителя. Цель преподавания Закона Божия в народных школах – научить детей исповедовать веру сознательно, искренно, не уставая только, но и сердцем. Преподавание Закона Божия должно быть вместе и нравственным воспитанием детей. Самая программа, одобренная 27 сентября 1869 г. Св. Синодом для двухклассных училищ министерства народного просвещения, ставит целью преподавания Закона Божия, – «воспитать детей в христианской благочестивой жизни, но закону православной церкви». Поэтому Закон Божий, как учебный предмет, должен находиться в руках лица, проникнутого искренней любовью к Милосердому Господу, в руках человека религиозного. Необходима для законоучителя также горячая любовь к своим ученикам, уменье приспособляться к понятиям, входить в религиозно-нравственное их состояние и проч. Умственные и нравственные качества законоучителя неотразимо влияют на преподавание Закона Божия и потому автору «Методики» следовало бы изобразить идеал законоучителя с умственной и нравственной стороны.Итак, «Методика» г. Соколова вместе с его «Концентрическим учебником», не без недостатков и погрешностей. Но недостатки и погрешности неизбежны в руководстве, представляющем собою один из первых опытов систематизации и практического применения методических правил к преподаванию Закона Божия по концентрическому методу, еще неустановившемуся и необработанному в нашей педагогической литературе. К тому же нужно заметить, что указанные недостатки и слабые пункты «Методики» г. Соколова и его «Концентрического учебника» составляют частные стороны их. В общем же своем виде, в точном своем составе «Методика» г. Соколова и его «Концентрический учебник» заслуживают полного внимания законоучителей наших народных школ. В «Методике» г. Соколова законоучители найдут для себя много полезных методических указаний к преподаванию такого важного учебного предмета, каков Закон Божий; а «Концентрический учебник» его много поможет им в педагогической практике и деятельности. И потому ознакомление законоучителей с «Методикой» г. Соколова, и равно с его «Концентраческим учебником» Закона Божия« мы считаем для них делом необходимым.Ф. ПолетаевСкарданицкий И., свящ. Заметка сельского священника по поводу введения повсеместно обязательного обучения в начальных народных школах // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 43–48.Обязательное обучение в начальных народных школах, говорят, повсеместно нельзя ввести потому, что с введением такого обучения и устройством множества школ не найдется и денежных средств – как на содержание школ, так и на жалованье наставникам, да не найдется и наставников для всех школ.Правда, можно согласиться с тем, что трудно найти средства на устройство и содержание многого множества школ, если назначить эти средства в таком же размере, в каком ныне они назначены некоторыми земствами. Но на первых порах можно устроить дешевые школы с дешевыми учителями (дешево не всегда бывает гнило). Такие школы в некоторых местностях и есть уже, но им не дано должной организации; над ними нет настоящего контроля – это именно церковно-приходские школы. В нашей местности, разумею уезд, только в немногих селах есть эти школы; но они должны быть устроены в каждом селе и даже не по одной, смотря по многолюдству прихода. На содержание этих школ довольно было бы назначить из земских сумм по 200–300 руб. вместо 700–800 и 900 (и более) руб., назначаемых некоторыми земствами на свои школы. Само собой разумеется, что при недостатке денежных средств в земствах, должны уделиться суммы и из приходских попечительств на устройство самых зданий для школ, отопление, освещение их и на наем прислуги. На этот раз не мешало бы обложить процентами с доходного рубля попечительские суммы, как это сделано с церковными суммами, с которых проценты идут на духовно-учебные нужды. Слова нет, что драгоценна была бы и малая субсидия от правительства, хотя бы на увеличение жалования наставникам. Школы же, которые в настоящее время числятся в земствах на половину (и даже более) сократить и образовать из них центральные школы, или же нормальные, на подобие городских уездных училищ – с трехлетним курсом для обучения, в которых, т. е. школах, должны преподаваться и земледельческие науки. Учительский персонал в этих школах должен состоять из лиц специально подготовленных к своему делу. В эти школы должны приниматься мальчики из церковно-приходских школ, – могут и учившиеся дома.Кто же должен обучать в церковно-приходских школах? По нашему мнению этим делом преимущественно должны бы заняться новые псаломщики, пока они будут существовать. Начальное обучение не нужно вырывать из рук духовенства, имея в виду самостоятельное развитие русского народа, не гоняясь за модным западным развитием и образованием, а напротив нужно обязать духовенство заняться начальным обучением в школах и сделать его в этом отношении ответственным. Но нам скажут на это, что до учреждения земств духовенство занималось же обучением в народных школах, и однако почему-то вполне не оправдало себя. А мы скажем, что тогда и средства были не те, какие ныне назначены на школы, и не было тех пособий и руководств учебных, какими ныне пользуются учителя, а главное – духовенство не было ответственными за обучение в этих школах. За опущение служб по церкви и др. обязанностей по службе, равно за пьянство и др. пороки духовенство штрафуют. От чего бы не штрафовать духовенство и за слабость обучения в начальных школах? Ведь оно долгом своим призвано к учительству и руководительству народа в религиозном его развитии! А начальное образование разве не относится к его долгу?Всякий убежден в том, что религиозное развитие народа возможно только с младенческих пеленок, и тем более со школы, а поэтому всякий должен согласиться и с тем, что заправлять этим развитием во всяком случае должны духовные лица, – как представители и учители религии. Нам скажут на это, что «Закон Божий и ныне преподается в начальных школах духовными лицами, – чего еще надо?» Но дело в том, что законоучитель в нынешних начальных школах есть как бы лицо второстепенное, и предмет его как бы тоже второстепенный, – он лицо неответственное и в полной зависимости от наставника. К обучению другим предметам в начальных школах, кроме Закона Божия, по новейшим методам духовные лица в большинстве не подготовлены. Но ведь занимаются же обучением тем предметам иногда недоучки из средних учебных заведений и вовсе не учившиеся нигде солдаты. Если бы заставить обязательно заниматься этим обучением и недоучившихся дьячков и сделать их в этом отношении ответственными, и особенно – дать им вознаграждение, соразмерное хотя поденщинам-работника, и дать им новейшие учебные пособия, то можно надеяться, что и они во всяком разе не хуже повели бы начальное обучение в школах тех недоучек и солдат, каких иногда встречаешь в нынешних земских школах. Ведь духовенство только даром заставляют трудиться или за медные гроши в школах. А если заблагорассудится дать хорошее жалованье, то это жалованье всегда уже дается другим лицам из других сословий (велико же предубеждение против духовенства!). Если священникам, кроме Закона Божия, нет времени заниматься другими предметами в начальных школах, по множеству иногда необходимых отвлечений в приход, то за то псаломщикам должно быть всегда на это время. Вот, им-то, т. е. псаломщикам и детям духовенства (разумею недоучившихся в семинариях), и нужно бы отдать обучение в начальных церковно-приходских школах под руководством священника, сделав последнего ответственным за обучение.Что же касается организации этих школ, то речь об этом должна быть длинная. Мы скажем на этот предмет всего два-три слова. Прежде всего, конечно, необходимо помещение, приспособленное к школе, хорошие учебные пособия, хорошие наставники (они и должны быть) и настоящий надзор – дисциплина школьная. Помещения для этих школ, имея в виду, что в них будет обучать духовенство и тем более не безденежно, должны найтись. О помещениях этих должны позаботиться и общества и особенно приходские попечительства. В каждой церковно-приходской школе наставником должен быть, как мы выразили уже, псаломщик и законоучитель – священник. Первому из них должно быть жалованье, соразмерное его трудам, а второму, сообразуясь с нынешним распределением жалованья в правительственных школах, хотя бы и в меньших размерах. Там, где не одна школа – особенно в многолюдных приходах, – там и не один священник и псаломщик; следовательно, найдутся законоучители и наставники в тех школах. В случае если бы почему-либо не нашлось наставников из причта, или по неспособности, или по нерадению и лености их к этому делу, то должны назначаться уже другие наставники, хотя бы и из др. сословий. Само собой разумеется, что наставниками могут быть и женщины: мы имеем в виду получивших образование жен священников и псаломщиков и дочерей их. Они должны быть помощниками своим мужьям в школьном деле. Наблюдение за церковно-приходскими школами должно быть поручено Министерству народного просвещения, духовному начальству и земствам. Инспекция увольняет слабых наставников, по сношении с духовным начальством. Много помогли бы наблюдению за церковно-приходскими школами и училищные советы из духовенства, в особенности благочинные. Из круга их обязанностей это дело советом выпущено. А между тем по самому назначению благочинных как надзирателей за исправностью духовенства, оно должно бы занимать видное место в кругу их обязанностей! Им же и сподручнее принять на себя это дело, так как они совершают объезды по селам своего округа. Нужно только, чтобы они были в собственном смысле орудием епархиальной власти, а не угодниками подведомого им духовенства: нам это зачастую бывает, где применено к нам выборное начало. Обучение в этих школах должно быть также с трехлетним курсом, – как и в земских школах. По окончании учения в них мальчики должны поступать, как мы сказали, в центральные или нормальные уездные школы.В настоящее время в немногих местах есть уже церковно-приходские школы, которые идут неуспешно потому, что духовенство безвозмездно трудится в этих школах, и им не дано должной организации. Эти же школы, при жаловании духовенству, равному хотя поденщинам работника, пойдут успешно – особенно, если духовенство будет ответственным за обучение в этих школах. И, глядишь, духовенство через это возвысит себя в глазах общества, а назначение ему жалованья будет одним из средств к улучшению его материального быта. От чего бы повсеместно не устроить таковые школы и не обязать духовенство обучать в этих школах, сделав его ответственным за обучение?Священник Иоанн СкарданицкийС. ЖерновогорскоеПопов Е., протоиерей. На вопросы из области пастырского служения // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 48–52.После издания мною в свет «Писем по пастырскому богословию», которых значительная часть взята с вопросов, предложенных мне от собратий – сослужителей, некоторые снова обращались ко мне в своих недоумениях по церковно-приходской службе. Я считал долгом тотчас же отвечать им, как умел и как сам был убежден. Передаю печати свои ответы, поставляя пред ними в извлечении и самые вопросы.Вопрос2«На меня возложена обязанность иметь попечение о татарской школе, для которой только-что построен большой каменный дом. Цель школы в татарском населении нашем – миссионерская. Известите, хоть одной строкой, о своем согласии помогать мне на этот раз своими советами. Прежде всего – как же это привлечь в школу татарских детей»?ОтветПервыми и самыми сильными противниками вам в начинаемом святом деле будут муллы татарские. Эти «слепые вожди слепых» действуют, однако, последовательно в своем влиянии на своих прихожан. Они не отпустят от себя ни одного татарского мальчика учиться в русской школе или у кого-либо из русских. Они – самые усердные учители и законоучители для своих детей. Натвердив же восприимчивым детям бредни Алкорана, они и удерживают навсегда в слепой религии учеников своих. Но будьте терпеливы и так же последовательно следуйте к своей цели. Привлекайте к себе в школу и единицами, если не успеете десятками. Содействие светских лиц в высшей степени необходимо вам. – Между прочим советую запастись циркуляром уфимского муфтия3, в котором муфтий приглашает всех мусульман изучать русскую грамоту. Воззвание муфтия очень благоприятствует открытию и развитию русско-татарской школы с целью миссионерской.Вопрос4«Что же мне делать с этими беглецами от проповедей? Иногда целых две трети уходят, как только выйдешь для проповеди: остается слушать одна треть. Где же после этого будем искать овец, особенно городских, которых и дома редко можно застать, да и редкие из них принимают к себе священника с крестом в годовые праздники? Я решился было обличительно говорить против убегающих от проповедей, но мои обличения выслушивали те же усердные, которые всегда с любовью выстаивают проповеди».ОтветСделайте опыт сказать проповедь не «во время или после причастного», а тотчас за евангелием. Воспользуйтесь для этой проповеди первым же из великих праздников, например днем вознесения Господня, который вам столько близок. Тогда все волей и неволей выслушают вас, потому что многие к евангелию лишь собираются в церковь (есть приходящие и еще позже): выйти им от проповеди, значит, будет стыдно. Предметом этой проповеди, долженствующей обратить на себя внимание самым не чередным временем, без сомнения, должно быть бегство от проповедей. К этому предмету вы естественно перейдете, когда, объяснив кратко после читанного евангелия событие вознесения Господня, остановитесь на вопросе ангельском к апостолам: «что стоите зряще на небо»5, и когда приведете к слушателям наставление слова Божия: «горняя мудрствуйте, а не земная»6. «А мы вот бежим, когда нам хотят сказать о горнем, о душеполезном!..» Для слушателей ваших тотчас будет понятно, почему вы на этот раз не в очередное время вышли для проповеди. Но тут надобно выяснить, что в первые времена Церкви проповедь и каждый раз следовала тотчас за евангелием: перенесена же она на время или после причастного, словом – к концу обедни, собственно потому, что многие только выслушивали проповедь, и уходили домой, следовательно перенесена с тою целью, чтобы расположить – выстоять всю службу обедни. Все высказать против выходящих от проповедей в один раз будет долго. Надобно наприм. разоблачить такие отговорки: 1) «сами знаем»; 2) «устали, выстояв обедню»; 3) «спешим к нужному делу или свиданию»; 4) «может быть стали бы слушать другого проповедника и другие проповеди»... Эти подробности лучше отложить до следующего времени. Но в настоящий раз надобно показать существенные причины, – почему это ныне с таким невниманием стали относиться к церковной проповеди, и не здесь или там только, а почти везде в городах. Эти причины: а) злоупотребление свободой; б) холодность к слову Божию, естественная в холодных, ко всему духовному, и между прочим в занятых многочтением светских книг и газет; в) горделивое самомнение о своем образовании и начитанности, изнеженность и лень выстоять в церкви лишних полчаса («гостят же наприм. на именинах до полуночи;... не уходят же из общественного какого собрания прежде конца, по крайней мере на половину и с шумом); и г) подражание примеру других, которые каждый раз уходят от проповеди... Поверьте, эта проповедь ваша произведет свое действие на слушателей; потому что большинство их не остаются слушать только от незнания – что они теряют и по увлечению примером других. Стесняться – сказать проповедь в этом роде раз и два после евангелия, а не за причастным, – совсем нечего; потому что цель ваша будет святая да и пример древней церковной проповеди на этот раз не праздное же слово. Иное дело, когда найдете нужным уже в продолжении целого года в это именно время произносить свои проповеди. В таком случае следует испросить согласие и благословение своего архипастыря: Нет, любезнейший собрат и труженик проповеди Христовой! Не прекращайте вашего святого труда и не охлаждайте к нему усердием своим из-за уходящих от ваших проповедей. Реки текут, хоть и никто не будет пить из них: так и проповедь слова Божия в церкви должна течь и течь. И не желаете перейти для пастырской службы на другое место, где – как знаете – со всею готовностью воспользовались бы вашим усердием к проповеданию слова Божия, где охотно и с благодарностью стали бы выслушивать ваши поучения, обычные на каждый воскресный день и праздник, а часто и в будни. Важен не один проповеднический наш труд, но и то место, где мы несем этот труд. И так лучше нам оставаться на том месте, где Бог поставил нас для пастырского служения: «уготовихся и не смутихся»7.Протоиерей Евгений ПоповПермь.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 2. С. 52–64.О продолжении издания журнала «Руководство для сельских пастырей» в 1881 годуЖурнал «Руководство для сельских пастырей» издается, по благословению Святейшего Синода, при Киевской духовной семинарии с 1860 года. Поставив своею особенною задачею способствовать приходским пастырям в их высоком служении строителей таин Божиих и в многотрудной обязанности учителей народных, а также быть органом их деятельности, их желаний и потребностей, этот журнал с самого начала своего издания и доселе остается неизменно верным своей задаче. Насколько добросовестно редакция журнала «Руководство для сельских пастырей» выполняет задачу своего издания, это достаточно понято и оценено постоянными подписчиками на него.С наступлением 1881 года редакция будет продолжать свое издание с тем же усердием и исправностью, по той же программе, утвержденной Св. Синодом, и в том же направлении, от которого уклониться она не желает и не может. В состав «Руководства для сельских пастырей» по-прежнему будут входить:I. Поучения к простому народу различного содержания: догматического, нравственного, церковно-обрядового и проч., а также извлечения и выписки из творений св. Отцов, в которых говорится о священстве и которых нет в большей части церковных библиотек.Примечание. Поучения, в прежние годы заменявшие передовые статьи каждого №, с самого начала 1879 года Редакция нашла более удобным печатать их в виде прибавлений к каждому № с особым счетом страниц. Живейшее сочувствие к такой перемене, выраженное многими подписчиками, побуждает Редакцию следовать этому порядку и в будущем 1881 году.II. Исследования о различных церковных и духовно-нравственных предметах, пригодные для пастыря как в церковной проповеди, так и в частных его беседах с прихожанами.III. Произведения проповеднической литературы прежнего времени преимущественно те, которые отличаются своего рода современностью, простотой и общепонятностью.IV. Оригинальные статьи по части церковной, преимущественно отечественной истории, а также материалы, относящиеся к ней, с надлежащей обработкой их из материалов избираются исключительно те, которые по содержанию своему могут иметь какое-либо отношение к потребностям священника или его паствы.V. Замечания, советы и наставления, пригодные священнику в разных случаях его пастырской жизни и деятельности. И во-первых, замечания касательно отправления богослужения, церковного благочиния, совершения таинств, обращения с прихожанами, отношения к иноверцам и в особенности к раскольникам и т. п. Во-вторых, заметки о характеристических чертах простого народа и о том, как пользоваться ими для успешного действования на нравственность прихожан. В-третьих, сведения о благочестивых местных обычаях и учреждениях, а также о предрассудках, суевериях, противных духу православной веры, с указанием, когда нужно, исторического происхождения тех и других. В-четвертых, педагогические заметки касательно обучения в сельских школах детей прихожан и материалы для уроков в этих школах. В-пятых, библиографические статьи о вновь выходящих книгах, особенно пригодных священнику, и заметки по поводу журнальных статей, касающихся духовенства в каком бы то ни было отношении.Сверх того, Редакция, сознавая, что недостаточно ограничиться выполнением своей ближайшей задачи в таком издании, которое для большей части нашего духовенства, особенно сельского, служит источником сведений о жизни церкви и государства, по примеру прежних лет будет иногда заносить на страницы журнала «Руководство для сельских пастырей»: 1) общие замечательные церковно-общественные известия и в частности сведения о достойных внимания распоряжениях, учреждениях и церковных событиях в разных епархиях; 2) сведения о положении единоверцев наших в Австрии и Турции и наконец 3) известия и суждения о замечательных религиозных явлениях и переменах в католическом и протестантском обществах.При обширности этой программы, само собою разумеется, невозможно дать в один год полный объем всем указанным отделам в журнале, выходящем еженедельно, без определенных рубрик. Развитие того или другого отдела указывается современными потребностями пастырей и пасомых; поэтому главное внимание будет обращено на решение таких вопросов, которые вызываются текущими обстоятельствами; впрочем, для того, чтобы журнал наш мог доставить приходским пастырям руководительное и образовательное чтение не для одного только года, но и на будущее время, в нем не будут оставлены без внимания и другие задачи его, обозначенные в программе.Статьи посторонних сотрудников, соответствующие цели и характеру издания, будут помещены с благодарностью и приличным вознаграждением, если о таковом будет заявлено.«Руководство для сельских пастырей» выходит еженедельно отдельными номерами, в 8-ю долю листа, в объеме от полутора до 3-х печатных листов. Годовое издание составит три тома, каждый приблизительно от 35-ти до 40-ка печатных листов, с особенным оглавлением и особенной нумерацией страниц.Подписная цена и с пересылкой во все места Российской империи 6 рублей серебром. Плата за журнал по официальным требованиям, как-то: от консисторий, правлений духовных семинарий и благочинных, может быть по примеру прежних годов, рассрочена до сентября 1881 года.В редакции этого журнала продаются:1) Экземпляры «Руководства для сельских пастырей» за 1861, 1864, 1865, 1871, 1872, 1873, 1874, 1875, 1876, 1877, 1878, 1879 и 1880 годы. При требовании журнала за все означенные годы может быть делаема уступка по особому соглашению с редакцией.2) Сборник поучений на все воскресные и праздничные дни и на все замечательные случаи церковной и общественной жизни. Выпуск первый. Поучения на все воскресные дни. Издание редакции журнала «Руководство для сельских пастырей». Выпуск 1-й Сборника поучений, помещенных в журнале «Руководство для сельских пастырей», содержит в себе поучения на все 52 воскресных дня года; на некоторые воскресные дни в нем помещены по два, по три, – даже по четыре поучения. Цена 1 руб. 20 к. с пересылкой.3) Практические советы священникам при производстве следствий по проступкам и преступлениям священно- и церковно-служителей. Второе исправленное и дополненное издание. Цена 60 к. с пересылкой.4) Указатель статей, помещенных в «Руководстве для сельских пастырей» в течение десяти лет с 1860 г. по 1869 год включительно. Цена 35 к. с пересылкой.5) Опыт практического руководства для пастырей. Выпуск первый. Цена 40 к. с пересылкой.6) История христианской церкви в век апостольский. Цена 50 к. с пересылкой.7) Сборник поучений (печатавшихся в приложениях к журналу «Руководство для сельских пастырей» за 1879 год) на праздничные дни и разные случаи церковно-общественной и религиозной жизни. Цена 2 р. с пересылкой.8) Практические наставления митрополита Григория пастырям по предмету спасительного действования на раскольников. Цена 60 к. с пересылкой.С требованиями как на журнал, так и на поименованные книги нужно адресоваться так: В редакцию журнала «Руководство для сельских пастырей», в Киев. – Просим не заявлять своих требований через правление Киевской семинарии, так как пересылка денег через означенное правление может вести к излишней переписке и через то замедлять высылку № журнала и книг.Редактор, Ректор семинарии архимандрит ВиталийПравославное обозрениеУчено-литературный журнал богословской науки и философии, особенно в борьбе их с современным неверием, церковной истории, критики и библиографии, современной проповеди, церковно-общественных вопросов и известий о текущих церковных событиях внутренних и заграничных, выходящий ежемесячно книжками в 12 и более печатных листов, в 1881 году будет издаваться на прежних основаниях.Подписная цена с пересылкой 7 руб. Подписка принимается: в Москве у редактора журнала священника при церкви Феодора Студита, у Никитских ворот, Н. Преображенского. Иногородные благоволят адресоваться исключительно так: в редакцию Православного Обозрения в Москве.Цена «Православного Обозрения» за 1875, 1876, 1878, 1879 и 1880 г. остается прежняя, т. е. 7 руб. с пересылкой за год.В редакции можно получатьОставшиеся в небольшом количестве экземпляров Писания мужей апостольских, изданные в русском переводе со введениями и примечаниями к ним. Свящ. П. Преображенским. Цена с пересылкою 2 руб. – Кроме того:1) Указатель к «Православному Обозрению» за одиннадцать лет 1860–1870 гг., составленный П. А. Ефремовым. Цена указателя 75 коп., с перес. 1 р.2) Псалтирь в новом славянском переводе Амвросия Архиепископа Московского. Москва 1878 г. Цена 50 коп.3) Сочинения св. Иустина философа и мученика, изданные в русском переводе, с введениями и примечаниями, свящ. П. Преображенским. Цена 1 р. 50 к., с пересылкою 2 р.4) Сочинения древних христианских апологетов: Татиана, Афинагора, Феофила Антиохийского, Ермия философа, Мелитона Сардийского и Минуция Феликса. Изданы в русском переводе, с введениями и примечаниями, свящ. П. Преображенским. М. 1867. Цена 1 р. 25 к., с пересылкой 1 р. 50 к. сер.5) Сочинения св. Иринея Лионского . I. Пять книг против ересей. II. Отрывки из утраченных сочинений. Изданы свящ. П. Преображенским. М. 1871. Цена 3 руб. с пересылкой.С января 1880 года, с разрешения Святейшего Синода, в Москве еженедельно издаются «Московские Церковные Ведомости»Московские Церковные Ведомости имеют в виду доставлять чтение не духовным только, но и светским читателям, которые вообще мало знакомы с жизнью церкви. В программу церковной газеты между прочим будут входить: 1) Статьи посвященные обсуждению различных фактов из современной религиозно-нравственной жизни русского народа и в особенности из жизни духовенства; 2) церковная статистика, археология и история; 3) очерки народных суеверий, современного состояния раскола и нравственной жизни русского общества; 4) биографические заметки о наиболее замечательных среди духовенства деятелях; 5) заметки по различным вопросам пастырской практики; 6) библиографические заметки о вновь появляющихся в духовной и светской литературе замечательных сочинениях, и равно замечательных журнальных и газетных статьях, отзывы о книгах, издаваемых для народа; 7) разные новости местные, иногородние, иностранные; корреспонденция; 8) сведения о ходе церковно-училищного дела и о церковной благотворительности. Кроме того в газете будет существовать «Миссионерский отдел» (вместо прекратившегося с 1879 годом издания «Миссионер»), где будет обращено главное внимание на состояние русского миссионерства, а потом и на деятельность западных миссий. Редакция постарается о введении в этот отдел этнографического элемента – описания нравов, обычаев, верований и условий жизни тех малоизвестных народов, среди которых действуют христианские миссии. В Московских Церковных Ведомостях будет Официальный Отдел, в котором будут помещаемы правительственные распоряжения, определения и указы святейшего синода, местные епархиальные распоряжения и известия и т. под.«Московские Церковные Ведомости» будут выходить еженедельно по воскресеньям.Цена «Московских Церковных Ведомостей» в 1881 г. – без доставки и пересылки 3 руб. 50 к., с доставкою и перес. 4 руб. 50 коп.; полугодовая 2 руб. 50 коп. за три месяца 1 руб. с перес. 1 руб. 30 коп. с дост. 1 р. 25 к.; за месяц 40 к., с перес. и дост. 50 к., отдельные №№ по 10 коп.Подписка принимается в Москве: в Епархиальной библиотеке, в Высокопетровском монастыре: в редакции Московских Церковных Ведомостей и других изданий общества люб. дух. просв. на Донской, в приходе Ризположенской церкви, в квартире протоиерея Виктора Петровича Рождественского, у книгопродавцев Ферапонтова и Соловьева. Иногородние благоволят обращаться со своими требованиями исключительно в редакцию.Также принимается подписка и на следующие издания Общества любителей духовного просвещения:Журнал «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения»Журнал «Чтения» будет издаваться в 1881 году по прежней программе и выходить ежемесячно, книжками от 10 до 12 и более печатных листов.В 1881 г. в «Чтениях» будет продолжаемо начатое с 1875 г. печатание, в приложении, перевода с греческого языка правил соборных и св. отец с толкованиями Зонары, Аристина и Вальсамона и с присовокуплением к ним текста Славянской Кормчей.Цена годового издания «Чтений в Обществе любителей духовного просвещения» 6 р. 50 к., с пересылкой на города и доставкой в Москве 7 р.Лица, подписывающиеся на «Чтение» и «Московские Церковные Ведомости» в Епархиальной библиотеке или редакции изданий Общества, без пересылки и доставки платят за оба издания 9 р. сер., а с доставкой и пересылкой 10 руб.Воскресные беседы«Воскресные беседы» будут издаваться и в 1881 году и выходить еженедельно. В них будут помещаемы жития Святых.Цена годового издания из 52 листов – 50 коп., без доставки и пересылки; с доставкой в Москве и пересылкой в другие города – 1 руб. 10 к.; за полгода 30 коп., с пересылкою и доставкою 60 к.; за три месяца 20 к., с пересылкой и доставкой 35 к.; за месяц 10 к., с доставкой и перес. 20 коп.1881 (год четвертый). 1881 Открыта подписка на «Свет и тени», «Мирской толк» и «Европейскую библиотеку»В 1881 году «Свет и тени» (журнал художественный) и «Мирской толк» (журнал обществ. жизни и литературы) будут издаваться по той же программе, в том же формате и с участием тех же гг. сотрудников.В годовой комплект этих журналов (100 №№ в год) кроме 2000 столб. бол. форм. самого разнообразного литературного текста, войдут: сто, иллюминованных красками, бол. рисунков и сцен юмористического содержания, от 400 до 500 каррикатур, и17. Больших бесплатных премий• Альбом (13 вер. дл. и 9 вер. шир.) известн. рус. художников (6 рис.).• Альбом картин иностр. художников (6 рис.).• Альбом портретов современных деятелей (12 рис.).• Альбом, составленный из иллюмин. красками образцов каррикатур всех образованных народов (24 рисунка).• Бол. олеографическая картина (не менее 1 арш. дл.).• 12 книг (от 320 до 400 стр. в каждой) «Библиотеки Мирского Толка».В виду невозможности вместить в 12 книг всего, что появляется за границей в течении года нового и интересного, редакция нашла целесообразным, с января 1881 года, не прекращая выпуска «Библиотеки Мирского Толка», приступить к изданию нового, еще небывалого у нас, в России, по величине и дешевизне, еженедельного журнала под названием:«Европейская библиотека»Издание безцензурное«Европейская Библиотека» будет выходить еженедельно в том же формате, как и «Библиотека Мирского Толка», по той же программе и такими же (от 320 до 400 страниц в каждой) книгами. В годовой комплект «Европейской Библиотеки», состоящий изПятидесяти книгвойдут все имеющие выйти в течении года за границей лучшие романы, повести, и пр. беллетристические произведения известнейших иностранных писателей (исключая, конечно помещаемых в «Библиотеке Мирского Толка», которая будет, таким образом, служить как бы дополнением к полному годовому комплекту «Европейской Библиотеки», состоящему из 62 томов).Главное преимущество «Европейской Библиотеки» заключается как в еженедельном сроке выпуска, так и в том, что романы будут печататься в ней не в разбивку, а роман за романом, что даст возможность оканчивать их в одну, две, много три недели, а не растягивать на несколько месяцев, как это делается в др. изданиях.Годовая подписная ценаНа «Свет и Тени» и «Мирской Толке»8, *) с пер. всех 100 №№ и 17-ти премий ……………... 13 р.На «Европейскую Библиотеку», с пересылк. всех 50-ти книг …………………………………. 10 р.На все три журнала, с пересылкою всех №№, книг и премий ………………………………… 23 р.Рассрочка допускается не иначе как с приплатою к общей подписной сумме 1 р. и с обязательством уплачивать: первую треть – при подписке, вторую – к 1 марту, и третью – не позднее 1-го июля.Подписка принимается: 1) В Москве – в главной конторе, при книжном магазине журнала «Свет и Тени» (Петровка, д. Перевощикова); 2) в Петербурге – в конторе журналов «Свет и Тени», «Мирской Толке» и «Европейская Библиотека» (Литейный пр., д. 38), и 3) в Одессе – в Отделении Конторы (Дерибасовская ул. д. Вагнера, кв. № 11).Гг. иногородние подписчики благоволят высылать требования прямо в администрацию журналов на имя издателя Н. Л. Пушкарева (Москва. Бригадирская, собств. дом).Редактор-издатель Н. Л. ПушкаревО подписке на еженедельную газету «Русь» Издаваемую И. С. АксаковымСодержание № 1: Москва 15 ноября. – От редакции. – Внутреннее обозрение: Хлебный вопрос. – Политическое обозрение. Вступление. – Теория наделов по учению г. Янсона, Д. Ф. Самарина. – Одна из наших газет. Н. Б. – Литературный отдел: Из неизданных бумаг К. С. Аксакова: I. Свободное слово, стихотворение. II. Современные сцены. – Отрывок из университетских воспоминаний Ю. Ф. Самарина. – Критика и библиография: История Славянских литератур, сост. гг. Пыпиным и Спасовичем. И. В. И. Ламанского. – Детские и учебные книги. – Объявления.Содержание № 2: Москва, 22 ноября. – Еженедельные итоги: Внутреннее обозрение: I. Деятельность правительства; новости и слухи. II. Москва и Петербург. III. Областное обозрение: Корреспонденция: Село Афанасьевское и сенатор Мордвинов. – Приговор крестьян Семеновской вол. (Серпуховского уезда). – Политическое обозрение. – Теория о недостаточности крестьянских наделов, по учению г. Янсона, Д. Ф. Самарина. – Скрытые причины явного зла (начало современного фельетона). Н. Б. – Литературный отдел: Стихотворение Ф. И. Тютчева. Из записок о Севастопольской обороне, князя В. И. Васильчикова. – Критика и библиография: Немецкое сочинение о «славянстве» Пруссаков. – Детские и учебные книги. – Пожертвования. – Объявления.Подписная ценаНа 12 мес. и 6 мес.Без доставки ………………………………………………………………………………... 7 руб. 4 руб.С доставкою и пересылкою в России …………………………………………………….. 8 руб. 5 руб.За границу – в государства всеобщего почтового союза ……………………………… 11 руб. 6 руб.Желающие получать газету «Русь», согласно общепринятому при подписках сроку до 1-го июля 1881 г. (на 7½ мес.) и до 1-го января 1882 г. (на 13½ мес.), прибавляют к вышеозначенной цене один рубль.Подписка принимается: в Москве, в конторе редакции, у Никитских ворот, в церковном доме прихода Большого Вознесения; в С.-Петербурге: в конторах газеты «Русь», книжных магазинах «Нового Времени», на Невском проспекте и М. О. Вольфа, в Гостином дворе. Гг. иногородние благоволят адресоваться в Москву, в редакцию газеты «Русь».Недавно вышел из печати в Симбирске Месяцеслов Православной кафолической церкви(издание 2-е, исправл. и дополн., до 930 стр. мелкого убористого шрифта).Составленный г. Косолаповым,могущий служить справочною книгою о всех святых, чтимых Святою Православною Церковью. По обилию заключающихся в месяцослове сведений, он заслуживает полного внимания всех православных. В месяцослове встречается множество имен таких святых, о которых доселе не упоминалось даже в самых полных месяцословах. Кроме того, почти все святые имеют краткое описание жизни и даже с описанием (у некоторых) тех случаев из жизни, по которым в православном народе сложилось верование прибегать с молитвою о помощи к разным святым в разных обстоятельствах жизни. В месяцослове указаны также все празднества в честь явленных Икон Божией Матери, с описанием случаев их явления. В конце месяцослова приложены: Алфавит имен святых, полный Индиктион, чтения Воскресных Евангелий и Апостолов на все недели года.Цена месяцослову 3 р. 50 к. без пересылки. За пересылку прилагается на 2 фунта по расстоянию. Выписывающие 10 экземпляров пользуются уступкою 10%. Книгопродавцам обычная уступка. Склад издания при типографии Н. Г. Анучина в Симбирске.№ 3. Января 18-го.Современное состояние вопроса об улучшении материального быта духовенства // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 65–83.Материальное обеспечение быта духовенства само по себе имеет, по-видимому, второстепенное значение в пастырском служении; но это обеспечение получает важное значение по тесной связи его с духовной пастырской деятельностью. Связь пастырской деятельности с материальными ее условиями сознается почти всеми, но понимается различно, судя потому, в какую причинную связь ставят они два эти фактора, т. е. обеспечение ли духовенства поставляют в зависимость от многоплодного пастырского служения, или же последнее обусловливают достаточным материальным обеспечением. Так как, – говорят, один – финансовые средства духовенства существенно зависят в настоящее время от добровольных подаяний со стороны прихожан, а эти подаяния суть вознаграждение пастырей церкви за их деятельность; то пусть только будет многоплодно служение священнослужителей народу, – и материальное положение их будет более или менее удовлетворительно. Действительно, мы знаем много примеров, когда пастыри церкви своею пастырскою деятельностью приобретали уважение, благодарность и любовь своих пасомых, и последние не оставляли их в нужде без помощи. Но эти примеры все-таки не составляют общего правила и не обеспечивают иногда даже ревностнейшим пастырям необходимого содержания. Можно любить и уважать своего пастыря, но в тоже время не иметь средств достаточно вознаграждать его за труды. Так это на самом деле у нас постоянно и бывает, – «говорят Московские Церковные Ведомости: народ наш сам очень беден, не имеет достаточно средств удовлетворять и собственные неотложные нужды, нередко даже голодает, и притом целыми уездами и губерниями». При таком бедственном экономическом положении, крестьяне затрудняются добавить копейку к установившейся плате за требу, продолжают давать священникам за труды почти столько же, сколько давали их отцы и деды, а между тем цены на жизненные предметы возвышаются более, нежели с каждым новым годом. Не следует опускать из виду и того, что потребности жизни среди духовенства тоже умножаются, а источники средств для их удовлетворения остаются те же, что и прежде, и даже иногда сокращаются. «Что быт духовенства в настоящее время не улучшился против прежнего, – говорят Черниговские епархиальные известия, – на это доказательством служит то, что духовенство сельское получает жалованье, назначенное ему 40 лет назад, тогда как материалы и продукты жизненной потребности увеличились в своей ценности за это время в пять раз дороже. К священнослужителям предъявляется в настоящее время требование, чтобы оно одевалось и вообще имело обстановку почище, поприличнее, и чтобы детям своим, не только мальчикам, но и девочкам, давало образование. Духовенство и само не желает проживать в грязных лачугах своих прадедов, получивши воспитание в школах, обставленных несравненно чище, нежели десяток-другой лет тому назад; оно желало бы и детям давать образование большее, нежели каким само пользуется. Но устроение детей в школы и устроение их к местам до того затруднительнее прежнего, что тут и сравнение невозможно нового со старым. В этом отношении духовенство выбито из вековой, привычной колеи. Но все это само по себе не очень важно. Особенно важно здесь то, – продолжают «Московские Церковные Ведомости», – что народ решительно неспособен уразуметь всех этих трудностей в положении своих пастырей: он меряет их самым невзыскательным бедным масштабом, сравнивает их положение со своим и, не подмечая разницы между ними и собою, вытекающей из различия сословий и знаний, находит, что священнослужители должны благоденствовать и благоденствуют. Поэтому и в тех случаях, когда прихожане могли бы по своим достаткам давать более щедрое вознаграждение священнослужителям за труды, они раздражаются, как скоро последние изъявляют желание и намерение возвысить плату за требы. Газеты много говорят о корыстолюбии духовенства; справедливость однако требует сказать, что главный источник неудовольствий между причтом и приходом заключается не в ненасытной жажде приобретений, какой будто бы страдает наш клир, а в том, что тип священнослужителя по всем почти сторонам изменился в сравнении с прежним типом, по которому последний мало чем отличался от всякого крестьянина, что между священником и крестьянином нет более полной солидарности, основывающейся на одинаковости умственного и нравственного склада, образа жизни, житейской обстановки, запросов мысли и жизни, так что солидарность эта может быть достигаема только умственным и сердечным снисхождением первого последнему, причем последний все-таки не понимает первого и не может понимать в его собственных нуждах и потребностях. Народ наш продолжает оставаться непросвещен по уму, прост и даже иногда груб по нравам и сер по обстановке, между тем духовенство более и более уходит от этой степени цивилизации, почему крестьянин и не может понимать священника в его новом положении. Некоторым выражением или, точнее, – отголоском примитивных взглядов крестьянина на занимающий нас вопрос служит статья газеты «Страна», подправленная статистическими выводами, в которой доказывается необходимость солидарности духовенства с народом по невежеству, по достижении чего само собою устранится и назойливый вопрос об улучшении быта духовенства. По вычислениям «Страны», общее число приходских священников у нас составляет 36 1/2 тысяч человек, число диаконов и причетников 58000, – всего 94 1/2 тыс. человек. Полагая средний размер духовного в 3 души (что скорее мало, чем много), получим около 400000 душ духовного сословия (не считая монахов). Сравнивая собственно число одних священников с числом взрослого православного населения мужеского пола, мы найдем, что одного священника, 12 лет учившегося, должны содержать, в среднем размере, 300 человек. Каждый из них, во всякой другой профессии, может иметь в виду, если не в первые годы деятельности, то хоть со временем, 1000 руб. в год. Но ведь, это требовало бы, чтобы каждый взрослый крестьянин платил священнику около 3 руб. в год, что с многосемейного хозяина составило бы сумму, превышающую цифру податных сборов. Находя такой платеж невозможным для крестьянина, автор статьи находит невозможным, при настоящих условиях, и улучшение быта духовенства в настоящем составе. «Ввиду невозможности найти вдруг средства для существенного улучшения быта целого сословия в 400 тысяч душ, – пишет автор статьи, – мы хотели заметить, что понятие о недостатке средств есть понятие относительное: те 300 или 500 руб., которые представляются для всех нормальным доходом для священника, безусловно недостаточны для содержания священника, получившего среднее образование, и многочисленного семейства духовного лица, имеющего те же потребности, какие имеет чиновник. Но тех же 500–300 рублей могло бы быть достаточно для содержания семьи священника, прошедшего лишь низший курс. Дело в том, что если бы для ученья требовалось всего шесть лет (курс низших дух. училищ), то в священники шли бы сами крестьяне. В каждой деревне один из сыновей зажиточной семьи охотно пошел бы в духовную школу для получения священнического сана и места. А это поставило бы сельское духовенство в совсем иные условия. Прежде всего, такой сельский священник, происходящий из крестьян, – как большинство сельских священников в странах католических и даже протестантских, – имел бы потребности меньшие, чем тот, который исходит из особого, наследственного, привилегированного класса и учился 12 лет, со значительной затратой средств. В своем внешнем быте он ничем не отличался бы от крестьян: он жил бы, например, как сельский староста, и считался бы наравне с последним: детей готовил бы он в крестьяне же; 500 и даже 300 руб. дохода значили бы для него очень много, так как этот доход равняется обыкновенному размеру жалованья самого волостного старшины. А затем такой священник мог бы иметь гораздо более сильное нравственное влияние на крестьян, именно потому, что был бы из их среды, был бы родной им по духу. А это едва ли не важней, чем семинарское образование, которое, может быть, нужно для проповедника но вовсе не необходимо для священнодействия. Нет спора, – «чем образованнее человек, тем успешнее может быть его деятельность; но только при одном условии, а именно – чтоб он не был не доволен своим положением». Много бы можно сказать против автора этой статьи, г. Полонского, именно: против неверности его выводов относительно численности духовенства и плательщиков в его пользу, против совершенной бесплодности будто бы семинарского образования и достаточности одного низшего образования для всех пастырей церкви, от которых и требуется, но мысли автора, одно только требоисправление. Достаточно сказать, что проект г. Полонского в таком виде хочет возвратить наше духовное развитие к средним векам варварства и невежества в религиозном деле. «Какое обилие кандидатов священства будет тогда! Выползут на свет Божий разнородные начетчики, отставные волостные писари, пропившиеся почтальоны, уездные адвокаты мелкого пошиба и тому подобные личности!... Расчетливые крестьяне сумеют найти в своей среде дешевых начетчиков, – и возобновятся тогда трогательные сцены XV–XVI вв. Приведут к архиерею, (как в XV веке к Геннадию Новгородскому) избранное «обществом», после надлежащих могарычей, лицо для посвящения в попы: Архиерей ему книгу в руки, примерно – апостол, евангелие, – кандидат священства читает без смысла, спотыкается на каждом слове; ему псалтирь дают, «а он и по той едва бредет»; отошлет архиерей просителей восвояси, а тут жалобы: «земля, господине, такова», – как говорили в XV веке, или как, может быть, скажут крестьяне XIX века: «у нас по миру лучше человека нет, ваше преосвященство, дешевле попа не нашли»! К сожалению и Полонского и к счастью людей, дорожащих историческим развитием русского духовного просвещения, русское правительство вполне понимает цену духовно-нравственного развития пастырей церкви и необходимость улучшения материальных условий пастырского служения. По словам отчета г. Обер-Прокурора Св. Синода за 1878 год, «нужда в материальном обеспечении православного русского духовенства тем более неотложна», что устранение ее составляло бы завершение всех предпринятых в последнее время улучшений в области духовного управления; ибо тогда только могут быть жизненны и плодотворны эти последние, когда внешняя материальная обстановка служения церкви будет соответствовать тому высокому назначению, к которому призывается священнослужитель, как пастырь, учитель и духовный руководитель народа. Следовательно, само правительство признает справедливость второго из намеченных нами членов дилеммы, по которому плодотворность пастырской деятельности возможна только при материальном обеспечении пастырей церкви.К сожалению, эта весьма важная и давняя потребность русского духовенства и самой церкви доселе не может получить полного и общего всему духовенству удовлетворения, по значительности соединенных с сим денежных расходов. Улучшение это – по отзыву официального отчета, тем не менее подвинулось вперед, хотя и по отношению только к отдельным местностям и причтам, и сделано – главным образом – живыми заботами самого духовенства и епархиальных преосвященных местными средствами. Оно выразилось в сокращении причтов и увеличении содержания штатных членов причта, в улучшении материального положения духовенства помощью местных средств, в обеспечении его готовыми помещениями, в учреждении обществ взаимного страхования, выдаче пожизненных или единовременных вспомоществований, деятельности попечительных советов или окружных попечительств и в учреждении эмеритальных касс или обществ взаимного вспомоществования.Со введением новых штатов в 41 епархии, с сокращением причтов, содержание их (жалованье от казны, земельные наделы и приношения от прихожан) обращалось на увеличение содержания штатных членов причта. Так например, в Казанской епархии в 1878 году все настоятели получали жалованье в высшем окладе (160 руб.), вследствие сокращения числа сверхштатных священноцерковнослужителей. По смете ведомства Св. Синода на 1881 год исчислено расходов на сумму 10310384 р.; в том числе – на содержание центрального управления Св. Синода 243104 руб., синодальных зданий 10780 руб., духовных консисторий и правлений 638750 руб., архиерейских домов, кафедральных соборов и викарных епископов 723711 руб., лавр и монастырей 425092 руб., городского и сельского духовенства, миссий и миссионеров 6280575 руб., на строительную часть 155500 руб., на улучшение содержания духовно-учебных заведений 1588032 руб., и, наконец, на расходы разного рода 245340 руб. Собственно на городское и сельское духовенство отпускается до 6000000 руб. В настоящее время всех православных церквей в России, причты которых получают содержание от казны, считается 18198. Из них самое большее число находится в Подольской губернии, именно 1384 церкви, потом в Киевской губернии 1318 и в Волынской губернии 1213 церквей. Духовенство этих епархий получает содержание в год: в Подольской губернии 500180 р., в Киевской 489068 руб. и в Волынской 461431 руб. (все за вычетом двух процентов на образование пенсионного капитала), так что средним числом приходится содержание на каждую церковь по 400 р. Наибольшее содержание отпускается духовенству Холмско-Варшавской епархии, где на каждую церковь приходится от 1933 р. до 2735 р. средним числом. Наименьшее содержание получает духовенство в Воронежской губернии, где, например, на содержание трех церквей отпускается всего только 135 р. 96 к.; потом идут содержания около 100 руб. на каждую церковь в епархиях Рязанской, Ярославской, Нижегородской, Орловской, Курской, Кишиневской и Владимирской, т. е. в более промышленных и богатых местах России. Наконец, во всех остальных епархиях России оклады содержания православного духовенства колеблются между 200 и 1000 руб. на каждую приходскую церковь в год.С сокращением числа причтов и членов их должны были, по расчету правительства, увеличиться и местные доходы духовенства за требоисправления. В некоторых епархиях был возбужден вопрос о замене доброхотных пожертвований со стороны прихожан за требоисправления, вредных для установления и сохранения нравственных отношений между священнослужителями и их прихожанами, определенным содержанием или жалованьем от сих последних, своевременное получение которого было бы вполне гарантировано. Такой вопрос возник в епархии Харьковской, а в Симбирской получил движение к благоприятному решению; в Черниговской епархии в 1878 году вновь составлены по 16-ти приходам приговоры о назначении духовенству определенного содержания, в Кавказской по 10-ти. Хотя этот способ обеспечения духовенства иногда расстраивался, и прихожане, обязавшись приговорами выдавать духовенству жалованье, после отказывались, однако же теперь уже многие земства такой способ обеспечения духовенства признают лучшим.К этому нужно прибавить еще пользование церковною землею, которая, доставаясь на долю меньшего числа членов причта, должна доставлять им и несравненно большие против прежнего выгоды. Применительно к новым штатам приходских церквей и причтов происходит теперь нарезка ружной земли к церквам Черниговской епархии.Но улучшение быта духовенства путем сокращения приходов и причтов имеет и значительные невыгоды как для самого духовенства, так и для народа и православной церкви. Светская публицистика, уделявшая свое внимание вопросу об улучшении быта духовенства, в большинстве случаев высказывала суждение, что сокращение числа приходов и увеличение через то численности каждого отдельного прихода отягощает священника чрезмерным числом служб и треб и неизбежно превращает его всецело в требоисправителя, не оставляя ему времени и места для исполнения высших обязанностей пастырского служения. Между тем это-то и составляет современное требование в отношении к священникам, чтобы они от установившегося веками типа требоисправителей более и более возвышались к типу пастырей учителей. Далее, соединение двух-трех приходов в один и затем приписка церкви присоединенного прихода к церкви самостоятельной, как эта последняя называется, весьма неблаготворно действует на крестьян и может даже отворить дверь в раскол. Один священник рассказывает, что не один раз на беседах простой народ предлагал ему вопрос: что это, батюшка, скажите, зачем ныне закрывают церкви? «Как вы ни разъясняйте ему суть дела, – продолжает он, – как ни говорите, что церкви не закрываются, а приписываются только к другим церквам, и что служба повременным в приписной церкви совершаться будет, – его не скоро вы убедите и успокоите, он все-таки будет говорить: когда это бывало, чтобы церкви закрывали? Должно быть, настают последние времена!» Такие мысли влагают ему и поддерживают в нем фанатики раскольники, стараясь сбить его с пути правого, удалить его от овец двора Христова и ввести его во двор свой, за стены Рогожские или Преображенские, что иногда и удается им. Соединение двух-трех приходов в один вредно отзывается на религиозно-нравственном состоянии крестьян еще в следующем: если и в былое время, когда приходская церковь была у крестьянина, как говорится, под боком, он частенько в праздники не приходил в храм Божий или за недосугами, или за усталостью после тяжелого недельного труда, или, что всего чаще, за ленью; то теперь, когда приходская его церковь сделалась приписною к церкви, отстоящей от его села или деревни верст на 10 и больше, он имеет как будто некоторое основание, некоторую отговорку, особенно в дурную погоду, сказать, почему он в праздник не идет в церковь. Таким образом, оправдывая и успокаивая себя отдаленностью церкви, крестьянин остается в праздник дома. Хорошо бы, если бы он в это время церковной службы дома почитал божественное писание, или занялся с своими соседями душеспасительными разговорами, – все бы еще это время проведено было производительно и не было бы оно потеряно, а то, ведь, что бывает в праздники в селениях, удаленных от храма? Настало утро праздника. Выходит из дома крестьянин, один, потом другой, третий и больше и больше, сходятся вместе, начинается лениво разговор: а что братцы, надобно бы сходить к обедне, – заговорил Егор. Поди, коли хочешь, сказали ему почти в один голос все мужики, – гляди, какой дождь-то, точно близко до села-то! Пойдемте лучше, ребята, сказал сельский староста, к Парееву (Пареев содержит трактир), покалякаем там, что прислано вот из волостного правления. И вот вся гурьба отправляется в Пареево увеселительное заведение, и идет там самое безобразное провождение праздника. Впрочем, если крестьяне и ходят в церковь, то не видят здесь прежнего благолепия и чинности богослужения, которые сильно пострадали от сокращения членов причта и особенно уничтожения диаконов.Но, что особенно важно, – сокращение приходов и членов причта не вполне достигает и той цели, с какою оно введено. Нет сомнения, что в некоторой мере экономическое положение духовенства должно поправляться через соединение двух-трех малых приходов в один; ибо при существующем способе содержания духовенства понятия малый и бедный приход тождественны; понятно само собою, что 200–300 душ не могут добровольными приношениями настолько же обеспечивать свой причт, насколько могут это сделать 700–800 душ, особенно если принять в расчет, что крестьяне известной полосы по состоянию своему вообще одинаковы. Однако же может ли приход даже в тысячу душ вполне достаточно обеспечить свой причт. Положим, что в таком приходе священник получит годового доходу 600 руб.; цифра эта, разумеется, почтенная в сравнении с тем, что можно получить в приходе в 400–500 душ. Но думаем, что получить 600 р. в год чувствительно только для тех священников, которые первоначально служили в малолюдном и потому бедном приходе, довольствуясь доходом в 200–300 р. в год. Что же касается этой цифры самой по себе, то она вовсе не так велика даже для настоящего времени, чтобы быть заманчивою, и молодой человек, прямо определенный в такой приход, очень скоро будет чувствовать себя почти в такой же нужде, в какой чувствовал себя его отец в приходе в 400–500 душ. Различие в положении отца и сына будет разве то, что последний найдет возможным иметь более приличную внешнюю обстановку жизни. Что же касается образования детей и обеспечения себя в старости и своего семейства на случай черного дня, то в этих отношениях он не многим будет отличаться от отца своего. Между тем более увеличивать приход невозможно, хотя бы и благоприятствовали этому географические условия. Есть даже поводы сомневаться в действительном увеличении доходов в увеличенных приходах. Сельские священники рассказывают следующее: «когда наши приходы из 500 прихожан сделались тысячными, то очень многие из крестьян стали убавлять за требоисправление дачку на половину; давал, например, крестьянин, ну – положим – хоть за молебен 20 коп., стал давать 10, мотивируя это тем, что де у тебя, батюшка, приход теперь 1000 душ».Между тем, сокращение приходов и причтов ближайшим своим последствием должно иметь и имеет сокращение численности самого духовенства. Таким образом рассматриваемая мера для ближайших поколений (и не одного, и не двух) должна отозваться в высшей степени невыгодно; ибо ею сокращается число мест, куда для духовенства можно пристроить детей – дочерей и сыновей. «В самом деле, – говорят Саратовские епархиальные ведомости, – никогда дети духовенства не доставляли своим родителям столько нравственных страданий и материальных затруднений, как в настоящее время. Было время, и не очень давно, когда духовные училища и семинарии с трудом вмещали в себе массу учеников. А теперь духовные школы имеют весьма малое число воспитанников. Так напр., в 1880 году в 10-ти семинариях – Таврической, Подольской, Уфимской, Курской, Харьковской, Одесской, Смоленской, Казанской, Пензенской и Черниговской окончило курс 152 человека. Из них человек до 70 получили звание студента. Если допустить, что 50 студентов поступят в духовные академии, то на долю каждой епархии придется по 10 человек, да по 5 из них не пойдут ни в священники, ни тем более в причетники. Говорят, это уменьшение количества учеников в духовных школах есть прямой и естественный результат уменьшения духовенства, а это уменьшение – результат сокращения числа причтов. Эта мера особенно тяжело отозвалась на мальчиках потому, что совпала с утверждением штатов в духовных семинариях и с более высокими требованиями в духовной школе. Через то и другое число неоканчивающих полного среднеучебного курса в духовной школе увеличилось, между тем как число мест, куда их можно пристроить, в то же время уменьшилось. Незначительное количество кандидатов на священноцерковнослужительские места имеет смысл еще в другом отношении. Оно указывает, что цель, с которой существуют в настоящее время епархиальные женские училища, решительно не может быть достигнута. Они готовят достойных супруг пастырям церкви, благочестивых подруг их трудной жизни. Прекрасная цель! Только сколько же воспитанниц сделается этими подругами! Воспитанниц оканчивает курс 30–45, а воспитанников 6–25. Остальное понятно. Наконец, с сокращением числа служащих в духовном звании сокращается число лиц, способных призревать престарелых, болезненных и прочих бедных членов духовенства, между тем как также самая мера влечет за собою умножение таковых бедняков через непристроенных дочерей, неудавшихся сыновей и уволенных в заштат, ради сокращения приходов, священнослужителей, а сословная благотворительность среди духовенства чрезвычайно бедна».В виду указанных недостатков рассматриваемой меры, Московские Церковные Ведомости полагают, что правительство смотрит на сокращение приходов только как на подготовительную меру, как на средство облегчить в будущем государству или земству дело обеспечения духовенства определенным жалованьем, с одной стороны через уменьшение числа лиц, имеющих право на такое обеспечение, с другой – через уравнение приходов. «Если, говорят Московские Церковные Ведомости, предначиная сокращение приходов, придавали этой мере только подготовительное значение, то нельзя не одобрить ее и не пожелать, чтобы с разумной сдержанностью, осторожностью и постепенностью, продолжали приводить ее в исполнение. Как скоро перестанут думать, будто бы через сокращение приходов возможно вполне удовлетворительно обеспечить духовенство и окончательно разрешить вопрос, – неумеренное усердие в приведении этой меры потеряет основание, и дело примет более спокойное и правильное течение. Важно будет тогда не столько уменьшение числа приходов с целью увеличить каждый из них до каких-либо твердо определенных размеров, сколько приведение их к нескольким определенным категориям со стороны численности населения».Это заключение Московских Церковных Ведомостей оправдывается и новейшими мероприятиями и проектами правительства по рассматриваемому вопросу. «Новости» сообщают, что проникший в печать слух, будто бы Св. Синод предполагает восстановить закрытые, с целью улучшения быта духовенства, приходы – не основателен. Владимирская консистория недавно получила Синодский указ, предписывающий поторопиться операцией сокращения приходов. С другой стороны, продолжает упорно носиться слух об улучшении быта духовенства на счет государственного казначейства. Во многих официальных отзывах, полученных из епархий, предлагалось установить на предмет содержания духовенства особый новый сбор, подушный или с земли и других имуществ, облагаемых сборами для удовлетворения земских повинностей. Мера эта с первого взгляда представляется наиболее целесообразной. Но сбор подушный, падая, по принятой у нас системе подушных налогов, на одни только податные сословия, был бы в отношении к ним столько же обременительным, сколько и несправедливым. Устройство религиозной части в известном крае составляет такую же общественную потребность, как например устройство народного образования, способ общественного призрения и, если возможно, сравнение духовных потребностей с нуждами материальными, – как местные пути сообщения и другие предметы, входящие в круг обязанностей земства. Было бы в одинаковой степени неисправимо возлагать расходы как по содержанию дорог и переправ, так и по устройству религиозной части на одни местные податные населения, вовсе не привлекая владельцев недвижимых имуществ к участию в этих расходах или привлекая их наравне с крестьянами, т. е. по числу душ в семействе, а не по доходам, получаемым ими от своих имущества. Сознавая эту истину, многие из владельцев населенных имений, даже из иноверцев, до изменения отношений их к крестьянам, добровольно принимали иногда преимущественное пред последними участие в построении местных храмов и обеспечении причтов. Но обязанность эта не изменилась и после отмены крепостного права, между прочим, потому, что ныне владельческие земли обрабатываются людьми вольнонаемными и весьма часто пришлыми из отдаленных мест; для этих рабочих людей духовные пособия религии бывают так же необходимы, как и для местных населений. В нравственном смысле, владелец населенных земель обязан заботиться как об обеспечении пришлых рабочих приютом от непогод и средствами продовольствия, так и об удовлетворении их духовных потребностей. То же должно сказать и о владельцах или содержателях заводов и фабрик: некоторые из них и ныне, руководясь сознанием долга, устраивают на свой счет для вольнонаемных рабочих часовни или церкви и даже содержат причты. Такое же мнение выразил и Государственный Совет при рассмотрении предположения присутствия по делам православного духовенства об учреждении в юго-западном крае сбора со всех лиц православного исповедания на вспоможение сельским причтам, взамен существовавших в этом крае натуральных повинностей прихожан. Государственный Совет находил, что установление на означенный предмет налога с земель, принадлежащих как крестьянам и вообще сельским обывателям, так и казне и помещикам, будет мерою, менее отяготительною для податных сословий и более справедливою, потому что доходность и ценность земли вообще находится в прямой зависимости от народонаселения. К тому же, зависимость эта обусловливается не только количеством народонаселения, но и нравственным его состоянием. А так как на нравственность народа больше всего имеет влияние духовенство, то очевидно, что в поддержании последнего заинтересованы не одни только податные сословия, а вообще все владельцы земель. В виду вышеприведенных соображений, мнением государственного Совета, Высочайше утвержденным 14 января 1867 года, установлен в Киевской, Подольской и Волынской губерниях, в пользу православного духовенства, сбор (впоследствии распространенный и на губернии северозападного края) со всех тех земель, которые уже обложены сбором на губернские земские повинности, с представлением раскладки этого нового сбора в каждой губернии соединенным губернскому по крестьянским делам и особому о земских повинностях присутствиям, на тех же основаниях, на которых разложен поземельный сбор на губернские и земские повинности. Согласно этому заключению, представляется более удобным и справедливым, не прибегая к подушному сбору, установить на содержание сельского духовенства особый по каждой губернии поземельный сбор, распространив его и на другие облагаемые сборами на губернские земские повинности имущества (прав. зем. учреж. 1 января 1864 г., ст. 9), в уездах находящиеся; а затем взимание православными сельскими причтами всякой платы за совершение необходимых церковных треб окончательно прекратить. Насколько известно, именно к такому выводу пришло присутствие по делам православного духовенства после всестороннего, в течении нескольких лет, рассмотрения сказанного вопроса. Ныне присутствием уже составлен проект установления на содержание собственно сельского духовенства особого поземельного сбора, о котором сказано выше. В сельских приходах 37-ми внутренних губерний России положено по штату: священников – настоятелей 16154, их помощников 7063 и псаломщиков 25513. Назначение им жалованья проектируется в следующих размерах: настоятелю 600 руб., помощнику настоятеля 400 руб. и псаломщику 200 руб. в год. При таком расчете, на содержание всех сельских причтов 37-ми губерний потребуется сумма в 17620200 р. А так как ныне уже отпускается из казны на означенный предмет 2119000 руб., то недостающую в 15501200 руб. сумму и предполагается составить посредством особого поземельного сбора. По имеющимся сведениям, министерство финансов не встречает в принципе препятствий к осуществлению выработанного высшим духовным начальством проекта о новом способе обеспечения сельского духовенства, давно уже ожидающего улучшения своего положения.Руновский П., свящ. Какие побуждения должны лежать в основе пастырской просветительной деятельности? // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 84–93.Пастырская просветительная деятельность за последнее время на Руси год от году расширяется. Самые глухие и захолустные уголки, куда не проникал луч просвещения, где не было и помину о живом пастырском слове, теперь оглашаются проповедью. Наше, в особенности сельское пастырство в лице лучших своих представителей, как бы встрепенулось после долгого и глубокого сна, увидело свои прошлые вольные и невольные прегрешения и, стряхнув с себя апатию и бездействие, горячо взялось за дело проповедничества. О возбуждении в пастырстве духа проповеднической деятельности, кроме разных корреспонденций, свидетельствуют многие опыты пастырского слова, ежегодно наполняющие страницы периодических духовных изданий и многих епархиальных органов печати. Не говоря уже об обществе и светской прессе, немало, кажется, интересуется проповеднической деятельностью нашего духовенства, чем немало, конечно, содействует ее оживлению. Добрый признак, указывающий как на то, что в нашем обществе есть потребность в пастырском слове, так и на то, что это слово – теперь самое благовременное дело, могущее рассчитывать на успех. И действительно, корреспонденции, записки и дневники сельских священников удостоверяют в благотворном действии пастырского слова, если не на целую массу, то на единицы из этой массы. Не шутка и это.Но многие жалуются и на недейственность пастырского слова и готовы признать его пока, если не бесполезным, то мало полезным потому именно, что не видят его действия на массу, которая, по видимому, ни в чем не изменяется к лучшему, и прихожане тех церквей, где постоянно слышится пастырское слово, в своей жизни и деятельности ничем не лучше прихожан тех церквей, где редко, или вовсе не слышится это слово. Но по нашему, удивительного тут ничего нет. Напротив, было бы не естественным скачком, если бы целые приходы вследствие пастырского слова вдруг изменили свою умственно-нравственную физиономию, потому что умственно-нравственная жизнь общества всегда идет мирным и равным путем. И настоящее пастырство не должно смущаться тем, что труды его, по-видимому, не увенчиваются желаемым успехом. Масса народная не может сразу переродиться, и никакое пастырское слово не в состоянии вдруг перевоспитать ее. Но та же масса под влиянием пастырского слова не может не сознать ненормальностей в своей умственно–нравственной жизни, в ней не может не закрадываться желание вступить на путь к новой – лучшей жизни, указываемой пастырским словом. А одно это сознание, одно это желание уже может ручаться за несомненный успех пастырских трудов, которые в свое время и принесут обильные плоды.Нельзя, конечно, отрицать и того, что пастырское слово может оказываться совершенно бездейственным не только на массу, а и на единицы. Но видеть причину такого явления исключительно в ненормальности умственно-нравственного состояния народа едва ли справедливо. Не действенность слова может зависеть и от самого проповедника. А между тем на последнее не все обращают должное внимание. Мы не станем говорить здесь о том, что церковное слово должно иметь известные внутренние и внешние достоинства, должно отвечать народным потребностям, быть доступным для понимания народа; мы хотим обратить внимание на иную сторону проповеднической деятельности, на то именно: какие побуждения должны одушевлять самого пастыря, чтобы слово его не было медью звенящей, или звяцающим кимвалом.Мало того, чтобы только говорить поучения; мало даже того, чтобы говорить поучения достаточно обработанные со внешней и внутренней стороны. Поучение и вполне обработанное может пройти для слушателей бесследно, проскользнуть мимо ушей, или поразить слух, но не коснуться сердца; а между тем последнее-то и необходимо; это – цель, которую должно преследовать пастырское слово и слово, не преследующее и не достигающее этой цели, есть одно бесполезное и пустое воздухобитие.Люди всегда и везде, на всех ступенях общественной иерархической лестницы – люди. И пастыри церкви – люди же со всеми достоинствами и недостатками, со всеми положительными и отрицательными свойствами, присущими человеческой природе. Благодать, сообщаемая пастырям в таинстве священства, не перерождает человеческой природы, не перерабатывает присущие ей свойства, не делает человека ангелом, чуждым недостатков человеческих. И по принятии благодати священства человек остается человеком же. Человек же в своей жизни и деятельности не всегда руководятся высшими побуждениями, стремлениями и чувствами; нередко руководителем его становятся побуждения и чувства низшего достоинства, каковы: самолюбие, своекорыстие, тщеславие, гордость и т. п. Нечего и говорить, насколько подобные свойства не желательны в проповеднике, насколько подобные побуждения нетерпимы в деле проповеди. А между тем все это может быть в проповеднике, и в большей, или меньшей мере может отражаться в проповеди.Наш эгоизм, в особенности в виде гордости и тщеславия, – это такая змея, которая заползает всюду, везде распространяет свой яд и заражает всю деятельность человека. И досаднее всего то, что яд-то этой змеи распространяется в жизни человека иногда незаметно для него самого. Человек нередко думает, даже уверен, что вся его деятельность происходит из самых чистых, возвышенных побуждений; тем более, что тот же эгоизм, чтобы прикрыть смрад, отвлекает человека от самоиспытания, а между тем только строгое и беспристрастное самоиспытание и может открыть этого врага. Разумеется, эгоизм наш в развитии своем имеет множество степеней, начиная с грубого проявления в купецких нравах, он доходит до утонченного и вышлифованного состояния, называемого в этом случае даже благородным. Мы далеки от того, чтобы приписывать нашим пастырям эгоизм в его грубом состоянии; но в эгоизме более или менее утонченном кто не погрешен?При чистых, по видимому, побуждениях в проповедании слова Божия, пастырь церкви не застрахован и от побуждений низших, тем более, что явно он не противодействует первым и свободно могут уживаться с ними. А для этих низших побуждений в жизни сельского пастыря есть немало причин таких, с которыми бороться нелегко. И первее всего причина может заключаться в умственно-нравственном состоянии паствы. Нечего доказывать, что народ наш крайне не развит, что в жизни его находится немало разного рода уродливостей и даже вопиющих пороков. Пастырь не может не сознавать своего умственно-нравственного превосходства пред паствою; а при этом сознании ему нужно иметь немало силы воли и самообладания, чтобы стоять в пастве в надлежащем положении, чтобы не смотреть на своих слушателей свысока, чтобы относиться к ним с должным уважением, а не третировать их как неразумную массу; напротив ему предстоит сильное искушение порисоваться пред массою, пропечь хорошенько несговорчивых слушателей за нарушение или за невыполнение его слова. И в особенности этому искушению могут подвергаться молодые пастыри, еще не совсем практически-знакомые с христианскою духовно-нравственною жизнью, еще не выработавшие опытно надлежащего взгляда на христиански практическую жизнь народа, не умеющие относиться к ней с должной снисходительностью и соединять последнюю с духом требований христианской веры и нравственности. Нечего говорить, что слово, подбитое подобными побуждениями и чувствами, не может иначе действовать на слушателей, как отталкивающим образом, и может возбудить в них и к проповеднику и к проповеди полнейший антагонизм.Сильным побуждением к проповеди для пастыря может быть желание стать на виду у своего начальства, получить через то лучший приход, награду, благодарность, возвыситься пред своими собратьями – сопастырями, в особенности пред молчальниками, заслужить славу проповедника и т. п. Повторяем, что все эти и им подобные побуждения могут быть у пастыря не исключительными, что они могут сопутствовать в той или другой мере другим, чистым побуждениям; но и в этом случае они не желательны в проповеднике, ибо как, по пословице: «Шило в мешке не утаится», так и эти побуждения, как бы они прикрыты ни были, непременно будут проглядывать в проповеди и лишать ее надлежащей силы и значения.Чтобы слово пастырское было для слушателей живо и действенно, падало на их сердце, а не скользило только по нему, в основе своей оно непременно должно иметь живое и глубокое убеждение пастыря в проповедуемой истине, нелицемерную любовь ко Христу Спасителю и глубокое задушевное сочувствие к слушателям. Словом, основным мотивом проповеди должна быть широкая и всеобъемлющая христианская любовь.Нельзя укорить русское православное духовенство в отсутствии в нем убеждения в христианской православной истине, в любви ко Христу и в сочувствии к народу; историческая жизнь русского духовенства свидетельствует, что оно высоко держало знамя веры православной и русской народности, никогда не выступало на путь разных антирелигиозных суемудрий, никогда не отрицалось от Христа, никогда не было врагом народа; а напротив, имея постоянную внутреннюю связь с народом, всегда радело об его пользе.Но убеждение в истине и любовь в своем развитии имеют множество фазисов, начиная с едва тлеющей в душе человека искры и восходя до светлого и ясного пламени, освещающего всю его жизнь и деятельность. Холодное, безучастное согласие ума с богооткровенною истиною не много даст убедительности слову. Да едва ли оно само по себе в состоянии заставить человека распространять истину; по крайней мере, без участия других каких-либо мотивов оно не может дать человеку сильного и живого побуждения к распространению ее. Для этого требуется нечто большее; требуется, чтобы холодное согласие ума с божественною истиною оживилось и оплодотворилось любовью к ней; только любовь к истине побуждает человека распространять ее всюду, говорить о ней иногда против своей воли, и говорить без всяких иных побуждений, и только то слово, на котором лежит печать глубокого и живого убеждения, которое одушевлено искреннею, пламенною любовью проповедника, может быть убедительным, может затрагивать сердце даже и предубежденных слушателей.Но мы увлеклись идеалом, между тем как жизнь пастырская не может быть всегда идеальною. Пастырь, как человек, может забываться, увлекаться чем-нибудь иным, а потому и не может постоянно стоять на одинаковой высоте умственно-нравственной настроенности. Он имеет нужду в удовлетворении потребностям своей природы; стоит в известных отношениях к семье и к обществу; он обязан заботиться о нуждах своей семьи и не свободен от неприятных столкновений с обществом и семей и т. п. В силу этого пастырь не может постоянно находиться на высоте идеального состояния: он может и ниспускаться с этой высоты и снова подниматься. Да в действительной жизни большею частью так и бывает. Сегодня пастырь ничем не возмущен; душа его спокойна; дух его настроен лучшим образом; и вот луч божественной истины загорается в его уме, сердце его дышит любовью к ней; все существо его исполняется благоговения пред высотою, глубиною и широтою ее; в это время он обладает счастьем, блаженством; и он хочет поделиться ею, своим блаженством, с другими, и льется слово его, слово – полное убеждения и любви. Но вот завтра разные невзгоды жизни, нужды, печали, заботы сдавили сердце этого пастыря, дух его возмущен житейскими треволнениями, неприятностями семейными и общественными; болото житейской грязи, несмотря на усилия выбиться из него, старается потопить его, и тот же самый пастырь, оставаясь тем же человеком, имея те же убеждения, не имеет уже в них живости силы, энергии, потому-то восприемлемость его самого уже несколько обессилела, притуплела от действия неблагоприятных стихий; луч божественной истины уже не загорается в нем, чтобы светить другим; он только тлеет в нем для него самого; сердце его не дышит уже тою живою любовью; оно едва-едва отзывается на привет истины, и хотело бы оно отозваться по-прежнему, да почему-то не может – точно в каком-нибудь чаду оно бедное находится – точно лишилось оно жизни. Сменилось состояние духа, и снова луч истины горит в уме, и снова сердце дышит любовью к ней; снова – счастье и блаженство, и снова непреодолимое желание поделиться счастьем с другими.Ясное дело, что в состоянии мрачной настроенности человеку и говорить не хочется ни с кем. Но пастырь церкви должен говорить. Трудно, почти невозможно говорить; это верно; но он должен собрать всю силу своей воли, чтобы заставить себя говорить. В этом случае помогает привычка говорить за каждым праздничным богослужением. Пастырю на самых первых порах своего служения следует убедить себя, что проповедь есть дело необходимости, что молчать ему значит делать преступление. При таком убеждении, и при нерасположенности духа к проповеданию, если только это нерасположение – временное состояние, проповедь пастыря не будет заключать в себе мертвящего духа. Не будет на ней печати одушевления, слово может быть отчасти сухим, но общее коренное убеждение пастыря непременно будет отражаться в нем и давать ему симпатичность и убедительность; только бы не было при этом посторонних побуждений, не вытекающих из понятия о цели и значении проповедничества.Быть может, такое слово будет не вполне достаточным; но, во всяком случае, оно будет достаточнее слова, подбитого ложною ревностью пастыря. Слово ложною ревностью пастыря. Слово может быть цветистым, размалеванным; тут могут быть «охи и вздохи» и восклицания самые сильные; но ложь непременно будет сквозить в каждом слове, и никакие краски не в состоянии замазать ее. Ложная ревность есть следствие недостаточного усвоения духа христианской истины, следствие недостаточности внутреннего духовного опыта. Может быть, она и следствием недостаточного убеждения в христианской истине; но подозревать пастыря в последнем, мы не имеем никакого права. В недостаточности же усвоения духа христианства и внутреннего духовного опыта могут быть погрешны многие и в особенности пастыри молодые.Прежде чем говорить, пастырь все то, что будет говорить, должен сам пережить, перечувствовать; слово его будет тогда словом его собственной души, его собственного сердца; на нем будет лежать печать простоты, задушевности, вполне естественного воодушевления; ибо он будет говорить не заученные фразы, а воплощать в слово свои мысли, свои чувства, свое внутреннее достояние. Здесь не может быть натянутости, напыщенности, громких, ничего не говорящих уму и сердцу, фраз. Совсем иное будет слово не пережитое, не перечувствованное пастырем: натянутость, напыщенность, искусственность, сопутствуемые ложным воодушевлением, не естественным религиозным чувством – вот достоинства такого слова. Само собою разумеется, – такое слово не может быть приятным; но оно будет в тысячу крат неприятнее, если направление его будет обличительное. Обличительное слово в особенности должно быть растворено любовью; ведь обличения вообще слушать не приятно, и если эта неприятность может сглаживаться, то единственно только любовью проповедника, сердечным сочувствием к слушателям, искренним желанием им добра. Чтобы заставить слушателя плакать о своих грехах, самому проповеднику внутренне нужно плакать о них. Но коль скоро обличение есть дело ложной ревности, подправленной еще эксцентричностью проповедника, оно делается поистине невыносимым. Ложная ревность, не усвоив себе духа христианской любви и снисходительности, и имея в самой основе своей ложь, все видит в ложном свете, все преувеличивает, ко всему относятся ригористически, на всех и на все мечет громы и молнию. Не от того ли между прочим слышатся иногда со стороны слушателей жалобы на проповедников за обличения?Священник Павел РуновскийНиж-ской губ., В-ского уезда,село Ключищи.Религиозное настроение Императора Николая Павловича // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 93–94.В «Русской Старине» (Март 1880 г.) помещены рассказы Е. И. Львовой, касающиеся Императора Николая Павловича. Рисуя покойного Государя, как человека, указывая много привлекательных черт в его характере, они выставляют на вид между другими свойствами его, и его религиозное настроение. – По словам Львовой, покойный Государь говорил, что «когда он у обедни, то решительно стоит пред Богом и ни о чем земном не думает». Надобно было его видеть у обедни (замечает Львова), чтоб увериться в этих словах; закон так твердо запечатлен был в душе его и действиях его – это было и видно – без всякого ханжества или фанатизма. Какое почтение он имел к святыне, как требовал, чтобы дети и внуки без всякого развлечения слушали обедню. Я очень помню, однажды увидела я издалека его едущего на дрожках в Петергофе, по аллее Самсоновской; вдруг вижу, что он сошел с дрожек, снял свою белую фуражку, потом сел и поехал далее. Подошла я к часовому, что тут стоял, и спросила: «Видел ли он, что Государь сходил с дрожек и снимал свою фуражку?» – «Видел, – отвечал часовой, – возле сада везли покойника». Государь остановился, снял фуражку, перекрестился и поехал далее. Как часто я и другие видали, что он с благоговением крестился, ехав мимо церкви, и делал это так просто, что видно было, что он находил в этом наслаждение души!(Воскр. Чтение)Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 3. С. 94–100.О продолжении издания журнала «Руководство для сельских пастырей» в 1881 годуЖурнал «Руководство для сельских пастырей», издаваемый по благословению Святейшего Синода при Киевской духовной семинарии с 1860 года, будет издаваться и в 1881 году.Подписная цена на месте 5 руб. и с пересылкою 6 руб. сер. Плата за журнал по официальным требованиям, как-то: от консистории, правлений духовных семинарий и благочинных, может быть, по примеру прежних лет, рассрочена до сентября 1881 года.При сем редакция уведомляет, что она находит возможным, согласно с желанием некоторых подписчиков, продавать незначительное число приложений к журналу за 1879 год, по 2 руб. с пересылкой за каждый экземпляр.Редактор, Ректор семинарии архимандрит ВиталийРедакцией журнала «Руководство для сельских пастырей» изданы и поступили в продажу книги1) Сборник поучений (помещенных в приложениях к журналу «Руководство для сельских пастырей» за 1879 год) на воскресные и праздничные дни и разные замечательные случаи церковно-общественной и религиозной жизни. Сборник содержит в себе до 100 поучений, в 28 1/4 печатных листов. Цена 2 руб. с пересылкой.2) Практические наставления митрополита Григория пастырям по предмету спасительного действования на раскольников. Редакция Аполлона Можаровского. Цена 60 коп. с пересылкой.Означенная книга содержит в себе:1) Сведения, необходимые миссионеру – священнику в отношении спасительного действования на раскольников.2) Правила пастырского благоразумия в отношении к раскольникам.3) Как обращать древних раскольников.4) Как начинать обращение раскольников.5) С кого начинать обращение.6) Как приступать к обращению раскольников в православие.7) О каких предметах приличнее говорить в первых беседах с раскольниками.8) Как продолжать дело обращения раскольников в православие.9) Правила касательно состязания с раскольниками при продолжении их обращения.10) Правила при окончании наставления.Заключение.С требованиями на поименованные книги нужно адресоваться так: в редакцию журнала «Руководство для сельских пастырей» – в Киев.h6CЕжедневная политическая, общественная и литературная газета «Современность» С особым еженедельным приложением: «Семейное чтение» В 1881 годуВ будущем году «Современность» будет издаваться в том же направлении, что и в нынешнем году. В редакции газеты будет принимать постоянное участие отец мой, бывший редактор газеты «Сын Отечества», А. В. Старчевский.Цель газеты, главнейшее ее стремление – вносить в русское общество одни здравые, положительные начала, полезные знания, могущие содействовать всестороннему и основательному развитию образования в среднем и низшем классах нашего общества, для которых мы преимущественно и предназначаем нашу газету. Поэтому, кто хочет следить за преуспеянием во всех сферах – политической, умственной, художественной, технической и общественной деятельности, тот найдет в «Современности» все, что его может интересовать.Газета «Современность» издается без предварительной цензуры.В будущем году «Современность» будет выходить ежедневно.«Семейное Чтение» вовсе не имеет в виду преследовать педагогическую цель, а тем менее доставлять русским небогатым семействам материал для одного лишь легкого чтения и развлечения. «Семейное Чтение» служит необходимым дополнением газеты «Современность» и предназначается для того класса общества, который не имеет возможности подписываться на большую газету и в то же время на толстый журнал, стоющие вместе более 30 руб. сер.В течение двухлетнего издания нами «Современности», читатели могли убедиться, что цель наша состоит в том, чтобы «Современность» служила, насколько это позволяет объем ее, верным отражением лучших взглядов и выводов наших больших столичных газет.Подписная цена на газету «Современность» с«Семейным Чтением» за год ………………………………………………………... 6 руб.С пересылкой и доставкой на дом ………………………………………………….. 7 «С премией (необязательной), состоящей из 6 олеографических картин ………… 8 »Выписка газеты в долг не допускается.Подписка принимается в редакции газеты, в С.-Петербург, угол Ямской и Сенного переулка, дом № 9-й, квартира № 18-й.Редактор-издатель А. А. СтарчевскийОб издании в москве политической и литературной газеты «Восток» (Год 3-й) Без предварительной цензурыГазета «Восток» служит органом восточных народностей и в продолжении двухлетнего своего издания приобрела значительный круг читателей в среде славян, греков и румын. В будущем году редакция предполагает издавать газету не менее 2-х раз в неделю. Корреспондентов газета имеет во всех государствах Балканского полуострова и Австро-Венгрии. Кроме того, многие из известных славянских и греческих публицистов принимают участие в газете. Цена газеты за год 8 руб. с пересылкой и доставкой; на полгода 4 руб. 50 коп., для заграничных подписчиков за год 9 руб. и за полгода 5 руб. Подписка принимается: в Москве в редакции Востока, у малого каменного моста, д. Полякова; в Одессе у И. Ю. Вучины на Итальянской улице.Подписка на издающуюся в г. Киеве политическую и литературную газету «Заря»Принимается в Киеве: в Главной конторе газеты «Заря» на Крещатике, в доме дворянского собрания, при книжном магазине Л. В. Ильницкого и в отделениях конторы: в книжном и музыкальном магазине Б. Корейво – на Крещатике, и в книжном магазине Н. Я. Оглоблина на Крещатике.Срок выхода ЕЖЕДНЕВНЫЙ, за исключением дней послепраздничных.Подписная ценаБез доставки и пересылки: на год – 8 руб., на 6 мес. – 5 руб., на 3 мес. – 3 руб., на 1 мес. – 1 р.; с доставкой и пересылкой: на год – 10 р., на 6 мес. – 6 р., на 3 мес. – 4 р., на 1 мес. 1 р. 50 к.Программа газеты «Заря»:I. Отдел внутренний: а) известия о действиях правительства, о законодательных мерах и предположениях с обсуждением последних в руководящих статьях; б) сведения и руководящие статьи по важнейшим вопросам общественной жизни России, как-то: вопросы государственного хозяйства, народного образования, местного самоуправления и вопросы юридические; в) корреспонденции из обеих столиц; г) сведения из других газет и журналов; д) вопросы хозяйственной промышленности и торговли в районе южной полосы России, в губерниях, входящих в состав генерал-губернаторств: киевского, одесского и харьковского, а также и кавказского края; е) корреспонденции и хроника общественной жизни означенной полосы России.II. Отдел местный: а) городская хроника Киева, б) вопросы городского благоустройства, в) местные события и происшествия.III. Отдел внешний: известия о важнейших событиях общественной и политической жизни заграницей.IV. Отдел судебный: судебная хроника, отчеты о судебных заседаниях, сведения о делах, назначенных к слушанию в судебных учреждениях г. Киева, резолюции по судебным делам.V. Фельетон: очерки и рассказы беллетристического характера, в прозе и стихах; обозрения и статьи литературно-критические, рецензии театральные, музыкальные и художественные; фельетон из местной общественной жизни и местных событий и происшествий.VI. Смесь: разные известия, важнейшие изобретения в области наук, искусств и промышленности.VII. Отдел справочный: сведения о погоде, урожаях. Биржевые курсы. О движении железн. д. и пароходов. Указатель театров и публичных увеселений.VIII. Объявления.Издавая газету в провинции, при условиях предварительной цензуры, редакция не скрывает от себя трудностей этого дела и не претендует ни на что иное, как на то, чтобы с одной стороны знакомить местное общество со всем новым и интересным в политике внешней и внутренней, в мире идей и фактов, а с другой – служить органом местной жизни, местных нужд и потребностей и верным отражением всего происходящего в юго-западной и южной частях нашего отечества.Редакция отвергает всякую, как национальную, так племенную и религиозную исключительность и относится с сочувствием ко всему, что служит к укреплению или дальнейшему развитию реформ настоящего царствования.Редакция убеждена, что недавнее исключительное положение юго-западного края, как не нормальное, потеряло свой raison d'être, и что этому краю в недалеком будущем предстоит воспользоваться всей полнотой развития русской жизни.Редакция по мере сил и возможности будет поддерживать принципы законности и равноправности и не допустить на столбцах своей газеты ничего несогласного с идеей свободного и разумного прогресса.№ 4. Января 25-го.Руновский П., свящ. Заметка о религиозно-нравственной жизни русского народа // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 101 – 118.Как отдельная личность, так и целый народ не может представить в своей жизни положительного совершенства. В природе, на ряду с совершенствами везде и во всем является несовершенство, на ряду с добром существует зло, с достоинством – недостатки. Чистого совершенства ни в чем не найдешь. Если мы чему-либо и приписываем совершенство, то только в смысле относительном, а не безусловном. Говоря, например, о человеке, что он прекрасен во всех отношениях, мы выражаем только ту мысль, что мы замечаем в нем больше светлых, чем темных сторон, что темные стороны в его личности как бы стушевываются блеском светлых сторон, дурные свойства его заслоняются добрыми; так что темных сторон в нем мы, как будто, и не замечаем; но они несомненно есть в нем, только проявление их в его жизни ослабляется силою противоположных свойств, что и заставляет нас представлять себе образ его как образ светлой личности.Хотя свет – для всех свет, и тьма – для всех тьма; никто свет не называет тьмой, и наоборот – тьму светом; но для того, чтобы иметь понятие о свете и тьме, требуется от человека надлежащее зрение; слепой не может различать ни света, ни тьмы, потому что он не имеет необходимого для того органа. Чтобы различать светлые и темные стороны в человеческой жизни необходимо иметь правильное понятие о том, что хорошо и что дурно, что истинно и ложно, что составляет достоинство человека и что – недостаток его; и, кроме того при суждении о жизни как отдельной личности, так и целого народа нужно знать все стороны и проявления этой жизни. Но в жизни нередко бывает, что светлые стороны в человеческой личности признаются темными и наоборот, смотря по понятиям и той точке зрения, с которой смотрится на добро и зло, на истину и ложь, на достоинство и недостатки и т. д. При суждении о достоинстве и недостатках человека нередко не обращается внимания на его действительную жизнь; а произносятся суждения или на основании кабинетных данных, или на основании наперед сложившихся тенденций. Только такими соображениями можно объяснить то, по-видимому, странное явление, что одни в среде нашего общества представляют народную жизнь в чересчур розовом свете, окрашивая им самые недостатки народные и представляя себе народ каким-то непорочным агнцем; другие напротив представляют ее в слишком мрачном свете, не видя в ней ничего светлого, доброго, и самый народ представляя себе чуть ли не хуже того косматого зверя, который, по учению Дарвина, был нашим прародителем.Религия и нравственность, воплощающаяся в христианском православном учении, сами по себе представляют безусловную истину; но в применении к жизни народа они являются неодинаковыми, что зависит не от них самих, а от характера и свойства народа, от степени усвоения их духом народа; а потому и религиозно-нравственная жизнь народа, как и жизнь вообще, может иметь и светлые и темные стороны; сообразно тому, насколько религиозно-нравственные истины вошли в нее, насколько усвоены ею, насколько сроднились с ней в своем чистом и неповрежденном виде.Религиозная сторона жизни есть самая важная; она дает направление, окраску и цену всем другим сторонам жизни, потому что религия есть основание, центр и животворящий дух для всей жизни человека. Без религии жизнь есть жизнь животного, не различающего ни добра, ни зла, ни истины, ни лжи, ни любви, ни эгоизма, ни права, ни бесправия и т. д.Что же представляет нам религиозная жизнь нашего народа? Народ наш издревле отличается религиозной настроенностью. Жизнь старинного русского человека была по преимуществу религиозная. Вера в Бога – Творца, Промыслителя, Искупителя, убеждение в существовании загробной жизни, всегда были достоянием ума и сердца его. Какова была его вера по своей чистоте – это другой вопрос; но он никогда не смотрел на себя как на животное, никогда не был материалистом. Вера эта доселе крепка в нем настолько, что он не расстанется с нею ни за какие в мире блага. Несомненно, его в веровании представляют много темных, нежелательных сторон; они оставляют желать очищения и усовершенствования по духу и требованиям Откровения; и первее всего понятия русского человека о Боге смутны, неопределенны и перепутаны с суевериями. Однако старая песня о его религиозном миросозерцании, по которому представление Божества соединялось в его уме с иконою, должна уже поступить в архив русских древностей. А между тем и теперь еще существует ходячее мнение, что народ наш в своих понятиях и представлениях о Боге настолько младенчествует, что икону считает самым Божеством, что он еще не возвысился в своей психической жизни до представления о Боге, как Существе живом. Нам кажется, что это мнение держится на непонимании религиозной терминологии русского человека! Дело в том, что русский человек икону нередко называет Богом. «Купил себе новых богов» (разумеются иконы). «Такое было пожарище, что и богов не успели вынести». «Воры кругом обокрали, даже и богов унесли». Эти – самые обычные выражения русского человека. Не зная истинного смысла этих выражений, можно было бы подумать, что это говорит язычник. Но в устах русского православного народа все эти выражения имеют значение не буквальное, а переносное, взятое из понятия об изображении на иконе Бога. Младенчески – незатейливая терминология его, название Существа, изображаемого на иконе, перенесла на самую икону. Поэтому в религиозной терминологии русского человека со словом Бог нужно соединить два понятия – буквальное и переносное. Буквальное понятие относится к Богу, как к Существу живому; переносное – к изображению Его на иконе. Сам русский человек различает эти понятия. Чтобы с достаточною ясностью видеть это, стоит только присмотреться к его жизни, прислушаться к голосу его сердца. Выйдем вместе с ним в поле и прислушаемся к нему. Смотрит он на свои посевы, и хороши бы они, да земля суха; а дождя нет. «Господи», снимая шапку, крестясь и обращая взор свой на небо, говорит он: «Господи Милостивый, Батюшка, Царь небесный, пошли нам милость свою, напой матушку землю дождичком небесным!» Видит он: несет ветер на его поля тучу градовую, и опять, обращаясь к небу, взывает он: «Господи, отнеси от нас градовую тучу!» В поле нет икон, и обращение его к Богу, если бы соединял он в буквальном смысле понятие о Боге с понятием об иконе, было бы в высшей степени неестественно. Ведь он хотя и младенчествует в своих понятиях; но было бы странно низводить его на степень понимания двухлетнего дитяти, и думать о нем, что он не понимает того, что икона, как дерево, и изображение на иконе, как мертвые краски, не могут из поля слышать его голоса и не могут читать чувствования его сердца. Да и как бы при этом объяснить его веру в промысл Божий?Встречаются, правда, в народе и такие простецы, кои едва ли и соединяют со словом Бог какое-либо понятие или представление. Быть может, что-нибудь и мерещится у них в уме, но они ничего не могут высказать о том. Спросите такого простеца: что он разумеет под словом Бог? Или что это за существо Бог? Он улыбнется и ответит вам: «Что за Бог? Вестимо Бог! Бог и есть Бог, – вот и все». По его понятию и вопрос о Боге лишний. Бог – это такое общеизвестное понятие, о Котором незачем и спрашивать, над определением Которого нет надобности и голову ломать, хотя первое всего в нем же самом это понятие – смутно и неопределенно. В особенности такого рода личности встречаются между женским полом. Нам кажется, что это происходит от того, что бытие Бога русский человек считает такою безусловною истиной, что и надобности не находит поднимать о ней те или другие вопросы, но, конечно, не натолкнуть его мысль на то со стороны. Здесь происходит то же психическое явление, которое постоянно замечается в человеческой жизни в отношении к общественным предметам и явлениям, с которыми человек привык обращаться с младенчества, привык постоянно видеть их пред собою. Известно, что на вещи и явления, с которыми представление человека свыклось с детства, он не обращает никакого внимания, считая их простыми и общеизвестными; хотя сам он вовсе не знает их, кроме их внешней стороны. Русский человек от колыбели свыкся с верою в Бога, он постоянно слышит имя Божие; постоянно обращается к Богу с молитвою, как к Существу, владеющему всем миром, и привыкает к этому имени настолько, что не обращает уже никакого внимания на понятие, соединяемое с этим словом, никогда не задает себе вопроса – что такое Бог? И спросить его об этом, значит застигнуть врасплох и заставить прийти в полнейшее замешательство.Средоточие и главный пункт Богооткровенной религии и всего домостроительства Божия есть Христос. Ветхозаветный закон был пестуном во Христа; новозаветное откровение во всех частях относится ко Христу, как к чаянию языков, к Которому относились все изыскания пророков, день Которого желали видеть все лучшие люди ветхозаветного времени; все подробности его группируются около Христа, как такого Лица, Которое есть истина, путь и жизнь, помимо Которого никто не приходит ко Отцу, никто не может иметь общения со Отцом, никто не может получить жизнь вечную; Он есть Сын Божий, принесший Себя в жертву Богу Отцу за грехи мира; Он есть Искупитель, Совершитель нашего спасения. Следовало бы ожидать, что человек, верующий во Христа, имеет самые правильные понятия о своем Спасителе; знает о Нем все то, что Он Сам открыл о Себе; имеет понятие по крайней мере хотя о главных пунктах Его учения, но мы крайне ошиблись бы, если бы приложили это вполне законное желание к русскому человеку. От него нередко можно услышать слова: «Спаситель; Батюшка – Истинный Христос»; но понятия его о Спасителе крайне сбивчивы, неясны, неопределенны. Что это, именно, за Лицо? За чем Оно являлось на земле? Что принесло Оно людям? Ведь подобные вопросы никогда не входили в голову большинства русских людей, и не находили себе ответа.Господствующая форма христианской религии издревле на Руси – православная; говорим это не потому только, что православие исповедует правительство; а потому в особенности, что большая часть русского народа, как прежде, так и теперь, несмотря даже на отделение глаголемых старообрядцев, – принадлежит к православному вероисповеданию. С православием русский человек сроднился настолько, что совершенно справедливо Россию называют православною. Любя православие, русский православный человек не имеет никакого сочувствия к другим вероисповеданиям, не терпит даже раскольников, несмотря на то, что раскол есть явление чисто русское, доморощенное. В сёлах, с чисто русским православным населением, нередко случается, что девицы и даже женщины, поступившие в замужество из раскола, скрывают свой внутренний мир, и исполняют все христианские обязанности по православному обряду, не исключая исповеди и Св. Причастия, потому что иначе им не только от семьи, а даже от соседей «житья нет».Но думать, что православие крепко у нас в силу разумного убеждения в его превосходстве пред другими вероисповеданиями, было бы по меньшей мере легкомыслием; оно крепко у нас не в силу внутреннего убеждения, а в силу стародавних традиций, в силу того убеждения, что мы должны веровать так же, как веровали наши деды и прадеды, – в силу привычки. На этом же самом убеждении держится в настоящее время и раскол, конечно не в коноводах его, держащихся мнений раскола часто из расчетов материальных, а в раскольничьей массе. Эта причина живучести раскола не пользуется у нас популярностью: о ней только говорят вскользь, иногда в корреспонденциях; а между тем она по нашему убеждению есть одна из главных причин, коими держится раскол. Масса ни православная, ни раскольничья и теперь, как и прежде, не знает ни православия, ни кривославия, и, если одна часть принадлежит к православию, другая к расколу, то благодаря тому только обстоятельству, что одни родились в православии, другие в расколе; одни без всякого активного участия приняли в наследство от своих отцов обычаи православные, другие – раскольнические; но внутреннего смысла, цены и значения того и другого наследства ни те, ни другие совсем не знают, да нередко и знать-то не хотят.Стара и избита пословица: «Привычка – вторая природа»; но она глубоко справедлива, и справедлива в особенности в применении к внутренним убеждениям: к понятиям, представлениям, верованиям, вообще говоря, к внутренней жизни человека. Известно по опыту, что человеку трудно расставаться со старыми традициями даже и тогда, когда он путем логической мысли дойдет до сознания нелепости их; трудно воспринимать на место изветшавшего новое содержание; трудно изменить весь строй своей умственно-нравственной жизни, переродить, так сказать себя, тем более, что в этом случае с требованием рассудка не хочет иногда мириться чувство. Но человеку, который не желает ничего лучшего в своей жизни против того, что у него есть, и совсем не возможно изменить свой умственно-нравственный строй, в силу того квиетизма, который убаюкивает его мысль ложным представлением, что все в нем через чур хорошо. Этим по преимуществу объясняется тот факт, что, не смотря на немалое число существующих у нас против раскольнических братств, обращения из раскола в православие считаются только единицами, да и то на правах единоверия. Этим же квиетизмом объясняется и то понятие русского человека, по которому каждый человек, принадлежащий к иному вероисповеданию есть «басурман», «нехристь». Разумного, основанного на сравнительном анализе достоинства вероисповеданий тут нет, да и быть-то, ввиду умственно нравственного состояния русского человека, не может.Мысль народная вполне успокаивается на внешней принадлежности к православию и не требует объяснения: что это за православие? в чем оно состоит? чего оно требует от человека? Она довольствуется внешнею стороною христианского православного богослужения и не желает входить в его смысл, дух и значение. Выполнение формальной стороны таинств и обрядов церковных составляет для народа всю сущность православия; более этого в православии она ничего почти не видит. По его понятиям необходимо над ребенком совершить обряд крещения, чтобы ввести его в «крещену веру», необходимо после того приобщить его. Когда он возрастет, должен ходить в церковь и приобщаться до женитьбы; а затем исповедь и приобщение может оставить, в виду того, что молодые люди не могут «снести причастия». В болезни каждый непременно должен приобщаться, а пожалуй и собороваться. (Таинство Елеосвящения называется «соборованием»). Умершего должно отпеть в церкви и в помин души заказать несколько обеден и сделать для нищих обед. Во время общественных бедствий, напр. бездождия, скотского падежа, появления на полях вредных насекомых, необходимо совершать молебствия, или крестные ходы. Вот все почти, что составляет для нашего народа суть христианского православия. Выполняющий все эти религиозные требования есть, по его понятию, истинно верующий, примерно православный христианин. Внутреннего смысла и значения таинств и обрядов он не видит, и всю силу и спасительность видит в самой форме их. Форма обряда сама по себе, без всякого отношения к внутренней, душевной настроенности человека, имеет, по его понятию, какую-то фатальную силу действовать спасительно.Народная мысль в отношении христианского православного миросозерцания и ныне ушла еще недалеко от религиозной мысли XV века, когда вера в безусловную спасительность обряда составляла, так сказать, душу всей религиозно-нравственной жизни русского человека, когда исключительно этою верою питались и ум и сердце его несущественное в вере и теперь пользуется значительным вниманием русского человека, как вещи весьма необходимые в деле спасения, как предметы первостепенной важности. Вопросы о том, сколько раз можно поесть в пост? сколько поклонов нужно класть утром и вечером? можно ли в праздник после обедни заниматься каким-нибудь делом? можно ли в постный день жевать для ребенка молочную кашу? нужно ли давать двухлетнему ребенку молока в пост? и т. п. занимают ум русского человека. Понедельничанье, воздержание от мяса, почитание двенадцати пятниц – необходимые добродетели благочестивых старушек. О нравственном усовершенствовании, об очищении сердца от грязных чувствований, об облагорожении помыслов: словом – об устроении своего внутреннего мира по духу Евангелия русский человек совсем и не помышляет. О грехе большею частью имеют своеобразное понятие, обусловливаемое, впрочем, формализмом религиозно-нравственной жизни. Не мысль греховная, или греховное действие, не нарушение внутреннего закона совести и закона божественного сами в себе заключают грех. Грех, по понятию русского человека, есть не внутренний акт самопроизвольной деятельности, а что-то внешнее по отношению к нему, нечто такое, что в нем самом не заключается, как его собственность. Отсюда неосознанность своего духовно-нравственного состояния, незнание своих личных грехов, как причина формализма исповеди, состоящей в одних только бессознательных ответах на вопросы священника. Удивительно ли после этого, что готовящиеся к исповеди заводят друг с другом разговоры вовсе о пустых вещах, шутить, кричат, смеются, спорят, вступают иногда чуть-чуть не в брань.Религиозный формализм поставляет русского человека на каждом шагу в противоречие с самим собою; противоречие это является даже по отношению к храму, который всегда считается в его глазах священным местом, который он любит посещать, на украшение которого часто не жалеет своих трудовых копеек. Чинно, с видом неподдельного благоговения присутствует он в храме во время общественных богослужений, хотя не всегда внимает тому, что поется и читается; а иногда и не считает своею обязанностью внимать, полагая достаточным для себя и одного чинного стояния. Проходя мимо храма, он считает своею обязанностью снять шапку и набожно перекреститься; а между тем, при совершении браков, он же окончательно забывает всю святость храма, и в храме ведет себя точь в точь, как на толкучем рынке. Выполнение разных христианских обязанностей для нашего народа в большинстве случаев есть не следствие сознанной потребности души, жаждущей утешения, врачевания, просвещения, освящения, требующее от христианина нравственного подвига, а дело обычая, привычки. Привычка эта сказывается и с обратной стороны. Немало между православными найдется таких людей, которые тоже в силу привычки совсем почти не посещают церковных богослужений и никогда кроме тяжкой болезни не исповедуются и не приобщаются. Между тем к разряду раскольников причислить их нельзя, так как они не держатся ни одного из раскольнических мнений, и назвать такого человека раскольником, значит глубоко оскорбить его, и потому что сам он считает себя православным и свое православие признает неизмеримо высшим пред расколом.Что же это за православный? И в чем его православие? «Известно православный», отвечали нам на наши вопросы, такого сорта люди; «ведь я от церкви (разумеется храм) и от попов не отрекаюсь; с молебнами и в пасху и в праздники (храмовые) всегда принимаю. Как же я неправославный? Раскольники того не делают». – Часто ли ты бываешь в церкви? – спрашивали мы. – Часто ли, часто ли?! Хоть пять раз да бываю; а больше некогда ходить; известно – крестьянское дело, – где же нам каждый праздник ходить?! – «И на исповедь ты совсем не ходишь; а ведь, чтобы быть истинно православным членом церкви, необходимо по крайней мере хоть один раз в году исповедаться и приобщиться Св. Таин». «А когда ходить то? Некогда; коли (когда)-нибудь приду. А то коли захвораю, так позову тебя. Не бось (не бойся), так не умру, ведь я не нехристь какая-нибудь». «Все это и тому подобное говорится в высшей мере хладнокровно, как о деле пустом и, пожалуй, постороннем». Так обр. не малая доля православного люда для принадлежности к православию считают достаточным считаться только православным, не обращая внимания на активное отношение к жизни церкви. Не отделяя себя в своем мнении от православной церкви и в тоже время не имея с нею внутренней связи, русский человек вполне успокаивается на такой шаткой принадлежности к православию, убаюкивая себя тою мыслью, что для человека темного и притом занятого заботами о куске насущного хлеба, такой принадлежности к православию вполне достаточно, чтобы быть спокойным на счет своего спасения. Он с самодовольством смотрит на себя и к неправославным относится не без некоей доли презрения.Вследствие – несознанности существа христианского православия, при полном квиетизме религиозной мысли, религиозное сознание народа доселе не освободилось еще от разного рода суеверий и предрассудков, имевших место в религиозном сознании язычества. Оно и сейчас, как за 500 лет назад, представляет смесь язычества с христианством, и сейчас, как и тогда, дух народа в своих религиозных симпатиях тяготеет одновременно и к христианскому, и языческому культам. В время общественных бедствий, например, при скотском падеже, он обращается и к церковным молебствиям, и к опахиванию села. При частных случаях болезни прибегают и к помощи церкви: исповедуются и приобщаются Святых Таин, нередко и соборуются, – и к помощи ведунов и знахарей, пользуясь от них наговорными снадобьями. Вера в домовых, лесных, водяных, в сны, встречи, в разного рода гадания, в предсказания и пророчества разного рода шарлатанов и т. д. занимает в религиозном сознании народа место наряду с религиозными верованиями. Да, судя потому, как сильна бывает привычка в жизни человека, как живучи в его сознании стародавние традиции, с которыми сжились не только ум, а и сердце его, едва ли можно и ожидать скорого освобождения народного духа от уз суеверия. В этом случае даже и образование скоро не поможет. Нам по крайней мере известно, что многие, вопреки своему сознанию, нередко обращаются в своих нуждах к суеверному культу. Употребление наговоренных снадобий многими уже из православных считается грехом, следовательно, делом противорелигиозным; и все-таки эти многие в потребных случаях идут к знахарю. Что же за причина такого явления? Послушаем, что скажет нам женщина, пришедшая на исповедь? «Наговорье пила, батюшка, – говорит она. – Уж больно я окаянная согрешила». – Зачем же ты пила, коли знаешь, что грех? – спрашивает священник. «Поди-ка вот ты! Грех так смутил (смутил, соблазнил). Была, вышла ты, не здорова; не лучше ли, говорю, будет?» – «Ты приобщилась-бы Святых Таин, пособоровалась-бы, Господь и исцелил-бы тебя». «И приобщалась, батюшка, и соборовалась; да знать греху быть. Люди-то говорят: порча в тебе, наговоров попала-бы, может, лучше будет; вот тот и этот пил, лучше, говорят, стало. Давай, мол, и я ночью, может, и мне лучше будет». – «Лучше ли стало тебе?» Маленько будто полегчало; а совсем-то не выздоровела. – «То-то и есть, без толку ты нагрешила. Лучше-бы тебе Бога просить, на Него крепче надеяться, обратиться-бы к законному лекарю. Твой знахарь не выше Бога; Богу не угодно будет исцелить тебя, никакие нашептыванья твоего знахаря не помогут, если-бы он даже силою нечистого пользовался». – «Вестимо, выше Бога никто не будет; да слабость-то наша; соблазнилась окаянная. А наговоры пила я, батюшка, не от нечистой силы; сохрани Бог опять такие наговоры. Человек-то (знахарь) молитвы читал; от божественного все». Мы буквально выписали то, что самим приводилось не один десяток раз слышать при исповеди.Привычка тянет человека к тем обычаям, которые, проходя чрез всю историческую жизнь народа, веялись, так сказать, в его плоть и кровь, хотя бы сознание их и не одобряло; сердце невольно симпатизирует тому, что лелеялось в духе народа, как некая святыня целые века, и заставляет самое сознание отыскивать для оправдания своего пристрастия какое-нибудь основание. Сознание говорит, что пользоваться наговорными снадобьями грех, что в болезнях нужно крепче надеяться на Бога; но сердце, привыкшее с симпатией относиться к знахарству подсказывает, что «знахарь-то читает все от божественного». Докажите вы как дважды два четыре, что все эти наговоры, хотя бы и от божественного – чистейшая нелепость, и все-таки вы на деле ничего не достигнете; ваш духовный пациент придет к вам после этого на исповедь сотню раз и, по меньшей мере, пятьдесят раз доложит вам, что пил наговоры, что он окаянный тяжко согрешил.Вера в силу колдовства поддерживается в народе некоторыми положительными фактами. Мы не можем объяснить этих фактов; и пусть кто как хочет, так и объясняет их; но не можем отрицать их, потому что они у нас воочию совершаются.Факты можно различно объяснять, так или иначе перетолковывать, но самый факт, коль скоро является он как действительная, видимая и осязаемая реальность, в силу логики вещей с необходимостью заставляет нас признавать его. Кликушество, приписываемое в народе силе колдовства, не помним в каком окружном суде, по сообщению Ц. О. В., признано было врачом-экспертом положительным фактом, хотя и необъяснимым. В народе есть немало лиц, славящихся навязыванием «киль»; а также и отвязыванием их. «Кила» – это шишка в роде нарыва медно-красного цвета, величиною с куриное яйцо. Она без всякой видимой причины вдруг почти образуется у человека на той или другой части тела и не поддается излечению никаким медицинским средствам; между тем, как знахарь уничтожает ее в двое, трое суток наговорным постным маслом. А вот самый свежий факт. Нынешним летом молодому парню нашего прихода посадили из ружья в ногу до 80 дробин. Недели две от боли он кричал и день и ночь. Мы советовали, как единственное средство, обратиться к доктору, сделать операцию; но нашелся человек, который что-то пошептал над больными, и дробины одна за другою, точно по щучьему веленью, стали выпадать из ран; теперь он окончательно здоров, и ходить точно ничего с ним не бывало. Мы привели для примера самую малую долю фактов и повторяем, что не можем объяснить их; но не можем умолчать о том, как объясняют подобные факты сами знахари. Нам привелось исповедовать двоих знахарей, лежавших на смертном одре. Со слезами раскаяния они поведали нам, что много вредили людям: навязывали килы, пускали наговоры по ветру, на кого попадут; делали волхвования на смерть, т. е. тот, против которого они волхвовали, умирал, и указывали факты смерти. При этом и тот и другой рассказали нам, что для того, чтобы быть в силах вредить людям, а равно и отхаживать вред, нужно сначала учиться у людей, знающих это дело; спроста тут ничего не сделаешь. А чтобы выучиться, наперед в полночь нужно выйти в поле, отречься от Бога и от всего святого, обещаться никого не щадить; призвать дьявола, признать его своим богом и отцом и обещаться его слушаться. Затем портить людей сначала учатся на редьке; т. е. портить редьку. Если учащийся сумеет белый цвет редьки превратить в черный, – значит, он пойдет в дело; не сумеет – бросай все, – толку не будет. Наговоры для порчи людей делаются через призывание дьявола, отхаживание от порчи через псалмы и молитвы; в том и другом случае многознаменательно слово «аминь»; без «аминя» ничего не сделаешь. Те же лица предостерегали нас, чтобы мы зорко следили во время похорон и никому не дозволяли отрывать ниток от савана покойника; потому что эти нити служат средством для порчи на смерть. Много мы думали над этими речами и пришли к тому только заключению, что знахарство, или колдовство – дело какое-то темное и непонятное и требует всестороннего научного расследования. На этом мы пока и остановимся.Священник Павел РуновскийНижегор. губ. Васил. у.село Ключищи.Левашев А., свящ. Отрывки из моего дневника9 // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 118–131 .– Кормилец! со «истинами» пожалуйста к нам! – просил меня приехавший за мной крестьянин.– У кого это у вас крестины?..– Варюха-то, кормилец, что недавно причащалась, родила, – а сам-то, чужестранец-то (муж), на этот раз приехал: «хочу, бает, чтобы истины у меня на дому были!». Знамо, – почестить вашу милость желает...– Крещение, друг мой, великое таинство, – говорю я крестьянину: по правилам церковным, его надо совершать в церкви... Но... делать нечего... поедем, – хотя, правду сказать, до «почестья» вашего я вовсе не охотник!.. Иди за причетником!..Бедняк... Деревня отстоит от погоста верст на 8; дорога вся лесом, сосны и ели, с той и другой стороны дороги, главами своими обнимаются между собою; дуга задевает за древесные сучья; снег валит с них на наши шапки, на тулупы, в сани... Сквозь чащу леса пробиваются лучи солнечные, – светят несколько, но не греют нисколько... Алмазы снежные так кругом и блещут... «Ну-ну! – Бог с тобой!» – помахивая березовым прутом, разговаривает с лошадью крестьянин, а сам между тем в другой руке держит вожжи так, чтобы лошадь не бежала, а шла ровным шагом... «Бестия!» – указывая на след от дороги в лес, продолжает разговаривать крестьянин, – «это лиса, – безупречно лиса сейчас пробежала, – свежехонек и след!.. Это вот», – проехавши несколько, указывает прутом крестьянин, – «это вот – так волчий, как есть волчий след!» и т. п. Я закрылся в тулуп и не вступал в разговор, сберегая свои зубы, – причетник же, в чаянии «почестья», весело рассуждал с крестьянином об охотниках, о лыжах, о капканах, – о нынешней добыче на чужой стороне – питерщиков, московцев и прочих «чужестранцев»... Всему бывает на свете конец: доехали и мы до деревни...«Чужестранец», в суконной сибирке на распашку, в суконном жилете, в красной плюсовой рубашке, отворил мне двери:– Милости, отец, прощаем!.. Благослови, отче!..«Напился как!» – я думаю себе.– Стало быть, значит, окрестить надо... Имя-то святое получше, отец, соблагоизволь!...– А ты сам не надумал еще имени?– Ниже-ни! Что поделаешь?!.. Купил, стало быть, святцы в Петербурге, да и забыл захватить с собою.– Парамона – вот – будет завтра, – Филумена, Акакия, а там – Наума, Аввакума, Софонии, Саввы: которое имя угодно?..Питерщик несколько призадумался...– Эти имена, отец, плохи будут для меня! – сказал он наконец.– «Святых имен – нет плохих!» – говорю я.– «Да что-то ты, Евграф Крусанович», – вступилась за питерщика деревенская повивальная бабка: «Николы будут скоро, – Николаем и кстати!»– «Ну вот это имя ладно будет... Так Николаем, отец, Николаем!»– «Очень хорошо».Крестим...– «Отрицаешься сатаны?»– «Отличаюсь!» – резко отвечает кума-баба.– «Отрицаешься?.. говори: отрицаюсь!»– «Отличаюсь!»– «Отрицаешься?.. Отрицаюсь», – говорю!«Отличаюсь!»«Отличайся – отличайся!» – согрешил, – подумал я.– «Дунь и плюнь на него!»Кума дунула на младенца и плюнула на него.– «Ты на пол плюй, а не на младенца!»– «Дотоле я все плевала на младенца, как в кумы ходила...»Между тем, пока совершалось крещение, в избе питерщика дымился самовар. Самоварный дым смешался с дымом кадильным. – У меня закружилась голова...«Подводу поскорее!» – сказал я, окрестивши младенца и поздравивши с новопросвещенным сыном питерщика.– «Как же это можно, отче? Самовар поспел; закусить надо; я изготовился для вашей милости...»– «Голова у меня, родной, болит!»– «Сейчас вот водочки подадим: полегчает может будет...»– «Не пью я водочки!»– «Ну – чайком распланируетесь!»Надо, – думаю себе, – и через неволю уважить доброго человека; притом же и причетнику удовольствие доставить тоже надо, а как пастырю, – при сей оказии, душеполезное слово надо сказать прихожанину.– Хорошо, – остаюсь на несколько времени, – сказал я, – только позволь мне, мой милый, минут на 10 выйти на свежий воздух, а ты, между тем, начинай угощать гостей и без меня, – да скажи бабам, чтобы трубу открыли.Я вышел на улицу, сел на бревно, «потупил очи долу».Вхожу в избу. – На столе шумит самовар, стоят чайные чашки, полштоф водки, пирог, судак, пшенная каша, гороховый кисель. Поговаривают уж здесь.– Дни-то вот постные, а то хотя бы обстоятельства три толкнуть для отца-то, – говорил с гостями, при входе моем, Питерщик. – Не стесняйтесь, не стесняйтесь, отец! Садитесь за стол! – обратился он ко мне.Я сел на попово место.– А что это, куманек, – обратилась к Питерщику новая кума его, – про какие это «обстоятельства» ты говорил, что толкнуть бы надо?– Вот вишь – вправду вы иные деревенские! Это, стало быть, надо бы толкнуть три яйца, – яичницу сотворить, – да вишь ты, – пост теперь! В Петербурге у нас, – так ничаво: толкают и в пост!– Гм!.. А.. а: – раздумывая, удивлялась баба.– Водочкой я уже не потчую вас, отец, – а вот нашего Питерского чаю попробуйте-ка! подавая мне чашку чаю, говорил Питерщик. – Не стесняйтесь! Кушайте!Не без «стеснения», однако, я выпил чашку чаю – из грязной посуды, скверной воды, дурного снадобья, – и, выпивши, – свернул чашку на блюдечке вверх дном, а на дно положил и оставшийся у меня кусок сахару, – как водится у нас.– Что ж, отец? Не стесняйтесь! Кушайте: я ещё налью...– Не могу, батюшка, не могу, – не наливай...– Поневольтесь, отец! – умилительно просил Питерщик.– Грех, друг мой, пить и есть за неволю: и тебе я не советую делать так, да и гостей не советую неволить... Ведь можно посидеть и так, – без питья и еды, – можно поговорить о чём-либо добром и полезном... Вот кума, например, давеча дунула и плюнула на младенца, тогда как плевать нужно на пол, по прямому направлению к стене: очевидно, – она не понимает, для чего это дуют и плюют при крещении. Для чего дуют и плюют при крещении? – скажи-ка мне, тётушка, – обратился я к куме.– Не ведаю, кормилец!– А вот ты – в Питере живёшь: так, может, знаешь значение этого обряда? – спрашиваю Питерщика.Питерщик стеснился...– Мы – по малярной части!.. – ответил он, несколько помолчав и покраснев.– Да ведь в церковь ты, как православный христианин, чай, и в Питере ходишь, а там священники все умные, да многоучёные, – может, и учат когда вашего брата – рабочих?..– У нас в Питере всё о сцилистах говорят, – вот о тех, что на Царя-то поднимаются, – о Пашкинцах каких-то, что на стульях молятся, тоже говорят...– Ну – там и об этом говорить нужно... А ты, кум, – обращаюсь к куму, стоявшему при купели, – тоже не знаешь, для чего кум и кума дуют и плюют при крещении?– Не знаю, кормилец, поучите уж вы.– Вот ведь, что значит редко ходить в церковь! В церкви я объяснял уже всем вам значение таинства крещения и обрядов его, а вы, отговариваясь дальностью церкви, сидите дома по воскресным и праздничным дням, – от того ничего и не знаете. Раньше дуновения и плевания кум и кума за младенца отрицались сатаны и всех злых дел его: теперь, после этого отрицания, они дуют и плюют на него, то есть дуют и плюют на сатану, в видимое – осязательное доказательство того, что желающий креститься и сочетаться Христу всеискренно, всею душою и всем сердцем, отрицается, отметается и отвращается от сатаны. Так как запад, где закатывается солнце, есть место тьмы, – то кум и кума и плюют по направлению к западной стене – к западу: этим плюновением они изображают, что плюют в место духовной тьмы, – в место где находится темный демон. Видите ли, как неправильно, неприлично и грешно плевать при крещении на младенца! Поняли вы меня?– Как, батюшка, не понять?! Хоть плохим разумом, – да поняли, – ответила кума.– Ну, – и ладно, что поняли. А зачем ты, вместо того, чтобы отвечать, при крещении, отрицаюся, говорила «отличаюся»? Ведь ты можешь выговорить – «отрицаюся»? Говори: отрицаюся!– Отрицаюся!– Зачем же, при крещении, ты не так отвечала?– Да я по-прежнему все, кормилец: ведь не в первый уже раз по кумам хожу!– И прежде, стало быть, ты отвечала неправильно. Слова отрицаюся и отличаюся – не одно и то же: отрицаться – значит отстранять – отвергать от себя что-либо, – а отличаться – значит иметь какое-либо преимущество пред другими, или какую-либо особенность от других, например: вот Евграф Хрисанфович отличается от своего брата тем, что лучше его одет, – ты отличаешься от своей сестры тем, положим, что лицо у тебя чистое, а у ней рябое... Смотри же – впередь никогда ни говори, при крещении «отличаются», а говори: «отрицаются». Вот еще что кстати скажу вам сегодня: к крещению младенцев многие из вас, вместо креста, приготовляют для них разные святые образки, на которых совсем не бывает распятия Христова. Это неправильно вы делаете. Нужно непременно приготовлять к крещению младенцев крест. Крещение вводит нас в христианскую веру, – делает человека христианином, а крест Христов, надеваемый на младенцев после крещения, – и служит для нас – с одной стороны видимым знаком носимого нами христианского звания, – с другой – спасительным для нас оружием против врагов видимых и невидимых. Нередко случается также, что вы приносите к крещению красные, желтые, голубые или иные подобные рубашки для младенцев, тогда как непременно, по уставу св. церкви, надо облачать новокрещенного в рубашку белую, – потому в белую, – что белизна служит здесь знаком чистоты, непорочности, безгрешности, которые через крещение приобретает крестившийся. Знайте это все, и другим передавайте.Ребенок в это время, за «перегородкой», расплакался...– Дай ему соску! Качай его прытче! – кто-то кому-то сказал там.– Слышите, – говорю я, пирующим гостям, о чем рассуждают там: «дай ему соску, – качай его прытче!»– Как же, кормилец, плачет: так надо тешить, – отозвалась кума.– Да не от того ли, говорю я, ребенок, быть может, и плачет, что вы мучите его вашей соской и качаньем? Накладете вы в соску кислого хлеба, – жуете пряников и т. п., – и заставляете, чтобы ребенок беспрестанно сосал эту соску... А не сама ли природа учит нас, что молоко матери должно быть единственной пищей для младенца, по крайней мере в первые два месяца его жизни? Молоко матери в это время есть единственно здоровая пища для младенцев, – всякая же другая пища вредна для них, – может производить у них разные болезни, вследствие которых младенцы и бывают беспокойны и много плачут... Качать младенца часто и много тоже вредно для него...– У меня Енашка, когда расплачется, – заговорила кума, – я дам ему сосок, – налью молока, укачаю, и – утихнет...– Вот после кормления-то особенно, – говорю я, – и не следует качать много и так сильно, как обыкновенно качаете вы... Во время качанья молоко створаживается, – производит тошноту и рвоту; эту рвоту створоженным молоком, – я думаю, – сами замечали вы у младенцев, после сильного их качанья. Поэтому качать много и сильно после принятия пищи не следует. А что младенцы утихают после долгой и сильной качки: это не доказательство их здоровья и успокоения, а скорее доказательство их совершенного изнеможения, к которому приводит их ваше чересчур усердное качанье. – Вы не думайте, что если младенец плачет, – то непременно он хочет есть, или качаться... Может быть, – он лежит на мокрой подстилке, и оттого плачет: вам следует поэтому чаще осматривать младенцев и мокрые подстилки заменять сухими. – Может быть, – младенец лежит у вас постоянно спеленутый, и притом туго, – а это не может не отзываться вредно на его здоровье: вам следует пеленать его не туго; чаще распеленывать и давать ему возможность расти свободно... Может быть, – воздух в вашей избе дурен, – сырой, холодный, угарный... От такого воздуха младенцы не только могут заболевать и быть беспокойными, но могут и умереть даже... Вот недавно, например, – не слышно ли у вас было? – в деревне Заваляеве у Пестемии Кодратьевой случилась такая история: вечером ребенок ее был здоров совершенно, а наутро умер... Отчего? – на ночь набросала она в печку березовых поленьев для сушки на лучину, – младенец угорел и Богу душу отдал.– Поэтому вам нужно, сколько можно более наблюдать за хорошим воздухом в комнатах: не закрывать рано печных труб, – не ставить самовара в комнате, не открывши наперед трубы, – не кидать в печку березовых поленьев для сушки, – а если уж сушить березовые поленья для вас необходимо, – то делать это надо с разумением и с большою осторожностью и т. п. В дурном комнатном воздухе не младенец, а и взрослый очень легко может заболеть...– А я, – кормилец, – отозвалась та же кума, – помышляю, коли ежели Бог захочет послать на кого что, то уже как ни остерегайся, – не помочь беде, – знать, судьба уже бывает – такая лихая...– Ах, – как не хорошо вы рассуждаете! – Ведь мы не животные бессловесные и не ниже в самом деле какие-нибудь: нам Бог дал разум и свободу, – для того дал, чтобы мы сами могли видеть, что полезно для нас и что добро, и что худо и что вредно, и, различая полезное от вредного, доброе от худого, избирали для себя одно полезное и доброе и избегали вредного и худого.– Когда мы слушаемся голоса своего разума, – мы делаем угодное Богу, – а ежели не слушаемся, – то грешим против Бога давшего нам разум, а еще более грешим, когда, наказываясь за это непослушание своему разуму, мы говорим: «это Бог послал на нас беду», – тогда как решительно сами мы накликали на себя эту беду. Например: вы очень хорошо знаете, что, если накидать в печку березовых поленьев тотчас после того, как вы истопите ее и закроете трубу, можно не только угореть, но и сгореть. – Несмотря однако на это знание, – сейчас же после топки печки и закрытия трубы вы бы накидали в печку березовых поленьев, скажите: если бы после такого раза вы угорели, а строения ваши сгорели – имели ли бы вы право говорить: «Бог послал на нас эту беду»?!.. Или: положим, – река наша замерзла, но лед на ней еще такой, что через реку перейти по нему нельзя, а если бы кто пошел – провалился бы и утонул. Зная это хорошо, – ты однако пошел бы через реку: Бог ли бы послал в таком случае смерть на тебя? Не самоубийцей ли ты бы сделался тогда?! – Возьмем еще пример, подходящий к сегодняшнему случаю. – К младенцам, как знаете вы, приходит болезнь – оспа, от которой многие умирают, а если не умирают, то нередко обезображиваются на всю жизнь – бывают слепыми, глухими и т. п. Разум человека изобрел средство – предупредить эту болезнь с ее гибельными последствиями, именно: он научил нас прививать к младенцам оспу и через это самое предотвращать оспу натуральную и ее пагубные последствия. Мы очень хорошо знаем это средство, – знаем, что если привьем оспу младенцам, то обезопасим их от натуральной, вредоносной, гибельной оспы, а если не привьем, – то предоставляем младенцев в жертву этой оспы, – предоставляем в жертву смерти или, по меньшей мере, – увечья, обезображения.– Зная все это, мы однако не стараемся прививать детям оспу; и вот – дети наши умирают от оспы, или же делаются безобразными, слепыми, глухими... Кто тут виноват в болезнях и преждевременной смерти детей? Не мы ли сами, пренебрегшие советами данного нам от Бога разума? И не грешим ли мы, – когда говорим в этом случае, что «знать Богу так угодно, чтобы дети наши умирали, или делались увечными»?! – Знайте и помните, что мы всегда грешим, когда говорим, что «если Бог кого захочет наказать, того накажет»: Бог всегда и всякому желает одного добра – лишь блага и спасения, и никогда и никого не хочет наказывать; а если наказывает, то наказывает нас за наши грехи, и следовательно не потому наказывает, что хочет нашего наказания, наших страданий, а потому, что мы сами вынуждаем его правосудие – наказывать нас: точно так же как всякий добрый отец не потому наказывает своего сына, что «хочет» его наказания, а потому, что сын, – своими шалостями, непослушанием, дурными поступками, – выводить отца из терпения и вынуждает его прибегать к мерам строгости...– Да, это, батюшка, правду вы говорите, – сказал Питерщик.– Правду-то правду, – говорю я, – дело только в том, что отцы-то весьма и весьма часто сами бывают виною дурных поступков детей.– Как же это, батюшка?– А вот как, – послушай: у тебя теперь в люльке маленький сын; теперь он ничего еще не понимает, но скоро будет понимать; он будет понимать ласковый взгляд матери и отца и на ласку вашу отзовется улыбкой, тогда как сердитые лица ваши этой улыбки не вызовут: он будет всматриваться в вас, затем прислушиваться к вам, – далее понимать ваши речи, ваши дела, – наконец – он будет подражать вам – переймет ваши слова и действия, и сам станет говорить то, что слышит около себя, и делать то, что видит около себя. Таким образом, если ребенок будет слышать от вас хорошие и добрые слова, – и сам он будет говорить такие же слова; если он увидит, что отец и мать часто молятся, – и сам он станет с вами молиться, и сам приучится молиться и т. д. Если же, напротив, он слышит около себя скверные слова: и сам научится говорить такие же слова; если видит, что отец его часто ссорится и дерется с кем-либо, – и сам научится ссориться и драться, приучится к немиролюбию, к грубости, к жестокости и т. п.– Теперь, – если сын твой подрастет и станет браниться скверными словами, ссориться и драться с товарищами, а может быть и с тобой – отцом, что бывает ныне нередко, и т. д.: не виноват ли будешь и сам ты в дурных его поступках?! Поэтому, чтобы дети ваши были благонравными и вы избежали виновности в их дурных поступках, вам следует, с первых же месяцев их жизни, не об одном только теле их заботиться, но и об их душе, – о развитии в ней добрых христианских качеств. Об этом же, т. е. о развитии в ребенке добрых христианских качеств, должны заботиться и вы, кум и кума; – смотрите, – вы перед Богом отрицались за младенца сатаны и всех злых дел его, – перед Богом давали обет за младенца, что он будет добрый, а не худой человек – христианин: старайтесь же всячески, чтобы крестник ваш рос и вырос на самом деле добрым, а не худым; – на эту заботливость вы имеете право, – к этому старанию обязывает вас звание «крестного отца и матери», которое сегодня вы приняли на себя...Зимний день склонился к вечеру... В избе крестьянина сделалось темно: он потребовал свечу... Сестра его зажгла в «перегородке» цельную сальную свечу, принесла на стол к нам, и тут рукой сняла обгоревшую светильню и бросила на пол...– Эх ты! неуч деревенский! – воскликнул при этом действии сестры Питерщик: для этого из Петербурга я способы привез...Питерщик снял с «полицы» новые щипцы, – взял их в левую руку, – открыл, поплевал на пальцы правой руки, – этими пальцами снял со свечки и снятое положил к открытые щипцы:– вот как, – прихлопнув щипцы, внушительно обратился он к своей сестре, – вот как, говорит, эти дела надо обделывать!.. А то ты – кидаешь на пол! – Сейчас пожар, дурища, от этого может приключиться!..– Однако, сказал я, побеседовали – таки довольно! и – с этими словами встал из-за стола, помолился Богу, и, поблагодарив хозяина за хлеб – за соль, спросил его: «кто будет провожать нас?»– Да опять уж брать проводить... Филька! Поди, – подавай лошадь! – обратился он к брату. – А сколько, отец, вам, стало быть, за ваши хлопоты?– Когда мы крестим в церкви, – я беру за крестины 30 копеек, – ну – а на дому,.. ты сам можешь понять и сообразить...– Теперь, отец, мелких у меня нет, – я пришлю вам скоро...Мы поехали в обратный путь... Мужик, выпивши, столько же не жалеет своей лошади, сколько жалеет ее трезвый.– «Засмаливай»! – только и слышно дорогой из уст нашего провожатого... И лошадь действительно «засмаливала»...Питерщик прислал за крестины 20 копеек... Он «понял и сообразил», что, угощенные им на дому его, мы удовольствуемся и этой платой – почти за целодневный труд наш...Священник Аркадий ЛевашевТроица-Чудца.Недавно вышел из печати в симбирске Месяцеслов Православной кафолической церкви // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 131–132.(издание 2-е, исправл. и дополн., до 930 стр. мелкого уборист. шрифта).Составленный г. Косолаповым,могущий служить справочной книгой о всех святых, чтимых Святой Православной Церковью. По обилию заключающихся в месяцеслове сведений, он заслуживает полного внимания всех православных. В месяцеслове встречается множество имен таких святых, о которых доселе не упоминалось даже в самых полных месяцесловах. Кроме того, почти все святые имеют краткое описание жизни и даже с описанием (у некоторых) тех случаев из жизни, по которым в православном народе сложилось верование прибегать с молитвою о помощи к разным святым в разных обстоятельствах жизни. В месяцослове указаны также все празднества в честь явленных Икон Божией Матери, с описанием случаев их явления. В конце месяцослова приложены: Алфавит имен святых, полный Индиктион, чтения Воскресных Евангелий и Апостолов на все недели года.Цена месяцослову 3 р. 50 к. без пересылки. За пересылку прилагается на 2 фунта по расстоянию. Выписывающие 10 экземпл. пользуются уступкою 10%. Книгопродавцам обычная уступка. Склад издания при типографии Н. Г. Анучина в Симбирске.Вышли из печати книги: Покайтесь и веруйте во евангелие Поучения и речи // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 4. С. 132.Игумена Николая (Долматова).С.-Петербург. 1880 г. Цена 75 коп. Для книжных магазинов 20% уступки. С требованиями обращаться: Настоятелю Кременецкого монастыря игумену Николаю, через Новогригорьевскую ст. Обл. В. Д.№ 5. Февраля 1-го.Н.П. Современное состояние вопроса об улучшении материального быта духовенства10 // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 133–146 .Одним из важнейших источников содержания духовенства служит церковная земля, находящаяся в его распоряжении. В сельских приходах она доставляет духовенству, судя по качеству почвы, или необходимое продовольствие, или даже значительные доходы, обеспечивающие быть духовенства. Но самый способ эксплуатации церковной земли в пользу причтов вызывал и вызывает различные затруднения относительно совместимости его с духовно-нравственными обязанностями духовенства. В 1798 году Высочайше конфирмовано было положение относительно обработки церковных земель прихожанами и продовольствия церковного причта. Но это положение вскоре вызвало повсеместные неудобства и затруднения, вытекавшие из существования крепостного права. «При уважении первых начал сего положения открывается, – сказано в Высочайшем указе 3 апреля 1801 года, – что с одной стороны поставляет священнослужителей в беспрерывную зависимость от прихожан в насущном их хлебе, с другой, полагая на сих последних новую и необычайную им повинность, оно разрывает между ними тот союз мира, любви и доброго разумения, каковой между всеми сынами Церкви, а паче между пастырями церковными и стадом их словесным вера полагает; к сему присоединяется и то уважение, что духовенство, быв самим Богом предуставлено к назиданию нравов народа, имеет обязанность примером своим привлекать и одобрять его к трудолюбию и ко всем хозяйственным упражнениям; а как между ними земледелие есть благороднейшее и полезнейшее и в связи государственных нужд необходимейшее, – то пред лицом нашим нет в империи состояния, коему бы вниманием к нему и даже самим непосредственным его производством заниматься было постыдно; напротив все, что относится к нему, в очах истинной мудрости почтенно и всякого одобрения достойно». Движимы сими причинами, признали мы за благо, согласно представлению Св. Синода, расположение, конфирмованное в 11 день января 1798 года, о землях церковных отменив, обратить часть сию в прежнее ее положение. Мы надеемся, что мирское духовенство, чтя в основателях веры и древних патриархах первобытные Церкви первых земледельцов и ревнуя святому их примеру, неуклонно пребудет в сей апостольской простоте нравов и упражнений, толико сан его украшающей и сближающей его с состоянием людей, наиболее требующих духовной помощи и утешения. Впрочем, сделанное в 1765 году положение за исправление мирских треб, согласно мнению Св. Синода и по уважению возвысившихся цен, дозволяется удвоить, а именно: за молитву родильницы взимать 4 копейки, за крещение младенца 6, за свадьбу по 20, за погребение возраст имеющих 20, за погребение младенца 6 копеек, предоставляя на добрую волю прихожан давать и больше сего, без всякого однако со стороны духовных притязания и домогательства. Несмотря на отмену крепостного права, и ныне многие из священнослужителей северных епархий России продолжают сами возделывать землю своими личными трудами, с тою существенной разницей против прежнего, что прежняя такса платы за требоисправление совершенно потеряла значение, а новая не выработана. Несколько в ином положении находится духовенство юго-западных епархий. Под влиянием особых исторических условий в жизни юго-западного края России, здесь наложены были на сельских прихожан натуральные повинности по отношению к церковным причтам, которые существовали до упразднения крепостного права и заменены были в 1867 году поземельным сбором на содержание духовенства. Но и после отмены натуральных повинностей относительно духовенства в южной России, местные священнослужители не вынуждаются необходимостью быть самим чернорабочими при обработке церковной земли, подобно северным своим собратьям. От этой необходимости избавляет их обширность и большая производительность сельского хозяйства, обусловливаемая сравнительно лучшей почвой, и проистекающая отсюда большая зажиточность южнорусского духовенства и особенно священников. Они являются здесь как бы в роли арендных землевладельцев или поссессоров, иначе – фермеров на церковной земле, которые работают чужими руками и имеют только главный надзор за ведением хозяйства. Во всяком случае, церковная земля представляет один из самых прочных видов обеспечения духовенства, прочнее денежного жалования, так как деньги с течением времени все более и более дешевеют, а земля постепенно возвышается в своей ценности.Городские церкви, вместо пахатной и сенокосной земли, имеют некоторые арендные статьи, как то: от отдачи в арендное содержание принадлежащих церквам усадебных земель, домов, лавок и т. п. Несколько лет тому назад главным присутствием по обеспечению быта духовенства было постановлено, чтобы часть церковных доходов от этих статей поступила в пользование духовенства местных церквей. Недавно это постановление применено было к С.-Петербургской епархии. Многие церкви г. Петербурга владеют значительными арендными статьями, дающими хорошие доходы. Поэтому здешнему духовенству весьма выгодно пользоваться частью церковных доходов. Такое пользование доходами, – говорят «Новости», значительно облегчит положение столичного духовенства, которое ныне вынуждено существовать исключительно на счет мелких, унизительных сборов с прихожан за совершение разных церковных обрядов.Нужно, впрочем, заметить, что значительная доля доходов с церковных угодий идет на общеепархиальные нужды, и именно на содержание духовно-учебных заведений. Недавно общеепархиальный Калужский съезд духовенства, в виду ежегодно увеличивающихся расходов на содержание всех учебных заведений епархиального ведомства и неимения источников на покрытие их, просил Консисторию предписать благочинным тщательно собрать сведения о лесных дачах, имеющихся при церквах Калужской епархии, именно: где и сколько десятин леса, какой лес и какого возраста и, если возможно, какова приблизительно его стоимость, в каком расстоянии от какой ближайшей сплавной речки находится описываемый лес и на каком условии существует лес при церкви. Съезд надеется найти в этих лесных дачах источник, пока единственный, к образованию неприкосновенного фонда, из процентов которого он мог бы черпать суммы для покрытия училищных нужд.Немаловажное дело для духовенства – обеспечение его готовыми помещениями. Иногда это совершается на средства прихожан, иногда на это употребляются свободные церковные суммы, иногда является в этом случае на помощь духовенству благотворительность. В Черниговской епархии в 1879 году уже до 222 причтов обеспечены помещениями. Дело обеспечения духовенства помещениями с значительным успехом ведено также в епархиях Пензенской, Пермской, Воронежской, Астраханской, Тверской, Харьковской и др. Некоторым причтам, необеспеченным готовыми помещениями, выдаются, с разрешения местных Преосвященных, квартирные пособия из церковных сумм.Но причтовые дома служат только временной, так сказать, квартирой для священно- и церковнослужителей и их семейств и, в случае смерти или отставки главы семейства, переходят во владение к другим лицам. Поэтому, чтобы обеспечить свою старость и свои семейства на черный день, более зажиточные священнослужители стараются приобрести свои собственные дома. Конечно, сподручнее приобретать такие дома по близости своего служения, т. е. близ церкви и следов, в большинстве случаев, на церковной же земле. Поэтому мы видим несколько попыток священноцерковнослужителей строить свои собственные дома на церковной земле, на правах арендаторов. Один из благочинных Минской епархии просил епархиальное начальство о дозволении ему построить собственный домик на церковной земле, пространством не более 17/100 дес. или 408 кв. саж. Вследствие сего, определением епархиального начальства от 2/30 августа 1880 г. заключено: разрешить ему благочинному взять в 12-летнее арендное содержание по формальному контракту на свое имя, или на имя своей жены, означенный участок земли, с тем, чтобы предварительно был составлен проект контракта и представлен в дух. Консисторию на рассмотрение и утверждение. Затем, так как многие священноцерковнослужители Минской епархии или их вдовы и сироты имеют или желают иметь на свободных церковных участках собственные дома, которые, за отсутствием надлежащих документов на право пользования церковною землею, могут и должны подлежать сноске: то, к виду сего, Минская Консистория постановила духовенству Минской епархии в известность, что оно относительно занятия свободных церковных участков под постройку на них собственных помещений может входить в соглашения с местными причтами и получать в арендное содержание такие участки не иначе, как по законным 12-летним контрактам, проекты коих должны быть предварительно составлены и представлены в дух. Консисторию на рассмотрение и утверждение. При этом Консистория присовокупила, что в проектах контракта должны заключаться, между прочим, следующие сведения и обязательства: а) когда, с чьего разрешения и между кем заключается контракт; б) местность и пространство отдаваемого в аренду участка, на который, если возможно, должен быть составлен план; в) срок арендного содержания; г) годовая арендная плата и время взноса ее; д) дозволение на заарендованном участке невоспрещенных законом построек; е) положительное воспрещение, без ведома и согласия причта, перехода такового участка в арендное содержание других лиц, особенно не духовного ведомства, а равно и проживания, в состоящих на сих участках постройках, лиц посторонних, особенно неизвестных и неодобрительного поведения; ж) поступление обратно в полное распоряжение причта заарендованного участка в случае продажи построек арендатора по судебному приговору, и з) лишение арендатора права содержать участок в случае неисполнения им или нарушения какого-либо из сих условий, с обязательством снести с того участка свои постройки.Благосостоянию духовенства много вредят пожары, от которых причты иногда становятся в безвыходное положение. В видах ослабления последствий такового бедствия, в среде духовенства Саратовской епархии возникло «Общество взаимного страхования». В 1878 году представлено уже описей имуществам духовенства на 232947 р., которые застрахованы в 155000 р.; страховой премии с них получено 5572 р. Из протоколов Общества, отпечатанных в 29 № епархиальных ведомостей (от 8 августа 1880 г.) видно, что на выдачу пособий погорельцам с 1 августа 1878 г. по 1 июня 1880 г. поступило 19672 р. 95 к., израсходовано 8757 р. 31 к., осталось 10915 р. 64 к.; за сгоревших церковные постройки выдано пособий 4916 р. 78 к. и за постройки духовенством 3162 р. 29 к. Вновь проектируются подобные Общества взаимного страхования в епархиях – Калужской, Московской и Таврической.Положение заштатных священнослужителей и осиротевших семейств облегчалось, по возможности, пожизненными или единовременными вспомоществованиями как из средств, даруемых правительством, так и из местных способов. В 1878 году производились пенсии 1354 священникам и 2036 священническим вдовам, на сумму 235347 руб. Единовременных пособий выдано 45800 р. 1002 лицам. Сверх того, выдано единовременное пособие 1250 р. 2-м священникам, 6-ти священническим вдовам, 3-м вдовам диаконов, 1-й вдове причетника, – из установленного с самих причтов сбора на воспособление беднейшему заштатному духовенству. С 1 января 1879 г. пенсии священникам и протодиаконам увеличены вместо 90 р. – 130 р., а вдовам их по 90 р. вместо 65, если они имеют малолетних детей, – и по 65 р. вместо 55, если не имеют таковых. В прошлом 1880 году Государственный Совет, рассмотрев представление об увеличении кредита на производство пенсий и пособий священнослужителям епархиального ведомства и приняв на вид, что по действующей смете Св. Синода удерживается из жалованья духовенства и обращается в Государственное Казначейство 2% вычета на 6387 р. 73 к. более, нежели сколько причислено по настоящее время (335931 р. 36 к.), согласно с отзывом министра финансов, мнением положил: предоставить Обер-Прокурору Св. Синода, но сношении с министром финансов, увеличить с 1880 года пенсионный кредит духовного ведомства причислением к оному 6387 р. 73 к. Означенное мнение Государственного Совета в 15 день апреля 1880 г. Высочайше утверждено.К обеспечению материального положения духовенства немало содействовали попечительные советы или окружные попечительства. Попечительными советами Тамбовской епархии в 1878 году было оказано вспоможение 1037 лицам, на что употреблено до 11000 р. Из отчетов, представленных в епархиальное Пензенское попечительство о бедных духовного звания от окружных попечительств, видно, что в 1878 г. на призрение вдов и сирот собрано было духовенством до 5500 р., израсходовано около 4000 р., в запасе к 1879 году осталось, с имевшимися в остатке от прежних лет, до 4500 р. Означенными попечительствами было призрено свыше 400 семейств. Попечительные советы Вологодской епархии оказали воспособление 1850 лицам, на что употреблено свыше 6000 р. Окружные попечительства Подольской епархии имели в своем распоряжении до 20000 р. и оказали пособие 850 лицам.Наиболее верный источник к разным воспособлениям и облегчению участи сирых и бедных своего ведомства духовенство находит в учреждении эмеритальных касс или обществ взаимного вспомоществования. Наибольшее развитие эти общества получили в епархиях Подольской, Самарской и Саратовской. В кассе общества взаимного вспомоществования Подольской епархии в 1879 г. было 145360 р., а к 1 августа 1880 года 181756 р. 38 к. Эмеритальная касса духовенства Самарской епархии 1879 г. имела основного капитала 151753 р. В кассе взаимного вспомоществования духовенства г. Саратова в 1879 г. было 9419 р. и в кассе взаимного вспомоществования епархиального духовенства 162000 р. Из первой кассы в 1879 году было выдано в пособие 1035 р., а из второй 6902 р.; в ссуду же за небольшие проценты было выдано до 96654 р. Вопрос об эмеритальной кассе получает значительное развитие и в епархиях Пензенской, Полтавской, Холмско-Варшавской, Волынской, Тульской, Донской, Воронежской, Тамбовской, Владимирской, Черниговской, С.-Петербургской и др. Черниговский Преосвященный представил высшему духовному начальству проект устава эмеритальной кассы для духовенства Черниговской епархии. Св. Синод, рассмотрев сей проект и отзыв по нему Хозяйственного Управления, нашел следующее: 1) для прочного и выгодного для соучастников существования кассы необходимо, чтобы ежегодные поступления в оную простирались до 18000 р. В счет этой суммы ожидается от ежегодных взносов участников кассы не менее 10200 р., из посторонних источников, т. е. от случайных пожертвований, до 7800 р. Недостающую против ожидания сумму предполагается взимать с участников кассы по раскладке соответственно разрядам, к которым каждый из них может принадлежать. Таким образом, в течении первых 10-ти лет существования кассы, из ежегодных поступлений от взносов участников и от случайных пожертвований и от % на эти поступления предполагается образовать основной капитал до 244000 р. 2) для образования такового капитала, как выше сказано, признается нужным 10-летний срок, в течении которого никакие выдачи из кассы, кроме лишь необходимых расходов по содержанию комитета и канцелярии кассы, не допускаются. Принимая во внимание, что число участников кассы определено гадательно, что почти половина ежегодных доходов кассы относится на пожертвования, которые могут и не последовать, Св. Синод признал преждевременным утвердить ныне проект устава сказанной кассы, доколе время и опыт не подтвердят верности цифровых предположений, поставленных составителями в основу проектированного ими устава эмеритальной кассы, дозволив только епархиальному съезду духовенства образовать комитет, на который и предписал возложить первоначальные действия, необходимые для составления основного капитала кассы. При этом Св. Синод обратил внимание на некоторые частные постановления устава Черниговской эмеритальной кассы, требующие пересмотра и исправления, например, об ограничении прав на пенсию и возврат взносов лиц, поступающих в монашество, и их семейств, и лишении пенсий дочерей умерших вкладчиков кассы по достижении ими совершеннолетия, хотя бы они и не вышли в замужество, об обращении свободных сумм в одни лишь государственные бумаги, и проч. Более удовлетворяет требованиям нормального устава проект положения об эмеритальной кассе духовенства С.-Петербургской епархии, который поэтому и утвержден Св. Синодом 14 апреля 1880 года. Основные положения этого проекта следующие: эмеритальная касса духовенства С.-Петербургской епархии учреждается для выдачи пенсий вдовам и сиротам духовных лиц, участвовавших в составлении ее своими взносами, а равно и самим священноцерковнослужителям, оставляющим службу по исполнении числа платных лет, определенного для получения пенсий – сим положением. Суммы эмеритальной кассы не могут быть употребляемы ни на какой другой предмет, кроме производства из них пенсий духовным лицам. Пенсии из сей кассы имеют выдаваться лицам, имеющим на них право по сему положению, независимо от тех пособий и пенсий, которые могут быть им назначаемы из епархиального попечительства, от церквей или от других ведомств. Эмеритальная касса имеет собственный основной капитал и свои ежегодные доходы. Для образования капитала ежегодно отчисляется из текущих церковных доходов всей С.-Петербургской епархии 3%, т. е. 10000 р., до тех пор, пока не откроется другого источника, могущего заменить это вособление; затем основной капитал образуется из членских взносов в течение первых 10 лет, из % на эти суммы, а по истечении 10 лет – из остатков ежегодных доходов кассы и % на них. К доходам эмеритальной кассы принадлежать: во-первых, взносы от духовных лиц С.-Петербургской епархии, во-вторых, % с капиталов кассы, и наконец – другие могущие быть поступления в пользу кассы. Всем священноцерковнослужителям участие в кассе предоставляется их усмотрению. Взносы соразмеряются с избираемыми окладами пенсий: с каждых 10 руб. полагается 1 р. 50 к. взноса, со 100 р. пенсии – 15 р. взноса. Священноцерковнослужители, переходящие из С.-Петербургской епархии в другую, или из епархиального ведомства в другое (придворное, гвардейское, армейское) получают обратно свои взносы без процентов, но могут и продолжать их, если только производили не менее 20 лет, с правом на пенсию на общих основаниях. Лишенные сана и исключенные из духовного звания по суду, а также сложившие добровольно сан, сами лично не пользуются пенсией и не получают обратно своих взносов, а получают пенсию их жен или дети; не имеющие семейств пенсией не пользуются, но внесенные ими капиталы получают обратно без процентов. Выдача пенсий из кассы начинается спустя 10 лет со дня ее учреждения; но если основной капитал кассы при благоприятных обстоятельствах возрастет в 11 раз более ежегодно поступающего взноса от церквей и духовенства раньше означенного срока, то и выдача пенсий с надлежащего разрешения, может начаться ранее. Всем вдовам и сиротам священноцерковнослужителей, платившим менее 10 лет, никаких пенсий не выдается, а только возвращаются взносы, сделанные их мужьями или отцами без процентов. Священноцерковнослужителям, исправно делавшим взносы в течении 25 лет, при оставлении ими службы на 60-летнем возрасте и семействам их, после их смерти, выдаются полные оклады пенсии, а делавшим взносы только 10 лет – 1/4, 15 лет – 1/2 20 лет – 3/4. Члены кассы, получившие увечье или подвергнувшиеся таким неизлечимым болезням, получают пенсию в сокращенные сроки, какая следует по числу платных лет. Вдовы священноцерковнослужителей получают следующую им пенсию пожизненно, а сироты до 21-летнего возраста. Впрочем, если средства кассы позволяют, то сироты девицы могут получать пенсию в том или другом размере и после 21 года до выхода в замужество или до поступления на какую-либо общественную должность. Малолетним детям, остающимся после отца без матери, выдается по ⅓ пенсии на каждого, так что трем и более выдается полная пенсия, какая следовала их родителям по числу платных лет. Состоящие на службе пенсии из эмеритальной кассы получать не могут. Делами эмеритальной кассы, под высшим наблюдением епархиального начальства, заведуют: 1) общие собрания депутатов от участников кассы и2) правление эмеритальной кассы. Для переписки бумаг правление имеет письмоводителя с жалованьем 300 р. и квартирою, если окажется возможным, при правлении. Члены правления, избираемые на три года, исполняют свои обязанности безмездно или с жалованьем по назначению общего собрания депутатов по делам кассы. Наличных денег никогда не должно быть в казнохранилище более, чем сколько будет требоваться для ближайших расходов. Остальные суммы должны быть обращаемы в процентные государственные бумаги, или же быть помещаемы в государственный банк по книжке на текущий счет. Для проверки действий правления эмеритальной кассы общее собрание депутатов от участников ее ежегодно избирает трех ревизоров.Мы перечислили все, кажется, способы улучшения быта духовенства. Многие из этих способов находятся в распоряжении, так сказать, самого духовенства. Пока правительство найдет средства к такому обеспечению духовенства, которое позволило бы ему всеми силами души отдаться своему высокому призванию, уничтожило бы несовместимые с нравственным влиянием отношения житейской зависимости от тех, для которых священник есть пастырь, наставник и духовный руководитель, – духовенство само, под просвещенным руководством своих архипастырей, при участии земских учреждений, может изыскивать способы выйти из той гнетущей бедности, которая так затрудняет ему выполнение его священных обязанностей. «И бедное духовенство может быть силою, и эта сила, действуя сосредоточенно и единодушно, может достигнуть самых утешительных для себя результатов».Н.П.Пастырские обязанности по охранению приходов от болезней // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 146–153 .Крестьянское население многих губерний, особенно Херсонской, Бессарабской, Полтавской, Черниговской, Саратовской и др., несет огромные потери от ежегодно повторяющихся эпидемий – дифтерита, скарлатины, натуральной оспы и т. п., несмотря на меры, принимаемые администрацией и земством против этих болезней. Причина этого прискорбного явления заключается главным образом в том, что масса народная пассивно относится к появляющимся эпидемическим болезням или, по своей неразвитости, не проявляет достаточно рациональной самообороны против них. Подвинуть же народную массу к разумному противодействию эпидемических болезней могут только лица, жившие в среде народа и пользующиеся его доверием, в силу большого своего научного развития и авторитетности своего общественного положения. К числу таких лиц бесспорно принадлежат сельские священники. Если они примут живейшее участие в борьбе с эпидемиями, то и рациональные меры администрации и земств к охранению общественного здоровья скорее и вернее достигнут своей цели. К такому участию должна располагать сельских священников обязанность каждого христианина, а тем более пастыря церкви, заботиться как о благе души, так и о здоровье тела и жизни ближних. К тому же приглашают приходских священников и местные начальства – гражданские и духовные. Укажем хотя на некоторые распоряжения, сделанные гражданским и духовным начальством в разных епархиях по охранению народного здравия приходскими священниками.В большинстве случаев не только поселяне, но и сельские власти, не понимая важности несвоевременного донесения о какой-либо эпидемической болезни, доносят об этом лишь в то время, когда болезнь успеет развиться и принять более широкие размеры и когда, следовательно, борьба с эпидемией сделается более трудной. Урядники же, разъезжая постоянно по местностям зараженным, не имеют возможности часто посещать незараженные местности для наблюдения за положением в них здоровья людей, вследствие чего и не могут быть принимаемые меры к превращению эпидемии в самом ее начале. Потому Херсонское епархиальное начальство, по отношению Херсонского губернатора, предписало всем приходским священникам своей епархии, чтобы они сообщали в свое время местным полицейским властям числовые данные об умерших от дифтерита, и чтобы в своих статистических сведениях о смертности в приходах показывали число умерших от той же болезни в особой графе. (Цирк. ук. от 4 дек. 1880 г.) В тех же видах, чтобы могли быть принимаемые меры к прекращению какой-либо эпидемии в самом ее начале, Кишиневская Консистория, по просьбе Бессарабского губернатора, вменила сельским священникам в обязанность сообщать местному приставу или исправнику своевременные сведения о появлении болезней (Цирк. ук. от 7 янв. 1880 г.), а также в случае значительной заболеваемости и смертности в приходах настаивать пред сельскими старшинами о немедленном сообщении о том земскому врачу. (Цирк. ук. от 12 март. 1879 г.). Развитию и усилению заразительных болезней в крестьянской среде много способствует несоблюдение поселянами предохранительных санитарно-полицейских мер и правил гигиенических и диетических, что происходит нередко от слабого доверия народа к наличному санитарно-медицинскому персоналу. Вследствие этого Кишиневское епархиальное начальство, по отношению Бессарабского губернского начальства, предписало подведомственным приходским священникам, чтобы они 1) при каждом усиленном заболевании и смертности в народе старались заручиться от земских врачей точными сведениями о предохранительных мерах гигиенических и диетических и затем распространяли их в народ, настаивая на непременном выполнении их; 2) научали народ и наблюдали за точным исполнением тех наставлений, которые будут сообщены земскими врачами относительно содержания больных и здоровых, их постели, белья, платья, изб, дворов, улиц, колодцев, пищи и питья; 3) объясняли прихожанам, чтобы они по возможности избегали сообщения с пораженной местностью, особенно не возили бы с собою туда детей, равным образом советовали жителям уже зараженной местности не проникать в здоровую и таким образом не заносить в нее эпидемии (Церк. ук. от 12 март. 1879 г.).Научая прихожан соблюдению предохранительных мер от заразительных болезней, священники сами в то же время обязываются наблюдать необходимые и зависящие от них предосторожности, особенно при причащении больных, при отпевании и погребении умерших от заразительных болезней. Херсонский губернатор в своем отношении к Херсонской Консистории сообщил, что дифтерит упорно гнездится в тех именно пунктах, где рациональные гигиенические меры всего менее соблюдаются; между особенно выдающимися противогигиеническими условиями он указал и на то, что священники, при причащении больных дифтеритом, употребляют ту же ложечку, которою причащают и здоровых, и что таким образом последняя делается носительницею заразы для причащающихся. В силу такого заявления Херсонская Консистория циркулярно предписала всем приходским священникам: для причащения больных дифтеритом в церкви, служить литургию один или два раза смотря по надобности и возможности, среди недели, о чем священники зараженных местностей должны предварительно объявлять прихожанам, а в воскресные и праздничные дни приобщать их, если бы то потребовалось в крайнем случае, непременно после здоровых, при чем для отирания уст у больных употреблять особый плат. (Цирк. ук. от 4 дек. 1880 г.). Саратовский уездный комитет общественного здравия, в виду появившейся в Саратовском уезде на детях скарлатины и злокачественной жабы, от 18 ноября 1880 года просил Саратовскую Консисторию об издании для священноцерковнослужителей правил предосторожности при причащении детей Св. Таин во время эпидемии, чтобы предупредить заразы через лжицу и плат здоровым детям. И Саратовское епархиальное начальство предписало священноцерковнослужителям, чтобы они, при появлении в их приходах болезней с признаками эпидемического свойства, как-то: скарлатины, тифа и проч. 1) внушали прихожанам заболевших младенцев не приносить для причащения в церковь, где от них могут заразиться здоровые, а приглашать для того священников к себе на дом после литургии, и всего лучше причащать младенцев по возможности чаще, в благоприятное время, когда они находятся в здоровом состоянии; 2) когда, противу чаяния, будут принесены в церковь больные младенцы для причащения, то священники приобщали бы их после литургии, отлагая в особую лжицу Св. Дары, а для отирания уст имели бы чистые нового белого холста платы, которые затем сожигали бы и с пеплом поступали по указаниям «Учительного известия»; лжицы же тщательно обмывали горячею чистою водою в особых для того сосудах, а не в обычных ковшецах; 3) больных заразительными болезнями от семилетнего возраста и выше приобщали бы преимущественно запасными Дарами в домах из особых сосудов, которые, как неподлежащие заражению по указаниям ст. 1183 и 1412 медицинского устава, только обмывали бы тщательно чистой водой и обтирали особыми платами из белого чистого холста и поступали с последними, как указано выше (Расп. епарх. нач. от 29 дек. 1880 г.).Необходимые предосторожности должны быть соблюдены священниками и при отпевании и погребении умерших от заразительных болезней, между тем священники, по заявлению Херсонского губернатора, сделанному Херсонской Консистории, 1) нередко хоронят умерших от дифтерита вблизи жилых помещений; 2) умершие от заразительных болезней оставляются на дому более суток, вопреки ст. 917 т. XIII Уст. Мед. Полиц.; 3) вынос покойников производится нередко в открытых гробах, причем и само отпевание тел допускается священниками в церквях при стечении народа и даже матерей с маленькими детьми; 4) сельское духовенство не противодействует укоренившемуся в народе в некоторых местностях следующему, крайне вредному обычаю, соблюдаемому при похоронах: покойников до погребения покрывают холщовым покрывалом, а у изголовья ставится мед и калач, после погребения последнее накрошивается в разведенный мед и раздается всем присутствующим и преимущественно детям, какое лакомство обыкновенно привлекает их целыми массами; пропитанное же миазмами покрывало вместе с хлебом, лежащим на нем при выносе тела, после погребения, забирается причтом. Почему Херсонская Консистория объявила всем приходским священникам своей епархии, к непременному со стороны каждого из них исполнению, следующие постановления: 1) умерших от дифтерита детей и взрослых отнюдь не хоронить в огородах вблизи жилых помещений; не оставлять их в домах более суток – вопреки 917 ст. т. XIII Уст. Мед. Полиц. и не выносить к отпеванию в церкви, а препровождать из домов прямо на кладбище и непременно в закрытых гробах; 2) внушать при всех удобных случаях прихожанам, что присутствование при отпевании и погребении умерших от дифтерита как взрослых, так особенно малолетних детей может иметь для всех самые гибельнейшие последствия и потому, ради общего благополучия, стараться отклонять прихожан от таких собраний при погребении умерших от дифтерита; 3) разъяснять прихожанам, насколько вреден, при присутствовании дифтерита, укоренившийся в некоторых местностях в народе обычай, соблюдаемый при похоронах – раздавать поставляемый у изголовья покойников мед и хлеб присутствовавшим при погребении и в особенности собирающимся для такого лакомства детям, а с своей стороны не брать покрывал с дифтеритных покойников, потому что они пропитались миазмами и могут быть источниками заразы для многих, а равно и не брать хлебов, которые лежали на умершем, а лучше зарывать те и другие вместе с умершими в землю. (Цирк. ук. от 4 дек. 1880 года). Кишиневское епархиальное начальство, по просьбе Бессарабского губернского начальства, также издало обязательное постановление для всех священников Кишиневской епархии, чтобы во время таких эпидемий в приходе как дифтерит, натуральная оспа, корь и скарлатин – хоронили трупы умирающих от них в день смерти, на основании 917 ст. т. XIII Уст. Мед. Полиц., требуя, чтобы могилы были не менее трех аршин глубины, убеждая народ отрешаться на это время от обычной обстановки похорон, удаляя по возможности скопление людей, особенно детей. (Цирк. ук. от 12 март. 1874 г.).Все эти распоряжения и постановления местных епархиальных начальств, конечно, не могут иметь общеобязательного значения для приходских священников всех епархий, тем не менее совершенно не лишние принять их к сведению и всему православному духовенству, чтобы в случае нужды пастыри церкви с своей стороны могли оказать посильную помощь и содействие по охранению своих приходов от часто повторяющихся эпидемических болезней.Несколько сельско-хозяйственных и врачебных заметок // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 153–158.Сельский священник в своем приходе часто бывает единственным интеллигентным лицом, к которому обращаются и прихожане в недоуменных случаях своей жизни, и правительство в своих запросах и мероприятиях относительно крестьянского быта. Поэтому, кроме богословских сведений, пастырю церкви весьма полезно иметь сведения и по другим отраслям знания, касающимся экономического состояния прихожан и самого даже духовенства. В этих видах, до последнего преобразования духовных семинарий, в них преподавались сельское хозяйство и медицина. Устав духовных семинарий 1867 года исключил эти науки из семинарской программы, как не достигающие практических целей, а между тем, необходимость сельско-хозяйственных и медицинских знаний для пастыря церкви чувствуется осязательным образом. Вольное Экономическое Общество возлагает на духовенство надежду в собирании им необходимых сведений о народном сельском хозяйстве и ведении более или менее рациональным образом своего собственного хозяйства. Во время свирепствовавших и продолжающихся еще повальных болезней, сельское духовенство являлось одним из лучших органов выполнения правительственных мероприятий. Важная роль духовенства во время повальных болезней была причиною того, что в правительственных сферах снова возникла мысль о введении медицины в круг семинарских наук. Но осуществится ли эта мысль – неизвестно; если же и осуществится, то не в скором времени. А между тем, болезни и нужды сельского народа и духовенства требуют неотложного попечения и возлагают на духовенство нравственную обязанность самому позаботиться о приобретении сведений по сельскому хозяйству и медицине, наиболее простых и применимых на практике. Во многих духовных периодических изданиях появляются иногда практические заметки относительно лечения известных болезней или ведения хозяйства простыми средствами и способами. В видах общего блага, мы сделаем свод этих заметок за последние три – четыре месяца, разделив их на сельско-хозяйственные и медицинские.IСобранные нами сельско-хозяйственные заметки касаются полеводства, огнебезопасных зданий, предосторожностей от пожаров, истребления вредных насекомых и проч.1) Средство против хлебного жука. Полтавские епархиальные ведомости указывают местному духовенству на совет одного помещика обсевать окраины полей коноплею, для удаления хлебного жука, который не любит ее запаха.2) Меры против саранчи. По совету Департамента Земледелия и Сельской Промышленности, борьбу с саранчой должно начинать уже во время пребывания ее в состоянии яйца. Яички саранчи кладутся самой осенью в землю, в мешочках или коконах, по 60–100 в каждом, и развиваются следующею весною, пролежав в земле 7–8 месяцев. Для успешного уничтожения яичек необходимо заметить с точностью места кладки; до известной степени указанием на эти места может служить относительно большое количество трупов самки. Для уничтожения яичек в прежние годы были применяемы, с большим или меньшим успехом, следующие меры:1) неглубокая (до 1 1/2 вершков) вспашка мест, на которых положены во множестве кучки, с целью вывернуть их наружу с тем, чтобы подвергнуть их атмосферным влияниям, особенно же влиянию сырости от дождя и снега, а также облегчить отыскивание и собирание их людьми, свиньями и птицами, домашними и дикими. Невыгодная сторона этой меры – необходимость перепахивать целинные или залежные земли, служащие выгоном, куда преимущественно и откладываются яички. 2) Боронование земель, в которые сложены яички, как средство для разрывания мешечков; оно может следовать после вспашки. Разрывание мешечков надежнее при употреблении железных борон с острыми зубьями. 3) Утаптывание вспаханной земли табунами лошадей или стадами волов, гоняемыми по местам, занятым яичками саранчи.3) Средство против градобития: «Лето 1878 г., – пишет корреспондент „Русского Курьера“ Н. Я. Дубенский, – пришлось мне провести в Переяславском уезде, Владимирской губернии, на Серясанском стеклянном заводе братьев Костеревых. 10-го июня пронеслась через весь приход села Копнина страшная буря с градом и ливнем. Рожь в полях, конечно, была вся выколосившаяся и обещала хороший урожай, – была высока, чиста, крупносоломиста и крупноколосна. Крупный град, что называется, до тела выбил ее, смял, перепутал, рассек соломины на сучки и прибил к земле; местами толстым слоем лежал град в поле суток трое. Я посоветовал крестьянам тотчас же все выбитые озимые поля скосить, чтобы по крайней мере из выбитой ржи получить сбор хорошего, сочного корма для скота и затем получить еще второй укос, после Ильина дня, для того же корма. Крестьяне, однако, находили грешным идти на перекор воле Божией, – очень немногие приняли мой совет и скосили свои полосы. Я нарочно, для наглядности и убедительности опыта, выбрал полосы наиболее выбитые и притом расположенные подле дорог – большой торговой из Переяслава в Калязин и проселочной из деревни Селезневой в село Копнино, чтобы каждый проезжий мог лично и своими глазами видеть добрые последствия и выгоды моего указания. Нивы были выкошены между 12 и 18 июня. Так как корни ржи сохранились целы, то рожь по скошенному быстро зазеленела и сильно распустилась. Бархатистая, густая, полная зелень покрыла скошенные поля уже к Иванову дню, 24 июня, к Казанской 8 июля выколосилась, к Ильину дню 20 июля отцвела, ко второму Спасу, или Спасу Преображения, 6 августа, стала возрастать и к 20 августа окончательно вся вызрела. Новая рожь была чиста, крупна и очень кустиста: в одном кусте насчитывалось от 15 до 20 полных стеблей с крупными колосьями. Мука из этой ржи давала в печении хлеб и сытнее, и вкуснее, и вкуснее. На нескошенных полях тоже сильно пробилась новая рожь из-под старых, прибитых к земле соломин, но гораздо реже и при том слишком разновременно: одни стебли выколосились и цвели, а другие только выбивались из-под войлока прежнего посева и только начали выколашиваться. Сообщаем это наблюдение для соображения и руководства наших землевладельцев, на случай – если на их долю выпадает невзгода градобития полей. Сильные и наиболее вредные градобития обыкновенно начинаются с июня. Наш опыт и наблюдение вполне вознаградили за причиненный градом ущерб на тех полосах, которые совершенно были скошены, однако не позже 18 июня.4) О возведении огнебезопасных зданий из дешевых материалов. Ввиду опустошительной пожарной эпидемии 1879 г., редакция журнала «Хозяйственный Строитель» усиленно пропагандировала возведение огнебезопасных зданий из дешевых сподручных материалов. С этой целью она ознакомила читателей не только с теми способами возведения этих зданий, которые применяются в России, но и с различными приемами, в этом отношении применяемыми заграницей, как например в Болгарии (проект инженера-архитектора графа Н. И. де-Рошефора); в дополнение же к этому, редакция названного журнала сообщает любопытные сведения о дешевых несгораемых туркменских постройках. Сведения эти служат, между прочим, фактическим опровержением довольно распространенного предрассудка, будто постройки из саманного и земляного кирпича недолговечны и неприменимы в сельском быту.5) Средство моментально потушить керосиновое пламя. Опасность от пролития керосина известна всем и каждому; залить керосинный пожар водою решительно невозможно. Случайно довелось недавно в Германии открыть средство моментально потушить керосиновое пламя. Одна горничная в Веймаре опрокинула керосиновую лампу на пол; керосин загорелся. Девушка в торопях хватает горшок с молоком, выливает молоко на пол и вдруг видит, что пламя моментально потухло. Тоже самое заметили и в Ильменау, где тоже керосиновое пламя было потушено молоком.6) Средство от насекомых (клопов). Шесть больших стручков дикого перца (также турецкий) скрошить не очень мелко, положить в штоф и налить спиртом, закупорить некрепко, но и неслабо; поставить на 10 дней в теплое место и болтать ежедневно два и три раза; когда же спирт будет совершенно красного цвета, мазать хорошо кисточкою те именно места, где водятся клопы и их зародыши, отчего они тотчас и околевают со всем зародышем.7) Средство уничтожения красных тараканов и мурашей, появившихся в жилищах. Известно, что плодовитость красных тараканов и мурашей доходит до такой степени, что где они появятся, в особенности в кухне, то в скором времени видятся повсюду в бесчисленном множестве эти отвратительные насекомые; и при всем старании держать кухонную посуду в чистоте, нет возможности от них уберечься. Поэтому, для освобождения от красных тараканов и мурашей, есть одно из самых верных и испытанных средств, – следующее: взять 1 фунт гороховой муки, 1 фунт мелкого сахара и 1 фунт буры в аптеке, все это смешать хорошенько вместе, и когда по вечеру будет убрано в кухне, то деревянною ложечкой посыпать этим составом все карнизы, столы, скамейки, полки и те места, где они более гнездятся; повторив это раза три подряд, несомненно, что не останется следа их существования навсегда.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 5. С. 159–160.Подписка на издающуюся в г. Киеве политическую и литературную газету «Заря» ПринимаетсяВ Киеве: в Главной конторе газеты «Заря» на Крещатике, в доме дворянского собрания, при книжном магазине Л. В. Ильницкого и в отделениях конторы: в книжном и музыкальном магазине Б. Корейво, – на Крещатике, и в книжном магазине Н. Я. Оглоблина на Крещатике.Срок выхода ЕЖЕДНЕВНЫЙ, за исключением дней послепраздничных.Подписная ценаБез доставки и пересылки: на год – 8 руб., на 6 мес. – 5 руб., на 3 мес. – 3 руб., на 1 мес. – 1 р.; с доставкой и пересылкой: на год – 10 р., на 6 мес. – 6 р., на 3 мес. – 4 р., на 1 мес. 1 р. 50 к.Программа газеты «Заря»I. Отдел внутренний: а) известия о действиях правительства, о законодательных мерах и предположениях с обсуждением последних в руководящих статьях; б) сведения и руководящие статьи по важнейшим вопросам общественной жизни России, как-то: вопросы государственного хозяйства, народного образования, местного самоуправления и вопросы юридические; в) корреспонденции из обеих столиц; г) сведения из других газет и журналов; д) вопросы хозяйственной промышленности и торговли в районе южной полосы России, в губерниях, входящих в состав генерал-губернаторств: киевского, одесского и харьковского, а также и кавказского края; е) корреспонденции и хроника общественной жизни означенной полосы России.II. Отдел местный: а) городская хроника Киева, б) вопросы городского благоустройства, в) местные события и происшествия.III. Отдел внешний: известия о важнейших событиях общественной и политической жизни заграницей.IV. Отдел судебный: судебная хроника, отчеты о судебных заседаниях, сведения о делах, назначенных к слушанию в судебных учреждениях г. Киева, резолюции по судебным делам.V. Фельетон: очерки и рассказы беллетристического характерав прозе и стихах; обозрения и статьи литературно-критические, рецензии театральные, музыкальные и художественные; фельетон из местной общественной жизни и местных событий и происшествий.VI. Смесь: разные известия, важнейшие изобретения в области наук, искусств и промышленностиVII. Отдел справочный: сведения о погоде, урожаяхБиржевые курсы. О движении железн. Д. и пароходов. Указатель театров и публичных увеселений.VIII. Объявления.* * *Издавая газету в провинции, при условиях предварительной цензуры, редакция не скрывает от себя трудностей этого дела и не претендует ни на что иное, как на то, чтобы с одной стороны знакомить местное общество со всем новым и интересным в политике внешней и внутренней, в мире идей и фактов, а с другой – служить органом местной жизни, местных нужд и потребностей и верным отражением всего происходящего в юго-западной и южной частях нашего отечества.Редакция отвергает всякую, как национальную, так племенную и религиозную исключительность и относится с сочувствием ко всему, что служит к укреплению или дальнейшему развитию реформ настоящего царствования.Редакция убеждена, что недавнее исключительное положение юго-западного края, как не нормальное, потеряло свой raison d'être, и что этому краю в недалеком будущем предстоит воспользоваться всею полнотою развития русской жизни.Редакция по мере сил и возможности будет поддерживать принципы законности и равноправности и не допустить на столбцах своей газеты ничего несогласного с идеей свободного и разумного прогресса.№ 6. Февраля 8-го.З. Религиозные обычаи у православных и римско-католиков, соединенные с праздником Сретения Господня // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 161–165.Праздник Сретения Господня, несмотря на раннее свое происхождение, до VI века отправлялся не с такою торжественностью, как другие великие праздники. По общему свидетельству церковных писателей, торжественное празднование Сретения Господня в церкви восточной началось со времени императора Юстиниана и вызвано было следующими обстоятельствами. При императоре Юстиниане Греческая империя подверглась ужасному бедствию – жестокой моровой язве, которая, в несколько лет к ряду опустошив восточные города, появилась и в самом Константинополе и так усилилась, что ежедневно умирало от пяти до десяти тысяч человек. К этой ужасной болезни присоединилось новое бедствие – землетрясение, во время которого разрушена была Антиохия и многие другие города и под развалинами их погибло множество народа. В эти страшные дни всенародных бедствий одному из угодников Божиих было открыто, что бедствия, постигшие Грецию, прекратятся, как скоро установлено будет торжественное празднование Сретения Господня. Слово откровения Божия было всеми принято с верою и радостью, – во второй день февраля 542 года совершено было торжественное празднество. В тот же день прекратились общественные бедствия, постигшие Константинополь, Антиохию и другие города Греции. Император Юстиниан, во всегдашнее благодарственное воспоминание милости Божией и прекращения бедствий, повелел во всей своей империи причислить праздник Сретения Господня к великим и торжественным праздникам церкви христианской. И церковь восточная, в память прекращения моровой язвы, бывшей в Константинополе и страшного землетрясения, постигшего Антиохию и другие города Греции, постановила в праздник Сретения Господня исходить на литию пред литургией вне обителей, и во время этого крестного хода возносить Господу стихиры праздника и канон, по обычаю, и по возвращении во храм совершать литургию. В самых песнопениях праздника она напоминает о милостях Божиих, оказанных Греции: «утробу девичу освятивший рождеством Твоим... и ныне спас еси нас Христе Боже, умири во бранных жительство и умири Императора, его же возлюбил еси» (кондак празднику).В церкви западной праздник Сретения Господня отправляется торжественно и также с крестным ходом со времени папы Геласия; только крестный ход в этот праздник установлен там не в воспоминание бедствий постигших греческую империю, а по другой причине. По сказанию латинских писателей, папа Геласий учредил праздник Сретение Господне (Очищение Пресвятой Девы) с крестным ходом для того, чтобы этим уничтожить отправлявшийся в его время в Риме языческие празднества в честь древнелатинского бога пастухов – Пана, иначе называемые люперкалии. В месяце феврале языческий Рим совершал празднества, называемые люперкалиями, которые введены в Италии Евандром в честь бога пастухов, иначе называемого Паном. С этой целью Евандр посвятил богу Пану пещеру, известную в народе под названием Lupercalia (у подошвы горы Палатинской), в которой, по римскому преданию, волчица-lupa выкормила Ромула и Рема. С наступлением праздника жрецы Пана, называемые Luperci, входили во святилище своего бога и закалывали там в жертву собаку и белую козу; затем, снявши одежды, брали в руки ремешки из козьей кожи и, бегая по городу, били ими кого попало, в особенности женщин, которые даже нарочито сами заискивали этой чести. Эта церемония, как объясняли язычники, имела целью очищение народа. Отсюда произошло и самое название месяца февраля – Februarius, так как латинское слово februum означало у римлян жертву очищения. С люперкалиями у римлян совпадали и другие празднества народные, известные под именем амбурбалией (от ambire urbem – обходить, бегать кругом города). Эти празднества совершались в Риме через каждые пять лет по случаю собирания податей с покоренных народов и состояли в том, что как только собранные деньги полагаемы были в государственное казнохранилище, то народ тотчас же начинал бегать по городу с зажженными факелами в честь адских богов, которым римляне приписывали свое всемирное владычество. Обычай этот установлен был ещё при Сервии Туллии, который каждый пятилетний период, иначе называемый lustrum, назначил для переписи народа и сбора податей с тем, чтобы сбор этот оканчивался непременно к первым числам февраля, после чего и открывалось народное празднество, или амбурбалии. В конце V века в Риме ещё существовали значительные следы древне-языческих празднеств, называемых люперкалиями и амбурбалиями. Само собою разумеется, что празднества эти, совместные с обычаями древнего языческого Рима, не могли быть терпимы в христианском Риме. И вот папа Геласий в 496 году решился противопоставить постыдным люперкалиям – нечестивым языческим очищениям истинное очищение Пресвятой Девы или, что тоже, учредил праздник христианский в воспоминание того события, когда Пресвятая Дева Мария с Богомладенцем Иисусом, в сороковой день по Его рождении, пришла в храм Иерусалимский и принесла жертву очищения по закону Моисееву (Лев.12:1–8). И так как праздник Сретения Господня, называемый в католической церкви Очищением Пресвятой Девы – Purgatorium Mariae, приходился, даже по естественному счету сорока дней от дня Рождества Христова, на начало февраля (2 число), когда в Риме начинались амбурбалии, то папа весьма разумно противопоставил им торжественную процессию в христианском духе, – установил совершать в праздник Очищения Девы Марии крестный ход с освященными свечами в честь Богоматери и Спасителя. Отсюда праздник Сретения Господня получил во Франции название праздника свечей, а в Польше и Юго-Западной России известен под именем Огненной Марии, Громницы. – Обычай латинской церкви ежегодно в праздник Очищения Пр. Девы совершать крестный ход с освященными на литургии и зажженными свечами путем латинской пропаганды проник в практику юго-западной России. Хотя с уничтожением унии этот обычай и оставлен, но и доселе слабые следы его замечаются в Малороссии. В некоторых местах Малороссии, кроме крестного хода в праздник Сретения Господня, совершается пред литургией освящение воды. Это освящение бывает хотя и не для окропления свечей, но крестьяне-малороссы считают сретенскую воду особенно благотворною для разведения пчел, почему и окропляют ею ульи пчел в омшанике, а также и при выставке пчел на пасеки. Нет ничего удивительного, после того, если крестьяне-малороссы, особенно пчеловоды, соблазняются нежеланием некоторых священников освящать воду в праздник Сретения Господня и считают для себя великой потерей не иметь Сретенской воды11. Обыкновение освящать воду в праздник Сретения Господня (хотя и не для окропления свечей) тем легче могло удержаться в Юго-Западной Руси, что в православной церкви еще со времен шестого вселенского собора принято освящать воду в начале каждого месяца12.Р. По поводу статьи «Киевских Епархиальных Ведомостей»: новый пример награждения. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 165–170.В 1 № «Киевских Епархиальных Ведомостей» за текущий год помещена заметка под заглавием «новый пример награждения» весьма интересная по своему содержанию я могущая сопровождаться самыми благотворными последствиями в церковной жизни, если публика обратит на нее серьезное внимание и общим сочувствием будет содействовать распространению в практике подобных награждений.Новым примером награждения «Киевские Епархиальные Ведомости» называют награждение Архипастырским благословением от лица Его Высокопреосвященства со внесением в формулярный список некоторых из Киево-Подольских штатных диаконов и диаконов, исправляющих должность псаломщиков, и одного пономаря, – каковы лица, числом шесть, поименованы в официальной части того же № «Киевских Епархиальных Ведомостей». Они награждены за безукоризненное поведение и ревностное исполнение своих обязанностей. «Такое награждение, говорится в упомянутой заметке, вообще редкое в наших епархиях, в Киевской епархии представляет, если не ошибаемся, даже единичное явление... Трудно, конечно, представить, чтобы из всей массы в целой епархии диаконов и причетников не находилось личностей с безукоризненным поведением и ревностно исполняющих свои обязанности и потому заслуживающих начальственного внимания, поощрения и благословения». По словам ап. Павла: «диаконы честные, недвуязычные, не пристрастные к вину, не корыстолюбивые, хранящие таинство веры в чистой совести, хорошо управляющие детьми и домом своим», и вообще «хорошо служившие приготовляют себе высшую степень»... (1Тим. 3:8–13). По новым постановлениям, диаконы, не окончившие курса семинарии, не имеют права на получение сана священства. Тем справедливее другими способами отличать достойных между ними». Далее в епархиальных ведомостях показывается как возбудительно и благотворно подействовала эта скромная и невещественная награда не только на получивших ее, но и на прочих причетников. «Нам сообщают, говорится там, что некоторые со слезами и крестным знамением прочитали указ, объявлявший им неожиданную награду. Слышали мы, что известие о награждении диаконов и и. д. псаломщиков и одного пономаря, прекрасно рекомендованных своими настоятелями и аттестованных благочинническим советом, произвело некоторого рода сенсацию среди низших членов причта, особенно в виду того, что с объявлением награждения одним совпало объявление увольнения от должности одному причетнику». В заключение автор высказывает: «важное дело – подъем духа в среде делателей такого рода, которые смотрят на себя как на людей, на коих никто не обращает внимания».Мы вполне уверены, что всякий благомыслящий признает справедливым награждать достойных лиц между причетниками и что такие награды скорее всего могут поднять дух в этом забытом приниженном сословии. С своей стороны мы не лишним считаем добавить, но в виде предположения, а на основании действительных наблюдений и достоверных свидетельств, что в массе диаконов и причетников не одной Киевской епархии, а, можно сказать, в каждой из русских епархий есть немало лиц почтенных, со всеми правами на особенное внимание к ним начальства и отличие их от других. Они со всем усердием преданы исполнению своих обязанностей, ведут себя благонравно и степенно, невольно заставляя окружающих относиться к ним с уважением при всем предубеждении общества против этого класса людей. Скудно обеспеченные средствами к содержанию, они честным трудом и благоразумием прилично устраивают свое хозяйство и дают хорошее воспитание своим детям. Нередко случается, что эти почтенные члены причта оказывают содействие самому священнику в его пастырской деятельности своим благотворным влиянием на прихожан и своими умными советами. Есть между ними довольно замечательные начетчики и не чуждые эстетического вкуса в устройстве своей домашней обстановки. Их наверно было бы несравненно больше, если бы крайняя бедность и безысходная приниженность не убивала в них энергию на первых порах и не влекла за собою превратное направление их мыслей, чувствований и стремлений: ведь очень часто по особым неотвратимым обстоятельствам попадают в эту среду люди далеко не обделенные естественными дарованиями. Ничто столько не убивает в них энергию духа и всякие благородные стремления, как эта несчастная мысль, что им суждено, так сказать, оцепенеть в своем жалком положении до самого конца жизни; будь, думают они, ревностным исполнителем своих обязанностей или исправляй свою должность кое-как – одна тебе честь и слава; никто не обратит на тебя внимания, никто не скажет тебе громкого «спасибо»! А до мысли о том, что слава за бескорыстною добродетелью следует как тень за телом и что высшая награда ее заключается в совести, не каждый же способен додумываться. В прежние времена причетническая должность служила переходною ступенью к высшим церковным должностям и оттого люди даровитые и благонравные на этой должности не пропадали, а друг перед другом старались показать себя достойными повышения; с прекращением такого порядка отнята у них всякая надежда на какую-либо заслугу. Поэтому в высшей степени было бы благотворно повсеместное введение для этих лиц особенных каких-нибудь наград. Нет надобности доказывать как много значат награды за добросовестное исполнение обязанностей. Это сознает всякий, хотя в нынешнее время и вошло в моду отзываться об них как не имеющих особой важности. Свидетельство Киевских Епархиальных Ведомостей о впечатлении, которым сопровождалось награждение упомянутых лиц, кажется, сильнее всего доказывает важность награды. Нам припоминается при этом случай награждения причетника в одной из подмосковных епархий, о котором имеем сведение из самых достоверных рассказов очевидцев. Причетник этот более пятидесяти лет был образцом усердия в своей должности и резко выдавался из среды своих собратий по трезвости и благоправию. Но в первые годы своей службы овдовевший вступил во второй брак, вследствие чего лишен был права надевать стихарь и входить в алтарь; таким образом принижен был и в среде своих сослуживцев. В последний год его жизни Преосвященный при обозрении епархии обратил на него внимание и, слыша прекрасные отзывы о нем, торжественно в присутствии многочисленного народа, благословил его надеть стихарь. Трудно изобразить словами радость этого почтенного старца от неожиданной для него награды; стоило посмотреть, как сияло его лицо, когда он в большие праздники на ряду со своими сослуживцами, облеченный в стихарь, стоял на клиросе или выносил свечу из алтаря при малом и большом входе. В особенности его восхищала мысль, что он погребен будет в стихаре.За отсутствием у нас особых отличий церковных или гражданских для достойных диаконов и причетников, конечно, самою естественною и доступною наградою для поощрения их может быть только объявление благословения архипастырского со внесением в формулярный список. Но мы при этом позволяет себе выразить мысль, почему бы не удостоивать их и видимых отличий. Таковые отличия у нас существуют, например, медали серебряные, золотые, в петлице или на шее. Нет положительного закона награждать ими духовных лиц, но нет и запрещения; напротив, есть много примеров, что причетники носят медали за спасение погибавших; также мы положительно знаем из газетных известий, что некоторые причетники награждены медалями за особенное усердие при обучении детей в приходских школах. След., эта награда, как уже практикуемая в некоторых случаях, никаким образом не может считаться несообразной, если ее будут давать причетникам за усердное прохождение должности и примерное благонравие. А между тем такая награда, как для всех видимая, могла бы значительно возвышать низших членов клира и в глазах прихожан, и кажется скорее всего могла бы победить тот презрительный взгляд на них, к какому привыкли особенно богатые и именитые прихожане. Сверх того эта награда, как заключающая в себе несколько степеней, открыла бы причетникам значительное движение вперед и послужила бы сильнейшим стимулом к благородному соревнованию.Р.Н. П. Несколько сельско-хозяйственных и врачебных заметок13. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 170–177.IIИз длинного рода болезней, поражающих сельское население, особенного внимания требуют прежде всего болезни эпидемические, затем считающиеся обыкновенно неизлечимыми и наконец упорные и назойливые болезни, отличающиеся своею продолжительностью. Между этими болезнями за последнее время обращали на себя внимание духовной прессы следующие болезни: дифтерит, укушение змеи, рак, запой или алкоголизм, глухота, золотуха, лихорадка, зубная боль и мнимая смерть. Против этих болезней рекомендованы разными лицами следующие средства:1. Средства против дифтерита указываются различные. Доктор Летцерих рекомендует бензинкислый натр и прописывает лекарство в следующей пропорции для годовых детей: Natr. benzoic pur. 5,0 solu. in aq. distillat. Aq. Mentch. pip. ana 40,0 syr. cort. Aur. 10,0 S. Каждый час полную половину столовой ложки принимать. Детям от 1 до 3 лет он прописывает от 7–8 grm. в 140 grm. воды. Потом он еще обсыпает дифтеритические пленки посредством периной бородки или чрез вдувание посредством стеклянной трубочки – в трудных случаях каждые три часа, в более легких – от 2–3 раз в день. Сверх того, умеющим полоскать прописывает полосканье раствора 10,0 grm. соли на 200,0 grm. воды. – Англичанин Джемс Гафье, не будучи врачом, сообщил для сведения способ лечения этой болезни, предложенный врачами королевской фамилии и с успехом практиковавшийся на месте жительства автора, в Новой Зеландии. Лечение состояло в том, что 1) заболевшему давалось легкое слабительное; 2) на шею клались компрессы с чистым керосином, или в смеси с маслом, или просто с холодной водой; 3) больного помещали в комнате (но не безусловно на постели), наполненной парами горящей серы, с осторожностью, чтобы сернистые пары без труда были переносимы больным. Эти фумигации должны быть производимы постоянно, до полного окончания местного процесса, так как, по словам автора, местный процесс зависит от колонии паразитов и их гнёзд, которые должны быть прежде всего уничтожены; 4) полоскать горло смесью серной кислоты с водою в такой пропорции, чтобы смесь была достаточно кислого вкуса, но не вызывала чувства оскомины на зубах. От времени до времени и как можно чаще проглатывать ту же смесь по чайной ложке; 5) пить понемногу, но возможно чаще, портвейн или другое крепкое и возбуждающее вино во всё время болезни и после неё, чтобы восстановить силы, которые особенно легко и быстро падают в течении этой болезни. При таком способе лечения, дифтерийный налёт в несколько часов получает сначала жёлтый, а потом чёрный цвет, и отпадает вместе с поражённою слизистою оболочкою. – Наконец, врач Гутманн предлагает новое средство от дифтерита – пилокарпин. Это есть алкалоид (открытый Мерком в Дармштате в 1876 г.), добываемый из листьев и травы растения южной Америки, известного под названием яборанди, в ботанике же оно называется Pilocarpus pinnatus (семейства Rutaceae). Средство это отличается исключительно потогонным и слюногонным действием, что и навело вышеупомянутого врача попробовать его действие при дифтерите: результаты, полученные им, превзошли ожидания: при обильном выделении слюны отпадали дифтеритные наслоения, и больные самыми тяжёлыми формами дифтерита выздоравливали в 2–3 дня. В 1 1/2 года у него был 81 случай, из коих 16 было тяжело больных; все выздоровели скоро. Гутманн употреблял солянокислую соль (Pilocarpium muriaticum) в водном растворе: детям давалось по полуграна на три унции с прибавлением двух капель соляной кислоты, по чайной ложке каждый час (днем и ночью); взрослым до 1 грана на 8 унций – по столовой ложке каждый час. Автор прибавляет еще в раствору пепсина, так как он способствует растворению перепонок и помогает пищеварению, но пепсин в аптеках часто бывает не первого сорта и в таком случае может производить рвоту. Каждая ложка лекарства запивается вином. Действие Пилокарпина испробовано автором и в других видах ангин, а также в крупе и бронхитах, и оказалось весьма полезным. Вообще средство это – Пилокарпин – входит все в большее употребление, и в медицинских журналах описывается полезное действие его в ревматизмах, воспалениях дыхательных ветвей, паротитах, коклюше и в особенности при болезнях почек. Но, признавая большую вероятность успеха этого средства при дифтерите, другие полагают однакоже, что оно может быть весьма полезным только в начале болезни, но при слабости и упадке сил оно должно быть употребляемо с большою осторожностью.2) Средство от укушения медянки. Петербургский Листок сообщает о радикальном средстве против укушения медянки, которое почти во всей Псковской губернии известно крестьянам, а именно: тотчас после укушения ранку следует посыпать простым нюхательным мелким табаком с золою. По рассказам очевидцев, не было случая, чтобы употреблявшие это средство не выздоравливали через несколько дней совершенно.3) Средство против рака. Врач – хирург английской правительственной лечебницы Джон Клей, после целого ряда научных опытов, пришел к убеждению, что так называемый «рак», считавшийся до сих пор неизлечимым, может быть не только задержан в своем развитии, но даже совершенно уничтожен с помощью кипрского скипидара или скипидара с острова Хиоса.4) Средства против запоя. В прошлом году уже указано было в нашем журнале одно средство против запоя, состоящее в употреблении настоя, богородской травы, тимьянника ползучего, попросту чебреца или чобора. В дополнение к этому приводим ещё другое средство. Доктор Д'Анкона с большим успехом даёт целницам по полтора грана фосфида цинка (in dosi refracta) в день, в течении многих недель подряд. Благодетельное действие средства проявляется даже в тех случаях, где пациент не прекращает вполне употребления спиртных напитков.5) Средства от глухоты: 1) вливать по каплям в уши льняное масло, изжаренное с луком, камфорное масло и камфорный спирт; 2) взять ясеневых листьев, столочь и выдавить из них сок; подогрев его, пускать по нескольку капель в уши; 3) взять соку из луку и простой водки по ровной части, смешать вместе, подогреть и пускать в уши по три и по четыре капли, раза три в день, а особенно ложась спать.6) Средство против золотухи. Для лечения грудного младенца, положить один свежий, большой лавровый лист на чайный стакан обыкновенной воды, хорошо вскипятить и дать остыть; потом давать младенцу по одной чайной ложке утром и вечером. На другой день дать три ложки в три приёма, на третий четыре ложки в три или четыре приёма и т. д. увеличивать приёмы на одну ложку до тех пор, пока в день будет расходоваться одна небольшая рюмка отвару. На этом следует остановиться и не увеличивать приёма до тех пор, пока младенец не будет совершенно здоров. По выздоровлении не худо продолжать лечение ещё несколько дней, чтобы истребить самый малейший остаток золотушного яда в организме, незаметный для неопытного глаза. Детям с двух до пяти лет следует начинать приемы с десертной ложки и увеличивать до большой рюмки на день; с 5–10 лет – с небольшой рюмки и увеличивать до тех пор, пока в день будет расходоваться чайная чашка; 10–18 лет – с небольшой рюмки и увеличивать до чайного стакана; в прочих возрастах – с рюмки и до квасного стакана. Но при этом нужно класть лаврового листа на стакан воды: для детей с 5–10 лет 1½, в с 10–18 лет – 2, в прочих возрастах – 3 листа.7) Средство против лихорадки. Выбрать жирный мускатный орех (выбрать легко: нужно сделать на поверхности ореха накол иглою, и в скважине его покажется масло), воткнуть на вилку или другое орудие, держать на огне, пока он не воспламенится, дать ему гореть, пока будет синий огонь, а затем притушить тряпкой для того, чтобы не дать таять ореху. Приготовленный таким образом орех стереть в порошок и давать больному до начала параксизма выпить в рюмке водки, или просто воды. На один прием нужно брать один орех.8) Средство против перемежающейся лихорадки. Доктор Браксес советует взять горсть мелко истолченной соли, положить ее на новую сковороду и поджаривать над огнем до тех пор, пока она не сделается цвета жареного кофе. Для взрослого человека достаточно одной столовой ложки этой соли, растворенной в стакане тепловатой воды, на прием. Повторять это по утрам, в промежуток между параксизмами, и соблюдать при этом самую строгую диету.9) Средства против зубной боли. В нашем журнале за прошлый год было уже указано одно средство против зубной боли. Теперь указываем другое средство против порчи зубов. Все кислоты портят более или менее зубную эмаль; напротив, химические соли, не вредя нисколько эмали зубов, имеют то преимущество, что съедают винный камень. Самый лучший состав есть следующий: берут березового угля, в порошке 1 унц., и хлорной извести 1/2 грана, затем мятной воды такое количество, чтобы составилось тесто. Хлорную известь толкут в стеклянной ступке, подливают мятной воды и, растерши, прибавляют понемногу угля. Наблюдают, чтобы тесто было несколько жидко, чтобы оно находилось в плотно закрытом сосуде. Этим составом чистят зубы самой мягкой щеткой. Это делают, ложась спать, но не полощут рта. Утром чистят зубы другой щеткой и другой смесью, состоящей из 4 унц. мятной воды и ложки раствора хлорной извести. Не должно прибавлять никаких благовоний к мятной воде.10) Признаки мнимой смерти. Есть такое болезненное состояние, при котором человек представляется как бы умершим. Хорошо, если родственники мнимо-умершего не поторопятся хоронить его; в противном случае он проснется в могиле для того, чтобы действительно умереть от удушья во гробу, в страшных мучениях. Всем священникам вообще, а сельским в особенности, очень важно знать признаки, указывающие на действительную смерть. Напутствуя умирающих и совершая молитвы над умершими, они могут этим знанием спасти несчастных от погребения заживо. Немецкий доктор Нимейер указывает следующие простые и всем понятные признаки действительной смерти: 1) начавшееся разложение трупа – зеленая окраска брюшной кожи; 2) окоченелость мускулов; 3) темносиние пятна, особенно на спине, от скопившейся венозной крови, которая вся прогнана из артерий в вены последним ударом сердца; 4) совершенно спокойное состояние перышка, которое держать у рта умершего; 5) бесцветность кисти руки трупа, когда ее держать в совершенно темной комнате против пламени свечи. Последний признак мало известный, основывается на том, что если смотреть в совершенно темной комнате на кисть руки живого человека, поставленную пред пламенем свечи, то она является окрашенною в ярко розовый цвет. Этот признак, при существовании остальных, считает доктор Нимейер таким убедительным доказательством действительной смерти, что считает в таком случае излишним открывать артерии и производить дальнейшее, более сложное исследование. Отсутствие всех приведенных признаков указывает на мнимую смерть.Обыкновенно употребляются следующие простые средства к распознанию мнимо-умершего: 1) капают сургуч на тело или прижигают его в одном месте: чернота на прижженном месте свидетельствует о смерти, а воспаление – о жизни; 2) втыкают в тело стальную иголку и затем вынимают ее: в живом теле она окисляется и темнеет, а в мертвом сохраняет блеск; 3) перевязывают ниткой палец или вдевают в ухо сережку: в живом теле оконечность пальца или ухо около сережки окрашиваются розовым цветом. В случаях сомнительных не следует умершего подвергать, до надлежащего удостоверения, влиянию холода и т. п.* * *Этими заметками мы нисколько не отрицаем необходимости в специалисте враче. Но в сельской глуши весьма часто бывают такие случаи, когда нет никакой возможности пользоваться советами врача. Тогда сельский священник со своими больными прихожанами представляется исключительно самому себе, своей начитанности и опытности. Он вполне понимает свое одинокое, беспомощное положение и обыкновенно запасается домашней аптекой, к которой часто обращаются и прихожане. Для пополнения этих аптек городскими или домашними средствами и не бесполезны различные заметки о новых и простых способах лечения известных болезней, попадающие в разных периодических изданиях.Н. П.Маленькие курильщики // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 178–180.Известно, что в числе прочих пожаров, так часто опустошающих наши села и разоряющих поселян, не последнее место занимает зараза табако-курения, к крайнему сожалению, распространяющаяся и среди крестьянских мальчиков. Не ходя далеко, припомню напр., что в нашем селе Соловьевке под избой крестьянина Бориса Антоненка сгорели сени, в которых прятались маленькие курильщики. У другого крестьянина того же села Троф. Грищука от подобной же причины сгорел сарайчик. А 16 авг. в селе Карабачине (радом. у.) двое детей в хате удушились от дыма, поднявшегося от зажженной маленькими курильщиками конопляной кострицы. Поселяне впрочем понимают опасность заразы табако-курения у мальчиков и, как умеют, стараются отучить их. У крестьянки нашего села Ксении Голубенковой сынок стал тайком покуривать и как ни драли его за уши, секли и розгами, когда ловили в этом преступлении, он не отставал. Но вот не так давно мать взяла его с собой, отправившись на богомолье в с. Белки (сквир. у.), где имеется чествуемая как чудотворная икона Божией Матери. Здесь дала она сыну наглядеться на картину страшного суда, находившуюся в колокольне. На картине этой, одной из народных, созданных нашими самородными малярами по народным представлениям, изображен был курильщик, которому дьявол сует в губы трубку. Она умела внушить мальчику, что его ожидает подобная участь за то, что на краденые в хате яйца он покупает у жидовки папиросы и курит. Мальчик дал обещание не курить и с тех пор не курит. Так, и народные картины страшного суда могут иметь воспитательное действие на детей. Могут иметь они такое действие и на взрослых поселян, во многом похожих на детей.К этому рассказу (переданному в сокращении) г. Савченкова14 прибавим с своей стороны, что конечно хорошо, если и подобным средством удается удержать поселянских мальчиков от столь опасной заразы табако-курения. Но еще лучше было бы, если бы в помощь матерям поселянкам в деле предохранения детей от заразы табако-курения выступила сельская школа. Здесь от учителя школы требуется не только уменье словами внушить детям отвращение от табако-курения, но и пример собственного воздержания от этой скверной привычки. Без этого не помогут никакие словесные внушения. Напротив, живой пример учителя может иметь неотразимое влияние. В одном из прошлых №№ «Еп. Вед.» помещен был рассказ об учителе Богуславского училища Ганицком, под влиянием которого учителя согласились бросить курение, между прочим, и для того, чтобы не давать дурного примера ученикам. Добрый зарок этот был свято сдержан и имел благие последствия. Каким достойным прекрасным подвигом самоотречения был бы простой по видимому подвиг отречения от курения со стороны сельских учителей, поднятый с мыслью не давать соблазна учащимся детям, в силу слова евангельского: аще кто соблазнит единаго от малых сих... и проч. Учитель народов, ап. Павел сказал: если брашно соблазняет брата моего, то я во веки не буду есть мяса. Велик был тот учитель, который сказал бы: «если курение соблазняет моих учеников и поведет к пожарам через курение последних, то во всю жизнь не буду я курить!»(«Киев. Еп. Вед.»)Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 6. С. 180.О продолжении издания журнала «Руководство для сельских пастырей» в 1881 годуЖурнал «Руководство для сельских пастырей», издаваемый, по благословению Святейшего Синода, при Киевской духовной семинарии с 1860 года, будет издаваться и в 1881 году.Подписная цена на месяц 5 руб. и с пересылкой 6 руб. сер. Плата за журнал по официальным требованиям, как-то: от консисторий, правлений духовных семинарий и благочинных, может быть, по примеру прежних лет, рассрочена до сентября 1881 года.При сем редакция уведомляет, что она находит возможным, согласно с желанием некоторых подписчиков, продавать незначительное число приложений к журналу за 1879 год, по 2 р. с пересылкой за каждый экземпляр.Редактор, Ректор семинарии архимандрит Виталий№ 7. Февраля 15-го.Н. И. Белое духовенство и его интересы (библиографическая заметка) // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 7. С. 181– 198.Под этим заглавием вышла в настоящем году в Петербурге брошюра, касающаяся самых существенных сторон в жизни русской Церкви и русского духовенства. Она составлена под редакцией Н. В. Елагина, но несомненно при участии одного из лучших знатоков канонического права, которых у нас в России пока весьма мало. Последнее обстоятельство, независимо от содержания брошюры, придает ей особенную важность, в силу которой стыдно и грешно было бы пройти эту брошюру молчанием. В настоящий раз мы изложим только сущность ее содержания, не отказываясь с течением времени сделать посильную оценку ее взглядов.По содержанию, брошюра распадается на два отдела: критический и положительный. В первом ведется полемика против таких явлений в жизни нашей Церкви и духовенства, которые составитель признает аномалиями; во втором отделе предлагается положительный взгляд на Церковь и духовенство, именно – какими они должны быть по идее канонов и какими практическими путями могут достигнуть своего назначения. Мы познакомим наших читателей только со вторым из этих отделов, как составляющим самое существенное содержание брошюры. Он заключается в VII и VIII главах ее.Основной взгляд автора может быть выражен в следующих словах. Вопрос об улучшении служебного, общественного и материального быта духовенства возвышался в течении последних 20 лет над всеми другими церковными вопросами не по существенной важности его для Церкви, а вследствие внешних, сторонних и совершенно случайных обстоятельств; развивался за все это время в исключительную пользу благого духовенства, до крайности пристрастно и односторонне – развивался в явное противоречие со словом Божиим и церковными правилами, и в конечных результатах своих не принес пользы ни Церкви, ни духовенству. Он отвлек внимание духовного правительства от наиболее важных потребностей Церкви; послужил к ослаблению церковных начал в среде духовенства, поставил духовенство в ложные отношения к прихожанам и епархиальным управлениям; поселил в нем вражду к монастырям и монашествующим лицам; возбудил в нем пристрастие к мирским обычаям, апатию к делу пастырского служения, ропот, недовольство, озлобление – наконец не улучшил даже и способов содержания духовенства. Иначе и быть не могло. Интересы духовенства тесно связаны с интересами Церкви.Духовенство есть только одна из многих составных частей церковного организма. Оно может благоденствовать лишь при условии общего благосостояния всей Церкви. Всякая попытка выделить интересы духовенства из общих интересов Церкви неминуемо приводит к расстройству всего церковного организма и в конце концов должна оказаться вредною не только для Церкви, но и для духовенства. В виду всего этого автор полагает, что самым полезнейшим делом в настоящее время было бы покончить вовсе с вопросом об улучшении служебного, общественного и материального быта духовенства и на его место поставить вопрос об улучшении внешнего и внутреннего положения самой Церкви. С улучшением же положения Церкви само собою улучшится и положение духовенства. Таким образом автор брошюры имеет в виду улучшение положения Церкви и затем духовенства, поставляя последнее в тесную зависимость от улучшения положения Церкви.IЦерковь имеет своим призванием устроять вечное спасение людей через веру в Господа И. Христа, Начальника и Совершителя нашего спасения. Средствами для этого служат богодарованные ей благодатные духовные силы: учение, священнослужение и управление религиозно-нравственною жизнью верующих. Когда эти силы проявляют себя во всей их полноте, свободно, без всяких задержек и ограничений, Церковь благоденствует. В этом смысле улучшить положение Церкви значит устранить все, что может стеснять, подавлять, ограничивать проявление духовных сил Церкви, значит – поставить Церковь в возможность исполнять свои священные обязанности полно, свободно, без всяких ограничений. Достигнуть этого возможно следующими способами:1) Церковь находится в тесном союзе с государством. По силе этого союза государство обязано содействовать устроению внешних отношений Церкви и в устроении своих внутренних отношений, имеющих более или менее нравственный характер, сообразоваться с церковными постановлениями. Государство наше, бесспорно, выполняет эти обязательства, но не всегда с желаемым успехом. Под влиянием различных условий вносится много мирского в Церковь и мало церковного в государство. Для выхода из этого положения есть два пути. Государство может вооружиться твердою решимостью: а) ставить церковные дела наравне с важнейшими делами государства; б) разрешать и устраивать церковные дела не в угоду науке, или общественному мнению, а соответственно истинным интересам государства и Церкви, и в) настаивать крепко на том, чтобы все государственные законы и распоряжения относительно Церкви выполнялись как должно на всем пространстве государства. Это – путь прямой и, стало быть, краткий. Но, может быть, этот путь при нынешних обстоятельствах не очень безопасен. В таком случае государству остается один исход: расширить компетенцию Церкви, оказать ей более доверия, предоставить ей в некоторых случаях самой непосредственно и независимо от государства охранять богодарованные ей права и преимущества. Государство, например, признает для себя неудобным преследовать раскол, наказывать оскорбителей церковных Таинств и т. п. Суд по этим делам, стало быть, надо представить Церкви, как это и было в первые века христианства.2) Церковь находится в близком отношении к обществу. Она оказывает громадное влияние на общество, но вместе с тем и сама подчиняется его влиянию. Выразителями общества в нынешнее время служат наука, печать, администрация, земство, суды, общественное воспитание и т. д. Указанные факторы во многих случаях открыто ставят себя во враждебные отношения к Церкви, и в этом заключается одна из важнейших причин ослабления церковной жизни в русском народе. Оставлять дело в таком положении невозможно. Надо с одной стороны ограничить вредное влияние общества на Церковь, с другой – усилить и расширить влияние Церкви на общество. Для этого, во-первых, требуется содействие государства. Нужно пересмотреть внимательнейшим образом все уставы и положения, определяющие деятельность вышеуказанных факторов, и все несовместное в них с потребностями Церкви устранить; затем принять действительные меры к тому, чтобы факторы эти ни в каком отношении не могли вредить Церкви. Во-вторых, нужно и самой Церкви позаботиться о том, чтобы влияние ее на общество было постоянно, непрерывно и так сказать, всеобъемлюще, то есть направлялось бы на все потребности общества, на все проявления общественной русской жизни. Благодатные, духовные силы Церкви – учение, священнослужение и управление совестью верующих не должны оставаться замкнутыми в тесных пределах «духовного ведомства»: им надобно дать простор и свободу для действия во всякое время и во всех общественных кругах.Усилению влияния Церкви на общество через учение могли бы способствовать: издание большой ежедневной газеты, в которой все наиболее выдающиеся явления общественной жизни обсуждались бы с церковных точек зрения; издание дешевого журнала для распространения в обществе здравых христианских понятий по разумению православной Церкви; поощрение всякого рода изданий и книг, имеющих целью возбуждать и поддерживать в обществе интерес к церковным делам; распространение по дешевой цене книг свящ. писания, избранных творений св. отцов и других душеполезных книг; учреждение епархиальных, благочиннических и церковных библиотек с хорошим выбором книг; разрешение воскресных чтений и бесед в церквах; учреждение просветительных союзов, обществ и братств, с особыми для каждого из них целями, каковы например: противодействие расколу, развитие правильных понятий о церковной благотворительности, опровержение ложных научных взглядов, направление общественного воспитания согласно потребностям Церкви, указание – как проводить церковные начала через земство, суды, администрацию и т. д. Особенно важно при нынешних обстоятельствах издание большой церковной газеты. Надо привлечь к сотрудничеству в ней все лучшие силы в православно мыслящем русском мире.Для усиления влияния Церкви на общество через священнослужение прежде всего необходимо: остановить состоявшиеся доселе распоряжения о закрытии приходов и уменьшение при церквах числа священноцерковнослужителей; открыть закрытые приходы во всех местах, где это требуется для поддержания и развития религиозно-нравственной жизни прихожан, особенно в местностях, зараженных расколом, и предоставить епархиальным архиереям в определении на священноцерковнослужительские места к приходским церквам руководствоваться прежними штатами. Затем необходимо – прямыми распоряжениями духовного правительства достигнуть того, чтобы церковные причты совершали богослужение истово, правильно, в положенные времена, и проч., и косвенными распоряжениями того же правительства вызвать в самих прихожанах должную заботливость о поддержании благолепия в храмах Божиих и о совершении церковных служб с желаемою назидательностью. Для этого могли бы служить: распространение в народе церковно-славянских книг по дешевой цене; издание особого журнала с прямою задачею поддерживать и развивать, особенно в образованных классах общества, сочувствие и любовь к церковному богослужению; учреждение при церквах хорового пения на клиросах при участии прихожан; обучение церковному пению во всех училищах средних и низших; учреждение обществ любителей церковного пения, любителей церковной живописи и т. п. Одним из наиболее действительных средств для возбуждения в обществе сочувствия к церковному богослужению должно признать поддержание мужских и женских монастырей в таком положении, чтобы они имели возможность, по числу монашествующих и по средствам их обеспечения, совершать богослужение неопустительно, истово и с должным благолепием.Влияние Церкви на общество через управление общественною совестью в настоящее время весьма слабо. Для восстановления этого влияния, нужно, во-первых, озаботиться распространением в обществе здравых канонических понятий, для чего могли бы послужить: учреждение церковно-юридических обществ; издание церковно-юридической газеты с правом печатать и обсуждать духовно-судебные решения; издание церковно-юридического журнала для содействия ученой разработке церковно-юридических вопросов; издание источников церковного права с ученою их разработкой; издание сборников церковных правил и законов для распространения их в среде духовенства и в мирском обществе; преподавание в духовных семинариях церковного права в виде отдельной науки и т. д. Затем в особенности важно и необходимо усилить строгость церковной дисциплины; установить более точные и обязательные правила относительно выполнения – долга исповеди, и поставить открытый духовный суд в возможно большее согласие с канонами Церкви и с началами действующих ныне в нашем отечестве светских судебных уставов.3) Церковь, наконец, имеет свое устройство, свои учреждения. В них по преимуществу выражаются церковные начала, через них по преимуществу Церковь действует в мире и проявляет присущие ей благодатные, духовные силы. Улучшить положение Церкви, поэтому значит в особенности улучшить устройство Церкви, т. е. поставить Церковь по внутреннему ее устройству в возможность выполнять свои священные обязанности. Настоятельная нужда в этом улучшении для нашей Церкви неоспорима. Но в чем именно должны состоять эти улучшения – вопрос, на который трудно ответить в настоящую минуту. Главным критерием при обсуждении вопроса о предполагаемых улучшениях в устройстве Церкви должны служить основные понятия и мысли, проведенные в канонах Церкви. Нет оснований требовать, чтобы нынешняя Церковь, по внешнему и внутреннему своему устройству, представляла совершенный отпечаток Церкви, существовавшей в века канонического развития церковных порядков и учреждений. Но можно и должно желать, чтобы все основные понятия и мысли, заключенные в церковных канонах, находили для себя полное выражение в нынешнем устройстве Церкви, и чтобы наоборот, все несогласное с этими понятиями не имело вовсе доступа в церковные учреждения. В церковном устройстве можно различать: а) учреждения и порядки, не связанные существенным образом с внутреннею, духовною жизнью Церкви, напр. учреждения приходских попечительств, канцелярские порядки в духовных присутственных местах и т. п., и б) учреждения и порядки, прямо и существенным образом связанные с отправлением в Церкви учения, священнослужения, суда и управления. Последние, конечно, важнее первых. В развитии церковного устройства можно различать три главные периода: первый период от времен апостольских до Константина Великого, – в нем происходила внутренняя сторона устройства, внешние учреждения были развиты тогда слабо; второй период от Константина Великого до XVI века, – это период канонического развития церковных учреждений в связи с началами византийского государственного права, – причем Церковь стремилась внешнюю и внутреннюю стороны церковного устройства поставить в должную гармонию между собою; третий период от XVI века до наших дней, – он отличается особенно стремлением дать преимущество в церковном устройстве внешней стороне пред внутреннею, государственной стороне пред церковною. В соответствие этим трем периодам, и все высказываемые ныне предположения относительно улучшений в церковном устройстве можно также разделить на три класса. Одни желают улучшений по типу второго периода. Таковы наши архиереи и некоторые светские журналы, напр. газета «Восток». Другие игнорируют соборный период Церкви и желают «преобразований» по типу первого периода. Более выдающимися представителями этого направления можно признать профессора Горчакова и редактора «Современных Известий» Гилярова-Платонова. Третьи, наконец, игнорируют более или менее оба первые периода и настаивают на «преобразованиях» в связи с развитием государственных учреждений нашего времени. Для них Церковь есть не более как особое ведомство в ряду других государственных ведомств и учреждений. Автор брошюры очевидно желает улучшений в церковном устройстве по типу второго периода, но рекомендует начать эти улучшения с внутреннего устройства Церкви, чтобы затем было улучшено и внешнее ее устройство. По его мнению, существующие ныне церковные учреждения в епархиях действуют во многих отношениях весьма неудовлетворительно. Мы ведем дурно церковные дела главнее потому, что не имеем свода церковных постановлений, не имеем уложения о церковных наказаниях, не имеем полного и точного устава епархиальных управлений. Поэтому необходимо внимательнейшим образом пересмотреть все церковные законы и затем, на точном указании церковных правил, составить: 1) свод церковных установлений (обещанный еще первыми составителями полного собрания законов Российской Империи), 2) уложение о церковных наказаниях, и 3) полный устав епархиальных управлений. В этот последний устав должны быть внесены, в виде особого отдела, и уставы епархиальных учебных заведений.IIКогда такими или иными способами будет улучшено положение Церкви, то вместе с тем улучшится и положение духовенства: права его будут расширены и средства содержания увеличатся. Права вытекают из обязанностей. Духовенство наше и теперь владеет широкими правами, но чуть ли не половина этих прав остается в бездействии, п. ч. духовенство, вследствие разных неблагоприятных условий, стесняющих деятельность самой Церкви, не имеет возможности должным образом выполнять свои священные обязанности. Возможность эта сейчас же явится, когда улучшится положение Церкви. Тогда и права духовенства, теперь бездействующие, войдут в свою силу. Получат тогда духовенство и новые, более широкие права.То же самое должно сказать и относительно способов содержания духовенства. Они несомненно усилятся сейчас же после того, как духовенство получит возможность исполнять свои священные обязанности с должною полнотой и в желаемом совершенстве.В основу обеспечения быта духовенства, при указанных условиях, по всей вероятности будут положены: а) добровольные приношения прихожан, затем в виде дополнения к ним – б) обязательные пособия от тех же прихожан; в) вспоможение от правительства и г) вспомоществование от земства.Первый способ обеспечения имеет пред всеми другими бесспорное преимущество. Это способ евангельский (Мф.10:10; Лк.10:7), апостольский (1Кор.9:13–14), канонический (св. апостол пр. 41, 6 вселен. пр. 99). Способ этот служит самым надежным и верным источником доходов для духовенства, – тогда как все другие способы обеспечения духовенства поставлены в зависимость от разных условий, которыми духовенство распоряжаться не может. Хороший священник имеет полную возможность не только охранять добровольные приношения прихожан, но и постепенно возвышать и усиливать их. Добровольные приношения, говорят, унизительны для духовенства, ставят духовенство в невыносимую нравственную зависимость от прихожан. Автор брошюры не верит искренности этих заявлений.Заявления эти, говорит он, делают просто для того, чтобы побудить правительство к назначению церковным причтам жалованья; а что касается добровольных приношений прихожан, то духовенство рассчитывает, что приношения эти отнюдь не умалятся и при жалованье. Всякий порядочный человек, как представляется духовенству, несмотря ни на какие воспрещения от правительства, все-таки будет оплачивать обязательные (не говоря уже о необязательных) требы приличным вознаграждением; да к тому же и за духовенством останется возможность требовать при этом вознаграждение не за самое совершение таинств, или погребения, а за разные поблажки при этих требам, за разные дополнительные к ним молитвословия и т. п.Второй способ обеспечения, т. е. обязательные пособия от прихожан, также имеет свое основание в Слове Божием. Он прямо вытекает: а) из слов Спасителя: достоин делатель мзды своей (Мф.10:10) и б) из слов ап. Павла, показывающих, что духовенство «имеет власть есть и пить» предлагаемое прихожанам (1Кор.9:4), имеет право требовать содержания от прихожан не только для себя, но и для сопутствующих ему в жизни жен и детей (1Кор.9:5), наконец «имеет власть не работать», т. е. не заниматься сторонними работами с целью добывать себе содержание, а «жить от благовествования» (1Кор.9:6–14). Одними добровольными приношениями от прихожан нельзя достигнуть полного, твердого и прочного обеспечения духовенства. Приношения эти могут быть случайны, а между тем в семействах духовных лиц всегда бывают статьи расходов, одновременно требующие больших затрат, а также расходы, которые надо наперед предвидеть и обеспечить, чтобы правильно вести хозяйство. По всем подобным статьям экономии духовенство должно быть обязательно обеспечено определенными пособиями от прихожан. Сюда относятся по преимуществу – нарезка земель для причтов, устройство церковных домов для жительства причтам, пособия при обработке земель и т. п.Третий способ обеспечения, названный вспоможением от правительства допускает в своем применении большое разнообразие. Он может выражаться: 1) в форме полного содержания причтам при казенных бесприходных церквах; 2) в определенных окладах жалованья духовным лицам, состоящим на службе при епархиальных церквах, но в то же время занимающих особые должности по духовному и гражданскому ведомствам, напр. членам консисторий, благочинным, духовным депутатам для производства следствий и проч.; 3) в форме жалованья причтам беднейших приходов, сохранение которых признается необходимым для разных правительственных целей; 4) в виде денежных пособий всем городским и сельским причтам, или по крайней мере причтам недостаточно обеспеченным местными средствами – так как духовенство, состоя на службе Церкви, в то же время оказывает значительные услуги и государству, и 5) в разных мероприятиях правительства, направляемых к улучшению быта духовенства, напр. в отводе для довольствия причтов казенных земель, в дозволении причтам пользоваться лесом из казенных дач, в облегчении детям духовенства доступа в разные светские учебные заведения, для получения воспитания, на казенный счет, или по крайней мере, без взноса платы за ученье, и т. д. Но автор прямо восстает против жалованья духовенству, равняющего его с чиновничеством.Четвертый способ обеспечения, состоящий в пособиях от земства, признается: а) обязательным для земства, так как церковные причты, своим служением содействуя развитию нравственного, а через то и материального состояния приходов, тем самым содействуют поднятию общего уровня нравственности и материального благосостояния в местном земстве; и б) безусловно необходимым для сельского духовенства, п. ч. проживая в среде крестьянского населения, при условиях, определяемых земскими собраниями, оно имеет много потребностей, которые могут быть удовлетворяемы только земством. Нередко высказывают мысль, что земство могло бы принять церковные причты на полное свое содержание. Конечно могло бы, но не иначе, как с крайним обременением своих бюджетов, что весьма нежелательно по многим причинам, а особенно в видах охранения самостоятельности духовенства и самой Церкви. Во всех отношениях будет удобнее для земства и полезнее для приходских причтов, если земство поставит себе за правило содействовать обеспечению быта духовенства, напр., следующими мерами: приглашением духовных лиц на должности учителей народных училищ, назначением приличного вознаграждения законоучителям этих училищ, дозволением духовенству страховать свои дома и имущества в земских обществах страхования, устранением разных условий, неблагоприятно действующих на ведение духовенством сельского хозяйства, допущением детей духовенства к бесплатному обучению в земских училищах, принятием духовных лиц и членов семейств их на излечение в земские больницы и т. д.* * *Вот сущность рассматриваемой нами брошюры, насколько мы понимаем ее! Все основные положения ее мотивированы критическим анализом современного положения Церкви и духовенства и подтверждаются положительными доказательствами, изложение которых далеко вышло бы за пределы библиографической заметки. Постараемся сделать только общую характеристику взглядов и убеждений автора.Прежде всего нужно заметить, что многие из проектируемых в брошюре частностей улучшения положения Церкви и духовенства уже практикуются по местам и в настоящее время. Так например издаются дешевые журналы для распространения в обществе здравых христианских понятий, распространяются по дешевой цене книги св. писания, учреждаются епархиальные, благочиннические и церковные библиотеки с хорошим выбором книг, разрешаются воскресные чтения и беседы в церквах, учреждаются просветительные союзы, общества и братства с особыми для каждого из них целями, и проч. Равным образом, существуют по разным местам России и все указанные автором способы материального обеспечения духовенства, как-то: добровольные приношения прихожан, обязательные пособия от тех же прихожан, вспоможение от правительства и вспомоществование от земства. Но все почти эти частности существуют в настоящее время спорадически, одиночно, нередко предпринимаются по частной инициативе и далеко не приведены в систему. Автор же брошюры, перечисляя все эти частности, желает сделать их общеобязательными и ввести в общую государственную и церковную систему. В этой системе все частные мероприятия по улучшению положения Церкви и духовенства получили бы новую силу и благотворность. Возьмем в пример указываемые им способы обеспечения духовенства. Каждый из этих способов, рассматриваемый и практикуемый в отдельности может показаться недостаточным; но все они, взятые вместе, дают по нашему мнению, гораздо большее обеспечение, чем желаемое многими приличное жалованье духовенству от правительства или от земства.Другую более важную особенность брошюры представляет группировка проектируемых мероприятий по улучшению положения Церкви и духовенства и освещение их с известной точки зрения, иначе говоря – систематическое, строго-логическое выражение известного направления в области церковной каноники. Автор имеет в виду определенные принципы, с точки их зрения рассматривает все явления в области церковной жизни русской, предлагает свои проекты и отвергает противные взгляды. Этою точкою зрения, этими ясно сознанными принципами объясняется то обстоятельство, что автор, при всей своей любви к православной Церкви и ее духовенству, иногда резко отвергает то, что, по-видимому, относится к их благу. Главная идея автора, насколько мы ее понимаем, это есть союз Церкви и государства, тогда как другие канонисты или проповедуют независимость Церкви от государства, по примеру первенствующей Церкви, или же настаивают на преобразованиях Церкви в связи с развитием государственных учреждений нашего времени, так что Церковь для них есть не более, как особое ведомство в ряду других государственных ведомств и учреждений. Будучи строго верен своей идее, автор желает, чтобы Церковь проникла своим влиянием – во все отправления государственной и общественной жизни, в свою очередь сама получила от них содействие и помощь и в этом двояком смысле устроила свои внутренние дела. Но он не желает, чтобы Церковь и ее органы исключительно зависели, в материальном и затем и в нравственном отношении, от государства, или от земства. На этом-то основании он проектирует для духовенства лишь только пособие от правительства и вспомоществование от земства, так как духовенство не исключительно служит одному только земству, или одному государству.Конечно, представители других направлений в области церковной каноники могут и не соглашаться с выводами автора рассматриваемой брошюры; но они могут извлечь из нее урок для себя относительно выдержанности идеи, полноты и последовательности системы, что доселе не доставало у них. Пожалуй, автор даже и не настаивает сильно на своем проекте. «Мы не позволим себе и думать о том, – говорит он, – чтобы наши предположения могли иметь в этом деле какое-либо значение... Мы с своей стороны признавали бы только необходимым: а) чтобы улучшения в церковном устройстве не были сшиты из обрезков разных направлений прежнего и нового времени; б) чтобы улучшения эти вытекали из одних и тех же общих церковных начал или, что тоже, не стояли в противоречии одно другому, и в) чтобы, как начала, имеющие найти свое осуществление в церковных учреждениях, так и частные способы и средства к осуществлению этих начал были проведены в церковном устройстве полно и последовательно. Желают, например, в видах охранения самостоятельности Церкви, изгнать из Св. Синода всех гражданских чиновников и заменить их лицами духовного звания. Услуга государства, посылающего своих чиновников на службу Церкви, признается для нее стеснительною, обидною. Но в таком случае пусть же Церковь будет вполне последовательна в своих заявлениях и желаниях: пусть же откажется она и от всех других услуг, оказываемых Церкви государством, пусть например не требует для духовенства жалованья, не испрашивает для него наград и отличий, не обращается ни за какою помощью к государству в случае оскорбления кем либо её установлений и т. д. Если уже нужно проводить у нас обособленность Церкви, на манер клерикального устройства учреждений в римско-католических церквах, то пусть и проводится она до самых крайних её последствий. Настаивают также на применении выборного начала к некоторым церковным должностям. Требование весьма естественное и позволительное. Выборное начало есть учреждение апостольское, оно существовало в Церкви много веков и приносило весьма значительную пользу. И в нынешнее время оно, конечно, окажется весьма полезным, но, без сомнения, в том лишь случае, когда будет проведено полно и последовательно, т. е. когда будут выбирать во все церковные звания и должности и будут выбирать не представители только белого духовенства, но и представители прихожан – последние в таком числе, которое превышало бы число избирателей от духовенства настолько, насколько мирян больше, чем лиц духовного звания», и проч.Воздерживаясь от оценки взглядов автора брошюры, мы заметим только, что они способны пробудить дремлющую мысль и заставить серьезно подумать об общей системе церковного устройства в России. Дай Бог, чтобы представители и других направлений в области церковной каноники с такою же откровенностью, в такой же строгой системе и полноте высказали свои начала и провели их по всем отраслям и сторонам современной жизни русской Церкви. Это крайне желательно в виду существующей ныне путаницы понятий относительно устройства русской Церкви.Н. И.Библиографическая заметка. Лавра преподобного Феодосия Великого, близ Иерусалима. Аф. Ф. Чернышева С.-Петербург. 1880 г. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 7. С. 199–205.Под этим заглавием издана небольшая брошюра, в 16-ю долю листа, состоящая только из 20 страниц; но весьма интересная по своему содержанию. Автор не распространяется о жизни и деяниях преп. Феодосия, об устройстве и процветании его знаменитой Лавры в древнейшие времена и о последующих событиях, приведших к падению и запустению этого свящ. места, предполагая все то известным благочестивому читателю. Он, при помощи научных исследований с точностью старается определить ее местоположение и отношение к окружающим местностям, основательно доказывая, что существующие теперь развалины ее находятся не на месте древнейшего города Фекоа, как свидетельствовал знаменитый наш путешественник Норов, но в значительном расстоянии от этого города, продолжавшего существовать долгое время и по основании Лавры Феодосия, кажется в положении совершенно уединенном от всякого когда-либо бывшего вблизи населения. Как очевидец развалин этой Лавры, он живо описывает восхитительно – грандиозную панораму, со всех сторон обнимающую ту возвышенность, которую преп. Феодосий Великий по чудесному указанию от Бога избрал для основания образцового в православном мире общежития иноческого. «С одной стороны отчетливо виднеются Иерусалим с куполами храма Гроба Господня и Святой Святых, между Сионским холмом и Елеонской горой, заметно отделенной от возвышенности святого Града Иосафатовой долиною, и Едеон, в свою очередь от которой один воскрешает в памяти христианина целый мир евангельских воспоминаний, виден между Гефсиманией и Вифанией. Далее, зеленеют в пустыне живописные берега Иордана и можно даже отличить впадение благословенной реки в мрачные воды Мертвого моря. С противоположной стороны представляется глазу Вифлеем, между Беит-Сахуром (деревней пастухов, первых прославителей Христа Спасителя) и изящно обстроенным селением Беит-Джаллой; а за ними, ближе к Иерусалиму, вдали, красиво возвышаются Неби-Самуил («Mont Joie» крестоносцев), на вершине которого находится гробница великого пророка, помазавшего на царство св. царя-псалмопевца. Признавая эту величественную панораму, по своему многосложному значению, не имеющую равной себе в мире, автор продолжает: «она развертывает перед верующим созерцателем всю божественную эпопею земного спасения, каждый эпизод которого воплощен для зрения в отдельный памятник и конечно глубоко умиляет эстетическо-христианскую душу». Вместе с тем автор изображает крайне печальный вид этой знаменитой обители в настоящее время, имевшей некогда много построек со всеми удобствами для монашествующих и вмещавшей в себе до семи сот братий, а со странниками, больными, старцами и нищими равнявшейся целому городскому населению. «При посвящении моем в нынешнем году развалин знаменитой Лавры, говорит он, и мне выпало на долю быть очевидцем того положения, в котором застали ее, в 1835 г., А. С. Норов, а в 1849 г., А. Н. Муравьев: дикие бедуины со своим скотом, ослами и верблюдами все еще обитают в этом разрушенном святилище... Алтарь, стены ее главного соборного храма видны еще до сих пор, но как ужасно и печально было мне заметить, что у самого горнего места пробить в стене вход в кочевые шатры, находящиеся и на месте престола и на месте жертвенника. А между тем под развалинами этой запустевшей обители сокрыты памятники и святыни, дорогие для сердца каждого христианина. Здесь находится та пещера, в которой скрывались от наблюдения Ирода три волхва, приходившие поклоняться новорожденному Спасителю мира. Здесь же погребены и мощи самого великого основателя обители. В особенности же развалины знаменитой Лавры дороги для сердца нас русских православных христиан. Эта древняя обитель во многих отношениях послужила прототипом нашей достоуважаемой Печерской обители, так как и отец русского иноческого общежития препод. Феодосий Печерский носил имя начальника всеправославного монашеского общежития. Главный соборный храм преп. Феодосия Великого, более всех древних построек до ныне сохранившихся, был посвящен, также как и собор Киево-Печерской Лавры, Успению Пресвятой Богородицы. Здесь также видны и остатки монастырской больницы и богадельни; здесь также находился большой странноприимный дом, удобно устроенный в несколько разрядных корпусов.«Для русских Феодосиевский монастырь должен быть особенно дорог потому еще, что в нем обретены мощи Российской княжны Предиславы Брячеславовны (преп. игуменьи Евфросинии) Полоцкой. Эта правнука Изяслава, старшего сына ее, равноапостольного Великого Князя Владимира от княжны Рогнеды Роговольдовны Полоцкой, была явно почитаема за святость своей жизни даже императором Византийским Мануилом Компеном и Вселенским Патриархом Лукою Хрисовергом, удостоилась преставиться на св. земле, в качестве смиренной святогробской паломницы (23 мая 1173 года), и была похоронена братом своим, князем Давидом, и двоюродною сестрою, княжною Звениславою Борисовною (в инокинях Евпраксии), на существующей еще соборной паперти Феодосьевского монастыря, где покоились также блаженные матери святых: Феодосия Великого и Саввы Освященного. Нетленные останки нашей святой подвижницы в Палестине были увезены русскими монахами от поругания султана Сулладина, около 1187 года, в Аккону (нынешнюю Акру), а оттуда перевезены в Киевские пещеры, где и до настоящего времени поклоняются им».Все свои замечания о Лавре преп. Феодосия Великого автор сводит к тому, чтобы подвигнуть благочестивые сердца православных русских христиан к пожертвованиям на восстановление древнейшей обители «начальника общежития». «На исполнение этого святого дела, – говорит он, – требуется с самого начала один лишь незримый металл в сумме несомненно значительной, однако же, во всяком случае нисколько не превышающей той, за которую строятся в наших столицах не только дворцы, но и множество частных домов. Я, кровный русский, не могу не отдаться вполне сладчайшей надежде на то, что не все же, щедро одаренные в моем отечестве материальными средствами – будь они наследниками боярских родовых поместий или богатыми промышленниками, которые вообще усерднее всех заботятся о святилищах, или даже зажиточными поселянами, – станут всегда совершенно чуждаться воссоздания указанного мною очага истинно христианского просвещения, в том самом месте, как видно, все более и более любимого нами Востока, откуда собственно воссияло в вечной славе солнце правды, мира и любви».Мы вполне сочувствуем благой мысли автора как и вообще всяким благим начинаниям; от души желаем, чтобы его голос не остался голосом вопиющего в пустыне. Не излишне было бы ему в своей брошюре сообщить более подробные сведения о подвижничестве преп. Феодосия Великого, о том, как его слезами и трудами на пустынном месте возникла цветущая и многолюдная Лавра, как она высокими подвигами сынов своих, отрекшихся от всего мирского, без всяких просьб с их стороны, отовсюду привлекала богатые пожертвования, какие великие услуги оказала эта обитель православию во время смуты еретических и как утешала истинных чад церкви во дни безотрадных горестей, как наконец сама она подверглась разрушению и запустению – все это еще более умилило бы сердца православных христиан. Автор, как видно, все это считает общеизвестным; но на самом деле это далеко не таково, хотя кроме Четиминей в русской литературе не мало для того находится материала. При этом не можем не выразить сожаления, что автор, глубоко заинтересованный св. делом, не выразил мысли кому и как взяться за это дело и где, по его мнению, образовать центр, куда бы могли стекаться пожертвования. О монашестве восточном сам же он делает неблагоприятный отзыв. «Здесь, – говорит он, т. е. в Палестине, – кроме монастыря Святогробской братии, которую скорее можно назвать отрадой священно-блюстителей Палестинской святыни, нежели монашеством, здешние монастыри (всех числом до двадцати) ничто иное, как подворье. В одной только обители Саввы Освященного введен его известный строго иноческий устав, но я никак не могу признать пользы для православия в безопасности уединенной жизни, крайней неопрятности, поразительном неразвитии и насыщении вредной пищей, которые характеризуют Саввинских монахов; правда, что эти отличительные свойства прикрывали у некоторых святых угодников в высшей степени добродетельные свойства, как-то: беспредельное братолюбие, постоянное богомыслие и совершенное самозабвение, но ведь ничего подобного нельзя найти в названном монастыре после смерти незабвенного его игумена, отца архимандрита Иосафа».Положим «презренный металл» собрать не трудно, но ведь на него можно воссоздать только тело древней знаменитой обители, даже пожалуй в более величественном виде, чем как оно было прежде. А где взять душу для этого тела, то есть подвижников глубоко проникнутых духом преподобного Феодосия Великого и его ближайших последователей? При отсутствии же души, тело, конечно, опять рано или поздно умрет и запустеет, если не будет притоков «презренного металла» возбуждаемых новыми и новыми воззваниями. Наша Печерская обитель, подвергавшаяся подобным же разорениям, не умерла, а живет и процветает – оттого, что в ней душа никогда не умирала. Ее иноки, и во времена крайнего разорения и непрестанной опасности от врагов, не оставляли ее, скрываясь по окрестным лесам и подземельям, претерпевая всякого рода нужды и лишения. Все это мы говорим не к тому, чтобы охладить стремление к пожертвованиям на святое дело, а лишь выражаем искреннее наше желание, чтобы совместно с возбуждением к пожертвованиям приняты были меры к восстановлению истинного подвижничества в этой обители; чтобы были изысканы лица способные к этому, то есть в собственном смысле аскеты. А их найти можно на Афоне и даже у нас в России. Тогда процветет эта пустыня, яко крин, и отовсюду пользуются большие и большие приношения.Брошюра господина Чернышева, как можно думать, разослана автором, если не во все, то во многие редакции русских газет и журналов, с просьбой сделать отзыв и выборки из этого сочинения». Газета «Берег» в 226 № уже исполнила просьбу автора; наверно не замедлять тоже сделать и прочие издания. Следовательно можно ожидать, что в непродолжительном времени брошюра получит большую гласность и возымеет желаемое действие на публику. Но при отсутствии в ней определённых указаний – кому и как повести дело восстановления знаменитой обители и куда должны быть направляемы пожертвования, благотворители легко могут стать в недоумение; а этим как раз воспользуются разные плуты и пройдохи, которых благодаря голодному году у нас теперь изобилие. Чего им стоит для возбуждения к себе доверия запастись этой брошюрой и открыть путешествия со сбором, якобы на восстановление святой обители, дорогой для сердца русских, особенно по сёлам, где присмотреть за ними слабее. Не раз случалось читать в газетах о проделках подобных сборщиков, выдающих себя за посланников чуть ли не самого вселенского патриарха. Пока-то их полиция переловить и засадить куда следует, они успеют в значительной мере злоупотребить доверием благочестивого русского народа и тем глубоко оскорбить его религиозное чувство. Дай Бог, чтобы этого не случилось; но, по нашему мнению, пастырям не излишне присмотреть за этим.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 7. С. 206–208.Вышла книга Белое духовенство и его интересыСоставлена под редакцией Н. В. Елагина. Спб. 1881 г. Цена 1 руб. 20 коп. с пересылкою. Склад издания в Петербурге у Тузова на Большой Садовой и в Москве у Ферапонтова на Никольской.Подписка на издающуюся в г. Киеве политическую и литературную газету «Заря» Принимаетсяв Киеве: в Главной конторе газеты «Заря» на Крещатике, в доме дворянского собрания, при книжном магазине Л. В. Ильницкого и в отделениях конторы: в книжном и музыкальном магазине Б. Корейво – на Крещатике, и в книжном магазине Н. Я. Оглоблина на Крещатике.Срок выхода ЕЖЕДНЕВНЫЙ, за исключением дней послепраздничных.Подписная цена:Без доставки и пересылки: на год – 8 руб., на 6 мес. – 5 руб., на 3 мес. – 3 руб., на 1 мес. – 1 р.; с доставкой и пересылкой: на год – 10р., на 6 мес. – 6р., на 3 мес. – 4р., на 1 мес. 1р. 50 к.Программа газеты «Заря»I. Отдел внутренний: а) известия о действиях правительства, о законодательных мерах и предположениях с обсуждением последних в руководящих статьях; б) сведения и руководящие статьи по важнейшим вопросам общественной жизни России, как-то: вопросы государственного хозяйства, народного образования, местного самоуправления и вопросы юридические; в) корреспонденции из обеих столиц; г) сведения из других газет и журналов; д) вопросы хозяйственной промышленности и торговли в районе южной полосы России, в губерниях, входящих в состав генерал-губернаторств: киевского, одесского и харьковского, а также и кавказского края; е) корреспонденции и хроника общественной жизни означенной полосы России.II. Отдел местный: а) городская хроника Киева, б) вопросы городского благоустройства, в) местные события и происшествия.III. Отдел внешний: известия о важнейших событиях общественной и политической жизни заграницей.IV. Отдел судебный: судебная хроника, отчеты о судебных заседаниях, сведения о делах, назначенных к слушанию в судебных учреждениях г. Киева, резолюции по судебным делам.V. Фельетон: очерки и рассказы беллетристического характера, в прозе и стихах; обозрения и статьи литературно-критические, рецензии театральные, музыкальные и художественные; фельетон из местной общественной жизни и местных событий и происшествий.VI. Смесь: разные известия, важнейшие изобретения в области наук, искусств и промышленности.VII. Отдел справочный: Сведения о погоде, урожаях. Биржевые курсы. О движении железн. д. и пароходов. Указатель театров и публичных увеселений.VIII. Объявления.Издавая газету в провинции, при условиях предварительной цензуры, редакция не скрывает от себя трудностей этого дела и не претендует ни на что иное, как на то, чтоб с одной стороны знакомить местное общество со всем новым и интересным в политике внешней и внутренней, в мире идей и фактов, а с другой – служить органом местной жизни, местных нужд и потребностей и верным отражением всего происходящего в юго-западной и южной частях нашего отечества.Редакция отвергает всякую, как национальную, так племенную и религиозную исключительность и относится с сочувствием ко всему, что служит к укреплению или дальнейшему развитию реформ настоящего царствования.Редакция убеждена, что недавнее исключительное положение юго-западного края, как ненормальное, потеряло свой raison d'être, и что этому краю в недалеком будущем предстоит воспользоваться всею полнотою развития русской жизни.Редакция по мере сил и возможности будет поддерживать принципы законности и равноправности и не допустить на столбцах своей газеты ничего несогласного с идеей свободного и разумного прогресса.№ 8. Февраля 22-го.С-в Як. По поводу книги «Белое духовенство и его интересы». Сост. под редакциею П.В. Елагина // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 8. С. 209–218.До недавнего времени наше духовенство, по городам и селам, не имело возможности достать и прочитать книжку, трактующую о нем самом, только не с принятой казенной точки зрения, а правдиво и искренно. Нельзя сказать, чтобы духовенство в литературе было совсем забыто, и о нем нечего было прочитать. Нет; писалось иногда пожалуй и немало, да писалось-то либо с точки зрения либеральных светских писателей, по большей части игнорирующих православную русскую Церковь и даже враждебных к ней, либо с казенной, принятой точки зрения. Ставить же многие церковные вопросы прямо, без обиняков, рассуждать об них вполне беспристрастно, как подсказывают христианское нравственное чувство, совесть, и не предубежденный разум, решать искренно и правдиво народившиеся в современной Церкви вопросы – все это, при прежнем положении дел на Руси, для многих было решительно невозможно. Только чрезвычайно редко, кое-где, по некоторым животрепещущим вопросам Церкви раздавалась новая и правдивая речь. Отчасти по редкости появления, отчасти по тем мерам заглушения, какие принимались против подобных речей, голоса эти не могли проникать далеко в глубь духовенства.С назначением в Обер-Прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева, давно уже известного по своей глубокой привязанности к Церкви, и в связи вообще с новым движением в высших правительственных сферах, стало возможно и по церковным вопросам говорить прямо, не фальшивить, не мерить в них все на общепринятую казенную мерку. «Русь», «Восток» и некоторые другие газеты уже не раз касались ненормальности положения нашего современного духовенства в некоторых отношениях, уже затронули важные вопросы церковной жизни и пометили некоторые основания для такого или иного разрешения их. К голосам в подобном же роде нужно отнести и книжку, заглавие которой мы выставили для своей библиографической статьи. Мы решаемся, в виду чрезвычайной важности затронутых в ней предметов, довольно подробно коснуться некоторых сторон этой книги, которая, по нашему мнению, во всяком случае заслуживает полнейшего внимания со стороны наших читателей, сельских пастырей.Нам приходилось не редко наталкиваться на явление из жизни сельских иереев (и городских впрочем тоже, если еще не в большей степени – в высшей степени грустное. Многие из них, особенно из так называемых молодых передовых батюшек, зачитываются разными светскими журналами, в роде «Дела», «Отечественных Записок», «Недели», и либеральными газетками, в роде «Церк.-Общ. Вестника» и друг. подоб., нередко достают и прочитывают крайне несерьезные романы (напр. из «Собрания иностранных романов») и повести и др. в подобном роде книги. Зачитываются, похваляют и не хотят дать себе отчета в том, насколько подобного рода чтение, в самом деле, полезно при их сане и высоком положении в народе, и не отвлекает ли оно весьма часто от действительно серьезного чтения? Неужели они основательно изучили наприм. замечательные творения отцов и учителей Церкви вселенской, в частности русской? Даже читали ли, напр., сочинения св. Тихона Воронежского, этого прекраснейшего популярного русского богослова, этого истинно-русского архипастыря, творения которого везде дышат духом отцов и учителей вселенской Церкви? Близкое знакомство с подоб. рода батюшками, к сожалению, указывает на противное. Мы назвали такое явление в высшей степени грустным, и, думаем, наши читатели согласятся с нами, если только хорошенько вдумаются в наши слова и беспристрастно отнесутся к ним. А, пораздумавшись, вероятно придут к мысли, что и, в самом деле, всего чаще им следует браться за основательные и серьезные книги, а не за легкие и не важные, тем более не должно зачитываться произведениями, отдающими запахом не туземным, не строго-православным и не русским.Имея в виду по временам указывать нашим читателям на журнальные и газетные статьи и книги серьезного содержания, строго-православного направления, мы начнем с обзора названного сочинения о белом духовенстве.Вышло оно в настоящем году, под редакцией известного по своей издательской деятельности в строго-нравственном направлении Н. В. Елагина. Как несколько лет тому назад почтеннейший Н. В. Елагин издал произведения даровитейшего, ученейшего и достоуважаемого автора, пожелавшего остаться неизвестным, – издал с целью высоко-христианскою – опровергнуть основания предполагавшейся тогда духовно-судебной реформы, с точки зрения Св. Писания, канонических правил, истории и современного гражданского права; так и в настоящее время он издал под своею редакцией книгу о белом духовенстве, без всякого сомнения с самыми добрыми намерениями.Мы внимательно, и не один раз, прочитали новую книгу и, признаемся откровенно, вынесли самое отрадное впечатление. Дал бы Бог побольше таких книг, составленных в таком же духе и направлении!Черты строго-православного направления весьма ярко отразились на новой книге, вышедшей в свет под заглавием «Белое духовенство и его интересы». За несколько лет до нашего времени изданы были за границей на русском языке (Ростиславовым и священ. Беллюстиным) книги о белом духовенстве. Контраст между этими книгами и вновь вышедшей – полнейший. Как в заграничных изданиях проявлялся дух нерасположения к православным традициям и к представителям строго-православного направления русского духовенства, так в книге, изданной Н. В. Елагиным, наоборот, повсюду веет именно духом любви к своей Церкви и глубокого почтения к истинным представителям её. Доказывать эту нашу мысль особыми выписками из самой книги – не для чего. Внимательно прочитавши нашу статью, в которой будут представлены извлечения из неё по тем или другим предметам, читатели наши, надеемся, сами сделают подобный вывод о направлении вышедшей недавно книги.Другое, что также сразу бросается в глаза, по внимательном прочтении нового сочинения о белом духовенстве, – это искренность, правдивость и вполне добросовестное отношение к своему предмету. Авторы воздают великую хвалу нашему духовенству, признают его великие исторические заслуги для Церкви и отечества, но несколько не скрывают и тёмных его сторон и неприглядных черт его жизни и быта, какие особенно стали на нём отражаться с недавнего времени. «Духовенство наше», говорится в книге на первой же странице, «бесспорно, имеет все права на глубокое к нему уважение. Мы, не колеблясь, скажем, что наше духовенство есть самое лучшее во всём мире. С высокомерным, притязательным, интригующим католическим духовенством нельзя и сравнить его... Духовенство наше наряду с дворянством сослужило великую службу для отечества. Во времена поголовного невежества оно оставалось единственным, хотя и слабо мерцавшим, светочем для народа. В годины политической слабости России оно высоко держало пред народом знамя отечества, и если наше отечество вынесло междоусобия князей, татарское иго и внутренние неурядицы во времена самозванцев, то этим оно обязано прежде всего и более всего патриотическому русскому духовенству. Духовенство это, правда, не имело надлежащего образования и в огромном большинстве было даже невежественно; за то оно обладало твёрдою верою в Бога, свято хранило церковные уставы, близко держалось к народу и умело говорить с ним о предметах веры сердечно, просто, убедительно. Со времен Петра I духовенство стало подниматься в своем образовании. К концу прошедшего столетия во многих епархиях большинство священников состояло уже из окончивших курс семинаристов. Это были люди терпения, труда и практической устойчивости в жизни. С реформою духовных училищ, в начале нынешнего столетия, духовное образование стало давать блестящих деятелей на всех поприщах государственной и церковной службы. Из среды ученого монашества, вслед за Платоном и Филаретом и частью под их влиянием, образовалась целая плеяда архиереев – гигантов мысли и дела, которым удивлялись даже иностранцы, посетившие в первой половине нынешнего столетия Россию. Белое духовенство, под управлением мудрых архипастырей, продолжало неуклонно идти по пути усовершенствования, и в 50-х годах представляло уже собою сословие, высоко стоявшее в общественном мнении и имевшее все задатки для развития своей плодотворной деятельности в будущем. (Стр. 1–3). А вот и другой отзыв той же книги о духовенстве, вызванный явлениями, которые получили в нем место с недавнего времени. «Ложная мысль (что без обеспечения и расширения гражданских прав духовенство не может должным образом исполнять своих обязанностей)» утверждалась в сознании духовенства, как какой либо непреложный догмат; сделалось для него возглавницей, на которой теперь почивают леность, апатия, равнодушие, а часто и неблагонамеренность. Возглавница эта кладется теперь «под всякую голову и под всякий локоть». О чем бы духовенство ни писало в газетах и журналах, оно непременно сводит речь на свою приниженность и бедность. Оно не исполняет должным образом пастырских обязанностей, допускает в приходах всевозможные беспорядки, не занимается как следует обучением крестьянских детей, не ведет никакой борьбы с расколом, не выказывает в нужных случаях благородной стойкости, уклоняется от всякого дела на пользу крестьянских обществ, интригует, клевещет, ссорится – все потому, что оно «приниженно и бедно». На всякое предложение, на всякую добрую мысль, на всякое замечание – один ответ у духовенства, одно оправдание: «дайте нам есть, сравняйте нас, по крайней мере, с мужиками». Благородно мыслящие люди из мирян не могут понять, как это духовенству не стыдно, кстати и некстати, по нужде и без нужды, повторять это вечное слово attamen censeo, и многие из них, как нам достоверно известно, из-за одного этого потерянное уважение к духовенству». (Стр. 17). Кому угодно по подлиннику проверить наши слова об искренности и добросовестности авторов сочин. о белом духовенстве, тому мы можем указать еще на многие страницы из той же книги. (Напр. стр. 3, 5, 7, 11–12, 19–23, 25–29, 65–70, 78–82, 118–140 и пр.).Коль скоро указанные нами качества – строго православное направление и добросовестность – присущи означенному сочинению, то логический вывод из этого следует прямой: книга написана не с корыстною целью, не с целью прославления. У нас, к сожалению, деньги стали идолом для многих. Громадное большинство современных писателей не имеют в виду других целей, кроме всяческой наживы. Тем отраднее встречаться с сочинением, написанным с целью, совершенно другою. Авторы не имеют в виду и славы. Это потому, что сочинения истинно-православного характера ныне не только не в моде, но нужно даже сказать больше – в загоне. Авторы названной книжки, высказывая прекрасную мысль – издавать большую церковную газету, в которой были бы привлечены «все лучшие силы в православно-мыслящем обществе», далее выражаются так: «Провести в настоящее время православную идею через газеты и журналы чрезвычайно трудно. Не только светские, но и духовные журналы обыкновенно отказывают в помещении статей и сочинений со строго выдержанным православным направлением, – первые по несочувствию к этому направлению, последние из опасения, что их назовут отсталыми. Даже „Церковный Вестник“ в этом отношении не всегда оказывается достаточно смелым и самостоятельным»... С отзывом этим о нынешнем модном направлении в журналистике трудно не согласиться. А если так, то и писатель, идущий против модного течения в так называемом интеллигентном обществе, не может ожидать для себя славы. Напротив, он должен заранее приготовиться ко всевозможным неприятностям. Нападки, клеветы, наговоры и пр. т. под. – вот что ожидает в настоящее время смелого, честного, по-православному и по-русски мыслящего писателя. Бывший профессор Моск. Унивес. Б. Чичерин дерзнул издать книгу под заглавием «Наука и Религия», где самым строгим философским и историческим путем опровергает нынешнее молодое эмпирическое направление и научно доказывает и обосновывает почти все христианские истины, – и что же вышло? Его же осмеяли, его же втоптали в грязь и, что всего прискорбнее, нашлись лица и из духовного звания, которые ничего ценного в его книге не обретают. Газета-журнал «Гражданин» за одно то, что решилась в своем объявлении об издании поместить слова: «С помощью Божией начинаем... и пр.», была поднята на смех, затем всячески преследовалась нашею печатью и либеральною партиею интеллигенции и наконец доведена была до окончательного падения. Пример из самого последнего времени. Кто из образованных лиц России не знает Ивана Серг. Аксакова? Кто не помнит его плодотворнейшей деятельности на пользу славян перед последнею войной, его замечательных патриотических речей? Кто не слыхал о необыкновенной честности, прямоте его характера, о чрезвычайной любви его к отечеству и о других высоких нравственных качествах его? По-видимому, все это для всякого мыслящего русского могло только служить рекомендацией, и поэтому начавшаяся им издаваться «Русь» должна была, кажется, от всех встретить одобрение, привет и посильное содействие, хотя она, как и всякая другая газета, в некоторых случаях может быть оспариваема. А у нас что вышло? Массы либералов, среди интеллигенции, во главе со многими представителями либеральной печати, встретили «Русь» лишь холодом, затем завистью, потом насмешками и клеветами. А ради чего? Да ради того (этого даже и не хотят скрывать), что Иван Серг. осмелился не идти под лад модному течению, а оглянулся на добрую сторону, в которой либералы находят так много византийского. Так как же не освистать его за ретроградство! Ведь у нас всякая дельная мысль, если она не нова и не подлаживается под модное течение идей, обзывается архаическою, допотопною. Поэтому конечно почтеннейший издатель книжки о белом духовенстве и авторы ее не надеялись получить славу через свою книгу; а, наоборот, должны были призвать на помощь великое христианское терпение и мужество, ради борьбы с недобросовестностью, клеветою, бранью и т. под. явлениями современной прессы. Вот почему, надеемся, наши читатели, прочитавши книжку о белом духовенстве и согласившись с нашей мыслью о почтенной цели издания ее, вполне одобрять и авторов и издателя и конечно относятся к ним без всякого предубеждения... Пора приступить к более подробному и обстоятельному обзору нового сочинения о духовенстве.Як. С-вЛевашев А., свящ. К вопросу о церковном хозяйстве и ведении приходо-расходных церковных книг // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 8. С. 218–231.Довольно давно уже, кажется лет 15 тому назад, в «Православном Обозрении» были представлены неопровержимые доказательства того, что церковные причты и старосты ведут приходо-расходные книги не согласно с истинным положением дела. Доказательства эти «Православное Обозрение» нашло в годовых отчетах, представляемых начальству причтами церквей разных губерний: в этих отчетах оно увидело и представило читателям очень немало поучительных примеров такого рода, что причты церквей сравнительно беднейших показывают в «книгах» церковного дохода гораздо более, чем причты церквей богатейших. Против такого назидательного сопоставления дохода бедных церквей с доходом церквей богатых никто из причтов и церковных старост не возражал, да и возражать, конечно, не мог. За последнее время в журналах и газетах, как совершенно доказанная уже истина, проводится та мысль, что в православных церквах российских церковное хозяйство идет своим чередом, а церковная отчетность – ведение приходо-расходных книг, хотя и по новым образцам, идет тоже своим чередом, нисколько независимым от ведения церковного хозяйства. На неправильное ведение церковного хозяйства и церковной отчетности указывает наконец и самая нынешняя Комиссия, которая для того и учреждена при Святейшем Синоде, чтобы выработать начала для разумного и правильного ведения этого дела, этой отчетности. Таким образом, если пастыри православные со всех, так сказать, сторон уличены в неправильных действиях, то им остается только принести «повинную» и сказать вместе с теми, которые уже сказали о себе: «да – мы, неправильно действовали и действуем»! Какая же роль по отношению к церковному хозяйству и церковной отчетности оо. благочинных? Благочинные те же знают очень хорошо, как сами ведут и как другие ведут книги и церковное хозяйство... Роль их в этом случае можно изобразить так: приедут они к церковному причту, с подобающей важностью посмотреть в книгах наших, исправно ли, верно ли, хорошо ли мы тут пишем; если не верно, то, кого следует, поруководствуют в писании, а к кому нужно, попридерутся и т. п. «Не совсем завидная роль»? – скажете. Да, – не завидная, за то – благодарная: за таковые труды свои благочинные пользуются привиллегией получать награды от начальства, берут себе приличную награду и от церквей... «Но», – возразите вы, – «роль благочинных не ограничивается одним лишь наблюдением за исправным ведением церковной отчетности»?! И это очень хорошо – знаю, что благочинные, помимо наблюдения за церковными документами, имеют немало обязанностей, разумным и добросовестным исполнением которых они могли бы снискать себе право на нашу признательность; я знаю также, что указанное мною зло, издавна приютившееся в недрах православной Церкви, есть зло пока неизбежное, можно сказать, – и никто еще пока не указал выхода из оного; наконец я знаю, что и из самого этого неизбежного зла благочинные в состоянии извлекать возможное добро для блага духовенства и самого приходского общества, руководя священников, преимущественно же старость церковных – в разумном – целесообразном расходовании церковных доходов. Благочинные, старающиеся по возможности оправдать на деле носимое ими название, так конечно и поступают при отправлении своей должности. Для примера, укажу на недавнее ходатайство пред Епархиальным Начальством одного благочинного нашей Епархии – «о разрешении производства застрахования собственных домов священноцерковнослужителей на церковныя средства»… Епархиальное Начальство наше уважило это ходатайство, и за то мы – духовные очень благодарны как неизвестному ходатаю – благочинному, так и Епархиальному Начальству. В этих-то случаях особенно, где предметы расхода благодетельны, а церковные старосты, между тем, не понимают, или не хотят понять благодеяний этих расходов – в этих-то случаях разумное – властное влияние благочинных и было бы как нельзя более уместно и желательно. Укажу на один из таких случаев. Церковные старосты и в городах, а в селах по преимуществу, не понимают пользы и благодеяний выписки к церкви духовных журналов и религиозно-нравственных книг, а потому сплошь и рядом протестуют против стремления священников – выписывать эти журналы и книги, и не дают нам денег на приобретение таких, по их мнению, ничего не значащих предметов. Благочинные могли-бы поддержать в этом случае стремления священников: они могли-бы подтвердить церковным старостам, что заботиться об увеличении церковных библиотек предписывает нам Епархиальное Начальство наше, что духовные журналы и книги нужны всякому священнику и всякому приходу, что пользоваться ими для своего блага и духовного просвещения будут не наличные только причт и прихожане, но что эти книги и журналы, как драгоценное наследие, перейдут и ко всем последующим причтам и прихожанам церкви, – что потребность в выписке и приобретении их гораздо выше и важнее других потребностей церковных, – важнее даже приобретения для прихода самого большого церковного колокола и т. п. Слово благочинного, явившееся на помощь слову священника, конечно, возымело бы свое действие. – К сожалению, надо сказать, что есть оо. благочинные, которые в деле понимания истинных интересов духовенства и приходского общества стоят не только не выше церковных старост – мужичков, но еще и ниже, и своим неуместным, бестактным и не совсем совместимым вмешательством только тормозят благие начинания священников и старост. Так например: один священник в конце прошлого года убедил церковного старосту своего – крестьянина – выписать для церкви своей на нынешний 1881 год «Церковный Вестник с Христианским чтением, Странник и Руководство для сельских пастырей» – всего на 19 рублей, которые священником и записаны в расход в декабре прошлого года. Приход у этого священника, положим, небольшой: он состоит из 400 душ не богатых крестьян; приходские деревни разбросаны на довольно значительном расстоянии от церкви; рабочие прихожане целую половину года живут на чужбине, занимаясь там разными мелкими заработками, – в церковь таким образом стекается очень и очень незначительное число богомольцев: несмотря однако на все это, при добросовестном, усердном и ревностном прохождении своей должности церковным старостою, церковь эта устроена хорошо, и ни в чем не нуждается; денег у ней в банковых билетах 700 рублей, да – за исключением расходов, – 19 рублей с копейками осталось еще наличными к сему 1881-му году, тогда как к началу нового года наличных денег, по приходо-расходным книгам, во многих церквах почти совсем «обыкновенно» не оказывается. Кажется, – возражений против выписки журналов к упомянутой церкви не мог бы сделать ни один самый придирчивый благочинный. Что же оказалось? Является к местному благочинному церковный староста этой церкви с годовыми отчетами (священник отсутствовал). Благочинный внушает старосте, что «выписывать журналы на такую крупную сумму не по вашему-де приходу, что на такую сумму можно выписывать их там разве, где денег при церкви тысяч 20 (где такие церкви?!), что для вас достаточно было бы, если бы вы выписали рубля на 4, много на 7, – что в церкви могут случаться какие-либо непредвиденные подделки, что такой большой расход на журналы он признает неправильным – незаконным и потому подписывать приходо-расходные книги затрудняется» и т. п. Вот вам и благотворное влияние благочинных на церковных старост и священников... Как то теперь священник на следующий раз станет убеждать своего церковного старосту в важности и необходимости выписки к церкви духовных журналов и религиозно-нравственных книг?! Возмутительно, – нечего сказать, – тем более, что в этом случае благочинный должен был бы не уничижать в конец бедную церковь, а представлять ее даже в пример для поддержания тем причтам и старостам, приходы и церкви которых гораздо богаче, но которые на выписку духовных журналов и книг употребляют сумму – самую ничтожную, и если бы старосты таковых церквей ему сказали: «у нас де денег нет», – он мог бы сказать им: «а каким же образом находятся деньги при такой-то церкви, которая вашей несравненно беднее»?! Возмутительно, тем более, что тот же благочинный – радетель о непредвиденных поделках церквей – с одной упомянутой бедной церкви каждогодно берет – на канцелярские расходы свои 5 рублей, – в два полугодия по 4 рубля – 8 рублей, на отправку годичной отчетности по меньшей мере 10 рублей, на выписку для себя в одном экземпляре местных губернских ведомостей, стоящих, кажется, три рубля, – 1 руб. 50 коп. (с 12-ти церквей округа на сей предмет он берет, стало быть, 18 рублей!) и т. п. – берет, не обращая внимания на то, что «могут встретиться в церкви непредвиденные поделки»! Экземпляры такого рода благочинных можно встретить, конечно, и в других местах. – Таким образом существующее теперь в церквах «неизбежное зло» дает лишь повод и самим благочинным извлекать из этого зла большее и большее зло! Но, положим, благочинные из неизбежного зла извлекали бы одно лишь добро: все-таки зло остается злом, неправильность – неправильностью, беззаконность церковных старость – беззаконностью – беззаконною, и во всяком случае вредно влияющею на дела Церкви, как это и доказано уже неопровержимо и как это может видеть во очию почти каждый священник.Чтобы искоренить зло, надо уничтожить, конечно, причины, породившие это зло. Какие же причины вызвали это зло?Церковные старосты действуют бесконтрольно – слышатся отовсюду жалобы на старость.Почему церковные старосты действуют бесконтрольно? Ответ на этот вопрос может быть только один: потому действуют–бесконтрольно, что священники не усчитывают их, не требуют от них отчета.А почему священники не учитывают церковных старость, не требуют от них отчета?На этот вопрос одни из священников могут ответить так: настойчивость наша учитывать церковных старость оскорбляет их, да и не их одних, а и прихожан, выбравших их, как своих представителей для дел церкви, – в этой настойчивости старосты видят со стороны священника недоверие к себе, вследствие чего встают во враждебные отношения к священнику, а такие отношения всегда отзовутся на священнику всяческим вредом. Для других священников всякая настойчивость учитывать церковных старость представляется не мыслимою даже: «церковные старосты», – говорят эти священники, – «не допускают даже глазом взглянуть на церковные достатки церковному причту и т. п.» (Церковно-Обществ. Вест. 1880 года № 134), и потому, при ведении церковных приходо-расходных книг, причту, конечно, ничего более не остается, как действовать неправильно». В этих представления священников, без сомнения, есть значительная доля правды. Но во первых – не все же старосты с таким узким взглядом на вещи, что в счетах и учетах видят оскорбление для себя; во вторых, если есть старосты, не терпящие никакого контроля, то есть введя и священники такого рода, что обладают твердым, решительным характером, – не чувствуют ни малейшего благоговения «перед старостинским величием», – и, однако, – все-таки старость не учитывают; – в третьих полновластными хозяевами по церкви старосты начинают чувствовать себя не вдруг, конечно, не сейчас же после того, как выберут их в старосты, а, без сомненья, мало-помалу, с течением времени: почему же с самых первых времен после их выбора священники не начинают делать им учета и не предотвращают таким образом их будущего самовластия? На это могут отвечать, что усчитать старост нет возможности, и потому всякие счеты были бы бесцельны. Есть, конечно, и в этом ответе правда, тоже очень значительная… Но во-первых – не у всех же старост есть желание – скрывать истину церковных доходов, – многие старосты, – я убежден, – сами желали бы показывать причту всю сущую правду, – во-вторых, при известном благоразумии своем и энергии, священники, учитывая старость, все-таки могли бы добиться и от нежелающих этих счетов сравнительно гораздо большей правды, как этой сравнительно большей правды и достиг в своем благочинии «известный Московский благочинный О. Никольский»… Почему же не видно и не слышно что-то подражателей этому благочинному?Положа, что называется, руку на сердце, священники, в объяснение безучастного отношения своего к счету церковных доходов, по моему мнению, должны в настоящее время – по совести высказать истинные и самые действительные мотивы, которыми руководятся они в этом своем безучастии…Постараюсь указать со своей стороны на некоторые, по крайней мере, из этих мотивов.1) Задавшись мыслью – учитывать церковных старост, священник, положим, уверен, что староста станет показывать ему истинную цифру церковных доходов. Но в то же время священник понимает и знает, что староста, при всем даже желании своем показать, сколько выручил он, примерно, в месяц свечной суммы и сколько приобрёл в кошелёк – не может, однако, с совершенною верностью определить ту и другую сумму, так как, при «постоянной» продаже свеч, при постоянной почти сдаче и мене денег, тому или другому лицу и т. п., свечная и кошельковая сумма постоянно перемешивается между собою, и на деле не отделяется одна от другой: следовательно, при счетах и в книгах, определяя количество той или другой суммы, причт по необходимости должен ограничиваться одними лишь предположениями, догадками, следовательно и самый счёт церковных денег в видах этого определения напрасно бы только отнял время и у причта и у старосты…2) При каждой церкви, как известно, есть несколько кружек, как например: «На Палестину, на Кавказ, на распространение православия между язычниками в Империи, на красный крест, на бедных духовного звания...» По окончании каждого месяца, причт со старостою должен делать высыпку денег из этих кружек и «высыпанное» вносить в особую на каждый предмет книгу, а по этим книгам, через треть ли года, через полугодие, или через год, сдавать деньги благочинному, для отправления их по принадлежности. Очень может случиться, как часто и случается, конечно, что за какой-либо период времени в некоторых, а иногда, пожалуй, и во всех этих кружках, денег не окажется ни единой копейки... Что делать в таком случае причту церковному? Оставить места в книгах пустыми? Но причт очень хорошо знает, что ведь везде и в каждую книгу, что-либо вписывают: как же ему остаться в исключительном положении?! И как-бы посмотрело на это исключительное положение Епархиальное Начальство причта?! И вот – причт пишет в книжках каждомесячно, что «на такой-то предмет из кружек за сей месяц высыпано столько-то», и, когда нужно, – выдает деньги на эти предметы из общей суммы церковных доходов. Понятное дело, что если бы, при ежемесячных счетах, вся церковная сумма – и свечная и кошельковая – вносилась в приходо-расходные книги: то вышеупомянутые доходные книжки по необходимости оставались бы очень нередко пустыми...5) Существуют у нас правила, по которым староста, с согласия причта и иногда с ведома благочинного, может расходовать церковные деньги лишь на известную – очень незначительную сумму, на расходы же выше этой определённой суммы причт со старостой должны испрашивать разрешения у своего Епархиального Начальства. При каждой церкви действительно могут быть и бывают каждогодного разного рода нужные «поделки»: то рамы надо переменить, то двери, то кровлю покрасить, то престольное Евангелие надо переделать в новый – приличный переплет и т. п. При существующей дороговизне на все, расход на каждую почти поделку легко может превысить ту денежную цифру, которую староста с причтом вправе расходовать без разрешения Епархиального Начальства: следовательно – на каждую почти поделку им следовало бы, по правилам, испрашивать разрешения Епархиального Начальства, а для сей цели следовало бы, конечно, писать разные прошения, и эти прошения, с засвидетельствованием еще местного благочинного, или по почте отправлять по назначению – и затем «ожидать дома разрешения», – или же путешествовать с этими прошениями за 100–400 верст и т. д. Чтобы избежать подобных затруднений, в приходо-расходных книгах вписывается обыкновенно законная цифра расхода, хотя бы расход на самом деле и превышал эту законную цифру. Откуда же староста возьмет деньги на расходы сверх определенных правилами? Конечно, из негласной, так называемой, суммы, которой, без сомнения, не было бы, если бы вся церковная сумма вносилась в приходо-расходные книги...4) Справедливость требует вознаграждать благочинного и за его труды и за его расходы по должности: ведь не виноват же он, что начальство сделало его благочинным! Кто же будет вознаграждать благочинного за его труды и за его расходы? Причты? Не причты сами голодны и сами желали бы иметь вспомоществование от церкви... Староста из своих собственных средств? Но староста имеет полное право – не принять на себя этой обязанности и – не принимает... Благочинные вознаграждаются обыкновенно от церкви, а расходы на благочинных мы не имеем права вносить в приходо-расходные книги: и вот негласная церковная сумма и тут должна выручить нас!..5) Если бы причты не сочиняли «книг», то очень легко могли бы случиться в книгах такие истории: за известный год поступило бы, примерно, на приход 100 рублей, а на другой год, вследствие разнообразных случайностей, влияющих на прилив и отлив церковно-приходского дохода, на приход могло бы поступить только 50, или даже 25 рублей и т. п. – Имея в виду эти случайности, причт воображает, что хотя уменьшение дохода от него и не будет зависеть нисколько, все-таки оно легко может отозваться вредом на спокойствии и его благополучии; и вот он предпочитает держаться, при ведении книг, порядков старых, – не убавляет церковных доходов, а хоть по копейке да прибавляет с каждым годом...Что касается старосты церковных, то они, с течением времени, начинают очень хорошо понимать затруднительное положение причта в деле ведения церковных книг, и, не боясь сами никакой ответственности, отлично пользуются этим положением, чтобы поработить себе причт и самовластно – бесконтрольно хозяйничать в церкви…Из сказанного явствует, что для того, чтобы священники могли учитывать церковных старосты и в церковных приходо-расходных книгах могла явиться истина, следует:1) При счетах и в книгах – свечную сумму не отделять от кошельковой, а считать и приход денег за известный месяц под одним общим наименованием церковного дохода. В настоящее время, в виду определенного для каждой церкви ежегодного свечного взноса, и оснований, кажется, нет никаких, почему-бы следовало свечную сумму отделять от кошельковой, – и если бы, как на основание такового отделения, указали на большую удобность и возможность учитывать старосты собственно в сумме, выручаемой ими от продажи свеч, – то эта удобность и возможность мнимая: одна и та же свеча, как известно, может продаваться и продается нередко раз 20–30, и следовательно, если у старосты нет доброй воли показать правду свечного дохода, – он всегда может скрыть, по крайней мере, половину этого дохода; смешение сумм может даже – в некоторой мере отнять у старосты побуждение – скрывать истину церковных доходов от лиц, их контролирующих. – Не следует смешивать с текущим церковным доходом лишь доходы, так сказать исключительные, как например: более или менее крупные денежные жертвы, выручку денег от продажи собранного хлеба, холста и т. п. Вообще – чем больше упрощена будет форма ведения приходо-расходных книг, тем больше истины явится в них...2) Кружки на «Палестину, на Кавказ» и т. д. оставить в том виде, в каком они «существуют и теперь», но вложенное в них обращать в общую сумму церковных доходов, что будет вполне согласно и с волей жертвователей, которые, влагая лепты свои в ту или другую кружку, никак не думают, что кладут лепты эти «на бедных духовного звания», например, а рассуждают, что приносят ими жертву «в церковь Божию». Из этой общей суммы церковных доходов – в известное определенное время и следует жертвовать от церкви – «на Палестину, на Кавказ» и т. д., и жертвованное вносить в расходную церковную книгу, – отдельные же книжки, заведенные для ежемесячной записи высыпаемых из кружек денег на выше упомянутые предметы, следует уничтожить. Здесь изменится лишь форма жертвы, или вернее форма записи в книгах этой жертвы, а сущность останется та же, что и теперь, с тем лишь различием, что мы избавлены будем этой переменой от необходимости, при писании книг, «действовать неправильно».3) В видах удовлетворения многоразличных церковных потребностей следует дозволить причтам и церковным старостам, с их общего согласия и с согласия, пожалуй, почетных прихожан, расходовать церковные деньги на неопределенную сумму, и «приказать» – лишь в особенно важных, исключительных каких-либо случаях – обращаться за разрешением расхода к Епархиальному Начальству.4) Следует дозволить церквам – гласно уплачивать благочинным определенное количество вознаграждения за их труды и расходы по благочиннической должности , и «приказать» – эту определенную плату вносить в расходную церковную книгу. Плата благочинным должна быть определена духовенством и утверждена Епархиальным Начальством.5) Следует поощрять чем-либо священников и старост, в церквах которых будет оказываться с течением времени значительная прибыль церковных доходов, но к тому причту, в церкви которого оказалась бы убыль доходов, следует относиться с более благоразумною осмотрительностью.По моему убеждению, лишь при указанных и им подобных условиях назначение разных почетных надзирателей над церковными старостами может достигнуть своей цели, – без этих же условий таковое назначение может привести лишь большее расстройство во взаимные отношения между духовенством и приходом…Изгнание лжи из недр православной церкви, – лжи, возведенной ныне, так сказать, в принцип, – все благонамеренное духовенство, без сомнения, будет радостно приветствовать, зная по наблюдениям и собственному опыту, что не в материальном лишь отношении ложь эта вредна для дела церкви, но и в духовно-нравственном: не говоря уже о церковных старостах, она – ложь эта – растлевающим и развращающим образом действует на самих пастырей церкви, и одним своим существованием в недрах церкви может оттолкнуть от служения ей всех прямых и честных людей из других сословий.Священник Аркадий ЛевашевТроица-Чудца.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 8. С. 231–232.«Практическое руководство при отправлении приходских треб» (вышедшая «Вспомогательная книга»)Третье, пересмотренное и дополненное, издание Составленное священником Н. Сильченковым.При составлении книги имелось в виду, чтобы она могла служить практическим руководством при отправлении приходских треб. Сообразно с такою целью, преимущественное внимание обращено на изложение обрядового порядка совершения требы, с указанием – так сказать – естественного хода самого порядка требы. Затем: 1) как при пользовании Требником необходимо знать – когда, в каких случаях и как нужно совершить ту или другую требу, то в книге заключаются церковные правила и гражданские постановления, относящиеся до каждой требы; 2) применение тех и других законоположений, а особенно – обрядовых приемов при совершении требы, облегчается опытом службы других лиц, – ввиду сего в книге приведены практические заметки по исполнению каждой требы, заимствованные из повременных изданий и отдельных сочинений; наконец, 3) на затруднительные случаи даны ответы, согласованные с церковными правилами и гражданскими законами. – Таково содержание книги в общих чертах.В приложении к книге содержатся формы приходских документов, с относящимися к ним законоположениями.В частности, почти каждая треба заключает в себе следующие рубрики: а) Место и время отправления требы; б) Подготовительные действия к исполнению ее; в) Обрядовый порядок совершения требы; г) Заключительные действия по совершении ее; д) Церковные правила; е) Гражданские постановления; ж) Практические заметки; з) Разрешение представляющихся недоумений; і) Последствия неисполнения законоположений.Отзывы о книге, сколько известно составителю, даны: в «Страннике», «Церковно-Общественном Вестнике»; «Харьковских Епарх. Ведомостях»; «Екатеринославских Епарх. Ведомостях»; и проч.Цена книги: без пересылки 1 р., с пересылкой – 1 р. 20 к. (Копейки можно высылать почтовыми марками). При выписке 5 экземпляров делается с первой цены скидка 10%; 10 экземпляров – 15%, и 15 экземпляров – 25%.Продажа и склад книги находится в конторе Редакции «Воронежского Телеграфа» в Воронеже, на Дворянской улице, дом Столля, и в книжной лавке Воронежского Митрофанова монастыря. Гг. иногородних покупателей покорнейше просят обращаться за покупкой книги по преимуществу в контору Редакции «Воронежского Телеграфа».№ 9. Марта 1-го.Содержание и характер древне-русских пастырских посланий // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 9. С. 233 – 247.Литература пастырских посланий в древне-русский период, сравнительно, очень богата. Образцом для таких посланий служили апостольские послания, писанные к той или другой церкви, применительно к тем или другим нравственным потребностям.Происхождение у нас этого рода литературы, как объясняет Степенная Книга в первой части, вытекло из обычая наставлять неведущих закона Божия и в простоте сердца впавших в грех. Люди, знающие Божественную волю, своими беседами разумно и любовно должны были исправлять и направлять неведущих Божественной воли на путь жизни, согласной с положительным требованием евангельского закона. Такое отношение человека к человеку вытекает из существа христианского вероучения (Иак. 5:19, 20). А неведущих Божественной воли в древней Руси было много, уклонения от неё были частые; отсюда архипастыри, обладавшие ведением религиозно-нравственных истин, сообщали оное своей пастве. Они могли делать это двояким путем: устно и письменно. По устная беседа требовала частых посещений паствы, которые были весьма затруднительны при разбросанности епархий, неудобстве в путях сообщения, сложности обязанностей и занятий архипастырей. Это заставляло архипастырей религиозно-нравственное ведение сообщать через писанные поучительные послания, посылая их к церквам своей митрополии или епархии. Адресовались они на имя духовенства, т. е. священников, которые читали их в церкви всенародно даже по нескольку раз15. Не читались всенародно послания, поучения и грамоты, специально посвященные одному духовенству.Архипастырские послания, имея образцом для себя апостольские, сходны с ними по изложению и содержанию. Многие из архипастырей, подобно апостолам, в начале своих посланий призывают Божие благословение на тех, кому адресуют, а в конце желают, чтобы жила с ними Божия благодать, мир и любовь16; средину же послания посвящают разным наставлениям, из которых большая часть отличаются краткостью и состоят в одном пастырском повелении не делать того или другого порока.Наставления пастырям находим и в поучениях. Их не много. С одного из таких, именно с «поучения к попам» мы и начнем исследование17.«Поучение к попам» приписывается митрополиту Кириллу II, ревностнейшему архипастырю своего времени. Он не раз обозревал свою обширную паству, разбросанную по всей почти территории русской, улучшая, по мере сил и средств, её внутреннее состояние и удовлетворяя её нуждам.Выполнив однажды трудное дело-обозрения паствы, он нашел в ней значительные беспорядки в жизни народа и духовенства, и в отправлении церковных священнодействий. Против всего этого он давал устные наставления, но их не достаточно было для окончательного искоренения недостатков времени. И вот он созывает собор в Владимире (в 1274 г.) для обсуждения средств и мер к искоренению замеченных беспорядков. На соборе Кирилл II, нарисовав картину недостатков современного общества (в своем правиле), сказал поучение, обращенное к иереям. Это поучение занимало между другими первое место, и наставления, высказанные в нем, повторялись на различные лады до XVII века.В виду такой важности поучения приведем полное его содержание. «Внимай иереев собор преподобный, к вам мое слово. Вы нареклись земными ангелами, небесными человеками. Вы с ангелами предстоите у престола Господня. Вы сводите с небес Духа Святого и претворяете хлеб в плоть и вино в кровь Божию. Вы просвещаете людей святым крещением, вы связываете на земли и Бог не разрешает на небеси, вы разрешаете на земли и Бог не связывает на небеси. Вами совершает Господь тайну спасения рода человеческого, вас поставил стражами и пастырями словесных овец Своих, за которых пролил кровь Свою. Вам Он поручил это великое дело, в котором потребует отчета в день второго пришествия: как исполнили порученное дело, как упасли словесное стадо Христово... не соблазнили ли людей верных? Если соблазнили, то горе вам, как вам не очутиться тогда в огне неугасаемом за соблазн многих душ, если одна душа человеческая ценнее всего мира. Если простец (простой человек) согрешит, то он даст ответ пред Богом за одну свою душу, а иерей, согрешив, соблазном многих и за их души получить осуждение. Не работайте плоти, отстаньте от пьянства и объядения, прекратите тяжбы, свары, ненависть и зависть. Не занимайтесь ропотством (ропотник–ростовщик), а будьте милосердны. – Имейте заботу о детях, порученных вам, чтобы представить их непорочными на суд пред Богом, чтобы каждый из иереев мог сказать: се аз и дети моя, яже ми есть дал Бог. Ложных книг не читайте, еретиков уклоняйтесь, чародеев бегайте. Говорящим не от божественных писаний заграждайте уста. Если не сумеете как что сказать, меня спросите, я не поленюсь сказать вам. Разумейте как учить духовных детей: ни слабо, чтобы ленивы не были, ни жестоко, чтобы не отчаялись; не прощайте ради дара и не слишком налегайте, чтобы взять дар. Знайте кого отлучить от тела и крови Господней, или кого от церкви и насколько времени. – Святую и страшную службу совершайте со страхом, никогда не входя в олтарь, имея вражду с кем либо, и если спорить с кем либо, не служи в тот день. Когда служишь, не озирайся назад, но весь ум имей горе и не мысли о земном, ибо ты с ангелами служишь, небесного Царя приемлешь в сердце свое, освящаясь весь Им. Если кто чувствует себя грешным в любодействе, или в многом питьи, в резоимании и других перечисленных выше грехах, пусть такой не совершает святой службы, ибо недостоинство иерейское сводит гнев Божий на людей. Блюдите и родимых детей ваших, чтобы целомудренны были до женитьбы, а девицы до замужества, ибо и безгрешный пред Богом священник может быть послан в муку за грехи детей. И слуг своих наставляйте в учении Господнем, и доставляйте им пищу и одежду в довольстве. Научите тому же и людей, служа для них примером.Если все написанное сохраните, то ваша молитва будет услышана Богом, налоги от поганых (татар) уменьшатся и обилие Господь подаст всего, а не исполните заповедей Господних, то примете осуждение лютое18.Из приведенного поучения видно, что автор его был глубоко проникнут сознанием важности и значения пастырского служения. Из них он выводит правила деятельности и поведения для пастыря. Он показал, каков должен быть священник в отношении к себе, пасомым, детям, рабам и совершению богослужения, чтобы соответствовал званию пастыря, а с этим избежал тяжкого наказания, соответствующего важности его обязанностей. Таким образом, хотя поучение обнимает весь круг пастырской деятельности, но имеет общий характер и состоит из общих выражений. Из «поучения к попам» священник мог лишь узнать, чего не должно делать, а что должно делать и как – этого он не мог узнать. А разъяснение этих вопросов для священников XIII века было необходимо. Из выражения например – не читайте книг ложных – священнику не выяснялся вопрос: какие же книги можно читать? Не выяснялся – потому что в глазах духовенства книги ложные и истинные смешивались, не отличались, что и побудило в XIV веке написать список отреченных книг. Общим характером отличаются почти все наставления древнерусских архипастырей. В этом, на наш взгляд, обстоятельстве и заключается отчасти причина того, что нравственный и умственный склад духовенства не становился заметно высшим.Поучение Кирилла II имело значение окружного послания ко всей его митрополии, и очень может быть, что вручалось архиепископами и епископами новопоставляемым иереям19, как программа для их пастырской деятельности. Так или иначе, но мы убеждены, что оно было общеизвестно в древнерусской церкви, и преемники Кирилла пользовались им при составлении своих посланий; они заимствовали из него советы и наставления, не изменяя и внешней формы, и предлагали духовенству в своих посланиях. Заимствование в значительной степени можно видеть в послании духовенству новгородского архиепископа Феодосия в XVI в.20. А в поучение новопоставленному иерею, которое появилось в XV веке, поучение к попам вошло в целом своем виде и составляет среднюю его часть21. – Если такою известностью пользовалось поучение Кирилла II, спустя два столетия по появлении его в свет, то излишне будет и говорить, что оно еще больше было известно в XIV веке. Все это свидетельствует о том, что в XIV, XV и XVI веках нужды духовенства и народа были одни и те же, – что наставления архипастырские мало имели влияния на изменение жизни и понятий, и – что поучение Кирилла, при всех своих недостатках, считалось сравнительно лучшим в этот длинный период времени. Очевидные следы обращения с поуч. Кирилла можно видеть в поучении его преемника – митр. Петра, управлявшего русскою митрополиею от 1308 до 1326 года. И св. Петр митроп., по ревности в служении пастырскому делу, не уступал своему предшественнику Кириллу. Ни слабость здоровья, ни старость лет не могли удержать его на одном месте. Он, подобно Кириллу, не обращая внимания на крайнее неудобство в путях сообщения, объезжал свою митрополию, уча ее деятельно словом и примером то в одном, то в другом месте. Жизнь и деятельность как первого, так и второго гармонировали с возвышенным пониманием пастырского служения, которое они приравнивали к служению ангельскому. Что касается наставлений духовенству, находящихся в поуч. святителя Петра игуменом, попом и диаконом: то эти наставления имеют сходство с теми, какие заключаются в поучении к попам. Сказав о важности пастырского служения, митр. Петр убеждает священников быть истинными пастырями, а не наемниками, которые млеко едят и водою одеваются, а об овцах не пекутся, и указывает образец для пастыря в Иисусе Христе. Кротость и смирение ставит он в числе первых достоинств пастыря церкви. Затем рекомендует удаляться от пороков времени, перечисляя те же самые, какие есть и в поуч. Кирилла. Чтобы священники могли совершеннее выполнять свои обязанности, святитель рекомендует упражнение в чтении священных книг день и ночь и делание добрых дел или благочестие. При исполнении этих условий в состоянии будете, говорит архип., научить и своих детей духовных22. Последние наставления указывают на важнейшие средства – слово и пример – нравственно-убедительного действования пастыря на пасомых. К числу средств пастырского действования св. Петр относит и наказание за тот или другой грех соответствующей епитимией: «без эпитимии детей своих не держите». Но епитимия в сознании св. Петра является не как нравственно-исправительное средство, а как необходимое возмездие за грех – наказание за преступление23. Эти мысли составляют главное содержание поучения. Они в существе те же, что и в поуч. к попам, но в последнем они выражены кратче, яснее и сильнее; кроме этого, каждая почти мысль подтверждается подходящим текстом из священного писания. Поучение св. Петра меньше по объему, т. е. по количеству пастырских наставлений. По отсутствие наставлений касательно отношений к рабам, детям и книгам ложным нисколько не говорит в пользу предположения, что духовенство не имело нужды в них (нравственные недостатки, замеченные митр. Кириллом, существовали и в век св. Петра), а говорит, что даны они были устно при обозрении митрополии, или в другом послании, не дошедшем до нас. Иначе полагать – противно ревности святителя в служении пастырскому делу. Наша мысль основывается и выражении св. Петра: «писанием и не писанием понуждаю вас дети на дела благие, потому что я обязан напоминать и писать вам о том, что душеполезно и спасительно»24.Наставления св. Петра отличаются общим характером; для разъяснения их он, быть может, писал целые послания, которые не дошли до нас. До нас дошло только одно из поучений, которое разъясняет вопрос об епитимиях: кого какой епитимии подвергать. Писано оно к «епископам, духовным вообще и мирянам, как ходить по закону крестьянскому». Содержание его таково: архипастырь убеждает всех, а особенно духовных, проводить время поста в строгом воздержании и трезвости, а кто из духовных пьет до обеда, быть тому без риз, – убеждает духовных учить своих прихожан приходить в церковь, каяться в своих грехах и ежегодно приобщаться, а «кто св. даров удаляется, тех не благословляйте, проскур не принимайте от них и не давайте богородичного хлеба (т. е. проскур после служения), в дом не входите, не пейте и не ешьте с ним. Блудников в церковь не принимайте и не давайте богородичного хлеба, а иначе быть попу без риз. Учите избегать суеверного лечения, премовления и ворожения, а не слушающих не благословляйте. Крещение творите по преданию св. апостолов не через обливание, но погружение при одном куме или куме». – Запрещает духовным давать деньги в рост и заниматься торговлею25, а чернецам и вдовым священникам – жить в женском монастыре; запрещает приобщать едущих на поединок и хоронить убитых на нем26. Если священник не послушается в этом, то должен лишиться поповства27. Это поучение, по своему характеру, канонического свойства и строго по своим выражениям. Последняя черта поучения была причиной того, что некоторые исследователи древнерусской проповеди не признавали его произведением св. Петра, кроткого архипастыря28. Но строгость выражений нисколько не исключает в архипастыре кротости, но совершенно согласна с нею, а еще более – с его примерною архипастырскою заботливостью о спасении своей паствы. Архип. в этом случае руководствовался наставлением апостола: умоли, запрети29. Тон умоления, кроткого упрашивания об исполнении христианских обязанностей, какой виден в первом поучении, мог быть заменен во втором поучении наставлениями строгими. Замена тона наставлений должна была произойти, когда того требовало нравственное состояние пасомых, когда наставления кроткие оставались недействительными.В XIII–XIV веке появилось поучение – неизвестного русского архипастыря – под заглавием: «Слово Иоанна Златоустого попом и простым людям»30. В этом поучении архипастырь также высказывает взгляд на епитимии. Он советует пастырям обращать внимание – при наложении епитимии – не только на степень и качество греха, как учил св. Петр, но и на степень покаяния. Ради спасения человека – он советует жертвовать формальной стороной дела, сокращением срока епитимии: «холостым творящим блуд давать причастие, если будут при смерти; оставляйте службу и идите, если зовут вас напутствовать больного или крестить дитя, ибо большой грех будете иметь, если кто помрет без напутствования или крещения». Наряду с этими советами он дает и такой: приобщать больного при смерти и большого грешника, но если поправится, налагать епитимию.Вопрос об епитимии занимал и митрополита Киприана, как это видно из его поучения духовенству (около 1395 года)31. Единственным условием прощения грехов и приобщения, по его мнению, должно быть покаяние. Он так говорит: «Татем и душегубцам при смерти дать причастие, но если каются, вся своя согрешения чисто поведают, а не кающимся, как причастие дать!»32.Таким образом у митр. Киприана на первый план при прощении грехов и причащении выступает душевная расположенность кающегося. Епитимия, по мнению Киприана, служит как бы внешним средством к успокоению раскаявшейся души. Но успокоение совести может явиться вследствие сознания искренности своего раскаяния, следовательно, епитимия для искренно раскаявшихся вовсе не нужна. Вот как формулирует он свой взгляд: «которого человека отец не благословит за его непослушание, а он живет лета, а не знается, ни кается, а придет к смерти да так и не кается, не достоин ему дать святого причастия, а почнет каяться пред смертию и плакать, исповедая свои вины, тогда прияти его в покаяние и причастие дати ему, и если помрет, тогда волен будет от грехов, а выздоровеет, то тогда назначить епитимию за старые дела»33. Дело покаяния в сознании Киприана было делом великой важности; вот почему он рекомендует духовным отцам обращаться с кающимся со страхом Божиим, с великим прилежанием и вниманием расспрашивать его, чтобы кающийся с большим умилением принял предлагаемое человеколюбие Божие и яснее сознал его. При наложении епитимии он считает недостаточным обращать внимание лишь на степень греховности и покаяния, но и на внешнее положение кающегося: на возраст, положение в обществе и степень развитости. Эти обстоятельства могут и должны извинять или усиливать нравственную виновность: «инако бо младой рассуждает, инако пришедший к возрасту, инако же в старости, инако паки смышленый, инако несмышленый»34. Имея в виду эти обстоятельства, пастырь церкви должен пробуждать раскаяние то более лёгкой, то более тяжкой епитимией. Такое отношение к великому делу покаяния должно быть, имел в виду и митр. Кирилл II, сказав: «знайте кого отлучить от тела и крови Господней, или кого от церкви и насколько времени»35.Киприан, оставив подробное разъяснение вопроса об епитимиях и покаянии, оставил не менее подробное разъяснение и вопроса как причащать мужчин и женщин. Вот что говорит он Псковскому духовенству: «достойному давайте причастие во вси дни года на обедне, как изволит диакон: «со страхом божиим и с верою приступите», тогда бы приходили мужчины к царским дверям и причащались пред ними, положив руки на перси крестообразно, а к сударю бы не прикасались. Также и женкам давать причастие, обедни не кончив; но они пусть причащаются у других дверей, что против жертвенника36. Из последних слов видно, что женщина считалась, как бы, не достойною приобщаться пред царскими дверями, и, следовательно, отчасти такою, какою представлялась временем.Мы видели, что Киприан существенным условием прощения грехов и причащения считает достоинство человека, искреннее его раскаяние. Эти условия – в высшей степени – он прилагает и к священникам. Священнослужитель, приступая к Святым Тайнам, должен с великим вниманием рассмотреть, так сказать, свою душу и сердце и приступать к ним тогда, когда в мыслях и сердце не окажется помысл нечистый и злоба на кого-либо37. Нравственная чистота, по сознанию архипастыря, требуется не только по отношению к вольным грехам, но и к невольным. Последними он обусловливает право служения, следовательно, и приобщения. Если случится согрешить во сне по слабости ли телесной или по искушению диавольскому, то иерей не должен в тот день служить литургии – входить в алтарь, целовать крест, иконы и принимать богородичный хлеб, даже и прикасаться не должен к священным предметам38. В пастырской практике, как видно из ответных посланий Киприана, рождались и другие вопросы, относящиеся к приобщению: вопросы о причащении детей, немых от рождения или онемевших от болезни.Первый вопрос разрешен Киприаном. Он говорит: «младенца соблюдати от ястия и пития к святому причастию, аще не к смерти будет»39. Такое отношение к детям было слишком строго и не сообразно с их слабым организмом. Ригоризм был строго понят, а потому и встречаем такое наставление на этот счет: «дитя ссет матерь два говения, а в третье не дати»40. Тут сделана большая уступка детям.Второй вопрос о немых решен Фотием, преемником Киприана. Он, выходя из принципа чистоты, достоинства, так решает вопрос: «немому от рождения или болезни дать святое причастие, если жизнь и усердие к церкви ручаются за его нравственную чистоту41. Такое решение совершенно естественно и законно; естественно и запрещение священникам приобщать прихожан не своего прихода, жизнь которых неизвестна им42.Р. Заметка на письмо дьячка в редакцию киевских епархиальных ведомостей // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 9. С. 247–255.В № 3 «Киевских Епархиальных Ведомостей» за текущий год мы прочитали весьма интересное письмо дьячка (н. д. псаломщика) в редакцию, в котором достопочтенный автор предлагает открыть новое учреждение, весьма полезное для церкви, и умно проектирует устав для этого учреждения. Письмо изложено в таком виде:«И высшие чины клира и общество знают нас с одной только теневой стороны, но никому нет охоты посмотреть, откуда падает эта тень. Мы желали бы быть лучшими (да и кто желает быть дурным?), даже отличными, образцовыми. Но кто обращает внимание на такие наши желания? Кому охота – лезть в душу человека? А вот все слышат, наприм., что мы не все и не всегда и не везде читаем, как следует, не умеем петь, как бы того хотелось и нам самим. Вот на пении пока и вращаются мои желания, которые я хочу здесь высказать. Редкий из нас и. д. псаломщиков, по просту дьячков (о псаломщиках не говорю: они не нам чета, от них и требования другие да их в городе у нас всего один да едва ли и приветствуется у нас ученое псаломщичество...) Умеет петь так, как певали наши отцы и деды. Мы не умеем петь по ихнему, хотя и они впрочем не умели петь по нашему. Пишут и говорят, что пение церковное упадает. И справедливо. Ведь мы все, нынешние, молодые и. д. псаломщиков – недоучки во всех смыслах этого слова; мы и петь не учились, да и голосов у нас почти нет. Нужно учиться. У кого же и когда? Исполнение моего желания и было бы ответом на этот вопрос.Устроим общество – сказал бы дьяческое, да это слово многим не нравится – из лиц, желающих помогать друг другу своими знаниями по церковному пению, главным образом из диаконов, и. д. псаломщиков, и пономарей; пригласим в это общество лиц, не принадлежащих к клиру, но умеющих петь и любящих пение, а главное знающих церковные напевы (таких лиц, особенно по окраинам города, очень много: по домам старосветские мещане и граждане распевают церковные песни великолепным образом по древнему, некоторые умеют по униатскому, есть и по запорожскому...), попросим быть членами нашего общества уставщиков монастырей, особенно Лавры; пригласим знающих теорию и историю пения священников принять участие в нашем обществе и рассказать нам, что относится к делу; не затворим дверей нашего общества и пред лицами светского общества с музыкальным образованием, если они пожелают помочь нам своими советами.Вот как собираются в здешних киевских обществах – историческом преп. Нестора Летописца или церковно-археологическом при академии для чтений и сообщений по разным предметам истории и церковной древности, так и нам собираться бы для пения церковных песен – первее всего по древнему напеву, какой кому известен, как-то: подобных, самогласных, херувимских и т. д. Можно быть уверенным, что такое общество привлекло бы к себе немало лиц не духовного звания – любителей пения. Дайте совет, как приступить нам к делу, в виду которого предлагаем вниманию лиц, могущих интересоваться им, следующий проект».Затем автор письма представляет краткий, но обстоятельный проект этого учреждения; проект заключает в себе все существенное, могущее сразу твердо поставить это учреждение и в то же время не стесняющее его дальнейшего развития применительно к нуждам и обстоятельствам, которых наперед предвидеть, конечно, нельзя. Вот этот проект:§ 1. Цель общества состоит во взаимном обучении клиросных певцов церковным напевам, преимущественно прежнего времени, передаваемым с голоса и большею частью не переложенных на ноты и вообще в попечении об улучшении церковно-клиросного пения.§ 2. Общество состоит из неограниченного числа лиц, знающих и любящих церковное пение и главным образом поющих на клиросах диаконов, псаломщиков, исправляющих должность псаломщиков и пономарей.§ 3. Члены общества делятся на а) действительных, б) почетных и в) соревнователей.а) Звание действительных членов принадлежит всем штатным клирикам и клирошанам, т. е. постепенно помогающим в пении штатным клирикам.б) Лица, содействующие целям общества сообщением членам общества своих знаний древнего и нового церковного пения, его истории и теории, – сообщением в форме рефератов и практических уроков пения и т. п., имеют титул почетных членов общества.§4. Собрание общества происходит не менее двух раз в месяц в свободном помещении, имеющемся при какой-либо приходской церкви.§5. Собрание на каждый раз из среды своих членов выбирает распорядителя, который определяет порядок занятий.§6. В каждом собрании кем-либо из членов общества в один голос, или же в два-три, исполняется какая-нибудь церковная песнь, замечательная по своему музыкальному характеру, трудности её исполнения, древности напева и т. п. По исполнении одним лицом, та же пьеса может быть исполнена другим лицом, знающим некоторые особенности её исполнения. В конце заседания исполняются всеми присутствующими пропетые отдельными лицами песнопения. При этом члены, время от времени, спеваются в виду предстоящего им какого-либо общественного богослужения, по приглашению от кого-либо, напр. нет в венчании, на погребении и т. п. После совещания о предстоящих занятиях в следующее собрание, объявлении дня следующего собрания, распорядитель закрывает собрание, записывая в тетрадь занятия собрания.«Киевские Епархиальные Ведомости», поместив на своих страницах заявление причетника и его проект, выразили мыслям его полное сочувствие и пожелание успеха доброму предприятию. Они не сомневаются, что мысль основать общество церковно-клиросного пения с задачами такими, какие обозначены в проекте устава, заслужить одобрение и поощрение со стороны епархиальной власти, а также найдет сочувствие в любителях церковного пения из среды мирян. При этом епархиальные ведомости сообщают, что и теперь уже проект общества встречает поддержку. Многоуважаемый священник Добро-Николаевской церкви, законоучитель III Киевской гимназии, состоящий также благочинным Киево-подольских церквей, готов поруководить начинателей дела в предстоящих им стараниях по разрешению и открытию дела, и даже предлагает при теплой церкви своего прихода две комнаты для будущих собраний предполагаемого общества.Мы с своей стороны не можем не выразить искреннего желания, чтобы эта новая, в высшей степени благотворная мысль, обратила на себя внимание и осуществилась не в одном Киеве, который исключительно имеется в виду у автора письма и проекта, но и повсеместно в России. Само собой разумеется, что мысль эта осуществима только в городах и притом с значительным числом приходов. Но пусть хотя по местам положено будет начало ее осуществлению; когда дело это установится на прочных началах и опытом докажет свою благотворность, оно не замедлит шире распространиться. Всякому известно – что пение при богослужении имеет весьма важное значение, скорее и сильнее других действий богослужебных действует на душу и крепче привязывает молящихся к храму; но в то же время, если выполняется неискусными певцами и без надлежащей тщательности, то действует неблагоприятно на присутствующих при богослужении и даже может заключать в себе силу отталкивающую. А кто не знает, что в приходских церквах по большей части оно является именно в последнем виде. Поэтому, настоять крайняя необходимость в изыскании мер к его усовершенствованию. Предлагаемая же мера, кажется, всего скорее может привести к желанной цели. Кроме того, что она самим причетникам откроет возможность перенимать друг у друга в этом отношении все лучшее и исправлять существующие недостатки, кроме того, что пробудить в них энергию к усовершенствованию себя в пении и благородное соревнование певцам, достигшим совершенства, она скорее всего может привлечь мирян к этому делу и дать возможность составлять из них хоры в приходских церквах: между мирянами, особенно в великороссийских торговых городах, есть много любителей пения церковного, из которых иные охотно становятся на клиросы и усердно помогают в пении причетникам. С другой стороны проектируемые общества, отводя главное место в составе своих членов причетникам и в то же время открывая возможность поступать в них в качестве членов из других сословий, естественно могут служить к сближению причетников с лицами высших званий и состояний и таким образом возвышать их в общественном мнении. А когда установится такой союз причетников с гражданами, тогда сии последние облегчат возможность приглашать со стороны певцов талантливых и специально образованных для ознакомления членов с высшими степенями развития этого искусства и для руководства их к большему усовершенствованию в нем, или даже отправлять некоторых из членов для дальнейшего образования в места, где процветает это искусство, например в некоторые знаменитейшие монастыри, славящиеся своими увлекательными напевами.В вышеизложенном проекте устава этого общества ни слова не сказано о каких-нибудь членских взносах на необходимые нужды общества, что обыкновенно служит неотъемлемой принадлежностью уставов какого бы то ни было общества и что, конечно, далеко не излишне и для проектируемого общества. Но лучше всего это дело предоставить времени, когда нужды общества явятся налицо и наглядно убедят членов в необходимости каких-нибудь взносов. По взаимному соглашению это дело пойдет успешнее, чем по намеченному правилу. Для людей бедных, каковы причетники, из которых первоначально будут составляться эти общества, обязательный взнос, как бы он ни был мал, всегда будет сопровождаться неприятным чувством и следовательно, ослаблять охоту к составлению таких обществ. Да и на посторонних лиц, приглашаемых в члены этого общества, хотя бы они даже и были люди достаточные, этот взнос может действовать отталкивающим образом, доколе не постигнута благотворность такого учреждения. Можно положительно сказать, что этот пункт устава, если не всегда, то в большинстве случаев служит важною задержкою к развитию весьма полезных обществ. Многие из них, иногда начинающиеся очень успешно, кажется, именно от этого обязательства скоро приходят к падению или едва-едва влачат свое существование, особенно когда для взносов указывается определенное количество. Напротив, те общества, которые предоставляют в этом отношении членам полную свободу, не отвергая даже копеечных пожертвований, живут и процветают, и даже год от года видят накопление сумм в своих кассах, каково наприм.: «Общество для распространения книг свящ. писания в России». Пусть прежде всего разовьется любовь к предполагаемому делу, а с нею не замедлить соединиться приток и материальных средств, необходимых для более успешного исполнения дела. Мы можем только рекомендовать священникам, которые должны быть заинтересованы этим делом более, чем сами причетники, оказать содействие к открытию проектируемых обществ предоставлением удобных мест для собрания их по крайней мере на первых порах, как это по сообщению «Киевских Епархиальных Ведомостей» сделал многоуважаемый благочинный Киево-Подольских церквей. В городах, кажется, священники в этом случае не могут встретить затруднений; за неимением особых помещений при церквах они могут испросить разрешение устроить собрания в каких-нибудь общественных зданиях, которые обыкновенно в праздничные дни бывают пусты или даже поочередно открывать собрания в своих собственных домах, как это обыкновенно и делается членами других вновь возникающих обществ.Автор изложенного в «Киевских Епархиальных Ведомостях» заявления и проекта исключительно останавливает свое внимание на церковном пении; что же касается чтения церковного, он пока оставляет его в стороне, хотя упоминает о недостатках его и выражает желание устранить их. По нашему мнению, весьма естественно было бы обществу, составленному для усовершенствования пения, позаботиться и об усовершенствовании чтения. В предполагаемых собраниях одно дело другому не помешает; напротив, разнообразие занятий придаст им более интереса и привлекательности. Из числа священников и посторонних лиц, имеющих войти в состав этого общества, конечно, много найдется лиц, способных поруководить причетников к разумному, проникнутому глубоким чувством чтению при богослужении. А в этом настоять у нас крайняя нужда, едва ли не большая, чем в пении. Во многих местах у нас чтение по церквам дурно выполняемое служит главною причиною охлаждения народа к богослужению и крайнего неведения истин религии, так как при дурном выполнении богатое содержание церковных чтений остается для народа решительно недоступным. Начатое в обществах проектируемых толковое чтение разумными и образованными чтецами, кроме того, что послужило бы лучшим руководством для причетников в этом деле, сразу дало бы знать мирянам, какое обилие назидания заключается в церковном чтении и скорее всего расположило бы их короче ознакомиться с этими чтениями через употребление даже в домашнем быту; оно помогло бы распространению в народе молитвенников и упрочило бы его привязанность к церковному богослужению.Р.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 9. С. 255–256.Вышла в свет и поступила в продажу книга «Родной язык, обучение механическому чтению и письму»Вып. I, стр. 211 в 8-ю д. лист. Кишинев. 1880 года.Сост. П. И. Чудецкий применительно к известному отделу Педагогики по программе духовных семинарий.Содержание этой книжки: 1) Вступительные понятия; 2) Механическое чтение, исторический очерк методики его; 3) Оценка распространенных методов грамотности; 4) Нормальный ход обучения механическому чтению; 5) Обучение чтению по книгам церковной печати; 6) Обучение механическому письму.Цена книжки 75 коп., для учебных заведений – 60 коп. С требованиями обращаться непосредственно к составителю ее, – исправл. должн. инсп. в Кишиневской дух. Семинарии, П. И. Чудецкому.Январская книжка Православного обозренияСодержание: I. Слово по освящении храма в Корецком женском монастыре. Высокопреосв. Димитрия архиеписк. Волынского и Житомирского. – II. Из чтений по философии религий. У Деизме. В. Д. Кудрявцева. – III. Необходимость, возможность и метод научного оправдания христианства. Р. Л. – IV. Религиозные движения на христианском востоке в IV и V веках. Прот. А. М. Иванцова-Платонова. – V. Униатская церковь в России при императоре Николае I. И. И. А. Чистовича. – VI. О религиозном состоянии Германии. Свящ. М. М. Воздвиженского. – VII. Спиритизм и христианство I. – VIII. Докторский диспут в Московской Духовной Академии 16 декабря 1880 года. Б. – IX. Новая книга о духовенстве. Белое духовенство и его интересы. Составлено под редакцией П. В. Елагина. Свящ. И. А. Смирнова. – Х. Отчет о состоянии Московского Епархиального Филаретовского Училища. – XI. Известия и заметки: Правительственные распоряжения. – Прибытие еп. Николая в Японию. – Отчет Петропавловского приходского попечительства о бедных.Православное обозрениеУчено-литературный журнал богословской науки и философии, особенно в борьбе их с современным неверием, церковной истории, критики и библиографии, современной проповеди, церковно-общественных вопросов и известий о текущих церковных событиях внутренних и заграничных, выходящий ежемесячно книжками в 12 и более печатных листов, в 1881 году будет издаваться на прежних основаниях.Подписная цена с пересылкой 7 руб. Подписка принимается в Москве у редактора журнала священника при церкви Феодора Студита, у Никитских Ворот, П. Преображенского. Иногородние благоволят адресоваться исключительно так: в редакцию Православного Обозрения в Москве.№ 10. Марта 8-го.Пастырский голос к христианам, пораженным духовною слепотою // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 257–264.Аз на суд в мир сей приидох, – говорил Спаситель. Какой суд? Да не видящие видят, и видящие – слепы будут (Ин.9:39). Чтобы те, которые не видят, видели, я сему не удивляюсь, Господи: Твое милосердие мне известно. Но чтобы те, которые видят, сделались слепыми, это понять трудно. Впрочем в свящ. Писании все отзывается этим прещением – что мудрость мудрых погибнет, что они будут поражены безумием. Погублю премудрость премудрых и разум разумных сокрою (Ис.29:14; Зах.12:4). Но эти ослепленные мудрецы не могут роптать на свое состояние по той причине, что слепота их происходит от собственной их воли (2Пет.3:5).Познаем справедливость наказания, которое Бог употребляет против грешников, когда они, среди света учения христианского, попускают упадать на ум их мрачному покрову, который скрывает от них св. истины. Не вдруг, а постепенно Бог поражает грешника сим мраком. Троякого рода зловредный дух, различно выражаемый в свящ. писании, постепенно помрачает дух наш и довершает ослепление. Первый называется у Исаии духом усыпления, духом умиления (Ис.29:10); второй у того же Исаии называется духом блуждения, духом прельщения (Ис.19:14); а третий у св. ап. Павла называется духом отступления (1Тим.4:1). Пораженные усыплением не обращают внимания на свет; пораженные блуждением или прельщением не различают света; пораженные отступлением или неверием погашают сей свет. Первое состояние есть ничто иное, как помрачение ума; второе – повреждение ума; третье – возмущение ума. Все эти состояния грешника и жалки и преступны, потому что зависят от собственной воли его, от его собственного заблуждения.IНа ослепление ума мы смотрим, как на одно из тех крайних наказаний, каковы Бог посылает на отчаянных грешников. Но это не вполне справедливо. И всякий грех, содеваемый нами, вносит с собою омрачение ума, и это омрачение умножается по мере греха. Это и есть первая степень слепоты греховной – тот дух усыпления, которого мы почти не чувствуем. Вот как изображает его Исаия! Бог, говорит он грешникам, излиет на вас дух усыпления: напои вас Господь духом умиления (Ис.29:10). А за сим вот что последует: Он закроет вам глаза: смежит очи их. Всетвидения, пророчества, Божественные глаголы будут пред вами, как слова запечатанной книги: и будут вся сия словеса аки словеса книги запечатленные. Когда предложить книгу эту ученому, любопытному и скажут: «читай сию книгу», тогда он ответит: «я не могу ее читать, я в ней ничего не вижу, она запечатана»; и дастся книга сия в руке человеку ведущему писания, и речется ему: прочти сие, и речет, не в нем писания; не потому чтобы книга сия была запечатана, но потому что глаза его отягчены сном, не способны к чтению. Пример сего ослепления видим в книжниках и фарисеях, исследовавших чудо Иисуса Христа над слепорожденным (Ин.9). Это было чудо, совершенное в виду всех – на открытом пути; чудо превосходящее силы человеческие – исцеление слепорожденного; – чудо совершенное в лице человека, известного во всем городе по своей слабости и нищете: не сей ли есть сидяй и просяй, – чудо совершенное средствами более способными повредить, нежели восстановить зрение – слюною и грязью; чудо сделанное Спасителем именно для того, чтобы доказать, что Он есть истинный Мессия, обещанный и посланный от Бога. Если это доказательство было несколько непонятно для необразованной толпы, то оно не могло быть таковым для фарисеев, которые, занимаясь изучением закона, знали, что исцеление слепых должно служить отличительным признаком лица Мессии. Они читали свящ. книги, изъясняли оные народу; им собственно пред глаза Бог положил книгу и истину; им Он говорил: «читайте». И поскольку книга сия как будто была запечатана для них: то они, имея и зрение и ум и свет, ничего не видели и ничего не понимали. Почему? Потому что их грехи, страсти, злые навыки, грубая привязанность к земным благам и удовольствиям, непрестанная забота о житейских выгодах, занимая весь их дух, – делали их неспособными к размышлению о предметах противоположных их выгодам. Заботясь о предметах земных, они были в усыплении для истины.Но таковы же точно и все грешники. Отверженные, упоминаемые в 5 главе Премудрости, горько оплакивают свое несчастье. Ах! говорят они, совратились мы с пути истинны: заблудихом мы с пути истиннаго (Прем.5:6). Это справедливо. Свет правды, присовокупляют они, солнце разумней не освещали очей наших: и свет правды не облиста память и солнце не воссия нам. Это ложно. Спаситель отвечает на это им и нам: «Свет пришел в мир, но люди лучше возлюбили тьму, нежели свет». Почему? Потому что дела их были злы, и что всякий человек, творящий зло, ненавидит света: всяк бо делаяй злая ненавидит света (Ин.3:20). Согласись с этим, христианин! Как скоро ты сотворил зло, когда дела твои стали злы, – с того времени ты возненавидел все, что могло показать тебе зловредность их. Ты стал избегать тогда воззрения на свои грехи и на свою совесть, размышления о своих обязанностях, мысли о спасении, образа смерти, воспоминания о Боге и Его страшном суде. Все, что могло служить тебе светом и отравлять твои удовольствия, убегало от твоего взора. А от такого отвращения – в твоем духе образовался наконец как бы природный навык не думать уже об этих предметах: эти истины как будто уже и не существуют сами в себе или по отношению к тебе; как будто ты не имеешь уже ни глаз, чтобы видеть оные, ни ума, чтобы понимать оные. И что разливает этот мрак на глаза твои и ум твой? Твоя любовь к земным благам, рассеяние сердца, рабство чувственности, обольщение, очарование всякого рода суетностью. Рачение злобы помрачает добрая (Прем.4:12). Вот что, по словам Премудрого, отклоняет нас от познания истинного блага! В этом состоит первая степень ослепления греховного, и оно вполне неизвинительно и преступно, потому что есть действие собственного произволения грешника. В самом деле – ум наш до тонкости проницателен в предметах земного благополучия, но не проникает только в предметы спасения. Что же это значит? Мы удивляемся жестокости военачальника Аммонитян, который условием мира предложил своим врагам согласиться на то, чтоб они позволил ему выколоть у всякого из них правый глаз: «сей завет положу вам, извергну комуждо вас око десное» (1Цар.11:2). Но ту же жестокость мы употребляем и сами над собою; мы лишаем себя употребления правого ока, которое для нас всего необходимее, а бережем только левое и злое око, которое прилепляется к суетным предметам; мы с ревностью ищем познания, но нерадим об обязанностях; чувствительны к выгодам, но бесчувственны к угрызениям совести; внимательны к счастью, но равнодушны ко спасению; заботливы для жизни, но беспечны для вечности; печальны о нуждах телесных, но спокойны о нуждах духовных, наконец довольно просвещены для мира, но слепы и безумны для Бога. Так не извинительна наша слепота! Простительно ли исповедовать веру, которая представляет нам Бога как первое из всех существ, спасение нас самих, вечность как совершение всего, – простительно ли, говорю, верить этим истинам и исповедовать, с благоговением признавать оные – и не ставить их предметом своего попечения, не обращать на них никакого внимания, скрывать их от себя, засыпать от них? Это ослепление вполне непростительное!Вникните в изгибы ума человека, преданному миру: вы там найдете всевозможные познания, виды, мысли о всяких удовольствиях, о суете всякого рода; увидите бесчисленные выдумки, – иронырство, коварство, хитрость; там будет место всему, даже вымыслам и басням. Где же место для Бога в такой душе? Какое место Ему занять в ней? Весь мир вращается здесь, а Бога нет. И пусть бы только неверующие мечтали об удовольствиях: – они не имеют закона, который бы отвратил их от этого; они сообразуют свое поведение с правилами своего рождения и воспитания; – они родились во тьме, посему и ходят во тьме. Но мы, христиане, воспитанные во свете, при руководстве правил столь истинных, столь твердых, мы не хотим посмотреть на эти правила, не хотим внимать им. Ах! Какой слепой столько слеп, как мы? Мы не из числа неверных: сии, по словам пророка, суть народ слепой, не имеет зрения. Но христианин из числа такого ослепленного народа, который имеет зрение (Ис.43:8). Кто из сих обоих виновнее? Тот ли слепой, который лишился зрения, которым бы мог неповрежденно пользоваться, или тот, который имеет зрение, но не хочет пользоваться им? Это-то и делает нас более виновными, – нашу слепоту более преступной!Далее – мы весьма внимательны к поведению и обязанностям ближних, но совершенно неироницательны и не зорки к самим себе. Известный фарисей, который приходил молиться во храм, обращал отсюда взор свой на всю вселенную: он с сожалением рассуждал, сколько все прочие люди были далеки от путей Божественных, сребролюбивы, бесстыдны, а на самого себя смотрел с услаждением, почитая себя непричастным всем этим постыдным страстям: несмь якоже прочии человецы (Лк.18:11). Но, прозорливый лжец! ты трогаешься беспорядками других, видишь столь ясно все, что есть ненавистного в их поведении, – почему же не видишь безумной гордости, которая обладает тобою? Мерзость греха сего сокрыта от твоего взора? Бог, как мститель нечистоты, представляется мыслям твоим: а Бог, как мститель честолюбия, ужели неведом тебе? Ты знаешь ясно, что написано в законе против жестоких и сребролюбивых; ужели же ничего там нет против твоей гордости, нестерпимой для всякого и не приметной только для тебя? Сучец, примечаемый в глазах брата твоего, трогает тебя и уязвляет, а бревно, которое закрывает глаза твои, не производит на тебя никакого впечатления. Этот фарисей, по словам ев. Луки, был виновен только в гордости: а мы, грешники, еще виновнее его: в нас найдутся, может быть, все страсти, которые он замечает в других, и, несмотря на то, мы думаем вменять в преступление людям честным малейшие их недостатки? будем поносить их за самые легкие слабости? выставляем себя ревнителями в деле спасения и деле Божием, которое сами презираем? Если Бог будет судить нас по приговорам, которые мы произносим против страстей других, то в состоянии ли прикрыть свое усыпление, свое забвение, свое ослепление в рассуждении собственных своих страстей, собственного своего спасения?Но что особенно удивительно, – при прозорливости нашего ума, усматривающей малейшие погрешности в других, – мы не умеем замечать и осуждать этих же самых страстей в самих себе. Честолюбец не видит беспорядочности от честолюбия, а видит беспорядков от сребролюбия, – это неудивительно еще. Но честолюбец осуждает честолюбие в своем сопернике, а извиняет оное в себе самом; клеветник порицает клевету, которую составляют против него, а не осуждает той, которую сам он составляет против другого. Вот что особенно достойно удивления! Отец воздыхает о распутстве сына, а услаждается своим. Мать оплакивает легкомысленность своей дочери, а не стыдится собственного распутства. Удивительное ослепление! Мы все согласны в сих главных правилах: честолюбие ненавистно, клевета бесчестна, несправедливость достойна отвращения. Что же препятствует нам приложить к себе эти начала и сказать: «я честолюбив, я клеветник, я несправедлив, – следоват. я ненавистен, бесчестен и достоин отвращения?» Все это мы видим в других, но в самих себе ничего из этого не замечаем. Такова первая степень духовной слепоты, – дух усыпления или омрачения ума!Давыдов Д. Библиографическая заметка // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 264–275.«Месяцослов православной кафолической церкви, с приложением полного индиктиона, тридцати пяти таблиц чтения из евангелия и апостола на каждую неделю года и алфавитного указателя имен святых, упоминаемых в месяцослове. Составил Пв. Косолапов. Изд. 2-е исправ. и дополн. Симбирск. 1880. Ц. 3 с перес.»Книга, заглавие которой мы выписали, содержит в себе следующие отделы: 1) месяцослов (в собственном – буквальном смысле); 2) литургические сведения о триоди постной и цветной; 3) краткое исчисление событий, святых угодников и икон Богоматери; 4) полный индиктион, а в конце приложены таблицы чтений воскресных евангелий и апостолов на каждую неделю года.В первом отделе, отличающемся полнотою содержания, под каждым числом месяца, на каждый день приведены имена святых как наименованных, – имена коих сохранились до нас, – так и ненаименованных; при этом в кратком и сжатом, но довольно обстоятельном очерке сообщаются исторические и биографические сведения о жизни и деятельности многих святых, во время их земной жизни, об образе и роде их смерти, а также о времени их кончины. Таковые сведения сообщаются об отцах и учителях церкви – св. Василии Великом, архиепископе Кесарии Каппадокийской и св. Григории, епископе Назианзском (под 1 января), об Иоанне Златоусте (13 ноября), Ефреме Сирине (28 января), Кирилле, архиеписк. Иерусал. (18 марта), святых апостолах и евангелистах: Матфее (16 ноября), Марке (25 апреля), Луке (18 октября) и Иоанне Богослове (26 сентября) и многих других. Об этих и других, более или менее замечательных и известных святых, сообщаются в месяцеслове довольно-таки обстоятельные, самые главные и существенные сведения; сведения же о других святых ограничиваются самыми общими замечаниями о времени, месте и способе их кончины; напр. о св. мученике Сергии (под 2 января) замечено, что он скончался за веру во Христа после мук от меча в Кесарии Каппадокийской в 304 году, в царствование Диоклитиана; или еще: «св. мученица Татиана (12 января) римлянка, диаконисса, – жестоко страдала за веру и исповедание Иисуса Христа при императоре Александр Севере от римского градоправителя Ульпиана с отцом своим, который три раза был префектом и впоследствии диаконом, в 225 году». Восемь слуг епарха, мучивших святую, уверовали во Христа, видя чудовищную силу Божию, и были также после мук усечены, как и мученица». Преп. Никандр, пустынник Псковский (24 сентября) «родился в селе Видельбы Псковского уезда в 1507 году, в мире назывался Никоном. Пострижение принял в Крыпецком монастыре, подвизался в пустыни на реке Демьянке между Псковом и Порховом, в которой и преставился 24 сентября 1581 года на 76 году от рождения схимонахом. В 1686 году 24 июня мощи его были свидетельствованы, и патриархом Иоакимом предписано праздновать святому 24 сентября и 25 марта с храмовым праздником Благовещения43». Такими историческими и биографическими сведениями наполнена вся первая часть месяцеслова, которая вследствие этого вышла очень большою. Первый отдел месяцеслова самый большой, – больше всех других отделов, взятых вместе. Для составления первого отдела, составитель потрудился весьма много, и труд свой выполнил тщательно и добросовестно. Он приводит самые существенные и необходимые сведения о чтимых православною церковью святых. – Составителем месяцеслова не опущено из внимания и следующее: после кратких биографических, исторических сведений о жизни и деятельности святых, он делает замечание и о том, какой внешности был тот или иной святой, каким он изображается и рисуется на иконах; так о св. Василии Великом замечено: «по прологу 30 января, святитель был ростом высок, телом сухощав и лицом черен, видом хил, горбонос, брови имел круглые, бороду же длинную и редкую, волосы с проседью». О св. мученике Василии Анкирском (1 января) сказано: «на иконах изображается рус, борода небольшая, волосы простые». Преп. Феодор, князь Острожский (11 августа) на иконах изображается так: «насед, борода к концу космами, волосы с ушей; на плечах черный клобук; риза преподобническая; руки держит на кресте и у сердца». Пр. Илия, пустынник египетский (8 января) изображается в виде седого старца, лице морщинистое и бледное, волосы простые, в одной рясе44.О праздниках господских и богородичных рассказывается краткая история (праздника), сообщаются также догматические сведения; напр. о празднике Богоявления или Крещения замечено, что этот праздник назван Богоявлением потому, что при крещении И. Христа явилась Пресвятая Троица: Бог Отец говорил с неба, Бог Сын крестился, а Бог Дух Святой сошел в виде голубя на Сына. Рассказывая кратко евангельскую историю праздника Богоявления, составитель месяцеслова здесь же сообщает сведения литургические, говорит и об обычае в этот праздник совершать освящение воды, замечая, что у нас – на православном Востоке в употреблении двоякое освещение: одно, совершаемое на праздник Богоявления Господня, другое – малое, которое должно совершать в день Преполовения Пятидесятницы и 1-го августа и которое может быть совершаемо всегда по востребованию или желанию усердствующих, – при этом указывает на начало и происхождение обычая того и другого освящения, именно – начало обыкновения освящать воду в день Богоявления Господня по месяцеслову Косолапова скрывается в первых веках христианства. Что касается малого освящения воды, то начало его производят от обыкновения древних иметь умывальницы в притворах и в преддверии церкви, в которых вода освящаема была ежемесячно.Во втором отделе месяцеслова приводятся литургические сведения о триоди постной и цветной, а также и о праздниках и днях памяти святых, по указанию триоди постной и цветной; в частности здесь сообщаются краткие сведения о неделях приготовительных к посту и о всех седмицах великого поста, а также о празднике воскресения Христова и о всех неделях по пасхе, кончая второю неделей по неделе всех святых. При этом дается довольно обстоятельное разъяснение, почему та или другая неделя получила свое название, объясняется, что именно воспоминается православною церковью в каждую неделю, начиная с недели о мытаре фарисее и кончая страстною седмицею. Составитель не опускает случая сказать и о других соприкасающихся обстоятельствах; так говоря о третьей приготовительной неделе к святой четыредесятнице, называемой мясопустной, составитель месяцеслова останавливает свое внимание на Субботе мясопустной – первой вселенской родительской Субботе, – говорит об основании установления творить поминовение умерших в Субботу мясопустную. Здесь же как бы кстати автор говорит и о благочестивом обычае, с глубокой древности сохраняемом православною церковью, – обычае поминовения умерших в 3, 9, 20, 40 и годовой день смерти, также в день именин усопшего и др.; приводятся основания, по которым св. церковь установила совершать поминовение умерших в эти дни. Также объясняя, почему и от чего получила свое название неделя сырная, в просторечии называемая масленицею, составитель месяцеслова приводит в алфавитном порядке имена св. подвижников и подвижниц, пастырей и учителей церкви, воспоминаемых в службе сырной Субботы, особенно в каноне, составленном пр. Феодором Студитом. Объясняется автором, почему последняя неделя по Пасхе, неделя, которая служит заключением Пятидесятницы и Триоди, названа неделею всех святых; при этом перечисляются в алфавитном порядке нарочито воспоминаемые в эту неделю; равным образом перечисляются имена преподобных и мучеников, подвизавшихся и просиявших на афонской горе, память которых совершается церковью в 1-ю и 2-ю нед. по неделе всех святых.Третий отдел месяцеслова заключает в себе краткое исчисление событий, святых угодников и икон Богоматери. Здесь прежде всего перечисляются праздники Господни, причем показано, сколько именно дней по церковному уставу празднуется тот или другой господский праздник, когда начинается предпразднество праздника и когда бывает отдание его. Затем исчисляются праздники Богородичные; здесь вместе с двунадесятыми праздниками указаны и такие Богородичные праздники, как напр. «воспоминание знамения, бывшего от икон Пресв. Богородицы: 1) в Новгороде (27 ноября), 2) в Устюге (8 июля) и 3) в Черсках (16 июля)»; или еще: «положение ризы Пресв. Богородицы во Влахернском храме (2 июля) и пояса Ея в Халкопратиях (12 апр. и 31 авг.). Дальше перечисляются празднества ради икон Божией Матери в алфавитном порядке и с указанием чисел, в какие воспоминается празднество тому или иному образу Пресв. Богородицы. Вслед за этим упоминаются соборы святых: архистратига Михаила и прочих сил бесплотных (8 ноября), архангела Гавриила (26 марта и 13 июля), Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (7 янв.), 12 и 70 апостолов (30 июня и 4 января), вселенские, соборы трех святителей (30 янв.), четырех (5 окт.), всех препод. Отец (в субботу сырную) и др… В заключение этого отдела перечисляются имена святых угодников Божиих в алфавитном порядке с указанием числа, в какие творится память их,и с указанием рода и образа их жизни, посредством которых они достигли богоугодной жизни; здесь прежде перечисляются святые угодники наименованные, а затем и не наименованные, напр. евнух Кандакии царицы, крещенный апостолом Филиппом (память его 4 янв.), мать св. апостола Павла (4 янв.), отец св. мученика Георгия, с которым он вместе пострадал в 1796 году, 24 апр. за исповедание веры от турок в Анатолии (24 апр.), и неизвестные по имени другие мученики и мученицы, число которых простиралось до 30,000.Четвертый отдел месяцеслова всех преподобных отцов (в субботу сырную) и др. В заключение этого отдела перечисляются имена святых угодников Божиих в алфавитном порядке с указанием на числа, в какие творится память их, и с указанием рода и образа их жизни, посредством которых они достигли богоугодной жизни; здесь прежде перечисляются святые угодники наименованные, а затем и не наименованные, напр. евнух Кандакии царицы, крещенный апостолом Филиппом (память его 4 янв.), мать св. апостола Павла (4 янв.), отец св. мученика Георгия, с которым он вместе пострадал в 1796 году, 24 апр. за исповедание веры от турок в Анатолии (24 апр.), и неизвестные по имени другие мученики и мученицы, число которых простиралось до 30000.Четвертый отдел месяцеслова составляет индиктион. Здесь приведен один 14-й индиктион, начавшийся с 1409 года и имеющий окончиться в 1940 году; таким образом весь индиктион заключает в себе 531 год. Здесь указано, в какие числа какого месяца приходилась, приходится и будет приходиться ежегодно Пасха. Так как с 1941 года начнется 15-й индиктион от сотворения мира и Пасха будет приходиться в те же самые числа, в какие она была в 14-й индиктион, то составитель месяцеслова и ограничился одним только 14-м индиктионом.В заключение месяцеслова приложены 35 таблиц чтения воскресных евангелий и апостолов с указанием зачал и глав.Таково содержание рассматриваемого нами месяцеслова.Кроме рассмотренного месяцеслова есть также и другие месяцесловы, которыми пользовался и составитель нашего месяцеслова45. Мы имеем у себя под руками два месяцеслова: один издания Киевского, известный под именем Евгениевского, а другой Московского издания46. При сличении этих двух месяцесловов с месяцесловом г. Косолапова, мы находим некоторую разницу между последним и первыми, и отдаем предпочтение месяцеслову г. Косолапова. Месяцесловы изданий Московского и Киевского принаровлены, так сказать, более к местным потребностям общества; например, в месяцеслове Евгениевском помещены такие сведения, которые в том или ином отношении полезны или по крайней мере более интересны только для жителей юго-западного края. Так в Киевском месяцеслове заключается особенный месяцеслов Киевских храмовых и других праздников, в Киеве совершаемых, указание таковых же праздников в Киеве, по пасхалию совершаемых, указание крестных ходов в Киеве, хронологический список всех преосвященных архиереев, управлявших Киевскою паствою от начала до нашего времени, краткое историческое сведение о монастырях Киевской митрополии, ведомость о числе церквей каменных и деревянных в городе Киеве и в уездных городах и селениях Киевской епархии. Все это такие сведения, которые могут интересовать местных читателей. Равным образом и в Московском месяцеслове мы встречаем сведения, имеющие частный, местный характер, напр., роспись соборным, монастырским, ружным и приходским церквам в Москве, с историческим описанием достопамятных происшествий, случившихся при построении оных, роспись таковым же церквам в С.-Петербурге. Очевидно, что эти месяцесловы составлялись преимущественно для известной части общества: оба они носят характер преимущественно местный, частный, и заключают в себе сведения, могущие интересовать не всех читателей, а только некоторых. Но нельзя сказать этого о месяцеслове г. Косолапова. Здесь, напротив, мы встречаем сведения более общего характера. Месяцеслов г. Косолапова может быть интересен для каждого, имеющего его, а тем более и преимущественно для пастырей церкви, которые найдут в нем для себя много полезных сведений. В этом месяцеслове, сравнительно с другими месяцесловами, недостает только изъяснения пасхалии и, конечно, сведений, имеющих местный характер, в роде напр., указания крестных ходов или росписания соборных церквей, монастырей и других. Другие же сведения, которыми обыкновенно наполняются месяцесловы, в этом месяцеслове Косолапова находятся самые обстоятельные и точные. Рассматриваемый нами месяцеслов содержит в себе самый полный список святых. Это легко можно видеть опять при сличении месяцесловов. Напр., возьмем 1-е число месяца января и посмотрим, сколько имен святых приведено в месяцесловах Киевском и Московском и в разбираемом нами. В двух первых значатся только два святые, именно: свят. Василий Великий, архиеп. Кесарии Капподикийской и св. муч. Василий Анкирский; в месяцеслове же Косолапова под этим числом значатся не два, а пятнадцать (свят. Василий В., св. муч. Василий Анкирский, св. муч. Герелий, св. Григорий, еп. Назиазский, муч. Феодот, блажен. Фульгентий, еп. рустийский, преп. Феодосий, игумен триглийский, пр. авва Моисей, муч. Петр пелопонезский, св. Маркиан или Марк 2, патриарх алекс., священномуч. Евфросин, Приан или Примиан, св. Авгеда, муч. Амлахий и блаж. Агриппин, еп. августодунский). Относительно праздника Обрезания Господня в месяцесловах Киевском и Московском сказано очень кратко, именно: оно совершилось в 8 день по воплощении Бога 5508 года. В месяцеслове же Косолапова находим об этом подробнее; у него сказано, что обрезание со времен Авраама, по заповеди Божией, совершалось над восьмидневными младенцами мужеского пола, которым при этом давались имена. Спаситель в 8 день после рождества Своего был обрезан и наречен Иисусом. Православная церковь с первых веков христианства празднует это событие. Ветхозаветное обрезание преобразовало новозаветное таинство крещения (Кол. 2:11–12). О начале нового года в тех месяцесловах замечено только, что новый год в России начали праздновать сего (т. е. 1-го янв.) числа с 1700 года; г. Косолапов же говорит, что в России с принятием христианства считали года с 1-го марта и вели свое летописание, подобно грекам, от сотворения мира; так продолжалось до 1492 г. по Р. Хр. Затем с этого года, начало нового года перенесено с 1-го марта на 1-е сентября, а в 1701 году по указу императора Петра I принято начинать новый год с 1 января. Церковь же в своем богослужении празднует новолетие 1 сентября. Наконец, что касается биографических сведений о жизни и деятельности святых, то нужно заметить вообще, что в тех двух месяцесловах эти сведения о всех святых самые краткие, а в месяцеслове Косолапова весьма подробные и обстоятельные. Это мы сделали сравнение месяцесловов, взявши во внимание только одно число; тоже самое окажется, если бы мы сравнивали последовательно число за числом, день за днем. Словом, месяцеслов святых у Косолапова самый полный; здесь мы найдем имена таких святых, которых едва ли возможно встретить в других общераспространенных месяцесловах. – В месяцеслове Косолапова мы находим такие полезные и необходимые для православного христианина сведения, которые в других месяцесловах не находятся; именно здесь после биографических сведений о некоторых святых сказано, помощи какого святого нужно просить, дабы избавиться от болезни или от какого либо вообще несчастного случая; так например, после исторических сведений о жизни св. и правед. Симеона Богоприимца и Анны пророчицы замечено: «по народному верованию, св. Симеону Богоприимцу молятся о здоровье младенцев»; мученики Трифон (1 фев.), Евстафий Плакида (20 сент.) и Иулиан Ливийский (21 июня) призываются в молитвенную помощь и в предохранение от злых духов, пресмыкающихся или гадов и летающих по воздуху (червей, гусениц, мышей, различных родов мух, моли, оводов, ос, многоразличных родов ползающих по земле животных и птиц), приносящих вред полям, виноградникам и садам. Замечательная особенность в чудесах свят. Никиты, затворника Печерского (31 янв.): преимущественно больные глазами и слепые получают исцеление. Молитвами к св. мученице Трифен (31 янв.) Бог подает обильное молоко женам и животным, кои не имеют его для питания детей своих. Бесплодные женщины берут земли от гроба св. священномуч. Космы (4 авг.) и получают разрешение своего супружеского неплодия. По народному верованию, свв. Флору и Лавру молятся о сохранении лошадей; св. муч. Маманту (2 сент.) молятся о сохранении овец; Казанской иконе Божией Матери молятся об избавлении от слепоты; свят. Николаю Чудотворцу молятся от потопления и бедствия в море; св. муч. Вонифатию (19 дек.) молятся об избавлении от пьянства, – и др. В виду таких и других важных сведений, заключающихся в месяцеслове г. Косолапова, мы рекомендуем иметь его у себя под руками, как настольную книгу, каждому православному читателю, тем более, что и по цене он доступен если не для всех, то во всяком случае для большинства наших читателей.Д. Д-вНеразумное поругание святыни // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 275–279.В весенних газетных известиях минувшего года мы читали, как несколько групп людей разного состояния и возраста собрались в Париже в великий пяток, в тот самый день, который верующие обыкновенно освящают благоговейным и безмолвным постом, отпраздновать за нарочно устроенным роскошным столом в гостиницах свое отпадение от церкви, потерю веры в Бога, и провозглашение начал нравственности и свободы вне всякой религии. Празднество свое они ознаменовали провозглашением тостов, оскорбительных для религиозного чувства не только верующего христианина, но и всякого человека, не подавившего в себе сознания долга религиозности. Печальным казалось нам положение той страны и нации, которая воспитала людей с таким направлением, но вспомнив пословицу «в семье не без урода», мы помирились на том, что подобные бесчинные манифестации останутся исключительными явлениями; нам не верилось, чтобы извращенное направление отдельных нескольких групп обратилось в язву, отравляющую здоровые соки целой нации и всей страны. Но не прошло и пяти месяцев со времени описания бесчинных заявлений превратно настроенных личностей французского общества, как зло обнаружилось в более широких размерах, показавших, что им заражены и страдают уже не отдельные группы, но целые классы превратно настроенного общества.Современные представители французского правительства, стремясь к тому, чтобы освободить воспитание юношества от религиозного влияния и дать ему такое настроение, которое гармонировало бы с видами известной политической партии, постарались прежде всего лишить прав и свободы, а затем и изгнать из пределов Франции те свободные религиозные общества, которые воспитывали французское юношество в духе католической религии. Но эти меры казались им недостаточными для достижения цели. Ревнители свободного и совершенно бесконтрольного воспитания юношества решились лишить духа религиозности те науки, которые по своему существу связаны с ней и даже изгнать из народных общественных школ все то, что каким бы то ни было образом могло напоминать о Боге, Христе Спасителе, христианской религии. При исполнении последнего желания поборники свободного обучения теряли из виду соблюдение всяких приличий. Девятого декабря минувшего года и в последующие за ними дни в Париже агенты французской администрации ходили по светским и общественным школам для мальчиков и девочек и снимали со стен распятия, изображения Божией Матери и другие религиозные эмблемы, и делали это не ночью, когда удобнее было бы совершать преступление подобного рода, но днем во время классов и в присутствии учеников и учениц. При этом снятие Распятий и религиозных изображений было ознаменовано соблазнительными, грубыми поступками; снимали иногда просто баграми, при чем многие Распятия падали и разбивались. Снятые таким образом изображения сваливали как попало в перевозочную фуру. Безоружным защитникам нагло оскорбляемой святыни явились дети. При виде бесчиния, унижающего исповедуемую ими религию, они ставили вопрос: «Берут у нас Бога, что же будет на Его месте?»Скромно высказанный смущенным сознанием детей протест способен поставить в затруднение всех, без раздумья в настоящее время чуждающихся религии, считающих ее лишним балластом в общественных учреждениях, готовых при случае подвергнуть се порицанию и посмеянию. Нет ничего легче как разорить, предать поруганию беззащитную святыню, составляющую потребность людских сердец и в течение веков в них покоящуюся; но как верно вопрошали дети, чем заменить ее, что можно было бы поставить на ее месте такое, что способно было бы возвышать, освящать, облагораживать, объединять лучшие человеческие стремления, давать им сродную пищу и поддерживать их развитие в человеческих обществах? Гражданскую честность, скажут, воспоминание у юношества стремления жить, трудиться и служить для общественного блага, а не для себя. Но над воспитанием гражданской честности, над развитием долга служения обществу трудился древний до-христианский мир, но чего же достиг, чем покончил? Порывом к воспитанию гражданской честности вне религии, к развитию стремления у юношества служить обществу и одним общественным интересам не чужд и наш век, и над осуществлением этого идеала он преимущественно трудится. Но каких же поборников общественного блага он доселе дал? Не чаще ли он наделяет нас злоупотребителями общественного доверия, продажниками общественных интересов!Следует сознаться, что вне религии немыслимо воспитание идеальных гражданских доблестей. Справедливо говорили французские ораторы, защищавшие достояние оскорбляемой национальной религии, что никакая страна не устоит без религии; без религии нет патриотизма, нет семьи; что возможна одна нравственность, основанная на религии, на божественном откровении, на вере в Бога и бессмертие души. Точно, вне этих основных положений немыслимо воспитание ни единой идеальной добродетели, ни единого идеального стремления. Религия вообще, связывая представления человека с потусторонним загробным миром, делает его ревностным поборником унижаемой правды, имеющей так восторжествовать, искренним борцом за нравственные доблести, уготовляющая ему там венец и здесь редко награждаемые. Религия же Христа Спасителя, объединяя все человечество в одну семью единого небесного Отца, делает истинных своих поклонников верными блюстителями общественных интересов, общественного блага; хранителями наследия небесного Отца. Вне религии Христовой немыслимо воспитание этих идеальных стремлений, немыслимо даже правильное устройство человеческих обществ с этими нравственными доблестями. Посягательство в этом виде на религию и ее священные принадлежности есть вместе посягательство на все то лучшее, что она освящает, возвышает и облагороживает... Заменить ее чем-нибудь другим, равным по достоинству в благоустройстве человеческой жизни, было бы фальшивым увлечением и обольщением. В этом смысле устами вопрошавших детей высказана вечная непреложная истина.(«Воскр. Чт.»)Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 10. С. 279–284.Об издании епархиальных ведомостей в 1881 г.1. Астраханские Епархиальные Ведомости, с отделом официальным и неофициальным, выходят по воскресеньям. Цена с пересылкою 6 руб. Адрес в редакцию «Астраханских епархиальных ведомостей», при духовной семинарии, в Астрахани.2. Владимирские Епархиальные Ведомости (год 7-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел, выпусками от 3-х до 4-х листов. Цена 4 руб. с пересылкою. Адрес: в губ. г. Владимир, в редакцию «Владимирских епархиальных ведомостей».3. Вологодские Епархиальные Ведомости (год 18-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 3 руб. с пересылкою. Адрес: в редакцию «Вологодских епархиальных ведомостей», при духовной семинарии, в Вологде.4. Волынские Епархиальные Ведомости выходят три раза в месяц. Цена 5 руб. с пересылкою. Адрес: в г. Кременец, в редакцию «Волынских епархиальных ведомостей».5. Воронежские Епархиальные Ведомости (год 16-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел, выпусками от 3½ до 4-х листов и более. Цена 4 руб., с пересылкой 5 руб. Адрес: в Воронеж, в контору редакции «Воронежских епархиальных ведомостей», при духовной семинарии.6. Вятские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц. Цена с пересылкой 5 рублей. Адрес: в Вятку, в редакцию «Вятских епархиальных ведомостей», в дом кафедрального собора.7. Донские Епархиальные Ведомости (год 13-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 4 руб. Адрес: в г. Новочеркаск, в редакцию «Донских епархиальных ведомостей».8. Екатеринославские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 5 рублей с пересылкой. Адрес: в г. Екатеринославль, в редакцию «Екатеринославских епархиальных ведомостей».9. Известия по Казанской епархии выходят два раза в месяц. Цена 4 рубля, а с «Православн. Собеседн.» 10 рублей с пересылкой. Адрес: в редакцию «Православного Собеседника», при духовной академии, в г. Казань.10. Иркутские Епархиальные Ведомости (год 19-й) выходят еженедельно. Цена в Иркутске 5 руб., с пересылкой 5 руб. 50 коп. Желающие получать в оклеенных тетрадях прилагают к подписной цене по 50 коп. на год. Адрес: в Иркутск, в редакцию «Иркутских епархиальных ведомостей».11. Кавказские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц. Цена с пересылкой 5 руб. Адрес: в г. Ставрополь, в редакцию, при духовном училище.12. Калужские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 15-го и 30-го чисел. Цена 3 руб. 70 коп. Адрес: в Калугу, в редакцию «Калужских епархиальных ведомостей».13. Кишиневские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 6 рублей с пересылкой. Адрес: в г. Кишинев, в редакцию ведомостей, при духовной семинарии.14. Киевские Епархиальные Ведомости (год 20-й) выходят еженедельно. Цена с пересылкой 4 рубля. Иногородние адресуются в редакцию «Киевских епархиальных ведомостей», в г. Киев.15. Курские Епархиальные Ведомости (год 11-й) выходят дважды в месяц, 15-го и 30-го чисел, выпусками от 2-х до 4-х печатных листов. Цена годовому 5 руб. с пересылкой. Адрес: в г. Белгород, Курской губернии, в редакцию «Курских епархиальных ведомостей», при семинарии.16. Литовские Епархиальные Ведомости (год 19-й) выходят еженедельно по воскресеньям. Цена 5 руб. Адрес: в Вильну, в редакцию «Литовских епархиальных ведомостей».17. Минские епархиальные ведомости выходят два раза в месяц, 15-го и 30-го чисел. Цена 5 руб. с пересылкой. Адрес: в Минск, редакцию «Минских епархиальных ведомостей».18. Московские церковные ведомости выходят еженедельно. Цена с пересылкой 4 рубля 50 коп. Адресоваться в редакцию, Москва, в епархиальную библиотеку в Высокопетровский монастырь. Как духовная газета, издание полное интереса и вполне может заменить для священника выписку светской газеты.19. Нижегородские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц. Цена 2 руб. 50 коп. с пересылкой. Адресоваться: в Нижний-Новгород, в редакцию «Нижегородских епархиальных ведомостей», в кварт. прот. Иоанна Виноградова, д. Г. Переплетчиковой.20. Новгородские Епархиальные Ведомости (год 7-й) выходят два раза в месяц, 15-го и 30 чисел. К № 10-му. Цена 2 руб. 25 коп. с пересылкой. Адрес: в Новгород, редактору Ведомостей, секретарю консистории Н. Бернадскому.21. Оренбургские Епархиальные Ведомости (год 9-й) выходят два раза в месяц. Цена 6 руб. с пересылкой. Адрес: в Оренбург, в редакцию Ведомостей.22. Орловские Епархиальные Ведомости (год 17-й) выходят два раза в месяц. Цена пересылкой 4 руб. 50 коп. Адрес: в Орел, в редакцию »Орловских Епархиальных Ведомостей«, при духовной семинарии.23. Пензенские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел, выпусками в 3 и более листа. Цена в редакции 4 руб. 50 коп., с пересылкой 5 руб. Адрес: в Пензу, в редакцию »Пензенских Епархиальных Ведомостей«, при духовной семинарии.24. Пермские Епархиальные Ведомости (год 15-й) выходят еженедельно, по средам. Цена за год 5 руб. с пересылкой. Адрес: в Пермь, в редакцию »Пермских Епархиальных Ведомостей«, при духовной консистории.25. Подольские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена с пересылкой 5 рублей. Адрес в Каменец-Подольск, в редакцию »Подольских Епархиальных Ведомостей«, при духовной семинарии.26. Полоцкие Епархиальные Ведомости (год 8-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 5 руб. с пересылкой. Адрес: в г. Витебск, в редакцию Ведомостей, при духовном училище.27. Полтавские Епархиальные Ведомости (год 19-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена с пересылкой 5 руб. 60 коп. Адрес: в г. Полтаву, в редакцию »Полтавских Епархиальных Ведомостей«.28. Рязанские Епархиальные Ведомости (год 17-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 4 руб. 50 коп., а с пересылкой 5 руб. Адрес: в г. Рязань, в редакцию «Рязанских епархиальных ведомостей», при духовной консистории.29. Самарские епархиальные ведомости (год 15-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 4 руб. с пересылкой. Адрес: в редакцию «Самарских епархиальных ведомостей», при духовной семинарии, в г. Самаре.30. Саратовские Епархиальные Ведомости (год 17-й) выходят четыре раза в месяц; годовая цена 5 руб. с пересылкой. Адрес: в г. Саратов, в редакцию «Саратовских епархиальных ведомостей», при духовной семинарии.31. Симбирские Епархиальные Ведомости (год 7-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена с доставкой и пересылкой 3 рубля. Адрес: в редакцию «Симбирских епархиальных ведомостей», при духовной консистории.32. Смоленские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 4 руб. 50 к. с пересылкой. Адрес: в г. Смоленск, в редакцию «Смоленских епархиальных ведомостей».33. Таврические Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Адрес: в г. Симферополь, в редакцию «Таврических епархиальных ведомостей», при Таврической духовной консистории. Годовая цена с пересылкой 5 руб. (без пересылки 3 руб.).34. Тамбовские Епархиальные Ведомости (год 21-й) выходят два раза в месяц, 1-го 15-го чисел. Цена 5 рублей с пересылкой. Адрес: в г. Тамбов, в редакцию «Тамбовских епархиальных ведомостей», при духовной семинарии.35. Тверские Епархиальные Ведомости (год 5-й) выходят два раза в месяц, 1-го 15-го чисел. Цена 4 руб. 50 коп., без пересылки, с пересылкой 5 рублей. Подписка принимается в г. Твери, в редакции епархиальных ведомостей и у местных благочинных.36. Томские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го 15-го чисел. Цена 5 рублей с пересылкой. Адрес: в Томск, в редакцию «Томских Епархиальных Ведомостей», при духовной семинарии.37. Тульские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел, от 4-х до 4 1/2 листов. Цена 5 рублей с пересылкою, а без пересылки 4 руб. 20 коп. Адрес: в г. Тулу, в редакцию «Тульских епархиальных ведомостей».38. Уфимские Епархиальные Ведомости выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 5 руб. 50 коп. с пересылкою. Адрес: в г. Уфу, в редакцию «Уфимских епархиальных ведомостей».39. Харьковские Епархиальные Ведомости (год 15-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Цена 4 руб. с пересылкою. Адрес: в г. Харьков, редактору протоиерею И. Чижевскому, Екатеринославская улица, дом № 15.40. Херсонские Епархиальные Ведомости (год 22-й) выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел, книжками в 8-ю д. л. из 4-х и более листов. Цена 5 руб. с пересылкою. Адрес: в г. Одессу, в редакцию «Херсонских епархиальных ведомостей».41. Холмско-Варшавский Епархиальный Вестник издаваемый при Холмско-Варшавской архиерейской кафедре (год 5-й). Цена годовая 5 руб. Выходят два раза в месяц, 1-го и 15-го чисел. Адрес: Подвальная улица, № 5, в доме Свято-Троицкой церкви.42. Черниговские епархиальные известия (год 21-й) выходят еженедельно. Цена 4 руб. 50 коп. с пересылкою. Адрес: в г. Чернигов, в редакцию «Черниговских епархиальных известий», при консистории.43. Ярославские Епархиальные Ведомости выходят еженедельно, выпусками до 2-х л., в 4-ю д. Цена 4 руб. Адрес: в г. Ярославль, в редакцию «Ярославских епархиальных ведомостей», при духовной консистории.№11. Марта 15-го.О реформе сокращения приходов // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 11. С. 285–300.Один из выдающихся вопросов в нашей православной русской церкви есть вопрос об улучшении быта нашего духовенства. Этот вопрос более пятнадцати лет тому назад был вызван жалобами на то, что духовенство чувствует особенный недостаток в средствах к содержанию себя при постоянно возвышающейся дороговизне на жизненные продукты, что пастырь церкви, прилагая заботы к изысканию средств для содержания нередко большого семейства, не имеет достаточно времени, чтобы заботиться о нравственном усовершенствовании своих пасомых; вследствие этого в среде пасомых, в особенности между простым классом народа, продолжают существовать религиозное неведение и нравственные недостатки. На эти жалобы обратило внимание и правительство наше. Заботясь об улучшении экономической жизни народонаселения, оно старалось вместе с тем придумать какие-нибудь действительные меры и к поднятию материального положения нашего духовенства, преимущественно сельского. Об этом предмете много рассуждали газеты и журналы; но большинство этих рассуждений было такого рода, что принимать результаты их и действовать согласно с ними казалось не всем удобным.Само правительство духовное, зная нужды сельского духовенства, после долгих размышлений по этому предмету, пришло к тому заключению, что при настоящем состоянии финансов нашего государства положение всех существующих причтов церковных едва ли возможно улучшить и что, поэтому, нужно найти другие средства к улучшению быта нашего сельского духовенства. «Присутствие по делам православного духовенства», истребовав мнения от епархиальных преосвященных и составленных ими из духовных лиц епархиальных комитетов по вопросу об улучшении быта духовенства, нашло нужным составить новое расписание приходов и причтов. Журнал «Присутствия», с изложением тех соображений, которыми оно руководствовалось при постановлении заключения по этому делу, удостоился Высочайшего утверждения 16 апреля 1869 года.«Присутствие по делам православного духовенства», имея в виду возможное уравнение существующих приходов и с этою целью допуская упразднение некоторых из них с припискою при этом как прихожан, так и церквей к другим приходским церквам, указывало губернским присутствиям принимать в соображение: а) населенность приходов; б) расстояние церквей как одной от другой, так и от состоящих в их приходах деревень; в) удобства сообщения приходских деревень с церквами; г) поместительность здания храмов; д) нравственно-религиозное состояние прихожан, степень привязанности их к своим церквам и другие тому подобные местные условия, по которым перечисление приходских деревень от одной церкви к другой, или соединение и упразднение существующих приходов будет представляться возможным или, напротив того, неудобным. Очевидно, что присутствие по делам православного духовенства имело в виду осторожность и многосторонние соображения, которыми оно руководствовалось при сокращении и новом распределении приходов и которые оно рекомендовало губернским присутствиям.Дело сокращения приходов с 1869 года пошло в ход довольно успешно, так что в 1873 году, по отчету Обер-Прокурора Св. Синода, у нас состояло 4492 упраздненных или приписных церкви, между которыми, конечно, немало закрытых в очень раннее время. Из ведомостей, приложенных к отчетам Обер-Прокурора Св. Синода за 1869 и 1877 год видно, что в 1869 году протоиереев, священников и диаконов было у нас 53561, а причетников 63583, тогда как в 1877 году первых числилось всего только 42685, а последних несколько более47. Итак, действие законоположения 16 апреля 1869 отразилось уже значительным сокращением числа церквей и белого духовенства. В конце прошлого года сообщали в газетах, что, благодаря реформе сокращения приходов, уменьшился в пределах Империи наличный состав приходского духовенства за последнее десятилетие, на 30000 человек.Хотя дело сокращения приходов началось с 1869 года, но гласных рассуждений по этому предмету не слышно было, – по крайней мере, нам не приходилось встречать в печати до прошлого 1880 года заявлений о том, как происходило это сокращение, к каким последствиям оно приводило и как оно может влиять на религиозно-нравственное развитие народа. Только в прошлом году, через 10 лет, после законоположения о сокращении приходов, стали раздаваться голоса против этого сокращения. Почин в этом деле принадлежит Московскому губернскому земскому собранию. В декабре месяце 1879 года земские люди, собравшиеся в первопрестольной Москве, с величайшим сочувствием встретили сетования гласного Д. Ф. Самарина по поводу неудовлетворительной постановки преподавания Закона Божия в школах, а также по поводу сокращения приходов и церковных причтов, влекущего за собою сокращение церквей, этих рассадников нравственности, в которых народ находит удовлетворение духовной своей потребности. Сокращение приходов, говорил г. Самарин, отразится губительно вообще на нравственном и духовном развитии народа. Если древняя Россия нашла средства почти в каждом селе выстроить церковь, то неужели новая Россия не найдет средств поддержать эти церкви, а при них и народные школы, в которых народ получил бы и умственное и нравственное развитие? По предложению г. Самарина земское собрание постановило поручить губернской управе изыскать средства для увеличения числа уроков по Закону Божию в земских начальных училищах, с увеличением вознаграждения законоучителям, и в то же время постановило представить правительству, что сокращение приходов может иметь пагубное влияние на ход народного образования и на духовно-нравственное развитие народа. Таким образом вопрос о сокращении приходов в Московском губернском земском собрании решался в связи с вопросом о поднятии уровня религиозно-нравственного образования народа.Не знаем, имело ли в виду Московское губернское земское собрание факты, свидетельствовавшие о непригодности сокращения приходов, или оно теоретически решало этот вопрос. Мы знаем только, что вслед за Московским земством стала говорить об этой реформе и наша печать; она стала указывать на многие нестроения, которые были следствием этой реформы. С одной стороны, реформа эта, по мнению печати, вызвала недовольство пасомых и пастырей и ослабила нравственное влияние духовенства на народ, а с другой – была приводима в исполнение не надлежащим образом. Местные исполнители не всегда действовали согласно с законоположением и кое-где, как говорится, рубили с плеча. Мнения по этому предмету высказаны были в епархиальных ведомостях, в «Церковно-Общественном Вестнике», «Восток», «Руси», «Новом Времени», «Неделе» и других общественных органах светской публицистики. Можно сказать, что прошлый 1880 год был обилен статьями по вопросу о сокращении приходов. Но мы остановимся только на некоторых из них, дабы познакомить наших читателей с тем, как высказалась литература по этому предмету.Читая епархиальные ведомости, можно было видеть, что в них указывалось на недовольство размежеванием приходов, заявлявшееся как прихожанами, так и причтом. Так, наприм., в «Ярославских Епархиальных Ведомостях» прошлого года напечатан указ Св. Синода на имя местного преосвященного об отказе крестьянам деревень Голубкова и Никитина Пошехонского уезда в перечислении их из Борисоглебского прихода в приход села Белого. Крестьяне указанных деревень в своем прошении объясняли, что они желают состоять прихожанами села Белого, потому что там погребены все их родственники и, кроме того, потому еще, что сообщению с селом Борисоглебским препятствует разлитие реки. Св. Синод отказался удовлетворить это прошение, так как местное епархиальное начальство изъяснило, что приписка показанных деревень к другой церкви состоялась «для уравнения приходов» и что сообщение между деревнями и церковью, к которой они приписаны, совершается беспрепятственно во всякое время года. В «Киевских Епархиальных Ведомостях» в апреле прошлого года говорилось, что можно указать поразительные примеры неправомерности при распределении приходов. Оставлялись штатными причты и церкви в таких приходах, где населения не более 100–200 человек обоего пола, где между тем находятся в близком соседстве такие же малые приходы. Но есть факты и противоположного свойства. В одной местности, по словам «Церковно-Общественного Вестника»48, комиссия, распределявшая приходы, предложила к осуществлению такой проект: в селе с шеститысячным населением и тремя приходскими церквами оставить самостоятельной одну церковь, а две другие приписать к первой, т. е. создать настоятеля с двумя помощниками, которые будут заведовать шестью тысячами человек. В другом месте у благочинного явилось желание приписать к своей церкви соседнюю церковь, владевшую «несколькими сотнями десятин церковной земли и в том числе наемными лугами».Реформа сокращения приходов неблагоприятно отозвалась и на жизни прихожан. В одном, наприм., приходе Калужской епархии, в котором оказалось по приписке три церкви на одного священника, прихожане едва не отвыкли совсем ходить к церковному богослужению, особенно дальне-деревенские. Иногда приписанные прихожане не хотели знать нового своего пастыря, не обращались к нему ни при каких религиозных нуждах, не пускали на двор с иконами или с молитвой, не ходили в церковь, к которой состоялась их приписка и т. п. А прихожане одного села, храм которого предполагалось закрыть, упорно и настойчиво требовали себе нового священника. В некоторых приходах нежелание прихожан подчиниться ведению причта, к церкви которого они были приписаны, вызывало «судьбища между пастырями; настоятели приходов, к которым были приписаны деревни от других приходов, призывали на епархиальный суд тех священников, к которым бывшие их, но уже приписанные к другим местам, прихожане обращались по прежнему для удовлетворения религиозных нужд». Бывали и такие случаи, что в приписных приходах появлялись «священники заштатные, временно-запрещенные или лишенные за проступки мест с правом определения к таким церквам, где прихожане пожелают их принять; такие священники вступали в договор с прихожанами, нанимались к ним на службу».С сокращением приходов и новым их распределением явились при некоторых церквах настоятели и их помощники. Настоятели церкви стали получать большую часть из доходов, чем их помощники, бывшие прежде самостоятельными священниками. Вследствие этого возникли неприязненные отношения одних священников к другим. Помощники настоятелей обращались с просьбами по начальству об уравнении их во всех средствах содержания с настоятелями церквей. Таким образом нарушались мирные отношения между пастырями церкви, как это было, например, в Минской епархии49. Когда епархиальное начальство отказывало помощникам в их просьбах, то они «не задумывались приводить в исполнение свое желание на страх: вознаграждения за молебны и за требы, совершаемые в церквах, они переставали вносить в общую кружку, а начали делить только с своими псаломщиками». Раздоры из-за доходов между причтами не могли быть назидательными для прихожан. Сокращение доходов одного из помощников настоятелей вызвало следующее признание: «с прошедшего года, вместо ожидаемого улучшения быта, я без всякого суда и производства низведен на половинные доходы. Легче бы по произвольному решению консистории садиться каждый год в монастырь на месяц, но не отдавать каждогодно в пользу остальных членов причта по 400 руб., – целую половину своих трудовых денег. Монастырем наказываюсь я, а деньги ни за что, ни про что берут у детей моих. Легче бы единовременно, хоть с тяжелым займом, заплатить денежный штраф в тысячу рублей, чем платить каждый год по 400 руб. «Кроме того, некоторых из церковного причта, вследствие сокращения приходов, пришлось испытать многие невзгоды. Сверхштатные оказались нахлебниками у штатных. И это обстоятельство не могло не нарушить добрых отношений между пастырями церкви. Так, например, в Нижегородской епархии сверхштатные священники и диаконы, зачисленные на вакансии псаломщиков, изъявляли по начальству требование об оставлении при прежнем разделе приходов. Затем розыскивание и добывание сверхштатными штатных мест составляло своего рода испытание. Таким образом, сокращение приходов и причтов, имевшее благую цель, оказалось при своем применении сопряженным с немалыми затруднениями, вызвало ряд столкновений, породило многочисленные неправильные действия, вредно отразившиеся на ходе религиозной жизни в народе50.Таков взгляд «Церковно-Общественного Вестника» на реформу сокращения приходов. В других органах печати находим подобные же мнения по этому предмету. Так, например, в одном из №№ «Востока»51 говорится, что улучшения нашего приходского духовенства началось с сокращения малолюдных приходов в один приход в том предположении, что если один священник будет получать те доходы, которые доставались двум-трем священникам, то состояние его значительно улучшится. «Жалкое улучшение!» А несколько храмов Божиих в таких совокупных приходах остаются за штатом, заперты, и богослужение в них совершается из приличия, только два-три раза в год; в прочие же праздники и воскресные дни прихожане заштатных церквей могут ходить, если захотят, в церковь другого села, к которой теперь приход их приписан. Но, увы, часто случается, что они предпочитают ближайший путь к кабаку, нежели в отдаленную церковь... Праотцы наши радовались, умножая число храмов Божиих, а мы как будто тяготимся числом их». Это ли улучшение быта духовенства? Не скорее ли, замечает газета, надобно назвать это ослаблением религии в народе?В другом № той же газеты, в статье: «Мысли о сокращении приходов»52, подробнее рассуждается о непригодности этого сокращения. Рассуждения автора статьи заключают в себе много справедливого, как это можно видеть из следующих соображений.Приходской храм и состоящий при нем пастырь – священник имеют весьма важное значение в жизни лиц, принадлежащих к этому храму, играют весьма важную роль в деле религиозно-нравственного развития прихожан. «Храм – место общественной молитвы, который, быть может, построили деды настоящих поселян, в котором эти деды молились, в котором настоящие прихожане сподобились вступить в число последователей Христовых; здесь они вкушали и вкушают тело и кровь Христа; здесь много из них сочеталось пред лицем Господа браком. В этом храме они с сокрушением приносят раскаяние во грехах своих; здесь же они встречают светло-радостный день Воскресения Христова». Поэтому для поселян дорог их храм, дороги для них иконы, пред которыми они ставят свечи, дорог для них иконостас, которого знакомые с детства пречистые лики глядят на молящегося; вообще дорога для них вся храмовая обстановка, к которой они привыкли. Закрытие любимого ими храма надолго нарушает их внутренний покой. При этом, если принять во внимание отдаленность храма, к которому приписаны поселяне за упразднением их храма, и непроходимость сельских дорог осенью, весною, а иногда и зимою, то оказывается, что едва ли удобно поселянам отправляться на общественную молитву из своего села в другое, отстоящее от них на несколько верст. «И с каким печальным чувством пойдет поселянин в чужой приход, когда поглядит на угрюмо стоящий, упраздненный свой храм, в котором прежде раздавалось пение священных песней, около которого сосредоточивалась вся сельская жизнь. И праздник крестьянину покажется не в праздник, когда он подумает о том, что старый храм, в котором молились отцы и деды, обижен, оставлен и пуст»...Но не одно только закрытие храма для прихожан известного села имеет печальные последствия. Закрытый храм, возвышаясь посреди села, все-таки может пробуждать в поселянах время от времени священные воспоминания, и блестящий крест его по-прежнему может привлекать к себе взоры поселян, выходящих на работу и молящихся, обратившись ко кресту. «Ещё печальнее по своим последствиям лишение того или другого села священника. Что бы там ни говорили обличители нашего духовенства, как бы ни корили наших пастырей, во всяком случае несомненно, что священник имеет значительную долю влияния на религиозно-нравственную жизнь своих прихожан, и чем ближе стоит к ним, тем жизнь их становится чище. Если же приход закроется и заведование прихожанами перейдёт в руки другого священника, уже имеющего свой приход, то религиозно-нравственная жизнь прихожан закрытого прихода не будет улучшаться. Наш простой народ неразвит. По отношению к нравственной жизни, он не знает, что следует делать и чего не следует. Ему, при всяком удобном случае, нужно напоминать об этом. Твёрдые нравственные характеры в среде нашего народа встречаются весьма редко, особенно при постоянном обилии всяких соблазнов. Поэтому «нашему народу нужен близко стоящий к нему педагог-воспитатель, который бы постоянно следил за его действиями, ведь его по доброму пути». А эта близость немыслима, когда у пастыря будет слишком много прихожан, рассеянных притом на протяжении нескольких десятков вёрст. При незначительном количестве духовных врачей в поселянах укоренятся различные нравственные болезни, подобно тому, как на физическом здоровье народа неблагоприятно отзывается незначительность врачебного персонала. Сокращение приходов поведет к тому, что наш народ с каждым годом будет терять своих руководителей в нравственно-религиозной жизни, и материальное обеспечение пастырей, достигнутое этим сокращением, будет сопровождаться вредными последствиями для духовного состояния пасомых.В других №№ «Востока» встречаем мысли подобнаго же рода. Многие, по словам «Востока», были уверены, что после обращения Московскаго губернскаго земскаго собрания с заявлением к правительству, что сокращение приходов будет иметь пагубное влияние на нравственное и духовное развитие народа и подобнаго же обращения Тульскаго земства, сокращение приходов будет приостановлено. Но так как это сокращение охватывает все большие пространства, то не мудрено, что у нас «распространяется в народе безверие и увеличиваются расколы и другия вредныя для православной веры секты». В то время, как закрываются церкви в видах улучшения быта духовенства, никто «не препятствует в видах разорения крестьянскаго населения открывать в селах кабаки». Закрытие тысячи церквей, весьма значительное сокращение духовенства, уничтожение в городах и селах диаконов, оставление во многих церквах по одному причетнику, которому в одно время «приходится и петь, и звонить и прислуживать в алтаре священнику, производят охлаждение народа к церкви, унижают православие, увеличивают раскол, порождают новыя еретическия секты в роде шалопутов и штундистов и отзываются весьма печально на нравственности народа».Признавая несостоятельной реформу сокращения приходов, которая вредно отзывается на духовно-нравственном просвещении народа, «Восток» говорит, что духовенство, думавшее через сокращение приходов улучшить свой быт, ничего не выиграло. «Духовенство надеялось, что соединение приходов в один увеличить его средства, но в этом горько разочаровалось. Как ни прост русский народ, но он понял, что духовенство желает обратить его в безжалостное стадо, обязанное лишь пещись о полном довольстве пастыря. В настоящее время духовенство жнет то, что оно посеяло; во всех соединенных приходах народ сократил содержание причта, а также и в тех, в которых уменьшен клир и упразднены диаконы. По мнению «Востока», указывать на бедность и не обеспеченность духовенства едва ли существуют причины. «В священники, как и в дьячки, сколько известно, насильственно не ставят; следовательно, если человек решился служить церкви, то он и должен переносить все те лишения, которые сопряжены с его служением, предпочитая земным наградам награды небесные». Православные греки, пять столетий, находящиеся под турецким игом, только духовенству обязаны сохранением в них православного учения, благодаря которому никакие расколы и ереси между ними не имели успеха. Святые апостолы, которые должны служить примером нашему духовенству, не располагали средствами, а между тем обратили миллионы ко Христу. Богатый и вполне обеспеченный пастырь, по замечанию «Востока», будет далек от паствы, чему уже теперь служат примером наши столичные священники, по большей части не знающие, кто живет у них в приходе и нанимающие вместо себя заштатных старцев – священников, которые вместо их отправляют ежедневное богослужение и требы по приходу. Впрочем, «Восток» признает, что наше сельское духовенство не может быть названо обеспеченным. Оно стоит гораздо ближе к народу, чем столичное или городское духовенство, а потому нуждается в обеспечении53.По вопросу о сокращении приходов высказался и «Церковный Вестник». Признавая справедливым соображение московского губернского земского собрания, которое признало неудобным сокращение приходов, он замечает: «Действительно, чем обширнее приход, тем более дела у приходского священника по требоисправлениям и тем менее у него остается времени, чтобы учить народ с церковной ли то кафедры или в народной школе. Но мы знаем, что правительство приступило к сокращению приходов и причтов с целью улучшить материальный быт духовенства. Неудобства всегда неразлучны были с этой мерой, помимо даже того главного неудобства, на которое указано земством. Если эта мера была принята, то лишь потому, что в данное время не предвиделось другого исхода к достижению предположенной цели». Московское земство, представляя правительству свое мнение, что сокращение приходов может иметь пагубное влияние на ход народного образования и на духовно-нравственное развитие народа, не указало, как известно, другой меры, которую оно считало бы более целесообразной в видах улучшения материального благосостояния духовенства. «Это, говорит «Церковный Вестник», – слабая сторона в постановлении Московского земства. Но важны не эти частные особенности в постановлении Московского земства, важно то единодушие, с которым земские деятели признали неудовлетворительность религиозно-нравственного воспитания в современном обществе, воспитания, которое должно исходить из двух центров – церкви и школы. Церковь и школа, основанная на религиозно-нравственном начале, – вот надежная пристань для государственных и общественных учреждений среди современных бурь и треволнений54. Впрочем, указывая на то, что действие законоположения 16 апреля 1869 года отразилось уже значительным сокращением числа церквей и белого духовенства, и что сокращение на этом не остановится, так как приведение приходов к норме, соответствующей росписанию приходов и причтов с каждым годом охватывает все большие пространства, «Церковный Вестник» замечает: «не повлияет ли такое сокращение на понижение религиозно-нравственного уровня в народе?»Не говоря о том, как высказались в прошлом 1880 году другие органы печати по вопросу о сокращении приходов, мы скажем, что не обошла молчанием этого вопроса и еженедельная газета «Русь», начавшая свое издание с 15 ноября 1880 года. Что же высказала «Русь» по этому предмету? Если обратимся к деятельности духовного ведомства, к движению, совершающемуся в его недрах за последние десять, пятнадцать лет, то, по замечанию газеты, мы увидим следующее: «все заботы, все мысли устремлены почти исключительно на внешнюю, формальную сторону церковного бытия, и притом в совершенный разлад с его действительными духовными потребностями». Что же разумеет газета под формальною стороною церковного бытия? Это – улучшение «быта сельского духовенства, для чего тысячи православных храмов, воздвигнутых на средства народа, духовное ведомство признало нужным закрыть и приходы упразднить, вопреки просьбам, мольбам и нуждам народным, не облегчая, а только затрудняя народу посещение Божиих храмов, и молитвенное участие в богослужении». Либеральное и прогрессивное духовенство стояло за эту меру. С чиновнической точки зрения, замечает «Русь», оно совершенно право. Пастырь думает прежде всего об овцах, а чиновнику вполне естественно прежде всего заботиться о себе и своем содержании. «С чиновнической точки зрения народная вера, народное богомольное усердие – только доходная статья. Чиновники, впрочем, лишь одно упускают при этом из виду: при оскудении веры, может ведь оскудеть и доход. Но и тут есть утешение для чиновников; большая часть треб ведь обязательна»55!Какие же средства предлагаются печатью к обеспечению материального быта духовенства – об этом скажем в другой статье.Меры к учреждению правильного и верного контроля над церковными денежными суммами // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 11. С. 300–306.В разных журналах и газетах часто пишут об учреждении верного и правильного контроля над церковными денежными суммами, приходом и расходом их. В некоторых периодических изданиях суждения и толки, высказываемые по этому весьма важному и сложному вопросу, отзываются тоном чрезвычайно жестким и крайне оскорбительным для всей совокупности нашего духовенства и сводятся к тому, чтобы право контроля над церковными денежными суммами принадлежало не причтам, а исключительно прихожанам. Более же спокойно, трезво и беспристрастно относящиеся к этому вопросу органы печати находят, что контроль над церковными денежными суммами, приходом и расходом их, еще не сделается более правильным и верным от того только, если перейдет из одних рук в другие, – что контроль над этими суммами, в чьих бы руках он ни находился, не может быть правильным и верным, когда есть возможность показывать не то, что есть в действительности, а что желательно церковным причтам и старостам, когда нет средств, при помощи которых можно было бы во всякое время на самом деле проверить продажу каждой свечи, ее вес и цену, учесть каждую копейку жертвуемую в кошелек и кружку. С этой стороны смотреть на учреждение правильного и верного контроля над денежными церковными суммами, напр., Таврические епархиальные ведомости56. На страницах этих ведомостей один из священников, о. Накропин, предлагает ряд мер, направленных к тому, чтобы устранить так называемые тайные суммы церковные, чтобы церковные старосты показывали действительную сумму, выручаемую от продажи свечей, а не ту, какая им заблагорассудится, и пр. Вот сущность мер, рекомендуемых о. Накропиным, к учреждению правильного и верного контроля над церковными денежными суммами.1) Свечи, назначенные для продажи, должны храниться в церковной кладовой, а если ее нет, то в шкафу или большом сундуке; шкаф или сундук со свечами должен быть непременно всегда под замком и печатью, а ключ от этого склада храниться должен в церковной кассе.2) Церковный местный причт выдает все свечи из церковной кладовой всегда не по весу только, но и по счету и по сортам, потому что самый сбыт свечей в церкви происходит по счету, а не по весу, и потому что сочтенные свечи большей частью не могут быть всегда выделаны как раз, а вместо сотни иногда бывает в фунте 115 свечей и даже более, что случается и с другими свечами малого формата до 15-ти копеечной свечи включительно.3) При выдаче свечей из церковной кладовой причт обязан отмечать в дневнике все количество выданных свечей счетом и по сортам, от малого формата до больших свечей. Тогда же обозначается в дневнике и то число или день, под каким была выдача свечей.4) Все выданные свечи из кладовой церковный староста должен всегда держать на виду на столе, для чего стол должен быть с отделениями, т. е. с помещениями отдельно для каждого сорта свечей; по середине стола, в краю, небольшое помещение, где кладется сдача денег при продаже свечей и там же отверстие во внутренний ящик стола, куда опускается вся выручка от продажи.5) Когда будут распроданы большей частью все выданные свечи и действительно нужно будет вновь брать свечи из церковной кладовой, причт обязан проверить все свечи по сортам, сличив количество свечей выданных из кладовой с количеством свечей проданных, также самую цену и все, что остается в действительности на лицо. Точно и ясно означенное в дневнике все количество выданных свечей, цена и сорт укажут, чего не достает на лицо и за что именно и сколько должно быть выручено старостою.6) Проверка всех проданных свечей производится причтом по дневнику всегда неизменно при каждой выдаче вновь свечей из церковной кладовой, хотя независимо от этого и во всякое время может производиться проверка свечей, даже в какой угодно день. Произведенную проверку причт свидетельствует своим подписом в дневнике.7) После проверки проданных свечей, вносится в кассу вся вырученная денежная сумма от продажи свечей; если при этом не будет доставать по счету денег, которые употреблены старостою на покупку необходимого для церкви, то в это же время он обязан записать расход в книгу, представив купленную им вещь или предъявив подлинную росписку в получении от него денег за купленную им вещь.8) По вносе вырученной суммы от проданных свечей, старосте вновь выдаются свечи из церковной кладовой. Когда и какое количество свечей следует выдавать церковному старосте из кладовой, – это видно будет впоследствии: опыт укажет, в какое время более и в какое время менее нужно брать свечей из кладовой.9) К счету вновь выдаваемых свечей из церковной кладовой присоединяются все свечи оставшиеся еще не проданными по некоторым сортам. Свечи, так называемые, возвратные и свечи, которые приносятся богомольцами и оставляются в церкви, староста обязан откладывать отдельно, и при выдаче из кладовой вновь свечей присоединять и эти свечи к выдаваемому количеству.10) Для огарочного воска, так как он составляет доход церкви, в дневнике назначается особая графа, куда этот воск и вносится только общим весом, сколько его соберется за треть года или когда будет сдаваться на завод, что видно будет со временем на самом деле.11) Дневник продажи церковных свечей может быть в формате целого листа разграфлен и переплетен на несколько лет.57Все эти меры к учреждению верного и правильного контроля над свечными денежными суммами, рекомендуемые о. Накропиным, мы признаем практически-годными и целесообразными, но в то же время не можем не заметить, что эти меры еще не устраняют совершенно повода к сомнениям и недоразумениям. Нередко случается, что богомольцы сами не ставят свечей, а только старосте дают деньги: как тут усмотреть, что деньги употребляются по назначению; ведь староста может купленную богомольцем свечу или вовсе не поставить, и деньгами его распорядиться по своему усмотрению, или может купленную богомольцем свечу поставить взамен той, которая полагается собственно на освещение церкви. С другой стороны, свечи назначенные собственно для освещения церкви староста может обращать в продажу и деньгами, вырученными от продажи таких свеч, опять располагать, как ему заблагорассудится. Необходимо поэтому установить контроль и над расходованием свечей, покупаемых на освещение церкви. Этот контроль возможен, по нашему мнению, при следующих условиях:1) Свечи, покупаемые для освещения церкви, отделяются от тех, которые назначаются для продажи, и хранятся в особых шкафах или сундуках под замком и печатью.2) Ставники, свечи для паникадил и к престолу выдаются не по весу только, но и по счету, и записываются в дневнике с обозначением времени самой выдачи их и с точным определением для какого именно назначения. Наблюдение и опыт укажут, на какой период времени может доставать этих свечей для освещения церкви.3) Точно так же и свечи малого формата, назначаемые для освещения церкви, выдаются счетом и по сортам и тоже записываются в дневнике с обозначением времени выдачи их.4) Настоятель с причтом обязан наблюдать, чтобы выданные для освещения церкви свечи употреблялись по назначению, т. е. чтобы определенное количество свечей известного сорта непременно было возжигаемо при совершении церковных служб.5) Когда потребуется вновь выдать свечи для освещения церкви, местный причт проверяет, действительно ли за известный период времени могли быть израсходованы старостою выданные свечи. Такая проверка не может быть затруднительною для причта, если будет определена и раз навсегда установлена норма свечей малого формата, необходимых для освещения церкви при совершении праздничных, седмичных и других служб, отправляемых в храм.При таком порядке расход на освещение церкви не будет покрываться темными суммами, как это делается теперь.Более правильный и верный контроль должен быть учрежден не только над свечными суммами, но и кошельковыми и кружечными. Пожертвования в кошелек и кружку обыкновенно собираются хождением по церкви для сбора и отчасти от других разных доходов, но эти доходы не составляют такой суммы, на которую могла бы церковь содержаться, расходовать на ремонт, на устройство церковных вещей и на другие многочисленные расходы. Во всяком случае, пожертвования в кошелек и кружку, как бы эти пожертвования ни были малы, всегда должны самими жертвователями опускаться в запечатанные ящики, как и все другие пожертвования денежные, обыкновенно собираемые для разных целей в церкви при богослужении, исключая те пожертвования, в большом количестве, которые по желанию жертвователей назначаются на известные предметы.Понятно, что осуществление всех этих мер на практике совершенно должно изменить весь прежний порядок и изгнать так называемые темные суммы. И с уверенностью можно сказать, что едва-ли возможны другие лучшие меры, при которых так ясно и положительно может быть виден весь действительный приход и расход денежных церковных сумм.Объявления // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 11. С. 307–300.О продолжении издания журнала «Руководство для сельских пастырей» в 1881 годуЖурнал «Руководство для сельских пастырей», издаваемый по благословению Святейшего Синода при Киевской духовной семинарии с 1860 года, будет издаваться и в 1881 году.Подписная цена на месте 5 руб. и с пересылкой 6 руб. сер. Плата за журнал по официальным требованиям, как-то: от консисторий, правлений духовных семинарий и благочинных, может быть, по примеру прежних лет, рассрочена до сентября 1881 года.При сем редакция уведомляет, что она находит возможным, согласно с желанием некоторых подписчиков, продавать незначительное число приложений к журналу за 1879 год, по 2 р. с пересылкой за каждый экземпляр.Редактор, Ректор семинарии архимандрит ВиталийСего 12-го числа в Петербурге вышли первые 3 № журнала «Добро»и принимается подписка в книжном магазине Мартынова, Невский пр. у Пассажа, и у Редактора-Издателя.Захарьевская 23. Цена за год за 25 № (выходит 2 раза в месяц) 5 руб. с пересылкою и доставкою. Каждый № отдельно 20 коп.Содержание первых 3 №Объявления о бесплатном печатании объявлений для нуждающихся. Что, как и почему. Из дневника. Мысли. Летопись. Ив. Сергеев. Мальцев. Харьковская дешевая столовая. Ночь в 5 этаж. Воспоминания о Феодоре Мих. Достоевском. Кн. В. Мещерского. Княгиня Лиза. Роман, продолжение романа. Из жизни Петербургского большого света. Кн. В. Мещерского. Записки Грудинкина. Объявления.Для духовенства иногороднего и сельского, для всех народных учителей, для воспитанников всех учебных заведений подписка на год вместо 5 руб. 3 руб. 50 коп. с пересылкою и доставкою.Редактор-Издатель Кн. В. МещерскийВ каждом № «ДОБРО» будет печататься 3 романа оригинальных разом и между прочим:Война – Исторический роман,Наши Свободники – Современный роман иОтец Александр – Повесть из сельского быта духовенства.№ 12. Марта 22-го.Александр III. Высочайший манифест // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 309–310.Божиею милостию, Мы, Александр III, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и проч., и проч., и проч.,Объявляем всем верным Нашим подданным:Господу Богу угодно в неисповедимых путях Своих поразить Россию роковым ударом и внезапно отозвать к Себе ее Благодетеля Государя Императора Александра II. Он пал от святотатственной руки убийц, неоднократно покушавшихся на Его драгоценную жизнь. Они посягали на сию столь драгоценную в ней видели оплот и залог величия России и благоденствия русского народа.Смиряясь пред таинственными велениями Божественного Промысла и вознося ко Всевышнему мольбы об упокоении чистой души усопшего Родителя Нашего, Мы вступаем на прародительский Наш Престол Российской Империи и нераздельных с нею Царств Польского и Великого Княжества Финляндского.Подъемлем тяжкое бремя, Богом на Нас возлагаемое, с твердым упованием на Его всемогущую помощь.Да благословит Он труды Наши ко благу возлюбленного Нашего Отечества и да направит Он силы Наши к устроению счастья всех Наших верноподданных.Повторяя данный Родителем нашим священный пред Господом Вседержителем объять-посвятить по завету Наших предков всю жизнь Нашу попечениям о благоденствии, могуществе и славе России, Мы призываем Наших верноподданных соединить их молитвы с Нашими мольбами пред алтарем Всевышнего и повелеваем им учинить присягу в верности Нам и Наследнику Нашему Его Императорскому Высочеству Николаю Александровичу.Дан в С.-Петербурге, 2-го марта 1881 года.На подлинном Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою написано:АЛЕКСАНДР IIIЛ. О реформе сокращения приходов // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 311–319.В первой статье58 мы сказали о том, какие взгляды высказала в особенности светская печать на реформу сокращения приходов. По мнению печати, эта реформа вызвала недовольство пасомых и пастырей и ослабила влияние духовенства на народ, который нужно воспитывать в духе веры и нравственности христианской. Находя, что сокращение приходов не улучшило даже материального положения пастырей церкви, печать пытается указать средства, которые могли бы более или менее поставить духовенство, в особенности сельское, в иное положение, чем в каком оно находится теперь. Какие же это средства?Одно из видимых, почти осязаемых средств улучшения быта духовенства, по словам «Востока»59, само напрашивается в практику. «Отдайте, – говорит газета, – в ведение и управление священников все начальные народные училища разных ведомств с преобразованием их в церковно-приходские школы, и вместе с тем отдавайте ежегодно духовенству, за его труды по школам, все те миллионы рублей, которые доселе расходуются на начальные народные училища, – тогда быт священников улучшился бы; заштатные храмы Божии опять были бы открыты и наполнились бы молящимися, а затем и явились бы достойные лица, желающие служить церкви». В другом месте «Востока» говорится, что при рассуждении о том, как улучшить быт одного класса общества, нужно заботиться и о том, чтобы это улучшение не отозвалось дурно на состоянии другого класса общества. Поэтому «лучше даже учредить особый налог для жалованья духовенству, чем лишать наш народ, простой и неразвитый, значительной части его руководителей в религиозно-нравственной жизни»60.Газета «Новое Время», признавая реформу сокращения приходов несостоятельной для улучшения быта сельского духовенства, находит, что лучше всего было бы взять в этом случае пример с единоверной нам Греции и посылать в бедные села иеромонахов из монастырей. В Греции, по словам газеты, эта мера практикуется не только очень широко, но и разумно. Там посылают иеромонахов для служения при церквах беднейших селений, таких беднейших, что они не могут содержать самого скромного мирского семейного священника. Одинокий же монах там обходится, ему немного дают пособия, и он, человек одинокий, немного и требует. Он живет в селе среди бедных людей, служит в их бедной церкви и учит в их бедной же школе. Занятый таким делом, инок и сам не скучает, и в народе поддерживает доброе мнение о монашестве, как об учреждении, еще до сих пор не потерявшем своего полезного значения и готовом приходить на помощь духовным нуждам народа. А чтобы иеромонах не отвык от монастыря и не пустил в деревне корней глубже, сколько надо для народной пользы, его не оставляют в командировке на одном месте более, как на один год. Через год все такие служащие по селам монахи чередуются, переменяются, и они узнают страну, а страна их и отмечает лучших из них своим вниманием и благодарностью. Таким образом видят это разумное и живое дело, и кажется, говорит газета, ничто бы не препятствовало ему так точно пойти у нас. При этом газета выражает надежду, что этого можно бы достигнуть не общим распоряжением правительства, а частной инициативой. Земства, по её мнению, могли бы прямо обратиться к местным преосвященным для командировки монахов в беднейшие села. Соглашаясь с мнением «Нового Времени», газета «Восток» замечает: «вот прекрасный пример, которому незазорно было бы последовать и у нас»61.Газета «Русь», не отвергая необходимости поставить духовенство, особенно сельское, в такое положение, при котором оно могло бы с большим досугом пещись о своей пастве и менее отвлекаться заботами о содержании себя и своих семейств, желает лучшей организации в нашем церковном пастырстве. Вот её слова об этом предмете: «Хотя убогий храм земли родной, храм отверзтый, лучше чем никакой или храм заколоченный; хотя убогий «серый» священник в бедном селе, разделяющий вместе с крестьянами нужду, труды и всяческие тяготы, ближе стоит к ним, и своим примером, своим смирением едва ли не лучше насеять и воспитывает их души, чем иной протопоп модного, доходного прихода; хотя нам лично ещё ни разу не приходилось убедиться на деле, что чем богаче приход, тем духовнее его пастырь, – однако потребность в лучшей организации бытовой стороны церковного пастырства не подлежит сомнению и признаётся всеми, не только священниками, но и прихожанами». Под организацией бытовой стороны церковного пастырства «Русь» разумеет взаимные отношения между пастырями и пасомыми, состоящие в свободном союзе, которым стоит и держится церковь. «Только в теснейшем, свободном, искреннем скреплении этого союза, говорит она, находится ключ к разрешению этой задачи, а этот союз может скрепиться, обновиться и стать вполне плодотворным лишь с упразднением духа казенщины и возрождением истинного духа нашей православной соборной церкви»62.Газета «Неделя», касаясь вопроса о сокращении приходов, также указывает на иную постановку нашей церковной жизни. По мнению «Недели», сокращение приходов есть неудачное предприятие. Думали, уменьшив число приходов, распределить доходы их на меньшее число лиц и тем значительно улучшить благосостояние духовенства, без увеличения казенного расхода, а вышло напротив: сокращением недовольны и прихожане, которым из-за него приходится тащиться десятки верст, и духовенство, которому оно грозило оставлением многих за штатом и без хлеба. «С чисто канцелярской, чиновничьей точки зрения, говорит газета, подобная реформа может быть и удобна: закрыть несколько столов, прибавить жалованье столоначальникам, и дело кончено. Но приходы не столы; тут дело осложняется тем, что надо считаться с желаниями населения, так как приходская реформа дело не одного только духовенства, но и народа. Иные прихожане на свою церковь тратиться готовы, а на дальнюю – вовсе не желают, и к тому же иногда имеют какую-то особенную привязанность именно к данной церкви». Успеха от церковной жизни, по мнению газеты, можно ожидать только тогда, когда эта жизнь станет свободнее, когда проповедь будет живее и когда установятся добровольные и добрые отношения между прихожанами и священниками. Добиться установления подобных отношений, разумеется, трудно, но без этого не поможет «никакая канцелярская реформа и не будет никакого выхода из ненормальностей. Из одной беды выход будет только в другую». «Сократить приходы, – говорит „Неделя“, – плохо потому, что многим некуда деваться и население недовольно; умножить приходы – денег не хватает на содержание причтов; взыскать деньги с населения – население становится во враждебное отношение к церкви и т. д. Что достижимо при одной добровольности и добрых отношениях, того не создаст формалистика»63.Не можем не обратить внимания и еще на одно мнение о реформе сокращения приходов, высказанное в вышедшей в свет в текущем 1881 году книжке, под заглавием: «Белое духовенство и его интересы», изданной под редакцией Н. В. Елагина. И в ней об этой реформе, между прочим, делается неблагоприятный отзыв. По взгляду этой книжки, идея способа обеспечения духовенства через сокращение приходов взята из протестантской Германии, где в настоящем столетии тоже не раз возбуждался вопрос об улучшении материального быта пасторов. «Немцы, как умный народ, рассудили, что все занятия пасторов у них состоят почти исключительно в сказывании проповедей по воскресным и праздничным дням, а проповеди с равным удобством можно произносить и для большого и для малого числа слушателей, лишь бы имелись для этого поместительные и хорошо устроенные в акустическом отношении церкви. Вот они и положили приходы с 2, 3 и 4 тысячами душ мужского пола соединить между собою, так чтобы в каждом приходе числилось на одного пастыря до 8 и 10 тысяч душ мужеского пола. Последствия, однако, показали, что эта мера непригодна даже в Германии. Она отучила народ от хождения в церкви; разобщила его с пастырями; повела к сокращению числа церковных треб; ослабила влияние пасторов на преподавание религии в народных школах; уничтожила вовсе церковную дисциплину и, в конце концов, она же «привела к образованию в Германии многочисленных религиозных обществ и союзов, не имеющих почти никакого отношения к христианству. Замечательно, что даже и пастыри ничего не выиграли от этой меры. Насколько в их округах увеличилось число прихожан, настолько уменьшилось между ними число христиан, исполняющих хоть сколько-нибудь церковные требы» (стр. 21–23).Основные начала православия, – говорится в поименованной нами книге, – особый характер нашего богослужения, исконная привязанность русского народа к церквам и духовенству – все заставляло надеяться, что протестантская мера сокращения приходов не будет введена у нас в России. «Но нет, забота о материальным быть духовенства пересилила все высшие соображения церковной политики: мера эта усвоена, пущена в ход и приводится в действие с невозмутимою стойкостью». Когда поручено было сделать предварительное росписание приходов по данным от главного Присутствия указаниям, то духовенство и прихожане пришли в неописанный восторг: каждый приход вообразил, что он будет увеличен припиской деревень от других приходов; каждому священнику казалось, что доходы его увеличатся вдвое, втрое, вдесятеро. Но вскоре за восторгом последовало разочарование, за очарованием уныние. «Посыпались на имя архиереев и в присутствии массами прошения, жалобы, заявления, ходатайства и т. п. Из одних приходов писали: нельзя у нас быть одному священнику с псаломщиком без диакона, – требу у нас много, богослужение продолжительное... Из других приходов доводили до сведения: мы привыкли к неопустительному богослужению, к скорому отправлению церковных треб, к хорошему чтению и пению в церквах. Что же будет у нас, когда вместо трех причтов оставят одного псаломщика со священником? Жители деревень, причисленных к другим приходам, просили оставить их при церквах, где они крещены и где покоятся их предки. Дворяне указывали, что предположенные к закрытию церкви созданы и украшены их предками, что и сами они каждогодно делали пожертвования в пользу своих церквей. Православные прихожане, а вместе с ними и священники раскольнических приходов удостоверяли, что как только причислят их церкви к другим приходам, раскол восторжествует, и все колеблющиеся в вере немедленно пристанут к раскольникам (стр. 28).По словам автора книжки «О белом духовенстве», эта реформа привела к тому, что тысячи приходов закрыты, тысячи храмов Божиих, созданных нашими предками, стоят теперь без пения и служб церковных, «как оставленные кущи в пустыне, как сторожки в запустелых виноградниках». Тысячи достойных священно- и церковнослужителей унижены перед своими товарищами, опозорены перед прихожанами, поставлены между небом и землею, без опоры в настоящем, без видов на будущее. «Раскол торжествует; кабаки умножаются; церковная проповедь дремлет; религиозно-нравственное образование детей в народе падает; неверие распространяется. Повсюду в мирянах и духовенстве уныние, недовольство, раздражение» (стр. 29). Для усиления влияния церкви на общество через священнослужение необходимо: а) остановить состоявшееся доселе распоряжение о закрытии приходов и уменьшении при церквах числа священноцерковнослужителей; б) открыть закрытые приходы во всех местах, где это требуется для поддержания и развития религиозно-нравственной жизни прихожан, особенно в местностях, зараженных расколом, и в) предоставить епархиальным архиереям в определении на священнослужительские места к приходским церквам руководствоваться прежними штатами (стр. 150).Считая реформу сокращения приходов несостоятельною, автор говорит далее, что обеспечение материального быта духовенства должны составлять: а) добровольные приношения прихожан; затем, в виде дополнения к ним, б) обязательные пособия от тех же прихожан (каковы: нарезка земель для причта, устройство церковных домов для них, пособия при обработке земель); в) вспоможение от правительства и г) вспомоществование от земства. Добровольные приношения прихожан считаются самым надежным и самым верным источником доходов духовенства.Предоставляя самим читателям нашим сделать вывод из приведенных нами взглядов на реформу сокращения приходов, мы с своей стороны, скажем, что в настоящее время, по словам газет, приостановлено дальнейшее приведение в действие вводившейся с 1869 года этой реформы по сокращению в Империи числа церквей и приходов при них, а также по сокращению штатов наличного состава духовенства при приходских церквах. В тех случаях, когда поступают на рассмотрение Св. Синода ходатайства приходских обществ об открытии вновь закрытых прежде церквей, в качестве церквей самостоятельных, с особым приходом, ходатайства эти по большей части удовлетворяются. Равным образом изменяются и штаты причтов при приходских церквах, согласно ходатайству местных приходских обществ. «Вообще ныне, – замечает газета «Новости», – при новом Обер-Прокуроре Св. Синода К. П. Победоносцеве церковно-приходские дела стали устраиваться не по готовому шаблону, придуманному самим начальством, а в строгом соответствии их с теми местными нуждами, о которых заявляют сами приходские общества, издавна организованные при наших церквах». Приветствуя отмену реформы по сокращении приходов, газета «Восток» замечает, что на нынешнего Обер-Прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева «издавна указывали ревнители православия как на лице, которое возродит русскую церковь и приостановит введение многих реформ, служивших ей во вред». Надежда эта не была напрасной. Реформа сокращения церквей и причтов приостановлена, и народ вздохнул свободнее. Но там, где дело уже сделано, предстоит медленное открытие церквей, и там не скоро успокоится смущенный и опечаленный народ64.Л.Пастырский голос к христианам, пораженным духовной слепотой65 // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 319–326.IIВторую степень духовной слепоты пророк Исаия изображает следующим образом: Господь растворил им дух прельщения (Ис.19:4). Господь излил на Египет дух безумия. Вот действия его: и прельстиша Египта всеми делесы своими, якоже прельщается пьяный и купно блюющий (Ис.19:14). Дух безумия заставил Египет кружиться во всех делах его, подобно человеку обезумевшему от винных паров. В этом состоянии, до которого доводит пьянство, бывает расстройство в понятиях, повреждение в чувствованиях: честное делается бесчестным, бесчестное становится честным; удобное бывает невозможным, а невозможное удобным, потому что, когда предметы принимают превратный вид, тогда расстраиваются все суждения о них. В таком состоянии находились книжники и фарисеи.Книжники и фарисеи, исследуя чудо И. Христа над слепорожденным, призывают к себе слепого; спрашивают о болезни его и о его враче: ты что глаголеши о нем, яко отверзе очи твои? (Ин.9:17). Что ты скажешь, что ты думаешь о том, кто исцелил тебя? Подивитесь влиянию страстей на суждения человеческие! Этот молодой человек – простой, искренний и по своей бедности свободный от тех выгод и побуждений, которые управляют сильными и богатыми, чистосердечно вступается за истину. Ничто не принуждает его отвергать или скрывать ее. «Я знаю, – говорит Он, – что сей человек есть пророк: яко пророк есть. Я говорю вам, что сей человек не мог бы ничего сделать, если бы он не был от Бога: аще не бы был сей человек от Бога, не мог бы творити ничесоже. Я говорю вам, что вы хорошо бы сделали, если бы сделались его учениками: еда и вы ученицы его хощете быти. Вот искренность человека, который, будучи беден, не стыдится признавать дары Божии в бедном же, каков Иисус Христос. Но фарисеи, управляемые корыстолюбием, гордостью, завистью к Его власти, опасаясь людских мнений, как судят о Сыне Божием? По их мнению, сей человек не есть от Бога: несть сей человек от Бога; но суду их они грешник: мы вемы, яко человек сей грешен есть, потому что не хранит субботы: яко субботы не хранит. Для составления столь превратного мнения, сколько превратных суждений, нужно предположить в умах этих ложных мудрецов! У них должно быть поставлено правило, что исцелить больного в день субботий, значит нарушить субботу – что не сообразно с величием Божиим избрать Мессиею бедного человека; что Мессия должен быть не иначе, как завоеватель, а царство Божие на земли не иное, как такое, которое было бы славно богатством и честью; друзья Божии должны быть не иные, как богатые, а также и благословения Божии не иные, как благословения временные. Вообще все правила их должны быть противоположны Закону, Пророкам, Совести, Религии, истинному понятию, какое человек должен иметь об управлении Божественном. Все правила должны быть составлены по внушениям плоти и чувственности. Эта плоть и развращенная чувственность произвели такое кружение, такое блуждание в умах их. Эти Иудеи, хвалившиеся тем, что они ученики Моисеевы: яко Моисеевы есмы ученицы (Ин.9:28), на самом деле были только учениками собственных страстей, такие ученики, которые и судили и решали все по внушению плоти. Жалкое заблуждение! Но не есть ли оно также и наше?Да, и мы в себе чувствуем пагубное следствие онаго от самого начала мира. Ева в невинном состоянии верила словам Творца, что запрещенный плод для нея смертен. Но как скоро послушала искусителя, то сей самый плод, по свидетельству Бога, смертный, показался ей, по свидетельству ея чувств, доблестным: видел яко добро древо в снедь. Так-то все грешники, по мере того, как порабощаются греху, называют добром злое, и сладким горькое (Ис.5:20), и напротив злом доброе и горьким сладкое. Не часто ли, например, представляют себе самое бесчестное распутство – забавою, самую жестокую несправедливость – искусством, самую дерзкую клевету – нескромностью, самую жестокую мстительность – справедливым негодованием; – самые гнусные пороки – слабостями, достойными прощения? Вот зло, почитаемое добром и горькое сладким. Равно добродетель не почитают ли химерою, набожность – простотою, религиозные обязанности – принуждением тягостным, оковами изнурительными, игом неудобоносимым для рода человеческого? Вот доброе называемое злым и сладкое горьким! В этом состоит блуждение или повреждение ума, и оно ни мало не извинительно, потому что вполне произвольно.Не правда ли, что порок стал представляться невинным, добро казаться злом с того только времени, когда удовольствия и корысть повредили ваше сердце? Припомните блаженные времена первобытной вашей невинности; можете ли подумать без воздыхания о том времени, когда Бог был с вами, когда вы ходили пред блеском света Его? О! кто возвратит нам эти блаженные дни, опять сделает такими, какими мы были в невинном детстве, в цвете юности? Тогда ад поражал нас страхом, имя Божие возбуждало в нас благоговение; грех, Его оскорбляющий, возмущал нас. Но это, говорят ныне, было следствием легковерия, неразлучного с детством; между тем с возрастом и опытностью приобретают много других познаний, составляют много других рассуждений.Правда – разум возрастает с летами, но не возрастают ли вместе с тем и страсти? Со дня на день суждения ваши делались более основательными, но со дня на день также и желания ваши становились сильнее, любовь пламеннее, ненависть упорнее, похоть ненасытнее. Вы делались более умными и образованными, а с этим вместе и более хитрыми, более корыстолюбивыми, более злобными, более упорными, более вспыльчивыми, более тщеславными, более гордыми, одним словом: более страстными. Что теперь скажете? Чистоту первоначальных чувствований, скромность юности вы приписываете слабости разума, который тогда управлял вами. Почему же теперь своеволие и испорченность ваших чувствований вы не приписываете буйству страстей, которые ныне обладают вами и которых вы тогда не чувствовали? Вы не доверяете простоте вашего детства, а доверяете развращению следующих возрастов? Вы утверждаете, что глаза ваши не были совсем открыты, когда вы судили о вещах Божественных по руководству веры, а хотите видеть яснее, когда судите о них сквозь мрак чувственного и плотского сердца? Вы боитесь быть обманутыми, когда невинность жизни заставляла вас смотреть на преступление с ужасом, а не боитесь обманывать самих себя, когда по причине развращения нравов своих находитесь вынужденными позволять себе преступление или признавать себя преступниками? Нет, нет, Господи, говорил Давид: с неповинным неповинен будешь и со строптивым развратишься (Пс.17:26–27). Ты праведен и свят с праведными и святыми, но неправеден с неправедными, то есть, как изъясняет бл. Августин, люди привыкли всегда представлять себе Бога по внушению собственного сердца: чистому сердцу Бог кажется чистым – с неповинным неповинен будешь; неправедному сердцу Бог кажется неправедным, благоприятствующим несправедливости, поблажняющим развращению: со строптивым развратишися (на 44 пс.). Эти ненавистные и преступные расположения находятся не в Боге, а в вас; Бог представляется вам неправедным, потому что вы неправедны. Вы возвергаете на Бога ту неправость, которая находится в вас. Для вас лучше порицать имя Его, нежели обвинять самих себя. Для извинения собственных неправд вы утверждаете, что в Нем есть несправедливость. Чем же в самом деле извинять неправды свои? Неизвинительны оне, грешник, а равно и ослепление твое, по которому ты позволяешь себе грех, также не простительно: иже глаголете злое добро. Не извинительно твое ослепление и в том отношении, что ты добродетель и закон Иисуса Христа представляешь тяжким, жестоким и ненавистным: иже глаголете добро зло.Закон Божий и добродетель христианская не имеют ничего ни унизительного, ни трудного, ни жестокого, по крайней мере в сравнении с тем, что закон мира обязывает вас всякий день делать или терпеть. Рассмотрите все обязанности христианской нравственности, которые кажутся тягостными, и сознайтесь, – умеренность и воздержание от удовольствий, даже самый пост более ли трудны для вас, чем когда опасность болезни и сохранение здоровья требуют сего от вас? Забвение обид и примирение ужели столько бесчестно для вас, когда сильные друзья и важные выгоды вас принуждают к сему? Отречение от богатства и самое расточение его ужели для вас более ужасно, чем когда нужно раздать, продать или заложить его для поддержания своего состояния? Терпение, мужество столько ли тягостны, как в трудах воинских? Уничижение, стеснение себя и умерщвление плоти более ли унизительны, чем раболепство ваше пред сильными мира? Снисходительность и кротость, – чем любезность ваша в обращении светском? Страшная испорченность человеческого сердца! Всякое принуждение ему не нравится и кажется несносным не тогда, когда его принуждают к этому удовольствия или выгоды, но тогда, когда обязывает вера. Смирись, отказывайся от своих выгод, отдавай, терпи, прощай – так, если хочет сего мир, если приказывает начальник, если ищут друзья, если предписывает обычай: тогда все приятно и легко, по крайней мере все сносно и возможно. А если Ты, Господи, станешь нам что-либо заповедывать с высоты небес Своих, если Ты будешь взывать к нам с высоты креста Твоего, побуждать нас, увещевать Своею кровию: то Твои повеления, Твои увещания, Твои примеры для нас тяжелы; тогда мы выдумываем тысячу предлогов, тысячу причин, чтоб неуслышать Тебя.Итак к нам более, чем к Иудеям говорит Бог через пророка Исаию: и кто слеп? разве раб мой, и глухи? разве владычествующие ими, и ослепоша рабы Божии (Ис.42:19). Кто слеп, слеп между всеми людьми, если не раб мой? Кто слеп между всеми людьми, если не раб Господень? Ах, не раб сильных земли забывает трудности в своих обязанностях: он поставляет их в честь себе. Равно и не раб и невольник счастии: и этот превозмогает и терпит все. Также не раб и невольник удовольствия: минутная надежда услаждает все труды его. Нет, это раб Господень, подданный Христа, человек, который дал клятву Богу пребывать Ему всегда верным, который признает себя искупленным кровью и смертию Его. Кто слеп, разве раб мой. Вот слепой, вот безумнейший из всех людей на земли: будучи одолжен своему Господу более, чем всякому другому владыке; будучи обязан заботиться более о своем спасении, нежели о земном счастье, более о самом себе, нежели о вещах посторонних, – он совершенно глух и слеп в рассуждении своих обязанностей по отношению к Богу, собственному спасению. Кто слеп, разве раб мой. Вдумайтесь хорошенько, что это за кружение, возмущающее вас, что за повреждение, расстраивающее ум ваш; остановитесь вовремя; иначе бойтесь чего-либо более опаснейшего, вас может постигнуть дух отступления или неверия, который наконец вооружает грешника против Бога и который есть последняя степень ослепления грешника и довершение его злополучия.П. Проявления благодатной силы в настоящее время66 // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 12. С. 326–336.Настоящее время характеризуется как время самого решительного материализма не только в направлении мысли, в науке, но и в жизни. Наука современная знает только материю и признает только неизменные силы природы, а «что сверх сего», что не материально, что не подлежит наблюдению и опыту, чего нельзя видеть, ощупать и разрезать, чего нельзя подвести под законы необходимости – этого современная наука не знает и не признает. Бог, ангелы, душа, свобода, добро и зло – все это с точки зрения людей науки суть заблуждения невежества, не имеющего самых элементарных сведений «о материи и силе». Понятно само собою, что для представителей такой науки чудо, чудесное явление – слова не имеющие смысла. Рядом с таким направлением мысли идет и жизнь современная. Не знаем, кто в этом случае прокладывает дорогу и идет впереди – наука или жизнь; но из этой последней, как и из науки, по-видимому – изгнаны и Бог, и душа; добро, зло и воздаяние за гробом стали и в жизни пустым словом. По крайней мере, очень многие в настоящее время живут так, что решительно невозможно допустить, чтобы в них хоть когда-нибудь появилась мысль о небе, о вечности.Но как бы ни был велик мрак окружающей нас нравственной атмосферы, все же лучи божественного милосердия и благодати находят доступ к нам и заставляют хотя на минуту оторваться от земли, поднять свою голову и посмотреть туда, откуда ниспали эти благодатные лучи, заставляют хотя на некоторое время вспомнить о небе и задуматься над своею жизнию, всецело привязанной к земле. Мы говорим о таких случаях, бывших в последнее время, которые несомненно говорят, что есть Бог, заботящийся о роде людском, – мы говорим о таких явлениях, которые не только верующим православным «невежеством» признаются за чудесные, но и просвещенным неверием должны быть признаны за таковые.Мы сообщим только о тех случаях чудесного и таинственного, о которых опубликовано за последние три-четыре месяца.1) 15 апреля 1880 года скончалась в Одессе, на 91-м году от рождения, светлейшая княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова, так много сделавшая добра для женского образования на Кавказе вообще и в частности в Ставрополе. В газете «Кавказ» передают следующий замечательный случай из последних лет ее жизни: «Последние года три княгиня почти не принадлежала уже этому миру; она впала в состояние, близкое к бессознательности, весьма редко приходя в себя и даже мало узнавая окружающих. Исключение составляли самые ей близкие, как напр. сын ее Семен Михайлович Воронцов, часто навещавший свою мать. В 1879 году с княгиней случилось странное происшествие. Она, уже года два сидевшая неподвижно, не будучи почти в состоянии приподнять головы от подушек, вдруг без всякой посторонней помощи встала наноги, выпрямилась и, протянув руки, как бы желая обнять кого-либо, с просветленным радостной улыбкой лицом вскричала: «Chère soeur!.. toi ici?.. Que je suis heureuse!» (Т. е. дорогая сестра! Ты здесь? Как я счастлива!). После этого она сейчас же впала в прежнее безучастное состояние, а к вечеру была получена телеграмма о смерти в это утро старшей сестры покойной, графини Потоцкой. (Странник, 1880 года).2) 16 мая 1880 года, в селе Камышом, Курской губернии, Суджанского уезда, был сильный пожар, истребивший около половины села (74 дома), причем одному деревянному дому, принадлежащему землевладельцу Ч. и девицам Б. угрожала, по-видимому, неминуемая гибель от горевших вблизи его строений. Погода была чрезвычайно ветренняя, почти доходившая до бури. Меры, принятые к тушению пожара, были крайне ничтожные. Когда пожар приблизился к помянутому дому на такое близкое расстояние, что уже не оставалось никакой надежды на спасение дома, из нее вынесена была особенно чтимая семейством икона Скорбящей Божией Матери и обращена ликом к подступавшему пламени, при общей единодушной и горячей молитве семьи о помощи и заступлении. К изумлению присутствовавших, ветер, дувший доселе прямо в сторону дома, принял направление в другую противоположную сторону, и дом остался цел и невредим. По преданию семьи, это уже третий случай замечательного спасения дома от пожара при одинаково поразительных обстоятельствах. Первый случай относится к 1833 году, когда так же в мае месяце был в поименованном выше селе не менее сильный пожар, как и теперь. Тогда была уже охвачена пламенем усадьба дома, и по человеческим соображениям несколько минут должны были изгладить все следы его существования, – и однако же, по молитве к упомянутой чтимой в семье святыне, пожар не получил дальнейшего распространения и не коснулся дома. Другой пожарный случай был в 1852 году, опять в мае месяце. Этот пожар произошел от удара молнии, начался при сильном ветре, дувшем в прямом направлении к названному дому, и происходил в такой близи от него, что вся внутренность дома наполнилась пожарным дымом; сорванная ветром солома с горевших соседних домов летела целыми огненными массами на двор упомянутого дома. За всем тем дом не пострадал нисколько и от этого пожара. Во всех трех описанных критических случаях семья, принимая конечно необходимые естественные меры к избавлению, всегда с верою и упованием обращалась к помощи Скорбящей Божией Матери и питает глубокое убеждение, что ее заступлению обязана троекратным спасением от угрожавшего бедствия и разорения. (Курские Епарх. Ведом., 1880 года, № 20-й).3) Настоятель Гжатского Колочского монастыря, Смоленской епархии, архимандрит Агапий в июне 1880 года представил местному преосвященному следующий рапортПервое число наступившего месяца июня ознаменовано было самым грустным событием для местности, в которой находится врученный моему управлению Колочский монастырь. В половине 2-го часа дня в Колочской слободе, отделенной от монастыря самым не значительным пространством, вспыхнул пожар, который, при сильном порывистом ветре, готов был подвергнуть монастырь той же жалкой участи, жертвою которой сделались до 70-ти крестьянских дворов в двухчасовой период времени. Потеряв всякую надежду на помощь стекшегося народа противостоять разъяренной стихии, которой усиливаться способствовал сильный восточный ветер, дувший прямо на монастырь, и вместе с братиею молитвенно прибег к заступничеству покровительницы монастыря Божией Матери и велел со св. иконою ее стоять у той стороны монастыря, с которой грозила ему опасность. Скорая Помощница, Покровительница наша, не умедлила утешить скорбных сердец наших, переставших возлагать надежду на помощь человеческую: ветр принял другое направление. Не допустив пламени на 6 дворов от монастыря, он подул прямо на юго-запад. И благодарение Господу Богу и Его Пречистой Матери – обитель осталась цела и невредима и, к утешению жалких погорельцев, дала убежище в своих нежилых надворных службах на время им и их скарбу, взятому с боя у безжалостной стихии. (Смоленские Епарх. Ведом., 1880 г. № 13).4) 1879 года, 7 августа, по разрешению начальства Тамбовской епархии, священник И. Новосельский окрестил крестьянку села П. К. Ксению Владимирову Баранову, 62 лет от роду, которая издавна называлась православною и исполняла все обязанности православной христианки, но по сие время не была крещена. Причина тому была следующая. Родители Ксении, Дементий и Мария, крестьяне какого-то помещика, совратились из православия в секту Молоканскую еще до рождения ее и потому по рождении они оставили ее без крещения. Помещик, желая отклонить их от молоканских заблуждений, решился наконец с доброю целию определить их в служение к одному старцу – аскету, жившему в лесу, в недальнем расстоянии от деревни, до раскаяния и обращения их в православие. Прожив при келлии старца лет 7 или 8, родители Ксении задумали наконец освободиться от старца, лишив его жизни через задушение. Свидетельницей преступления была и малолетняя Ксения. Вид насильственной смерти так глубоко врезался в память девочки и такое сильное произвел на нее впечатление, что она и теперь, будучи 62 лет, не может без слез об этом рассказывать. Развязавшись таким образом со старцем, родители Ксении нимало немедля отправились из места своего заключения в путь, забрав с собою все возможное. В селе Пановых-Кустах отец подкинул Ксению тамошнему молоканину Аф. Нюхтинину, вероятно из опасения, чтобы она не была свидетельницей в случае открытия их преступления. Недолго жила Ксения в доме Нюхтинина: через две недели он почему-то передал ее православному крестьянину того же села Владимиру Маторину, бездетному, который воспитал ее и выдал в замужество за крестьянина Троф. Баранова, приняв его в свой дом. Надев на Ксению крест, которого она прежде на себе не имела, и научив ее по православному молиться, воспитатели ее никогда не спрашивали ее о том, крещена ли она была, или нет, а сама Ксения не имела в то время и понятия о настоящем крещении. С течением времени она узнала, как совершается в православной церкви св. крещение, хотя и не понимала его значения; но открыть себя некрещенной и изъявить желание креститься она не решалась потому 1) что креститься в зрелом возрасте казалось ей весьма позорно, и 2) она боялась, дабы через допросы по сему случаю не подвергнуться наказанию от имущих власть. За то Господь Бог, по сознанию Ксении, наказал ее тяжкою и продолжительною болезнью: она 14 лет страдала от ран, которых на теле ее было до 50; в этих ранах заводился червь; из ее ран выпадали часто небольшие кости. Во время болезни, по сказанию Ксении, ей в разное время были видения: 1) показан был старцем в образе монаха ад – место мучения грешных; там видела она несметное множество людей, претерпевающих ужасные мучения, и слышала их вопль и стенание; 2) старец монах вводил ее в великолепный дом, похожий на храм, показывал ей всю красоту его и говорил: окрестись! 3) она видела растворявшееся небо и на небе большой крест, сияющий необыкновенным светом. Мысль в уме Ксении окреститься наконец созрела. Увидевшись в начале 1879 года с монахом Афонской св. горы Серафимом, который доставил в местную церковь икону Божией Матери, по заказу написанную во св. горе, Ксения поведала ему тайну души своей. О. Серафим беседою своею убеждал ее в необходимости св. крещения, и она решилась окреститься. (Тамбовские Епарх. Ведом., 1880 года, № 16).5) В недалекое время молоканин села Пановых Кустов Ефрем Савельев Зарянин работал по найму в маслобойне крестьянина того же села С. Я. С. В одно время, по надобности, зашел туда бывший в то время церковным старостою названного села крестьянин Н. Е. Сафонов, – там же были в то время и другие крестьяне. Молоканин Ефрем, увидев церковного старосту и закуривая свою трубку, со злой насмешкой сказал: «Никандр Егорович! Я думаю, что в числе вещей, которыми ты торгуешь в церкви, есть и трубка; ты бы мне подарил трубочку, а то моя трубочка сделалась уже негодной к употреблению». Еще: «Я полагаю, что у тебя в церкви много денег, – я знаю, что эти деньги не твои собственные, но ты ими распоряжаешься как хозяин; ты бы мне уделял поскольку-нибудь из церковных денег на выпивку, а то мне зачастую не на что бывает выпить». Выслушав такое нелепое и жгучее злоречие, церковный староста сделался как ошеломленный и не нашелся что сказать ему на это; но один из слышавших это злоречие, православный крестьянин села Протасова П. В. Н. сказал ему в ответ: «Ефрем! как ты не боишься Бога! Ты не веришь в святость нашего христианского храма – не верь, Бог с тобою, вольному воля; зачем же ты так позоришь наш храм»? После этих обличительных слов молоканин и сам сделался точно ошеломленный: в ту же минуту пошел на правую сторону семяно-мятных чугунных шаров, где ему совершенно не было никакого дела, стал отвертывать сзади шаров железную гайку, которая никогда не отвертывалась, как о том и другом говорил хозяин маслобойной машины, что должно быть известно и Ефрему, п. ч. он очень хорошо ознакомился с механизмом маслобойни, работая на ней несколько месяцев, и вдруг закричал во весь голос. Что такое случилось с Ефремом? говорят между собою все бывшие в то время там. Смотрят, а он с криком, раздирающим душу, мотает кистью правой своей руки, измятой шарами. Оказалось, что в то время, когда молотком отвертывал без цели упомянутую гайку, шары каким-то образом забрали в тиски его руку и измяли ее. «Так-то Ефрем»! говорили ему видевшие это. «Не говори лишнего, не прогневляй Вышнего. В одну минуту Бог тебя наказал за твое злоречие». – Более полгода Ефрем в мучительных страданиях переносил боль своей руки и старался всеми мерами уврачевать ее, но не мог; измятая часть руки наконец отпала, отчего он получил название по селу – «Ефремка безрукий». (Там же).6) В Павловском поселке прихода Наследницкой станицы, Оренбургской епархии, жил старик из малороссиянин, Михаил Мирошников – старательный домохозяин, неутомимый работник, примерный семьянин, добрый руководитель и друг семейства. «В семье не без урода», – говорит пословица. К сожалению, и в семье М. Мирошникова оказался уродом первородный сын его Егор. При той обстановке, какая была в семейной жизни Мирошникова, из Егора не должен был выйти ни пьяница, ни вор. А между тем Егор и оказался вором и притом весьма проворным и изворотливым. Где бы ни случилась в поселке кража, – подозрение падало на Егора и оправдывалось фактами, особенно со стороны отца, у которого он в одно время украл 160 руб. – С течением времени, когда 80-летнему старцу стало невыносимо поведение его сына, отец отделил Егора, отдав ему для помещения часть своего двора. Но и в отделе отец следил за поведением сына, не переставая убеждать его жить честно, «по-Божески». На все таковые увещания отца сын с дерзостью отвечал: «Старик! Видишь эту колоду, в которой мы даем корм лошадям? Когда ты издохнешь, – вместо гроба в ней похороню тебя!» Бедный отец со смирением говорил: «Э, хлопчик! Мудреное твое слово. Много лет я прожил на свете; много видел перемен и в своей жизни, и в жизни других. Великое твое слово!.. Бог карает виновных, – и не тебе определять будущую мою участь!» – После этого разговора через полгода случилось нечто необыкновенное. В одно утро жена Егора Мирошникова объявила, что муж ее ночью не явился домой и неизвестно, где находится. Начали искать, спрашивать знакомых; – кто видел Егора? где он был в последнее время? Розыски оказались тщетными в продолжении двух дней. Пропал Егор! – На третий день он найден был в колодце, но это был труп!.. Он лежал во льду, с раздробленной головой, совершенно обледенелый: человек был убит, и тело его брошено в это место мрака и холода... При следствии, тело Егора Мирошникова, для оттаивания, положено было в ту самую колоду, которую он обещал на гроб своему отцу. (Оренбургские Епарх. Ведом., 1880 года, № 17-й).7) Подобное происшествие случилось в 1877 году. В Наследницкой станице, того же прихода и той же епархии, по сие время живет старик – казак 84-х лет. Он потерял зрение в 1870 году. В нем удивительно сохранились умственные способности – память и рассудок. Это – человек, уважаемый за свой честный, прямой характер. У этого казака был единственный сын, на котором лежала забота об огромном хозяйстве, так как дом А. – один из первых по благосостоянию. Скотоводство и хлебопашество развиты у него более, чем у других. Известна склонность старых людей указывать своим детям и поучать их, хотя бы эти дети уже сами сделались дедами, как например сын А. И вот этого сына – деда нередко поучал по хозяйственной части его отец. Вмешательство слепого старика в хозяйственные распоряжения зрячего сына оправдывалось лишь заботой, чтобы все шло так, как ему желательно, как велось в былое время. Постоянное вмешательство слепого старика в распоряжения зрячего сына вызывало в последнем горечь, по временам переходившую в раздражительность. И неосторожный сын иногда произносил неосторожные слова: «Тебе ли, отец, вмешиваться в мои дела? Без тебя знаю. Тебе бы давно надобно лежать на навозных кучах». При подобных выходках сына отец полусерьезно произносил свою любимую поговорку: «Не что трещало, не волки шли», что означало – «толкуй там себе, а мы еще поживем». Раз при подобной сцене старик твердо заметил своему сыну: «Не знаю, сынок, кому Господь Бог определил валиться на кучах, – мне, или тебе». Эти слова отцом произнесены без всякой задней мысли, но для сына имели роковые последствия. Дело было около трех часов пополудни, когда происходила эта сцена и когда сын съезжал со двора с косами в поле к работникам. Около 200 сажен проехал он от своего дома, когда, желая ударить вожжами лошадь, ударил рукой по острию косы. Главная артерия была перерезана и алая кровь брызнула обильной струей. Видели, как несчастный выскочил из тела, как рвал свою рубашку с намерением лоскутьями перевязать рану. Изнемогая, он шёл к недавно покинутому дому, которого крыша была перед его глазами; взором и мыслью он стремился к оскорблённому отцу, имея слабую надежду найти спасение под родной кровлей. Он не кричал, не взывал о помощи, а силился дойти, доползти до родительского дома. Тщетные усилия, напрасная надежда! С истечением крови ослабевала жизнь в могучем теле. Не более 50 сажен оставалось до отцовского крова, когда душа оставила тленную храмину и сын испустил последний вздох на навозной куче. Через 30 минут после разлуки к испуганному отцу было принесено охладевшее тело его единственного сына. (Там же).В делах обыденных нами легкомысленно допускается случайность; например, приходит человек к другому по серьёзному делу и не застаёт его дома; при прогулке, вместо благоприятной погоды, встречает ненастье; где хотел найти торную дорогу, видит перед собой камни и разлившуюся реку с изломанным мостом. В обстоятельствах более важных человек – христианин не отделяется одним случаем, если мы припомним, что все наши поступки и дела влекут за собой известные последствия: неумеренность в пище – расстройство здоровья; пьянство – нищету и проч. Здесь события текут так, что и поверхностному наблюдателю видна связь между причиной и следствием, подобно тому, как естественно огню издавать теплоту, воде – влажность и т. д. Тут более или менее понятны как самые причины, так и проистекающие от них последствия. Что же касается приведённых нами примеров, то и в них видна связь между причиной и следствием; но здесь мы ясно видим только последствия и не постигаем сокровенной причины их. Но отвергать эту причину мы не имеем ни малейшего основания.П.№ 13. Марта 29-го.З. О правах общества на выбор себе пастырей // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 337–351.За последнее время вопрос о выборном порядке при замещении священнослужительских должностей, как один из важнейших общественных вопросов, стал предметом оживленных толков и в обществе и литературе. Прислушиваясь к этим толкам нельзя не заметить, что они вызваны и поддерживаются не нормальными отношениями, какие существуют между пастырями и обществом. Между пастырями и обществом, говорят и пишут, – царит полная отчужденность со всеми ее печальными спутниками. Духовные лица являются требоисправителями и чиновниками по духовному ведомству, всю свою цель полагают в том, чтобы побольше собрать денег, чтобы жить без нужды. Делиться своим духовным богатством с народом духовенство не может, потому что образование, получаемое в духовной школе, создает в лучшем разе ученого, который не способен беседовать с народом языком простым и безыскусственным о предметах веры. За то и общество отшатнулось от духовенства, перестало принимать участие в его положении и предоставило заботы о нем непосредственным его начальникам. И все это зло происходит от того, что у общества отнято право на приготовление и выбор священнослужителей из своей собственной среды, что высшее представительство, взявши на себя обязанность воспитывать пастырей для общества, учредило и поддерживает специальные духовные, сословные – кастовые (?!) школы, по своей организации мало пригодные для действительных нужд пастырей и народа, что выходящих из таких школ и не знакомых с жизнью и религиозными потребностями общества поставляет на открывающиеся вакансии по своему усмотрению, не спрашивая у общества, желает ли оно назначенного кандидата иметь своим пастырем или нет и т. д. Посему, чтобы установить нормальные отношения между обществом и пастырями, чтобы пастыри соответствовали своему назначению, необходимо установить выборный порядок при замещении священнослужительских должностей, представить самому обществу право приготовлять и выбирать из своей собственной среды кандидатов на священнослужительские должности или, по крайней мере, необходимо допустить общество к участию в том; тогда сразу все изменится к лучшему. Священник, как лучший и образованный человек в своей среде, излюбленный обществом и авторитетный, принявший сан по призванию будет, душою своего прихода; он станет зорко следить за собою уже потому, чтобы оправдать доверие своих избирателей, будет внимательно смотреть и за всеми проявлениями в своей общине, как родной семье, думать, беседовать и действовать в видах общей пользы; с другой стороны и члены общины окажутся ближайшими и действительными помощниками в общих им интересах, все нужды излюбленного священника хорошо будут известны всем и будут удовлетворяться скоро и наилучшими средствами и т. п.Не входя пока в рассуждение о том, насколько существующий порядок замещения священнослужительских должностей служить и служить ли причиною отчужденности и разъединенности общества от пастырей, мы обратим внимание на новый проектируемый порядок замещения этих должностей, посмотрим, насколько основательны притязания общества на право выбора пастырей и можно ли возлагать слишком розовые надежды на выборный порядок при замещении священнослужительских должностей?Признание за обществом исключительного права на выбор себе пастырей само собою должно привести к признанию, что власть пресвитера основывается только на том, что его уполномочило общество верующих и облекло доверием. А как скоро пастыри только уполномоченные обществом лица, то общество должно иметь и право суда над ними: если пастыри избранные обществом не оправдывают доверия своих избирателей, то избиратели всегда по своему усмотрению могут и лишать их своего доверия, отнять у них данные уполномочия. При таких условиях пастыри должны превратиться в служителей только религиозных той или другой общины; тогда выйдет, что не пастырь будет руководителем и управителем общины, а община будет управлять им и самое слово «пастырь» будет пустым звуком, не имеющим более смысла. Видя свою исключительную зависимость от прихода, священник не мог бы говорить к обществу с надлежащею смелостью и волей-неволей принужден был бы подделываться под его дух, часто в ущерб исполнению своих прямых обязанностей. Очень легко бы могло случиться, что строгий пастырь и ревниво относящийся к исполнению своего долга был бы по прошествии некоторого времени удален обществом именно за свою пастырскую ревность. Разве и теперь не бывает, что крестьяне более благосклонны к тем пастырям, которые сквозь пальцы смотрят на нехождение в церковь, пьянство и т. п. предосудительные стороны их поведения, и напротив составляют общественные приговоры об удалении и перемещении от себя докучливых пастырей – обличителей? Да иначе и не может быть, когда общество обнаруживает шаткость и неустойчивость в представлении своих религиозных обязанностей, когда оно далеко не одинаково рисует себе идеал пастыря, когда оно заботится иногда о том, чтобы пастырь был не более как только служителем его, не затрагивая его внутренней жизни, не мешая ему жить как хочется. Но все это значит не иметь надлежащего правильного понятия о церкви, считать ее чисто-человеческим учреждением, которое созидается и поддерживается исключительно людьми без всякого сверхъестественного содействия, желать, чтобы она, обладая только человеческими обыкновенными средствами к достижению своих целей, испытала участь равную участи всех обыкновенных человеческих конгрегаций, союзов, братств и орденов, жертвовать вечными и неизменными целями, которые она преследует в угоду человеческим наклонностям и привычкам. В том-то и дело, что церковь хотя есть общество верующих, но иерархические права нельзя считать достоянием каждого отдельного верующего, кто бы он ни был, что общество само по себе не может уполномочивать то или другое лицо в этих правах или отнимать эти права по своему усмотрению.Божественный Основатель церкви новозаветной, положив начало ее, указал раз навсегда известные для нее религиозные цели. Нет сомнения, что каждый член церкви может и должен бы всю свою жизнь посвящать служению этим целям. Но не так бывает в действительности. Каждый последователь Христа помимо религиозных предметов имеет множество других, которые также не менее интересуют его и которые все имеют право на его внимание к себе, как необходимые ему в том или другом отношении. Таким образом всегда могло быть и случается, что религиозные цели как более отдаленные и не имеющие для многих такой рельефности и осязательности, как другие цели, чисто земного характера, будут оставлены и оставляются иногда без внимания, позабыты и принесены в жертву другим побуждениям. Поэтому, возникала и является нужда в специальных служителях религии, которые, стоя среди известного общества, следили бы за его жизнью, прислушивались к его мнениям и суждениям, поддерживали бы ослабевающее по временам религиозное возбуждение, разъясняли и указывали в каком отношении другие потребности и стремления общества стоят к религии, в случае надобности вступались бы за права последней и т. д. С этою целью Основатель новозаветной церкви и дал ей такую организацию, которая обеспечивает неизменную и верную передачу всем последующим поколениям заветных преданий и начал церковной жизни. Эта организация состоит в церковной иерархии. Принадлежащие к ней лица, взятые в полном своем составе, по мысли Главы церкви, должны иметь преимущественно пред всеми остальными решающий голос в рассуждении религии и не столько в силу их природной религиозной настроенности или обширных сведений в области религии, сколько в силу высшего необычайного полномочия, которое дает им сам Господь. В подтверждение своего положения обратимся к тому периоду, который в истории церковной жизни называется образцовым – к периоду Иисуса Христа и апостолов. Вокруг Иисуса Христа во время Его земной жизни сгруппировалось общество верующих в Него и составилась своего рода церковь. Из всего состава верующих Он выделяет 12 мужей, которых снабжает особыми чрезвычайными полномочиями. И апостолы действительно пользуются своими правами и даже ревниво вступаются за свой авторитет, когда это нужно. В свою очередь апостолы свои права передают избранным своим преемникам через таинственное рукоположение и признают за последним высший божественный авторитет, считают их избранными и призванными Главою церкви – Богом. В новозаветных книгах можно найти немало мест, в которых настойчиво утверждается то положение, что иерархия, понимаемая в трех главных ее степенях, учреждена в церкви не по инициативе общего состава верующих, которое по мере своего размножения и осложнения церковной жизни чувствовало потребность в установлении того или другого иерархического чина, но имеет за собою божественное происхождение, что власть епископа или пресвитера основывается не на том, что его уполномочило общество верующих и облекло своим доверием, но что этот епископ или пресвитер, избранный обществом, в то же время избран и призван главою церкви – Богом и что следовательно, общество верующих не может само по себе ни отнять ни прибавить что-либо из полномочий, данных иерархическому лицу, потому что не оно дает эти полномочия, не оно утверждает в них то или другое лицо. Отсюда прямой вывод, что если пастыри являются не служителями только религиозных интересов той или другой общины, а руководителями и наставниками ее, что высшие права и полномочия пастырям церкви – права учительства, священнодействия и пр. не в состоянии дать простое общество верующих своею властию, то и в деле избрания пастырей решающий голос должен принадлежать высшему церковному представительству, которое, состоя из лиц, облеченных высшими, неземными полномочиями, полученными преемственно от апостолов и Главы церкви, через таинственное рукоположение, и имеющих своею специальною задачею заботиться о благе церкви, наблюдает за духовными силами той или другой общины в данное время и распоряжается этими силами на пользу церкви – на служение последней67.Но желающие установить выборный порядок при замещении священнослужительских должностей в свое оправдание ссылаются на пример древней православной церкви, говорят, что в древней церкви общество имело же право на избрание себе пастырей, что это право только в силу некоторых неблагоприятных исторических обстоятельств было мало-помалу отнято у общества, выкрадено (?!) так сказать, из существующего церковного законоположения (?), что поэтому необходимо восстановить древний порядок при замещении священнослужительских должностей и вместе с тем восстановить тип древней православной церкви. Действительно голос народа или общины был принимаем во внимание при избрании пастырей в древнее время, но почему? В древне-христианской церкви, как на востоке, так и на западе, паства далеко не равнодушно и не безразлично относилась к делу поставления пастырей потому, что тогда интерес религиозный преобладал и подчинял своему влиянию все другие интересы и определял собою общественную жизнь во всех ее даже частных мелких проявлениях. В то время не было разделения между церковною и общественною жизнью, все заняты были церковными и богословскими вопросами, так что представителям церкви приходилось иногда умерять ревность в исследовании отвлеченных богословских вопросов, как скоро она переходила границы (например, во время арианских споров). При общем же и живейшем отношении к церковным и богословским вопросам естественно глаза всех были устремлены на духовных лиц и для каждого члена церкви далеко не безразлично было, какое именно лицо становится во главе церковного управления. Тогда и голос общины при избрании пастырей было бы незаконно обходить и не принимать во внимание. И мы видим, что тогда община (разумея под нею не только мирян, но и клир) подавала голос свой при избрании пастырей. При всем том и тогда голос иерархии считался последним и решающим голосом в деле избрания служителей церкви, – мирянам же и клиру предоставлялось только участвовать в избрании известного лица на ту или другую степень священства с правом голоса совещательного, свидетельствовать о достоинствах или недостатках избираемого. С течением же времени, когда общество охладело в своей ревности к интересам церкви и стало неправильно понимать последние, когда в делах церковных первой важности стало руководствоваться своеволием и своекорыстными-низменными побуждениями, тогда и право общества участвовать в избрании пастырей было ограничено и потом совсем уничтожено. Нередко случалось, что недостойные сана, предварительно склонив народ различными средствами на свою сторону, предвосхищали избрание у достойнейших, иногда сам народ, по легкомыслию увлеченный чем либо в пользу известного лица, хотел иметь его своим пастырем, противореча опытному суждению отцов – представителей церкви и правилам церковным, иногда же недовольный определением высшего церковного представительства поднимал мятеж против избранного лица и не хотел его принимать к себе. Все это побудило наконец св. отцов устранить народ от участия в избрании епископов и вообще священных лиц, по крайней мере не позволять ему самому производить это избрание по своим мнениям. «Сборищу народному, – предписывали уже отцы Лаодикийского собора, – да не будет позволено избирать имеющего ставиться во священство» (13 пр.). Издавая такое правило, Лаодикийский собор имел в виду преимущественно простой народ, чернь (ὄχλος68), а отцы седьмого вселенского собора распространили силу запрещения участвовать в избрании пастырей даже и на властей народных: всякое избрание во епископа или пресвитера или диакона, делаемое мирскими начальниками, да будет недействительно, – постановили они (3 пр.).Мы видим таким образом, что в принципе общество может принять участие в избрании пастырей, но только с правом голоса совещательного и то под тем условием, если общество не заражено религиозным индефферентизмом, оживлено религиозным духом, не отделяет себя от церкви, не предписывает последней своих законов и живет одной жизнью с нею. И само собою понятно, что чем более значения имеют в той или другой общине религиозные интересы и чем правильнее понимаются они, тем более необходимо прислушиваться к ее голосу, принимать во уважение ее желания, не противные общецерковным интересам. Между тем этого нельзя сказать о современном нам обществе и потому едва ли резонно толковать и о правах его на избрание себе пастырей и говорить, что через восстановление древнего обычая – избирательного порядка при замещении священнослужительских должностей – восстановится тип древней православной церкви. В самом деле, может ли и насколько может голос мирян, особенно поселян, выслушиваться при избрании пастырей в настоящее время, об этом может говорить история заручных одобрений, недавно практиковавшаяся во многих епархиях, да и теперь в некоторых епархиях существующая. Кончившего курс в семинарии или обучавшегося в причетническом классе преосвященный посылал, прежде чем определить на то или другое место, в просимый ими приход взять одобрение у прихожан. Кандидаты являются в церковь: один произносит проповедь, другой читает апостол; после службы они отправляются на сходку и излагают свою просьбу, которую крестьяне уже предугадывают. Одобрение, конечно, получалось, но при этом крестьяне добавляли, чтобы они с них поменьше брали, а то прежний батька уж больно много брал, а в конце концов и магарычек – ведерку и две водки, а стариков, кроме того, и особо угостить нужно было. То же самое бывает и при переходах священников с одного места на другое, когда нужда бывает в одобрениях прихожан. «В двухштатном селе М., говорит один из сельских священников в своих «Записках» помещен в Русской Старине за прошлый год, – найдено было нужным закрыть один штат и одного из священников перевести в другой приход. А известно, что переходы или переводы для нас (священников) прямое разорение. Один из священников собирает сход, ставит ведро водки и просит, чтобы прихожане просили преосвященного оставить его у себя. Те составили приговор и послали к преосвященному ходаков с прошением; поехал и сам священник. В его отсутствии другой священник тоже собирает сход и ставит водки два ведра. Мужики пишут приговор и посылают с прошением ходаков к преосвященному. Приезжает из города священник и узнает, что мужики послали просить другого священника, а его отписали негодным и не любимым. Он собирает сход и ставит четыре ведра водки. Мужики опять пишут приговор, расхваливают его и просят оставить его, а того, как негодного вывести». В городах заручные одобрения тоже превращались и превращаются в недостойную игру и борьбу случаев и влияний, – эти одобрения нередко делали то, что в столичных даже и губернских городах священнические места получали едва окончившие курс в семинарии и получали отказ магистры и бакалавры академии, из просителей тот получал священническое место, кто стоял в родственных связях с прежним причтом, имел знакомство с некоторыми влиятельными прихожанами, умел подойти, понравиться и т. п., а о сравнительных достоинствах просителей, об умственных и нравственных качествах, которыми должен отличаться истинный пастырь, не могло быть и речи, а если в редких случаях и затрогивался вопрос об этих достоинствах, то обсуждался односторонне и крайне своеобразно. Неудивительно, – возражать нам, – что заручные одобрения прихожан при определении священнослужителей превращались и превращаются в недостойную игру и борьбу случаев и влияний, потому что прихожанам приходилось и приходится выбирать себе в пастыри из людей совсем или мало знакомых им, оторванных от общества и даже чуждых обществу. Пусть будет и так; предположим, что есть достаточный контингент, как выражается «Русь», близких народу, выросших на народной среде и вместе с тем владеющих соответственным духовным образованием кандидатов, имеющих известный образовательный ценз. Что же из того выйдет? Выборное начало при замещении священнослужительских должностей поведет ли тогда к лучшему порядку дел? Сомнительно. Вот несколько данных, служащих иллюстрацией к решению занимающего нас вопроса, объясняющих, как общество, собственно сельское, располагает уже предоставленным ему правом выбора на общественные должности, какими мотивами оно руководствуется при выборе из своей же среды старшин, старост и т. д. Крестьянин без водки не сделает ни одного дела, а тем более такого важного, как выбор старшины, старосты и т. п. Потому желающий быть старшиною обыкновенно разъезжает по деревням с водкою для угощения всех и особенно стариков. Если претендентов бывает двое или более, то перевес получает тот, кто проще на угощение, то есть кто больше водки поставит. Это перед выбором, а после выбора само собою магарыч, «значит поздравить нужно». Тоже бывает при выборе крестьянами и на другие должности. В «Записках сельского священника» очень характерно рассказан случай избрания крестьянами церковного старосты. Собрались на сходку мужики: поднялся такой крик и шум, что ничего нельзя было разобрать; один предлагает одного, другой – другого, а мироеды стоят в стороне да слушают. Наконец один из них решает спор. – «Старостой надо быть у нас Фёдору Ивановичу». – Фёдора Ивановича, Фёдора Ивановича, завопили все. Лучше его не найдут. – Послали за ним, объявили решение, тот благодарит господ старичков. – «Водки надо, Фёдор Иванович, поздравить надо, как есть честь обмыть, посылай ведерку». Выпивши ведерку, потребовали еще полведра, и это выпили. На утро мужики снова собираются вместе и ждут, не представится ли случая опохмелиться. Является Иван Гаврилович и просит его выбрать в старосты. «Что ж, закричали все, тебя, так тебя, нам все едино! Чем Фёдор лучше тебя!» За Фёдором Иванычем нашли такие провинности, что никак не можно его выбрать в старосты. Собрали сходку и выбрали Ивана Гаврилыча. После этого насчет выбранного пили и безобразничали два дня. На третий день Фёдор Иваныч идет к старосте и говорит, что мир его разорил и оканфузил, выбравши Ивана Гаврилыча, и просит опять собирать сходку. Когда собралась сходка, Фёдор Иваныч обратился с такою речью: «Господа старики! Вы выбрали, было, в церковные старосты меня; я, значит, за честь ублаготворил вас водкой, а напоследы вы оканфузили меня: выбрали Ивана Гаврилыча. Чем я прогневал вас?» – Ничем, знамо, ничем! – «Коль дело за водкой, так я пятерик еще ставлю, лишь бы не конфузно было на людей глядеть». Против таких доводов никто не мог устоять, и все закричали: Федора Иваныча, Федора Иваныча! Тем дело и кончилось. Писарю приказано было писать приговор, и тот спьяну внес туда и тех, которых не было на сходке и тех, которые уже с полгода умерли. После этого мужики с неделю безобразничали. Если таким порядком будут выбирать из своей среды и священников, то хорошего отсюда ничего не может выйти. Чтобы сделать надлежащий выбор священника, нужно хорошо понимать его обязанности, не говоря уже об умственных и нравственных качествах, необходимых для этого сана, нужно отрешиться от узких эгоистических и корыстных целей и расчетов. А при выборе крестьянами священника хотя бы и из своей среды, можно сомневаться, будет ли вопрос поднят об умственных и нравственных качествах избираемого, о действительных его достоинствах. Эти качества совершенно поблекнут и затмятся пред таким ярким образом, как плата за требы. Известно, как крестьянин ценит каждый грош, который ему приходится отдавать. А потому первый вопрос, который они предложат изъявившим желание подвергнуться выбору, это – сколько они будут брать за поминки, за свадьбы и другие требы, тут произойдет в буквальном смысле публичный торг, крестьяне постараются первее всего довести плату священника до возможно меньших размеров, и кто меньше возьмет, тот и выиграет дело. В «Записках сельского священника» рассказывается, что когда крестьянам предоставлено было (в Сарат. епарх.) установить известную таксу за требоисправления, то они положили почти все: за наречение имени младенцу и за крещение по 3 коп., за исповедь 2 коп., молебен 2 коп., свадьбу 50 коп., погребение младенца 5 коп., взрослого 20 коп., с выносом от дому до церкви и от церкви до кладбища 40 коп., за обедню по усопшем 30 коп. и т. д., так что священнику при 1500 душ муж. пола в приходе не приходилось получать и 80 руб. в год69. Понятно, что если крестьяне при выборе священников будут руководствоваться таким мотивом, то из этого выбора и нельзя ожидать много хорошего для религиозных интересов того или другого прихода. Найдутся же, – скажут нам, – и между крестьянами умные, понимающие всю важность дела выборов, которые и дадут должное направление им. Но найдутся прежде всего мироеды, волостные писаря и под. личности, которые сумеют взять верх.Все это мы говорим не к тому, чтобы не желали допустить участие мирян в избрании пастырей церкви, напротив было бы желательно и очень, в видах сохранения живой органической связи между паствою и пастырями, прислушиваться в голосу первой и принимать в уважение ея желания, не противныя общецерковнымъ интересамъ, но для этой цели прежде всего желательно подумать об оживлении общества тем религиозным духом, который в древнее время оживлял каждого члена церкви, необходимо позаботиться о том, чтобы каждый член церкви понимал и живо принимал к своему сердцу религиозные интересы и не предпочитал им эгоистические и материальные интересы. Тогда и участие мирян в избрании себе пастырей само собою будет вполне законно и будет иметь надлежащий смысл и значение.З.N. N. Пастырский голос к прихожанам, пораженным духовной слепотой70. // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 352–360.IIIБлаженный Августин говорит (на Пс.40:3), что язычники его времени оставили тот способ, которым отцы их опровергали нашу веру. Отцы их опровергали ее со стороны Божественности Иисуса Христа, почитая Его за обманщика; но в последствии времени, по обращении столь многих народов и по ниспровержении идолов, потомки этих древних идолопоклонников, не имея более причины сомневаться в могуществе Иисуса Христа, стали опровергать закон Его со стороны трудности заповедей Его. «Велик есть закон христианский, могуществен закон Божественный: кто исполнить его?» А ныне грешники берут для этого совершенно противный путь. Язычники начали прежде отвергать Божественность, но после, быв принуждены сознать оную, стали роптать на строгость закона И. Христа. Ныне же грешники начинают прежде роптать на строгость Божественного закона и переходят потом к отрицанию самой Божественности. Причина тому та, что повреждение ума естественно располагает к возмущению: грешник, встревоженный строгостью обязанностей и не имея сил заглушить совершенно беспокойство и угрызения своей совести, старается пресечь корень сего беспокойства, каков – вера в Бога законодателя и праведного отмстителя. Отсюда происходит то сокровенное, тайное безбожие, столь общее между грешниками, которое ап. Павел обличает следующим образом: «Люди, говорят он, имея сожженную совесть, т. е. поврежденную и оскверненную грехами, отступают от веры, внимая духу заблуждения (2Тим. 4:1). Для разъяснения образа и действия сего последнего ослепления обращаемся снова к примеру тех же фарисеев, исследовавших чудо Иисуса Христа над слепорожденным, равно как и всех грешников.Фарисеи имели великую выгоду утверждать, что И. Христос, обличитель их пороков, не есть истинный Мессия. А вы, вольнодумцы, менее ли имеете выгоды утверждать, что нет Бога, отмстителя беззаконий? В этом отношении вы подобны им. Но когда мы исследуем что-нибудь с таким предрассудком, основанным на столь важной корысти и выгодах, то всегда подвергаемся трем важным погрешностям. Первая погрешность та, что исследования, производимые в этом состоянии, всегда бывают направлены не к тому, чтобы увериться, но к тому, чтобы утвердиться в своем сомнении – в первом своем предрассудке. Вторая погрешность та, что самые убедительные доказательства, опровергающие предрассудок, представляют в этом случае причинами слабыми. Третья – та, что самые слабые причины, благоприятствующие предрассудку, почитаются за убедительные доказательства.Предрассудок Иудеев состоит в том, что Иисус Христос есть не Мессия. Почему? Потому что они погибли бы, если бы сознались, что Он Мессия. Вемы, яко человек сей грешен есть. Несть сей человек от Бога. На этом основании, каких исследований они ни делают! Они спрашивают прежде слепорожденного: вопросиша его; далее приступают к родителям его; после опять призывают слепого: паки вопрошаху его фарисее, спрашивают его: каким образом он исцелен: како прозре? потом: был ли даже слеп? Далее: в самом ли деле он сын тех, которые называются его родителями: сей ли есть сын ваш? Какая заботливость, какое строгое исследование! Но для чего? Для открытия ли истины? Совсем нет – для того только, чтобы затмить оную. Они, чем более открывают, тем более сомневаются. Тем более встречают для себя сомнений, чем более узнают ход дела. Оставляя слепого, они относятся с вопросом к родителям его, потому что упреки слепого совершенно доказывали то, чего они не хотели принимать; равно от родителей опять приступают к слепому также потому, что ответы родителей не удовлетворили их злобе. Они совсем не хотят согласиться; будут непрестанно исследовать, но никогда не поверят: неяша убо веры Иудее.Ложные любознатели века сего также уверяют, что они желают убедиться в истине бытия Божия; что они читают, размышляют, ищут совета, спрашивают у всей природы; употребляют все познания на то, чтобы рассеять, как говорят, сомнения своего ума. Совсем нет, а скажите смело: вы употребляете на то, чтоб умножить оные. Ибо чего вы здесь ищете? Того ли, чтоб убедиться в бытии Бога? Нет; так как в Боге вы нашли бы Судию ваших беззаконий, то вы и страшитесь верить Ему. А потому и не хотите найти Его. Бл. Августин искал Бога во всех тварях; он спрашивал о Нем землю, море, воздух, солнце, все звезды; «спрашивал я, – говорит он, – землю, спрашивал море, спрашивал небо». Все единогласно отвечало ему: «не мы тот Бог, который составляет предмет твоих исследований, – сей самый Бог и нас сотворил». Бл. Августин искал Бога и нашел Его, потому что желал найти Его. Чистота его намерений вызвала ему разумный глас мира о бытии и всемогуществе Бога. Но этот глас мира для вас двусмыслен и темен, потому что ваше намерение есть злое. Вы ожидаете, чтобы твари сказали вам, что нет Бога; но этого никогда не скажут они, и потому-то исследования ваши будут бесконечны. Вы с притворством ищете того, чего боитесь найти.Чего искал Фараон, когда, после столь ужасной язвы, которая поразила в Египте большую часть животных, посылал осмотреть домы израильтян (Исх.9:7)? Для того ли делал это, чтобы воздать честь Богу Израилеву? Нет, а для того, чтобы через это тем лучше оспорить Его всемогущество. Он думал найти у Евреев те же самые опустошения от язвы: и отсюда, какую бы он извлек пользу для борьбы против Бога! Но вопреки своим ожиданиям он нашел, что этот общий бич пощадил стада сего народа: не умре от всех скотов израилевых ни едино (Исх.9:7). Отсюда, вместо того, чтобы научиться почитать сего великого Бога, он впал еще в большее ослепление и ожесточение: отягчися сердце Фараону. То, что должно было возвысить и убедить его ум, послужило только к тому, чтобы утвердить и ожесточить его в ослеплении. Вот действие неверия Фараонова! Таково же точно действие неверия вольнодумцев, которые из одной впадают в другую погрешность.Погрешность эта состоит в том, что самые сильные доказательства, опровергающие их предрассудок, представляются не иначе, как пустыми мечтами. Каких доказательств не имели Иудеи об исцелении слепого? Они не могли более оспаривать ни первой его слепоты, ни чуда исцеления его, ни сомневаться в том, что И. Христос был виновник онаго – ни приписать исцеление действию врачевства, составленного не более, как из брения и воды. Все это составляло такую очевидность, которой они не могли ничего противопоставить. Как возможно, говорили мудрейшие из них, чтобы грешник совершал такие чудеса? Како может человек грешный сицевае знамения творити? (Ин.9:16). Между тем, когда из всех таких исследований нужно было вывести такое следствие, что Иисус Христос есть Мессия, истинный Сын Божий – следствие, противоположное предрассудку, основанному на низкой корысти, – они почли чудо обольщением, Иисуса Христа – обманщиком, слепого – отверженным. За сим изгнаша его из синагоги: изгнаша его вон.Грешник, вооружающийся против веры! И твое состояние менее ли достойно сожаления? Что можешь ты противопоставить очевидному чуду, открывшемуся в победе веры над столь славными умами – над греками, римлянами, философами, царями, древними богами – героями идолослужения? Что можешь противопоставить чуду еще и чуду, явленному в наказании народа Иудейского, который некогда был избраннейшим из всех народов земли, а теперь рассеян по всем странам, бедствует везде и носит всюду знамение Бога мстителя и Иисуса Христа отмщенного? И все это исполняется по пророчеству Иисуса Христа. Что можешь ты противопоставить важности свящ. книг, которых глубокая древность не может не быть тебе известна, святость очевидна, когда ты видишь в них тайны всех веков, и самые великие происшествия мира, начертанными и предсказанными более, чем за тысячи лет? Ужели все это не возбуждает в тебе святого страха и благоговения к той вере и к тому Богу, о котором познание ты хочешь потребить из своей совести? Все эти очевидные доказательства ты считаешь для себя не более, как за басни, мечты, безделки, забавы людей малознающих? Почему? Потому что это доказывало бы бытие единой истинной веры, единого Бога, Бога Иисуса Христа, следствие, которого ты не хочешь допустить. И для сего-то ты будешь отвергать самые сильные доказательства, способные убедить в этой истине, – но на каком основании будешь отвергать? Хорошо, если бы на основании других доказательств столько же сильных или более: но совсем напротив. В твоем состоянии неверия самые слабые причины, благоприятствующие предрассудку, представляются доказательствами неоспоримыми.В чем иудеи думали найти опору для отвержения того, что Иисус Христос есть Мессия? В том, говорили они, что Он не хранит субботу. Но в чем Он не хранит субботу? В том, что в день субботний помазал брением очи слепого. Им ничего более уже ненужно для того, чтобы отвергнуть в уме своем и чудеса и пророчества. Есть ли еще что-нибудь подобное и столько же достойное сожаления? Действительно есть – это ослепление нечестивых. Своенравие ума человеческого возбудило бы негодование во всяком, если бы можно было различить в уме каждого вольнодумца частное основание, на котором утверждается его нечестие. Один не хочет быть христианином потому, что христианство отрешает от неба все, что не есть христианское: но не довольно ли для нас, что мы имеем возможность устроять свое спасение? Другой не хочет веровать в Бога потому, что Бог не управляет по его воле делами мира: но должно ли проникать в советы Божественные тому, для кого тайны земных царей не проницаемы? Третий не хочет верить Писанию потому, что в нем находит истины непонятные для ума своего: но столько ли проницателен ум его, чтобы мог объяснять все трудности в других книгах, в природе, в искусствах? поскольку мы сами невежды, то ужели все то ложно, что нам кажется темным? Все эти мечтания могут ли разрушить в уме нашем очевидные доказательства необходимости первого Виновника, всеобщую уверенность в бытии Единого Верховного Существа, превосходство христианской религии пред всеми другими религиями? Можно ли все это сокрушить пустыми догадками, которые только возмущают разум?Я говорю: возмущают. Ибо вольнодумец делается еще более неизвинителен от того, что все эти утонченности не могут утвердить на одном чем-либо его разума. Они могут повергнуть его только в сомнение, но никогда не доведут до полного и спокойного убеждения. Итак, не жалки ли те, которые по одним сомнениям оставили религиозные чувствования своих предков, потому только, что ум их не был доволен в таком состоянии? Но довольнее ли они стали в настоящем состоянии? В прежнем они находили такие затруднения, которых не могли решить; но менее ли встречают их в своем неверии? Они оставили веру, потому что в ней находили сомнения. Оставьте же теперь неверие, потому что в нем встречаете сомнения гораздо большие. И кто в сем жалком состоянии участвует с вами в сомнениях? Все то, что есть развращенного и непотребного в мире. Вы, имея чистые и неповрежденные нравы, как сами уверяете, однако верите умом и сердцем всему, что было самого нечистого и самого непотребного во все времена и во всех религиях. Ибо таковы точно все безбожники. Ужели в лице таковых людей ум человеческий сохранил самые здравые и самые твердые истины? Можно ли кого уверить, что в рассуждении религии самые злые всегда были во свете, а добродетельные – в заблуждении? Кто еще участвует с вами в сомнениях? Умы беспокойные и непостоянные, которые согласны между собою только в оспаривании веры, несогласны ни между собою, ни с самими собою; – умы, которые ныне ограничиваются только отвержением христианства, а завтра позволяют себе отрицать бытие Бога; спустя немного опять начинают признавать Творца природы, а после то уменьшают, то увеличивают Его могущество, и таким образом со дня на день изменяются в умствованиях и понятиях. Ах! Нужно ли было для таких беспокойных чувствований оставлять твердую опору – веру отцов своих? Нужно ли было переставать веровать для того, чтобы уметь только мыслить? Не чувствуете ли вы тяжести сомнений, и не есть ли это истинное несчастье в сравнении со спокойствием людей добродетельных, в простоте сердца верующих? Не испытываете ли вы на себе действия этих угроз Спасителя: да невидящие видят, и видящие слепы будут? На место столь многих язычников, неверных, неведущих, слепых, которые видят, которые открывают глаза всякий день, ты, – христианин, крещенный, ты, человек основательный и тонкий по крайней мере в познании света; – ты, который видишь, который почитаешь себя видящим, который хвалишься тем, что видишь и хочешь видеть, – однако самопроизвольно погружаешься во тьму: ум твой служит только к тому, чтобы возмутить тебя, твое учение – к тому, чтобы опечалить тебя, твои размышления – к тому, чтобы посрамить тебя. Ты, слепой, обратись к Богу, приблизься к Нему желаниями и молитвами; спроси у Него искренно со слепым евангельским: кто есть Господи, да верую в Него. Он тебе ответит то же самое, что ответил слепомурожденному: и видел еси Его, и глаголяй с тобою, Той есть. Ты видел уже Его; вспомни время своей невинности; ты тогда знал Его: почему же теперь притворишься в незнании? По крайней мере слушай теперь тот голос, который говорит тебе из глубины твоего сердца: – это голос Господа, это – тот самый, который призывает тебя к Себе, который открывает Себя тебе: и глаголяй с тобою, Тот есть. Ты попустил омрачиться своему уму произвольным усыплением, которое положило начало ослеплению. Ты попустил повредиться своему уму от произвольного блужения, которое утвердило ослепление. Ты попустил наконец возмутиться своему уму произвольным отступлением и неверием, которое довершило твое ослепление. И так всякое зло произвольно: таится бо им сие хотящим. Следовательно и исцеление должно быть произвольное. Не Бог был причиной зла для грешника: ибо Он открыл Себя ему: и видел еси Его. Не Бог же будет причиной и последней погибели грешника: ибо Он зовет еще его к свету и к примирению через тайное побуждение и мучение совести, которая будет угрызать его до смерти: и глаголяй с тобою, Тот есть. Повергнемся все пред Господом с верой и благоговением и возопием к Нему с сердечною уверенностью: верую, Господи, возведи меня, Господи, от веры во времени до совершенного видения в вечности!N. N.Кострома.Известие // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 361–362.Один из священников Невельского уезда, Полоцкой епархии, обратился к местному преосвященному с ходатайством о разрешении и благословении на употребление во вверенном ему храме при богослужениях книг Священного Писания в русском переводе, при чем донес, что, по просьбе прихожан и большей удобопонятности русской речи, им в виде опыта допущено уже при богослужениях в церкви чтение псалтири в русском переводе. В ответ на это ходатайство преосвященный Викторин дал предложение следующего содержания:«Книги Священного Писания переведены на русский язык для домашнего душеспасительного чтения; при богослужениях же должны быть употребляемы книги на церковно-славянском языке, употребляющиеся при богослужениях у всех славян, исповедующих православную веру – великоруссов, малоруссов, белорусов, сербов, черногорцев и других славян, живущих в австрийских владениях – и тем объединяющих нас между собою. Книги церковно-славянские бывают непонятны только при поспешном и бестолковом их чтении и пении. Когда же священно-церковно-служители исполняют свой святой долг богослужений неторопливо, с благоговением, и притом громко, внятно и раздельно; тогда богослужение производит спасительное действие на души присутствующих при оном с верою и благоговением и бывает не менее понятно для них, как если бы совершалось и по русским переводам его. Поэтому вследствие донесения вашего предлагаю вам теперь же прекратить самочинно и поспешно дозволенное вами при богослужениях чтение псалтири в русском переводе и вперед самим стараться совершать всякие богослужения, и от псаломщиков при этом требовать чтения и пения такого, чтобы совершаемые вами богослужения были не для исполнения только положенного обряда, а выражали бы молитвенное расположение душ ваших и служили бы к таковому же расположению, а равно и к назиданию лиц, присутствующих при сих богослужениях. Впрочем, благословляется вам, и вообще всем священникам епархии, употреблять и в церкви книги Священного Писания в русском переводе, только не для замены ими церковно-славянского текста при совершении тех или других священнослужений, а с церковной кафедры, в виде поучений, или объяснения и толкования паремий, апостольских, евангельских и т. п. дневных чтений».(Перм. Еп. Вед.)Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 13. С. 362–364.В городе Таганроге, у протоиерея Василия Бандакова кроме изданных им прежде восьми томов Бесед и поучений,которые частью в 1879 году, а частью в 1880 году отпечатаны 3-м и 4-м изданием (значительно исправлены и дополнены). К 1-му января сего года отпечатаны еще: а) IX том Бесед и поучений (в коем 194 новых поучений), б) брошюра «На 50-й Псалом» и в) книга «Царство благодати» или собрание истин и примеров из жития святых (по Четьи-Минеи) с Алфавитным указателем статей, заключающихся в оной. Книга эта специально составлена в помощь проповедникам Слова Божия, а также может служить настольною книгою и в каждом благочестивом семействе.За все 9 томов – девять р. 50 коп. с пересылкою, а отдельно: I том, при котором приложен портрет автора – 1 р. 50 к., II том – 1 р. 40 к., остальные: III, IV, V, VI, VII и VIII томы по 1 р. 30 к. с пересылкою же; выписывающим же от 3-х до 10-ти экземпляров всех девяти томов делается уступка 10%, от 10-ти до 20-ти экземпляров – 15%.Ц. книги «Царство Благодати» 2 р. с перес. а вместе с 9 т. и брошюрою 11 р.Примечание 1) За пересылку в губернии: Архангельскую, Вятскую, Пермскую и Оренбургскую, а также и во все места Сибири, к означенной выше цене прибавляется по 10 коп. на каждую пересылаемую книгу.Отзывы о сих поучениях1) Члена С.-Петербургского Духовного Цензурного Комитета Архимандрита Иосифа«Сила мысли и выработка речи – краткой и выразительной чувствуется при чтении каждого поучения: здесь дается читателю почувствовать, что он слышит не младенческий лепет, не колеблющееся суждение; но твердый голос и решительный приговор зрелого и опытного мыслителя, говорящего с полным убеждением».Склад настоящий в «поучениях» о. Бандакова по преимуществу практический; внушения заимствуются большею частью не из теории, а из действительной жизни слушателей и направляются прямо, нередко беспощадно, к исправлению этой жизни, выставляемой без всяких прикрас, к подлинной ее наготе. Можно восхищаться за проповедника, что авторитет его настолько упрочен, что он позволяет себе так откровенно обнажать не только частные, но и общие язвы своего прихода; можно радоваться и за прихожан, которые с таким вниманием выслушивают отеческие наставления своего пастыря, так настойчиво ревнующего о чистоте их семейной жизни и без сомнения применяют их к своему поведению. Для подтверждения нашего суждения мы затрудняемся выбрать лучшее и более выразительное поучение; все поучения так выразительны, что между ними нельзя делать сравнения» (сокращено).«Сугубая чести» (1Тим.5:17) достоин пастырь-проповедник, добре прилежащий своему делу; многосодержательные, при всей краткости, поучения о. Бандакова, могут служить немалым поощрением и пособием для желающих право править слово истины (2Тим. 2:15).Член С.-П. Д. Ц. К. Архимандрит Иосиф.(Напечатано в «Страннике» за 1876 год, Июнь месяц, стр. 158).2) Отзыв журнала «Домашняя Беседа»«У нас все жалуются, что пастыри наши не говорят поучений, что они ленивы в деле благовествования и равнодушны к нравственным нуждам своих пасомых. Жалобщики эти, сколько нам известно, принадлежат большею частью к числу тех господ, которые и в храм-то Божий редко заглядывают; и от произносимых там проповедей бегут, как некое существо от ладана. А между тем и поучения пишутся и говорятся, а, нетронутый цивилизацией и ложным прогрессом, добрый русский народ, в сладость и пользу душевную слушает их. Да и как не слушать и не назидаться такими поучениями, как поучения о. Василия Бандакова? Кратки они; но сколько в них простоты Евангельской, сколько теплоты духовной, сколько силы, заимствованной не от светского красноречия, не от хитросплетений часто лгущего разума, а от Духа Божия. Прочтешь одно поучение – тянет к другому, к третьему, и так до конца книжки. Мы хотели было выписать хоть одно из поучений о. Василия Бандакова; но, признаться, растерялись и не знали, на котором остановиться: одно другого лучше, одно другого назидательнее.Виктор И. Аскоченский(Из «Домашней Беседы» за 1875 год, № 52).3)Отзыв журнала «Одесского воскресного листка»«Поучения о. Бандакова просты и безыскусственны. Но не в этом их главная сила и достоинство, а в той сердечности, с какою проповедник обращается к своим слушателям и читателям. – (Далее следует выдержка из 39-го поучения. Том I, стр. 81). – С такою же сердечностью проповедник говорит прихожанам своим обо всем, что трогает его верующую и любящую душу: – будет ли то текст прочтенного Евангелия и Апостола, или стих псалма, или песнь церковная, или церковная молитва, или событие праздника, или церковный обряд, или случай из его пастырской деятельности, или даже домашнее чтение. И чтобы ни тронуло его – он тотчас из доброго сокровища сердца своего износит для своих слушателей слово всегда доброе, часто своеобразное, иногда сильное, изредка резкое. Износя такое слово, он не стесняется так называемыми „правилами церковного красноречия“, – он даже не задумывается над выражением своей мысли, своего чувства. За то прямо из сердца льющееся поучение прямо и проникает в сердце. Отсюда, прочитав одно поучение о. Василия, хочешь читать другое, третье и так далее» (сокращено).Протоиерей Н. Неводчиков(«Одесский Воскресный Листок» 1876 года, № 38).№ 14. Апреля 5-го.Р. Тяжелый урок, данный нам Провидением // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 14. С. 365–373.Потрясающее событие, пережитое нами, надолго останется источником глубокой скорби для всех истинных сынов России. Оно само по себе ужасно во всех своих подробностях, по всем обстоятельствам, его сопровождавшим, которые нельзя вспоминать без сердечного содрогания; но в то же время оно покрыло страшным позором наше отечество пред целым светом, внесло неизгладимое черное пятно в историю России, искони славившейся преданностью и любовию к своим монархам – тем более неизгладимое, что жертвою злодеяния пал великий, можно сказать, беспримерный в истории Благодетель русского народа, посвятивший все годы своего правления для блага своего народа. В крайней горести мы вслед за его Богоизбранным преемником должны смириться пред неисповедимыми путями Всевышнего, Который в течении нескольких лет многократно и чудесным образом спасал драгоценную жизнь нашего любимого Монарха от злодейских рук и Который, наконец, допустил совершиться неслыханному злодеянию в таком ужасающем виде к великой горести и стыду всех нас. Но нужно быть слишком омраченными смыслом, чтобы не подметить в этом событии вразумляющего урока, ниспосланного нам свыше. Мы осыпаем проклятиями злодеев, совершивших это дело, как извергов русского народа, недостойных носить его имя. Поистине, они заслуживают вечное проклятие не только от современников, но и в последующие роды. Каждый истинно-русский убежден, что гнусная крамола, развившаяся у нас с такою силою и так упорно в течении многих лет стремившаяся осуществить адский замысел, есть дело не наше, не русское, но занесено к нам с запада, где уже давно тайна беззакония деется между сынами противления, забывшими Бога и отвергшими совесть. Оттуда, из этих нечестивых общин, распространившихся по Европе, занесено к нам злое семя, которое пустило у нас корни, возросло в ветвистое дерево и породило такие горькие плоды. Но отчего это злое семя, ветром занесенное к нам, не иссохло и не умерло на нашей земле, как на каменистой безводной почве? Отчего оно нашло такие благоприятные условия в нашей стране, что могло пустить глубоко свои корни, возрасти в великое дерево и стало отравлять нас своими горькими плодами? Видно, в нашей стране почва для него уже была разрыхлена и удобрена; видно у нас достаточно было влаги и теплоты, чтобы ему укорениться и возрасти. Вот на что нам нужно обратить внимание и над чем призадуматься. Если мы глубже вдумаемся в это, если внимательнее постараемся рассмотреть самих себя, то поймем, что угодно было Всевышнему сказать нам через это страшное событие. Он пять или шесть раз чудесным образом спасал жизнь нашего Отца и Благодетеля; мы радовались от души таким знакам Божия к нам благоволения; мы возносили сердечную благодарность чудодейственной Деснице, охранявшей нашего Монарха; но мы не позаботились тогда рассмотреть самих себя и твердо стать на страже своих мыслей, чувствований и расположений, предоставляя им вращаться по веянию духа времени, – и вот Господь поразил нас ужасающим событием, допустив злодеям достигнуть исполнения своих адских намерений, и этим допущением возвестил нам, что мы должны быть не праздными только зрителями совершающихся пред нами событий, а всегда искать в них для себя поучительного урока. Нашего великого Благодетеля и Отца это событие, допущенное Всевышним, не унизило, но еще более превознесло. Его мученическая кончина шире открыла ему вход к неувядающей славе как на небе, так и на земле. А мы теперь через это повержены в горесть и стыд. Тяжело, конечно, нам беспристрастное самоиспытание и мучительна для русского сердца мысль, что все мы виновны в этом событии; но скажем словами одного публициста, истинного патриота: «Не хотели по доброй воле – так под ударами должны мы очнуться, отрезвиться, самоуглубиться, сознать причины наших несчастий, чтобы возродиться нравственно». Не сделаем этого теперь, тем хуже для нас, тяжелее будет расплата в последствии, а ее не избежать, таков непреложный закон Божьей правды. Не будем самообольщаться, не будем сваливать всю вину на ничтожную кучку ошалелых мальчишек; виноваты они, но еще более виноваты мы. Мальчишки эти наши дети, и не только по плоти, но и по духу, и чтобы мы ни говорили, нам не отвертеться от правдивого укора. Мы вскормили эту среду, среди нас она взросла, мы ее поддержали нашею дешевою насмешкой, легкомысленным детским отношением ко всем основам общественной жизни; мы сами в ослеплении помогали расшатывать один за другим все нравственные и исторические устои общежития. Говорили ли мы с нашими детьми языком праведным, искренним, твердым, как прилично взрослым, опытным людям? Были ли мы авторитетными руководителями нашей молодежи? К стыду нашему должно признаться, что мы оставили наших детей на произвол всяких веяний и нашим молчанием давали этим вздорным веяниям укореняться; хуже того: мы часто лицемерно одобряли нелепости, гаерствовали заодно с мальчишками, рукоплескали нравственной и умственной разнузданности. Могли ли мы при таком положении сохранить свой законный авторитет? Естественно нет; мы выпустили его из рук, и он перешел к болтунам, фразерам, якобы несущим нам последнее слово науки и прогресса; и чем менее смысла и нравственного достоинства имело это слово, тем казалось оно истиннее, патентованнее. Гоняясь за разными видами либерализма, не понимая сущности свободы, мы попали в рабство и притом в самый худший из видов его – в духовное рабство со всеми его последствиями. Оно развило в нас присущие ему пороки: трусливость, лицемерную угодливость, безхарактерность. Прежде чем высказаться, мы справляемся мысленно – подходит ли то, что хотим сказать под камертон того или другого болтуна. Мы потеряли естественность и самостоятельность, мы перестали быть самими собою. Сколько лганья, сколько лицемерия накопилось в нас! Дошло до того, что люди стыдятся лучших своих чувств, и если эти чувства проскальзывают в них по неизбежной потребности натуры, торопятся как можно скорее затушить это отсталое, несовершенное проявление»71. А вот еще голос, раздающийся из среды русского народа, свидетельствующий тоже самое: «мне сдается, пишет хлебный торговец из Ельца, что тут не только виновата та кучка безумцев – злодеев, сколько виноваты мы сами, вскормившие и вспоившие социализм; мы, забывшие Бога, семейство и честь. Спрашивается, чему у нас могли учиться дети наши? Чему? Когда у нас самих давно уже нет идеалов; когда все наши желания сводятся к личной наживе: наш кумир – ржавый переломленный грош. Мы готовы без зазрения совести запустить руку в чужой карман, и даже с либеральной фразой на устах, многие безо всякого сострадания готовы снять последнюю рубаху с ближнего своего»72.Ко всему сказанному не можем не прибавить, что растлевающий дух времени коснулся у нас и пастырского сословия, которое должно быть солью земли и своим нравственным влиянием поддерживать основы Государства, которое действительно и было таковым в продолжении многих веков. Не можем, конечно, сказать, чтобы все оно забыло свой долг и увлеклось общим потоком. Но кто может утверждать, что в среде его уже не мало лиц, которые тяготятся своим положением и в угоду миру нарочито усиливаются придать мирской вид своей особе, произвольно отступая от древних обычаев, даже в одежде. А сколько потворства миру на словах и на деле! Да и со стороны тех, которые остаются тверды в своих убеждениях и проникнуты живым сознанием своего назначения среди мира, всегда ли слышится слово прямое безбоязненное? А сколько пристрастия к стяжаниям, которое выражается и в неумолчных жалобах на недостаточность содержания, нередко несправедливых, и в притязательных требованиях, раздражающих прихожан. Что значит, что многие из духовных лиц, имеющих достаток, презрительно относятся к учебно-воспитательным духовным заведениям и спешат пристраивать своих детей в светские заведения? А как расшатано строгое подчинение архипастырской власти, как ослабело то благоговение пред этой священной властью, которым всегда отличалось приходское русское духовенство! Правда, здесь вина главным образом падает на те газеты, которые в продолжении нескольких лет, можно сказать, систематически расшатывали епархиальную власть под видом якобы исправления ненормальных явлений в церковной жизни. Но отчего же был такой большой запрос на эти газеты? Отчего они были так славно распространены в среде духовенства? Не будь этого внимательного, можно сказать, алчного чтения их, они так широко не раскрыли бы своей деятельности.Ввиду тяжкого урока, ниспосланного свыше, первое всего нужно взяться за разум пастырям церкви и показать пример спасительного отрезвления. Пусть с презрением отвергнуты будут ими эти тайные и явные наветы, подрывающие каноническое значение архипастырской власти, доселе темными людьми внушаемые духовенству посредством некоторых печатных органов; пусть поймет духовенство, что не от искреннего желания блага ему внушаются эти наветы разными писаками, а из гнусного прибытка, из низкой страсти набить карман, которая подметила в простодушном доверии духовных лиц источник наживы. Пусть вместо этих помоев, которыми многие в среде духовных доселе упивались, обратятся к чистому источнику слова Божия и творений св. отцов церкви. Там скорее всего найдут силу противостоять искушениям духа времени и помогать искушаемым. Есть у нас творения нашего родного св. отца, близкого нам по времени, святителя Тихона Задонского, представляющие обильное назидание и руководство на всех путях жизни, особенно в деле пастырского служения. Уже более пяти лет они изданы в полном своем составе и доступны по цене для большинства духовных лиц, если не для всех; по крайней мере, цена их нисколько не превышает той, которая ежегодно многими духовными уплачивается за приобретение развращающих газеток, составляемых темными людьми из-за гнусного прибытка. А творения св. Тихона, как известно к прискорбию, весьма мало распространены в духовенстве, даже, кажется, многие из духовных совсем не знают о последнем полном их издании.Наше общество в своем либеральном развитии зашло очень далеко. Возвращение его усиленною пастырскою деятельностью требует времени и благоразумной постепенности. Пусть же пастыри начнут это великое дело с своего семейства; и по слову апостола «тот пастырь может о церкви прилежать, кто дом свой добре править и чада имеет в послушании». Пусть же приложат надзор за нравственным состоянием своих детей и с отеческою строгостью возьмутся за их воспитание и исправление; пусть предостерегут их от развивающегося в молодом поколении духа непокорства ближайшим властям или неуважения к старшим, в особенности от всякого легкого отношения к Божественному учению и св. уставам православной церкви. Не только по долгу родительскому, а главное по долгу пастырскому они должны дать своим детям истинно-христианское образование: пусть же и не гнушаются отдавать своих детей в духовно-учебные заведения, откуда детям всегда открыта возможность вступить и на другие служения обществу, но где всегда тверже могут они освоиться и с учением веры, и с доброю нравственностью, отчего главным образом зависит успех и счастье на всяком пути жизни.Основа государства – семья. Каждая семья есть, так сказать, органическая клеточка, из совокупности которых слагается организм государства. Если здоровы будут основные элементы этого великого организма, то и сам он будет крепок и несокрушим. Посему пастырям, в виду настоящего нашего положения, следует удвоить и утроить пастырское влияние на семейный быт прихожан. Здесь, благодаря распространению либеральных идей, стала колебаться родительская власть, даже в низшем простом сословии. Долг пастыря направить всю энергию против этого зла и следовательно усилить надзор за молодым поколением и немедлить вразумлением ему. А это возможно для пастыря и при посещении домов прихожан, и в особенности через школы, где они большею частью состоят законоучителями, и которые во всяком случае не изъяты из их пастырского наблюдения. Пусть в тесном союзе с родителями пастыри возьмутся насадить в молодом поколении семена веры и доброй нравственности, при возращении которых только и могут выйти из молодого поколения добрые граждане.При раскрытии такой деятельности могут встретиться и немалые препятствия пастырям, но на то они и пастыри, на то и облечены они властью, чтобы действовать твердо и не колеблясь, хотя бы это стоило им великих скорбей и страданий.Р.Щеголев Н. Протест еврейского общества против преимуществ ветхозаветного левитского священства (кн. Числ XVI–XVIII) // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 14. С. 373–392.«Корей, сын Иссахара, сын Каафов, сын Левиянин, и Дафан и Авирон, сыны Елиава, и Авнан, сын Фадеева, сыны Рувимовы, восстали на Моисея и с ними из сынов Израилевых двести пятьдесят мужей, начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые. И собрались против Моисея и Аарона, и сказали им: «Полно вам! Все общество, – все святы, и среди их Господь. Почему же вы ставите себя выше народа Господня» (Числ.16:1–3)? Это было во второй год по выходе евреев из Египта (Числ.10:11–12), на 4 или на 5 стане от горы Синая, в пустыне Фаран в урочище Кадис-Варни. По порядку это было не первое из крупных возмущений евреев против нового, богоучреждаемого порядка вещей. У Синая они протестовали против всего теократического устройства их быта и решились, пользуясь 40-дневным отсутствием Моисея, заменить многосложную систему новой религии простым культом золотому тельцу. На первых переходах от Синая роптали на недостаток мясной пищи, при прискучившей хлеб из манны, с легкомысленною благодарностью за благо свободы предпочитая иго егиетского рабства невыгодам походной жизни. В Кадес-Варни, после возвращения соглядатаев из земли ханаанской, напугавших евреев трудностью завоевания этой земли, ропот их перешел в открытый бунт, который принял огромные и опасные размеры; они согласны были положить конец великой своей истории, начавшейся чудесным выходом из Египта, решались побить камнями Моисея и Аарона, выбрать из среды своей новых вождей и добровольно вернуться на место прежнего рабства. Этим решением евреи отвергали все – и завет праотцев своих с Богом и собственный синайский завет с Ним, и новую, полную чудес и богоявлений, религию и великое свое будущее. Видно было, что новый многосложный закон их быта и богопочитания ложился тяжелым ярмом на выи бывших рабов Египта и что они неспособны провести и воплотить этот закон в жизнь на земле обетованной. Новая религия слабо держалась в их памяти и сознании, но в глубь души и сердца их она совсем не проникала, оставаясь чуждым и ненавистным для них бременем, от которого они не знали как отделаться и хватались для этого за каждый представившийся случай. Поэтому указанный бунт еврейского общества, опасный, как сказали мы, по решимости и настойчивости безумного предприятия, имел для всех членов общества роковые последствия. Чудесное явление славы Божией остановило развитие бунта. Иегова в праведном гневе Своем положил мгновенно истребить все наличное еврейское общество и произвести народ новый от племени Моисея. Молитва этого смиренного человека Божия спасла народ от мгновенной гибели; но вместо этого ему объявлен был роковой приговор Иеговы, что трупы всех наличных членов бунтующегося общества падут в пустыне в течение сорока лет и только дети их наследуют землю обетованную. Услышав этот приговор, они на другой день из одной крайности бросились в другую: самовольно, вопреки запрещению Моисея, они кинулись завоевывать землю ханаанскую, чтобы без помощи Иеговы овладеть этою землею и без Его законов устроить там жизнь по своему произволу. Вторжение евреев было отражено врагом, и – они очутились в положении людей, которым нельзя двинуться ни взад ни вперед (Числ.14). Вслед за этим возник протест против богоучрежденного института священства.Вот на какой народно-исторической и нравственно-религиозной почве возник еврейский протест против преимуществ левитского священства; этому протесту предшествовало отрицание всего теократического порядка и религиозного устройства в том виде, какой они получили при Синае. Отрицание иерархического института было прямым следствием этого общего отрицания и для обнаружения своего ожидало только нового повода. Такой повод скоро представился в виде честолюбивой затеи одного хитрого левита.Все еврейское общество было сильно возбуждено и раздражено неудавшимися своевольными предприятиями. Раздражение переносилось само собою на Моисея и Аарона, как посредников между Иеговою и народом и как охранителей теократического устройства его. В сдержанный огонь всеобщего раздражения стоило только бросить горючее вещество, чтобы огонь воспламенился. И это сделал честолюбивый Корей. Левит этот имел в виду заднюю мысль уничтожить усвоение прав потомственного священства одному поколению Ааронову и перенести их на все колено Левиино, а может быть только на собственную персону, в чем обличил его Моисей (Числ.16:8–10); но выступил он с протестом во имя общих интересов всего еврейского народа, именно во имя общих прав священства, принадлежавших всему еврейскому обществу на общих началах, освященных преданием с незапамятных времен. Превилегированный класс священников был у евреев и до установления священства левитского (Исх.19:22, 24), как были такие же священники и у других народов (Мелхиседек, Иофор). Пользовались ли они какими материальными выгодами, в роде десятин (Быт.14:20), от общества, или нет, мы не знаем; но права чести, достоинство людей священных, служителей Божиих принадлежали им несомненно (Исх.19:22, 24). Кроме этого, еще до учреждения священства левитского, Господь говорил всему народу еврейскому: «вы будете у Меня царственным священством и народом святым73 (Исх.23:22). С введением священства по чину Ааронову, указанные преимущества в еврейском народе – одни совсем упразднились, другие затмевались блеском священства Ааронова. Корей, чтобы польстить народу и уронить в глазах его достоинства левитского священства, развивал пред ним права первобытного священства и настоящие достоинства его, как народа освященного и посвященного Богу, и следовательно имеющего право непосредственно приближаться к Богу, тогда как теперь Моисей и Аарон стоят посредниками между Богом и народом. Чтобы не быть в распространении этих воззрений на деле одному, Корей знал, где можно найти себе сообщников: он обратился за этим к колену Рувимову. Рувим – это первенец Иакова, но лишен был им прав первородства, которые перенесены были самим патриархом на Иуду. Во всей предыдущей истории сынов Иакова – но лишенный прав первородства, ни владеющий ими – ничем не отличались один от другого пред прочими коленами Израиля. Но теперь по законам Моисея, права первородства Иудина выступают в виде общенародного достоинства и первенства. В путевом порядке движения колен Израилевых, Иуда первый идет вслед за скинией, первый поднимает свое знамя во главе всех колен (Числ.10:14). Иуда – первый в гражданском порядке всего сонма Израильского, Левий – первый в церковном порядке: для Рувима это свежая и чувствительная рана. Ловкий Корей скоро нашел себе в колене Рувимовом самых непримиримых и дерзких сообщников в особах Дафана, Авирона и Авнана, которые, как увидим ниже, отстаивали не права священства для всего народа, а права гражданского самовластия на перекор полновластию Моисея, как вождя народа. Эта партия четырех единомышленников скоро нашла сочувствие себе в среде всего возбужденного и раздраженного народа: к ним пристали 250 мужей из сынов Израилевых, – «начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые». Последнее замечание о достоинстве и общественном положении новых сообщников Корея дает разуметь, что к нему пристал не какой-нибудь сброд легкомысленных и легковерных людей, а представители, главы народа, вся интеллигенция его. Протест стал всеобщим по размерам, упорным по характеру, опасным по задаче.«И собрались (все эти представители протеста) против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам (командовать); все общество, – все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня?» Смысл протеста такой: все святы, то есть все освящены и посвящены Господу самым избранием народа еврейского в народ Божий, следовательно все имеют право священнодействовать при скинии, предлагать свои желания Господу и выслушивать волю Его, а не вы только, Моисей и Аарон, которые стоите между нами и Богом; среди всех обитает Господь, среди всех и для всех совершает Он Свои великие знамения и чудеса; народ принадлежит Иегове, Иегова – народу: следовательно, права пред Ним и пред обществом у всех равны, общество имеет власть управляться само собой под руководством Господа; вы же что такое, что ставите себя выше народа Господня, присвоив себе права церковные и гражданские? Та и другая власть принадлежит нам всем.Спрашивается, ужели забыли при этом евреи о чрезвычайном полномочии Моисея, засвидетельствованном им чудесами в Египте и по пути из Египта, беседою Бога с Моисеем в слух всего народа при Синае, при громах и молнии, после чего сам народ просил Моисея: говори ты с Богом, а мы будем слушать тебя, чтобы нам не умереть? А слава Божия на лице Моисея в виде сияния, ради которой он закрывал лице свое пред народом покрывалом? Ужели забыли они и о торжественном посвящении Аарона в чин великого священника Божия для жертвенника скинии и для ковчега откровения? Нет, не забыли и не могли забыть. Но непоследовательность евреев в суждениях и поступках слишком ярко выступает в поведении их во время странствования по пустыне аравийской. Сколько было таких случаев, что, после вчерашнего чуда среди их, они сегодня, при первой какой-нибудь невыгоде пустынного перехода, поднимали крик и ропот на Бога и Моисея, «зачем ты нас вывел из Египта, чтобы уморить в пустыне?» Такая непоследовательность их вытекала из превратного взгляда их на свое призвание и на отношение к ним Бога. Через всю еврейскую историю от начала до ныне проходит странный взгляд, что не евреи призваны служить великим целям Божиим, ради чего и обитает среди них Господь, приготовляя их к делу великого служения их, а наоборот, Иегова обязан служить еврейскому народу, чтобы сделать его великим и славным, ради клятвенного завета Бога с Авраамом. Странный и превратный взгляд этот развит до нелепых крайностей в Талмуде, где прямо утверждается, что весь мир создан и существует только ради существования евреев, что Богу только и дела в мире, чтобы направлять все к благу потомства Авраамова, что все божественные силы суть служебные силы на пользу Израиля, и т. п. Этот взгляд, еще смутно просвечивающийся в рассматриваемом случае, делает поведение евреев непоследовательным и теперь. Они никак не могли уяснить себе, чтобы Господь обрек возлюбленный народ свой на погибель в пустыне, не введя его в землю, клятвенно ему обещанную: как это и за что? Они видели, что должны погибнуть в пустыне вследствие сложившегося порядка вещей, созданного Моисеем и Аароном от имени Господа, к Которому они только одни приступают, только они с Ним беседуют от имени народа и о нуждах народа, а народ, этот «святой» и богоизбранный народ, очутился в положении служебной толпы, запряженной в ярмо нового, тяжелого закона, которая тысячами гибнет в пустыне. Нет, этот порядок вещей, думали евреи, должен быть изменен. Изменение должно начаться с лишения власти Моисея и Аарона и с перенесения ее на весь народ, как было прежде, изстари: все святы, все имеют право приступать к Господу с прошениями и нуждами своими, а не через этих двух посредников, которые довели народ до того, что он обречен на погибель в пустыне в виду обещанной земли; среди всего народа Господь, всему народу Он принадлежит. Евреи – «народ Господень» – вот основание, своеобразно ими изъясняемое, которое они положили в опору своих притязаний. Господь все делает для Своего народа, великими чудесами служит ему. Захочет хлеба – ему дается манна, захочет мяса – ему посылаются перепела, не стало воды – вода изводится для него из камня, невкусна вода – ее услаждает Господь. Правда, Господь не раз карал свой народ за грехи его, но и много раз миловал его по милости Своей. Народ Господень, правда, был не прав, что послушался худых речей соглядаев и не пошел взять землю обетованную; но на другой день он раскаялся, что согрешил (Числ.14:40) и пошел, чтобы взять землю, но Моисей и Аарон не пошли с ним и не дали ему ковчега завета, и Хананеи прогнали «народ Господень». Теперь одно из двух для этого народа: или погибать в пустыне, или стать в непосредственные отношения к Господу, чтобы Господь служил для народа Своего по его желанию, а Моисея и Аарона лишить присвоенной им власти, потому что они призваны служить для народа Господня, а они, вопреки этому, почему-то ставят себя выше этого великого богоизбранного народа Авраама, Исаака и Иакова. Такая логика двигала суждениями и поступками еврейского общества в минуты протеста его против власти Моисея и Аарона.К чести этих вождей народа еврейского надо заметить, что при всем своем крайнем возбуждении и раздражении против них, буйный народ не нашел за ними ни одного случая корыстного злоупотребления властью, чтобы упрекнуть их при этом. Дело шло, значит, о принципе власти, а не о фактической стороне ее.Так Моисей и понял смысл поднятого протеста. Не против личностей народ восстал, а против богоустановленного порядка вещей, или, что тоже, против самого Бога. И потому, устраняя себя и Аарона от всех личных объяснений с волнующимся обществом, Моисей выразил свою глубокую скорбь при этом падением на землю лицом своим и решил отдать дело на суд Божий. «И сказал Моисей Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра (завтра, а не сегодня, в том предположении, что может быть общество протестующих одумается и оставить свою затею), завтра покажет Господь, кто Его и кто свят, чтобы приблизить его к Себе, и кого Он изберет, того и приблизит к Себе. Вот что сделайте: Корей и все сообщники его, возьмите себе кадильницы, и завтра положите в них огня и всыпьте курения пред Господом; и кого изберет Господь, тот и будет свят». (Чис.16:4,7). Решение принято было обществом безмолвно. Ужели общество, принимая это опасное для себя решение, забыло о несчастном случае с Надавом и Авиудом, сынами Аарона, которые умерщвлены были за принесение к алтарю Господню чуждого огня? Не могло забыть, потому что это случилось только год назад. Но страсть не рассуждает об опасностях. А может быть «народ Господень» и думал при этом по своему, что дело решится в его пользу на суде Господнем.В ожидании завтрашнего рокового дня, Моисей обратился к виновникам возмущения, чтобы подействовать на них своим личным убеждением. Обращаясь к Корею, он сказал: «Послушайте, сыны Левии! Неужели мало вам того, что Бог Израилев отделил вас от общества израильского и приблизил вас к Себе, чтобы вы исполняли службы при скинии Господней и стояли пред обществом Господним, служа для них? Он приблизил тебя и с тобою всех братьев твоих, сынов Левии, а вы домогаетесь еще и священства. Итак, ты и все общество собрались против Господа. Что (при этом) Аарон, что вы ропщете на него»? Буйный левит на этот раз молчал, быть может потому, что свою затею считал уже делом общественным и с затаенной тревогой с исходом общего дела ожидал осуществления личных своих стремлений. Но это лукавое молчание не уменьшало во мнении Моисея его вины, как зачинщика общего бунта. Моисей послал позвать к себе Дафана и Авирона, чтобы и им сделать предостережение и внушение в виду предстоящего суда Божия по делу возмущения их. Но эти гордые сыны Рувима, не дожидаясь суда Божия, сразу высказали решительное отрицание всякой власти Моисея над ними. С наглым презрением к зову и великим делам вождя их, они отвечали: «Не пойдем! Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед (так сладок был в их воспоминании Египет), чтобы погубить нас в пустыне? И ты еще хочешь властвовать над нами! Привел ли ты нас в землю, где течет молоко и мед, и дал ли нам во владение поля и виноградники? Глаза людей сих ты хочешь ослепить? Не пойдем!» Странное дело: обвиняют Моисея в том, в чем сами виноваты, т. е. что не пошли взять землю обетованную и за то приговорены к погибели в пустыне. Этого мало: они еще наводят подозрение на чистоту и искренность служения великого и самоотверженного вождя народа Божия, выражаясь, что он ослепляет глаза людские, то есть: говорить одно, а делает другое. Моисей весьма огорчился этим подозрением и тут же исповедал свою душу пред Богом, свидетельствуясь Им Самим, что чисты его и намерения и действия, что он ни у кого из них не взял ничего в корыстных видах и не сделал зла ни одному из них (XVI.15).Наступил роковой день суда Божия над виновниками и представителями народной смуты. «И взял каждый из них свою кадильницу и положили в них огня и всыпали в них курения, и стали при входе в скинию собрания 250 мужей с кадильницами; стали тут Моисей и Аарон; Корей был во главе собравшихся священнодействовать, но Дафана и Авирона, как можно примечать из Числ.16:24–25, – не было в этом собрании, потому что их интересовало разрешение не церковно-богослужебного вопроса, а вопроса о правах народной власти Моисея, в постановке же спорного дела на суд Божий этот вопрос не выставлялся прямо, а имел сам собою разрешиться вместе с решением того вопроса. Явилась слава Господня из скинии всему обществу. Настала роковая минута тревожного ожидания суда Божия по делу восстания. «И сказал Господь», не стоявшему с кадильницами в руках обществу, а Моисею и Аарону, говоря: «Отделитесь от общества сего, и Я истреблю их во мгновение!» Спорный вопрос не разбирался, как хотелось бы оспаривающим права священства у Аарона; не удостоил их праведный Судия выслушать от Него и повторения тех оснований, по которым дому Ааронову до века присвоено своего священство при скинии Господней. Произносится прямо слово осуждения виновным в восстании против тех Божиих учреждений, которые всем виновным хорошо были известны, или что тоже, как говорил им Моисей, против самого Бога. Моисей и Аарон не поддаются при этом чувству торжества, как оправданные судом Божиим от ложных нареканий, а принимают положение ходатаев пред Богом за обреченное на смерть общество. Они пали на лица свои и молились: «Боже, Боже духов всякой плоти! Один человек согрешил, разумея Корея, который был тут на лицо, и Ты гневаешься на все общество»! После этого ходатайства наказание виновным не отменено, но, кажется, изменено в образе выполнения его и разделено на два вида, один для виновников смятения, другой для соучастников. «И сказал Господь Моисею, после его ходатайства, говоря: скажи обществу: отступите со всех сторон от жилища Корея, Дафана и Авирона». Повеление это относилось не к обществу 250 старейшин, стоявших пред скиниею, а к обществу прочих евреев, находившихся в стане в своих кущах. «И пошел Моисей к Дафану и Авирону, и за ним пошли старейшины Израилевы (те 250). И сказал он обществу: отойдите от шатров нечестивых людей сих, и не прикасайтесь ни к чему, что принадлежит им, чтобы не погибнуть вам вместе во всех грехах их. И отошли они со всех сторон от жилища Корея, Дафана и Авирона74; а Дафан и Авирон вышли и стояли у дверей шатров своих с женами своими и сыновьями своими и с малыми детьми своими». Что хотели сказать своею выходкою эти буйные сыны Рувима? Было ли это простым любопытством к происходившему движению, или гордым презрением к тому, что имело совершиться, или они хотели вызвать сострадание к неповинным в злом деле семействам своим, не знаем, потому что нет данных, на основании которых можно было судить о настроении души их в эти роковые минуты. Верно только одно, что душе их не причастно было чувство раскаяния. А между тем минуты казни Божией приближались. «И сказал Моисей: из сего узнаете, что Господь послал меня делать все дела сии, а не по своему произволу а делаю сие: если они умрут, как умирают все люди: то не Господь послал меня. А если Господь сотворит необычайное, и земля разверзнет уста свои и поглотит их и домы их и шатры их, и все, что у них, и они живые сойдут в преисподнюю: то знайте, что люди сии презрели Господа». Разумеется, такое условие поставлено было человеком Божиим по тайному внушению ему от Господа. «Лишь только он сказал слова сии, расселась земля под ними. И разверзла земля уста свои и поглотила их и домы их, и всех людей Кореевых и все имущество. И сошли они со всем, что принадлежало им, живые в преисподнюю, и покрыла их земля, и погибли они из среды общества. И все Израильтяне, которые были вокруг их, побежали при их вопле, дабы, говорили они, и нас не поглотила земля». Таким поразительным образом совершилась казнь виновников восстания. Замечание, что Корей погиб со всеми своими людьми, не означает того, чтобы семейства товарищей его остались в живых. Это замечание имеет в виду то обстоятельство, что шатер Корея, как Левита, стоял в особом месте, вне группы шатров Рувимовых, пред которыми находились в данную минуту Моисей и Аарон с обществом; и несмотря на свою отдаленность, шатер Корея одновременно с шатрами Дафана и Авирона поглощен был землею. Никого не должно смущать то обстоятельство, что невинные дети погибают вместе с виновными отцами: евреям, с самого начала богоправления их, объявлено было Богом: «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода и творящий милость до тысячи родов» (Исх.20:5–6). За минутою смерти виновников бунта последовала минута смерти соучастников их, смягченной в образе совершения ее: «и вышел огонь от Господа и пожрал тех 250 мужей, которые принесли курение». Медные кадильницы погибших самозванных священников собраны были по повелению Господа как предметы «освятившиеся», и разбиты в листы для покрытия жертвенника. И эта покрышка осталась печальным памятником печального события среди шатров сынов Израилевых и в поучение грядущим поколениям, «чтобы никто посторонний, который не от смены Аарона, не приступал приносить курение пред лице Господне, и не было с ним, что с Кореем и сообщниками его» (XVI.16:18–40).После таких, потрясающих душу, казней Божиих, каких не было и между казнями египетскими, казалось бы, что народ успокоится: условием казни принесших кадильницы к скинии, как поставил его Моисей, поразительно подтверждены Богом и Божественное призвание Моисея и Божественное избрание Аарона. Но, несмотря на это, дух отрицания этих истин в народе не унимался. Не далее как «на другой день все общество сынов Израилевых возроптало на Моисея и Аарона и говорило: вы умертвили народ Господень». Дух ропота вытекал все из той же странной идеи о достоинстве народа Господня и о мнимых правах его на непосредственное приближение к Богу, помимо богоустановленного порядка, по которому Моисей и Аарон, родные братья одного колена, стоят вещателями воли и суда Божия. Мысль о том, что без этих посредников, которые отделяют и как будто враждебно разделяют народ от Бога, его не постигали бы такие казни, сильнее и сильнее овладевает убеждением ропщущих. Они порешили силою пробить себе доступ к непосредственному объяснению с Богом от имени всего народа Господня. И вот, как только дух ропота сгруппировал народ в одну громадную массу, она ринулась к скинии Господней, не предварив о том ни Моисея, ни Аарона. Но Господь Сам охранял Свою святыню и порядок приближения к Нему: пред глазами волнующейся толпы «облако покрыло скинию и явилась слава Господня». Но облако безмолвно и из среды славы Господней над скинией нет гласа Иеговы к мятущемуся народу. Пришли к скинии Моисей и Аарон, и – глас Господа раздался из среды облака над скиниею: «и сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: отсторонитесь от общества сего, и Я погублю их во мгновение». Опять то же самое выражение гнева Божия на непокорных и опять смиренная готовность рабов Божиих ходатайствовать за народ пред гневом Господа: Моисей и Аарон «пали на лица свои»; но прежде чем они нашлись что-нибудь сказать в оправдание народа, гнев Божий уже начал поражать его. Вместо слов, Моисей поспешил с делом заступничества в акте священнодействия, право на которое у Аарона оспаривал буйный народ: «и сказал Моисей Аарону: возьми кадильницу и положи в нее огня с жертвенника и всыпь курения, и неси скорее к обществу и заступи их, ибо вышел гнев от Господа и началось поражение». И сделал так Аарон «и побежал в среду общества, и вот уже началось поражение в народе. Стал он между мертвыми и живыми, и – поражение прекратилось». На этот раз казни Господь устранил Моисея и Аарона от посредничества в определении способа совершения ее, как это было в предыдущем случае, с целью показать народу, что не эти посредники бывают виною казни народа, а дела его; напротив, их выставил с другой стороны, предоставив им дело прекращения казни посредством кадильного священнодействия. Благодаря силе этого священнодействия, погибло не все волновавшееся общество пред скиниею, а «умерло от поражения всего четырнадцать тысяч семь сот человек, кроме умерших по делу Корееву «(Числ.16:41–49).После этого шумные движения в народе по делу, затеянному Кореем, не повторялись. Но дух отрицания законности священства Ааронова, как видно из последующих действий Божиих по тому же делу, не унимался, а только безмолвно таился в раздраженных душах народа. Ему все думалось, что избрание Аарона в священники, с потомственным правом на это избрание, – личное дело Моисея, – дело, может быть, родства, и что Господь защищает теперь права Аарона потому, что Им освящено это избрание. Будь, казалось ему, всенародно избран на эту должность и теперь кто-либо другой не из дома Моисеева, – он был бы освящен Богом и благополучно совершал бы дела священнослужения. Выходило в заключении этих дум, что должность священства должна быть должностью по выбору всего народа Господня и из среды всех колен его. Господь снизошел к этому безмолвному желанию народа, благоволил подтвердить избрание Аарона делом в форме народного избрания по жребию, но по существу делом чудесного указания свыше, соединив в одном чудесном действии право Божее с претензиями права человеческого. «И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым, и возьми у них по жезлу от колена, от всех начальников их по коленам, двенадцать жезлов, и каждого имя напиши на жезле его. Имя Аарона напиши на жезле Левином: ибо один жезл от начальника колена их должны они дать. И положи их в скинии собрания, пред ковчегом откровения, где являюсь Я вам. И кого Я изберу, того жезл расцветет; и так Я успокою ропот сынов Израилевых, которые ропщут на вас». Как сказано, так и сделано было Моисеем. «На другой день вошел Моисей и Аарон в скинию откровения, и вот жезл Ааронов, от дома Левиина, расцвел, – пустил почки, дал цвет и принес миндали. И вынес Моисей все жезлы от лица Господня ко всем сынам Израилевым. И увидели они это, и взяли каждый свой жезл. По повелению Господа, Моисей положил жезл Ааронов опять «пред ковчегом откровения» на сохранение, в знамение для непокорных, чтобы прекратился ропот их и они не умирали. После этого народ, по-видимому, оставил права священства за Аароном и потомством без пререканий; по крайней мере вопрос об этом более не возникал в народе. Но с общим порядком богоправления, по которому «народ Господень» не может безнаказанно приближаться к скинии, чтобы самому без посредников заявлять свою волю Божию, дабы по своему желанию направлять ход событий по пути к земле обетованной, которая – в глазах у него и однако удалена от него на сорок лет времени, – с этим порядком вещей он и теперь не хотел примириться. С сдержанным негодованием на этот порядок дел и на Моисея сказали сыны Израилевы ему: «вот, мы умираем, погибаем, все погибаем! Всякий приближающийся к скинии Господней, умирает: неужели таки всем нам надлежит умереть?» Это выражение бессильного негодования и бессмысленного упрека человеку, ни в чем невинному, оставлено Моисеем без ответа (Числ.17:1–13). И – поднятая Кореем народная смута улеглась, не достигнув намеченной цели.Но Господь нашел нужным, после всей этой бурной и печальной истории в народе Божием из-за прав священства, подтвердить Аарону, чтобы он хранил богоустановленный порядок священнослужения при скинии со всею точностью и с самою строгою охраною уставов святилища, несмотря ни на какие претензии честолюбивых левитов и неразумные стремления других людей из народа Господня, дабы не создавались более причины казнить смертью нарушителей уставов священнослужения. «И сказал Господь Аарону: ты и сыны твои и дом отца твоего с тобою понесете на себе грех за небрежность во святилище; и ты и сыны твои с тобою понесете на себе грех за неисправность в священстве вашем. Также и братьев твоих, колено Левиино, племя отца твое возьми себе; пусть они будут при тебе и служат тебе; а ты и сыны твои с тобою будете при скинии откровения. Пусть они отправляют службу тебе и во всей скинии; только чтобы не приступали к вещам святилища и к жертвеннику, дабы не умереть им и вам. Пусть они будут при тебе и отправляют службу в скинии собрания, все работы по скинии, а посторонний не должен приближаться к вам. И имейте таким образом в соблюдении святилище и жертвенник, дабы не было впредь гнева на сынов Израилевых». (Числ.18:1–5).Изложенная история обильна выводами пригодными и к новозаветному священству/Священству и ветхозаветному и новозаветному бесспорно принадлежит Божественное происхождение. Отсюда вытекают его высшие права и преимущества. Когда люди восстают против этих прав и преимуществ, желают их уровнять с обыкновенными общественными правами человека, – это явление служит верным признаком того, что общество тех людей забывает или игнорирует о Божественном происхождении священства, или, еще хуже, совсем отрицается это достоинство его вместе с отрицанием Божественного происхождения христианства. Иначе не мыслима претензия о присвоении себе прав священства без высшего полномочия на то. Мы видели, что так понималось Аароново священство обществом сынов Израилевых и отсюда возникали бессмысленные претензии их к правам его. Так было и бывает и в истории христианского священства. Бывает это в крупных явлениях, как в лютеранстве, где выбор пастора – простое дело мирского общества, с передачей ему простых общественных прав; бывает и в малых, как в нашем темном штундизме, где всякий считает за собой право священнодействия: всмотритесь в эту темноту, и вы приметите, что там потрясена вера в Божественное происхождение христианства.Пред нашими глазами свежее явление – претензия некоторых наших земств усвоить себе права на выбор приходского священника. Эта претензия не предполагает ли, что общество желает признать иерархические права своим достоянием, и что оно эти права хотело бы предоставлять тому или другому лицу по своему усмотрению?Всегда и везде найдется и честолюбивый левит и легкомысленные миряне, которые поднимут смуту против преимуществ и чести священства, претендуя на неприсвоенные им права в деле Божием. Но блажен тот носитель священства Христова, которого хулители и завистники не найдут чем упрекнуть в корыстном или небрежном служении делу Божию, и если он, подобно Моисею с Аароном, может свидетельствоваться пред Богом, что его служение чуждо корыстных стремлений и что он, ради этого никому не сделал зла.Чем больше заявляется посягательство на божественную права и преимущества священства, тем бдительнее надо блюсти чистоту и высоту дела священства, дабы оно являлось всем и каждому не как дело человеческое, а как дело Божие, и тем отражало мирские претензии к нему.Пример Моисея и Аарона, ходатайствовавших пред Богом за народ, – за тот народ, который с гневом и упреками восставал против прав и достоинства их, как людей облеченных высшими правами власти, – высокий пример для подражания!Н. ЩеголевОбъявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 14. С. 392.Только что поступила в продажу новая книга: Безсмертие души и самоубийствоСочинение Е. А. Тихомирова.Цена рубль серебром с пересылкой.По отпечатании книги «Безсмертие души и самоубийство», она, по независящим от издателя причинам, не могла поступать в обращение публики почти около двух лет и поступает в продажу только с настоящего времени. Говорить что-нибудь в пользу предлагаемого издания мы считаем совершенно излишним. Но не можем обойти молчанием того обстоятельства, что автор, при исследовании такого важного вопроса, как «Безсмертие души и самоубийство», между прочим пользовался идеями и таких литературных сил, каковы например: Белинский, Достоевский, граф Толстой (автор «Анны Карениной»), Гончаров, Соловьев (историограф), Бестужев-Рюмин и др. – Вот краткое содержание книги, разрешающей вопрос о том «быть или не быть» человеку после смерти: Современный интерес вопроса о безсмертии души. – В таком смысле нужно понимать безсмертие души? – Значение веры в безсмертие души для жизни человеческой. – Происхождение души человеческой. – Доказательство безсмертия души человеческой. – Разрешение некоторых возражений и недоумений: может ли душа существовать без тела? – Почему никто из умерших не возвращается на землю? – Что мы будем делать в будущей жизни? – О загробном свидании. – О молитве за умерших. – Самоубийство. – Заключение.С требованиями на книгу обращаться в «склад разнородных товаров», на Никитской улице, против Никитского монастыря, в д. княжен Вадбольских, в Москве.№ 15. Апреля 12-го.Руновский П., свящ. Мысли и чувства, возбужденные цареубийством. (Из дневника сельского священника) // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 393–399.(Из дневника сельского священника).3-е марта 1881 г. «Паша, встань скорее», вошедши ко мне, сказала матушка моя, «из Троицкого приехал ямщик с каким-то экстренным пакетом; говорит: непременно разбудите батюшку». Встрепенулся; встаю; 5 часов утра. Не успел еще я одеться, как испуганная матушка снова вместе с ямщиком бежит ко мне и взволнованным голосом говорит мне: «Государя, слышь, убили! Ах проклятые, ах проклятые! На же вот тебе: не отмаялся, бедный! Упокой Его, Господи, во царствии Своем». – «Да, убили, батюшка, – подтверждает ямщик плачевным тоном, – вот вам пакет из волостного правления; распишитесь». Как громом поразило меня; не знаю, что делать; точно остолбенел; держу в руках пакет с разносной; руки трясутся; гляжу на ямщика; мысли путаются. «Батюшка, распишитесь, – мне пора. – А, расписаться! Сейчас». Подхожу к столу, беру перо и пишу какими-то каракулями: «Получил свящ. П. Руновский». Долго я не распечатывал пакета, точно боялся подтверждения роковой вести. Наконец распечатываю пакет Троицкого волостного правления за № 185 и читаю: «Настоятелю Ключищинской церкви священнику Руновскому. – Господин пристав 2-го стана Васильевского уезда в предписании своем от 2-го числа сего марта месяца за № 1414 изобразил, что 1-го сего марта в час 45 минут дня при возвращении Государя Императора с развода совершено было покушение на священную жизнь Его Величества посредством брошенных двух разрывных снарядов; первый из них повредил экипаж Его Величества, разрывом второго нанесены тяжкие раны Государю. По возвращении в зимний дворец Его Величество изволил приобщиться Св. Таин и затем в Бозе почил. О чем Вашему Высокоблагословению Волостное Правление дает знать для зависящих с Вашей стороны распоряжений». Непонятно, непостижимо. Господи Боже мой, до чего мы дожили! Какого зверского события мы стали современниками! Слезы невольно текут при мысли о цареубийстве, и нельзя удержать их. Лейтесь, лейтесь ручьем мои горькие слезы, – легче будет. Но не оплакать вам тяжелого горя, постигшего нашу матушку Русь православную. Русь православная, ты – ли это, мать моя?! Твоя ли кровь течет в тебе? Твоя ли плоть объемлет кости твои? Твои ли кости в тебе? Твой ли православный, царелюбивый дух в тебе? Не узнаю тебя, мать моя. И узнать тебя нельзя. Не блудодейца ли ты, народившая незаконных детей? Не блужение ли твое с чужими мужьями довело тебя до позорного столба? Подойди же к этому столбу и сама себя расстреляй. Покаяния тут мало; по меньшей мере нужно тут самобичевание. Бей же сама себя, – бей жестоко, не жалея себя.А мы еще и за прежние грехи покаяния не принесли, – только все еще собирались; еще и за прежние грехи свои не понесли епитимий; да и нести-то ее не хотели. – Господи, Иисусе Христе, Спасителю наш, научи, вразуми, наставь, како подобает нам в дому Божии жити! Веры, веры живой, веры Христовой, веры действенной нет в нас; мы или – неверы, атеисты, или индеферентисты, незнающие никакой веры. Прискорбно; в нас нет духа и жизни; мы не имеем в себе понятия (живого, а не мертвого, отвлеченного, наносного) о правде, о чести, о справедливости, и нет в нас побудительного начала (стимула), которое заставляло бы нас войти в себя, познать себя. Познай же хоть теперь себя, Русь православная; познать себя необходимо теперь. Цареубийство на стогнах царственного города кажется достаточным стимулом для самоуглубления и самопознания. Когда бывало, чтобы на Руси православной убивали своих царей? А вот в конце XIX века, так называемого гуманного, совершилось на Руси вовсе не гуманное дело; и что говорю не гуманное? Зверское, свойственное только баши-бузукам: – средь бела дня, среди русской столицы коварно зверски лишили жизни Благочестивейшего Государя нашего Александра Николаевича. Откуда в русском царственном городе взялись баши-бузуки? Господи, не поставь нам во грех нашего блуждения! Согрешили мы, окаянные, прости нас, и не погуби нас с нашими беззакониями! Плачь Русь! Проливай слезы скорби, ты стала сиротой – Царь твой убит; да и царь ли только? Нет, Отец, Благодетель, сердоболец, Освободитель; а теперь кроме всего этого – мученик. Поищи Александра Николаевича второго, – найдешь ли? А Он, посмотри на Него, как Он высок пред тобою; как Он целомудрен, – Он всегда был верен тебе; как Он любвеобилен, как праведен, как Он, погибший от руки твоей, сочувствует тебе и любит тебя и молится за тебя к Цареначальнику: «Господи, не поставь моей России во грех, не ведает бо, что творит!»Немало должно быть, как ни отрицалось это в последнее время, врагов России, в самой России; немало должно быть среди ее законных сынов и детей незаконнорожденных; среди мирных граждан немало бунтовщиков, извергов, способных на такие дела, которым нельзя найти на языке человеческом ни имени, ни звания. Молодежь, молодежь! Беспардонная, неразумная сила! Кто-то руководит тобой?! Вина вся, во всем из ряда выходящем, падает на тебя; а ведь едва ли одна ты виновата тут? Если бы помимо тебя для твоего беспардонно-социалистического направления не было тайных пружин, ведь ты, думаешь, давно бы сознала нелепость и несбыточность своих затей; тебя кто-нибудь да обольщает. Где же скрываются те демоны, которые внушают тебе зло? Где тайная дьявольская сила, которая побуждает тебя по характеристическому выражению народа «лезть в омут головой»? Да и кроме этой моральной есть у тебя и сила материальная. Где ты, голь перекатная, берешь материальные средства для своих затей? Где тот кащей бессмертный, который в своих кладовых хранит для тебя золото?Гуманность, гуманность! Чего ты достигла? Хороша, полезна и достигаешь ты цели по отношению к людям гуманным же, к тем именно, которые могут ценить тебя, какую пользу принесла ты по отношению к людям бессовестным, злым, наглым? Сделала ли ты их добрыми? Ведь они, не понимая твоего истинного значения и смысла, отождествляют тебя со слабостью. Да и как им, имеющим злое сердце, понять твое истинное значение? Если бы бесчестные люди могли понимать значение гуманности и ценить требования чести, правды, долга, тогда, ведь, не нужно было бы ни эшафотов, ни виселиц; тогда и самые мечи расковали бы на орала, и не нужно было бы тогда никакого оружия.Однако что же я! Ведь нужно сообщить прихожанам эту грустную весть; нужно собрать их к панихиде. Иду к старосте. «С. С. Государя убили; соберитесь на панихиду». – «Нам из правления прислали уже наказ», ответил он. Итак, цареубийство всем уже известно. Что же скажу я пред панихидой? Много, много нужно было бы сказать, но вытерплю ли? Не расплачусь ли? Ведь слезы так и душат меня. Ведь неловко, если я выйду и расплачусь, ничего не сказав. Ничего не говорить?! Да, пожалуй, – всем уж, ведь, известно. Но как же, прямо за панихиду? Нет, нет, нужно что-нибудь сказать, хоть немного; иначе панихиде будет недоставать чего-то для полноты благоговейно-молитвенного настроения молящихся. «Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою!» (Пс.50:17) Выхожу на амвон и говорю своим прихожанам, собравшимся в церковь, точно в Пасху: «Всем уже известно, братия, по какому прискорбному случаю мы собрались сегодня во храм. Государя убили; да, убили! 1-го числа марта в час 45 минут дня, когда Он возвращался с развода во дворец, кем-то брошены были два разрывных снаряда; одним повредило экипаж, в котором изволил ехать Государь; другим нанесло тяжкие раны Самому Государю. По приезде во дворец Государь приобщился Св. Таин и затем скончался.В какое горестное время живем мы, братия! Здесь между нами являются дерзкие, бесчестные люди – воры, поджигатели, люди, посягающие на чужую собственность и благосостояние; а там среди самого Петербурга – убийцы Государевы. Пять раз посягали злые люди на Его священную жизнь – не удавалось; наконец-то в шестой раз они достигли своей цели.Но ведь каждый русский подданный должен любить, уважать и хранить жизнь своего Государя; царский сан того требует; а наш убиенный Государь имел право на то не только потому, что Он Царь – Помазанник Божий; а и потому что Он был человек добрейший и прекраснейший во всех отношениях.За что же убили Его? За то ли, что Он освободил 20 миллионов людей из крепостной зависимости? За то ли, что Он, любя правду, дал России возможно правдивые суды? За то ли, что Он освободил от турецкого ига наших братьев славян, подвергая притом опасности и свою собственную жизнь и не щадя крови своего царственного дома? (на войне был убит племянник Его Величества). За то ли, что во всю свою жизнь Он заботился о благе своих подданных, не высших только, а и низших? За то ли, что Он в заботах о благе своего отечества, не оставлял без внимания и благосостояния нашей православной церкви, которой был Он истинным, примерным Сыном? Но не перечислить нам всех благодеяний, которые сделал Он для России. Что же сие значит? Дети восстали на своего Отца?! Благодетеля лишили жизни?! Праведник умирает в муках?! Мученик Христов, прости нас неразумных! Но видно пришло время злого духа и власть тьмы: долго ли он будет царить в русских умах и сердцах?! Демонской силе ненавистно, братия, все доброе. И между людьми есть диавольские сосуды, ненавидящие правду, истину и добро. В своем противоборстве добру злой дух не может найти себе лучших помощников, как эти люди. И вот общими силами они восстают против истины, правды и добра, думая побороть их. Господь же за наши грехи, ради вразумления нашего попускает им иметь в мире видимый перевес. – И вот силы ада убили нашего Государя, Отца, Благодетеля. Помолимся, братия, Господу Богу, да упокоит Он, Милосердый, добрую душу убиенного Государя нашего Александра Николаевича во царствии Своем, которого Он по человеческому соображению и достоин.Священник Павел РуновскийСело Ключищи,Нижегородской губернии, Васильевского уезда.Содержание и характер древне-русских пастырских посланий75 // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 399–409.Отношения человека к человеку были крайне не нормальные; это происходило от узкого понимания христианской нравственности. Против такой ненормальности в области чистой христианской нравственности многие из архип. и направляют свои наставления. Неизвестный архипастырь в слове Иоанна Златоустого к попам и простым людям так говорить, обращаясь к духовенству: убеждайте пасомых творить милостыню, но от неправильного прибытка возбраняйте творить ее, ибо такая милостыня не вменяется Богом в добро, а скорее в зло. Она настолько неприятна и составляет зло в Его нелицеприятных глазах, насколько составляет неприятность и зло для отца, если бы на его глазах заклали родного сына. От законного избытка и малая милостыня или жертва, данная в церковь или нуждающемуся брату, вменяется в великое добро76. Но такое наставление о милостыне обще. Из него не видно, в чем заключалась ненормальность отношений к ближним. Недостаток этот устранен другим архим. около 1350 г. Последний указывает на фактическую сторону дела, на те случаи отношений, какие существовали и не гармонировали с духом христианской любви: «имение, добытое всякой неправдой: лихвой, взяточничеством, воровством, разбоем или награбленное во время пожара, возврати чье то было. Сам же богатись праведным имением и от него делай жертвы и твори милостыню»77. Еще сильнее восстает этот арх. против всеобщего порока изгойства, т. е. тех рабовладельцев, которые – при выкупе рабов на свободу – брали с них не посильную им плату. Такие не увидят милости Божией за то, что не милуют человека равного себе, и не насыщаются ценою «уреченною» (т. е. такою какая дана за раба при покупке его). Если же кто сделал это по неведению и хочет избегнуть вечной муки, то такой, по совету арх., должен воротить плату тому, с кого взял. Также бескорыстно арх. советует поступать и при перепродаже раба другому господину: «сколько за раба дал, столько и возьми, а кто возьмет лишнее, горе тому за торговлю живыми душами». Следовательно, архипастырь позволял брать плату при выкупе или перепродаже только с таких рабов, которые были куплены. Что же касается детей рабов, то за них не должно ничего брать. Продажу детей он равняет продаже невинной брови78. Такие практические и удобоприменимые наставления к древнерусской жизни мы нашли в отрывке поучения. Что касается вопроса об отношении господь к рабам до выкупа их на свободу, то решение его отчасти сделано митр. Кириллом II, а затем список Сарайским Матфием. Последний так говорит: челядь свою кормите до сытости, одевайте и обувайте. Если же не будете кормить, одевать и обувать, то холопы возьмутся за воровство, и если кого убьют за воровство, за душу такого вам – рабовладельцам отвечать79. Как ни высоки взгляды на отношение господь к рабам, но они далеки от мысли уничтожить рабство. Они только направлены против злоупотребления рабовладельцев.Не касаясь других наставлений поименованных пастырских поучений и посланий, так как они не представляют ничего нового для нашей цели80, а заключают повторение наставлений Кирилла, Петра и проч., мы остановимся на окружном послании мир. Алексия.81 В этом послании проводится мысль, что все несчастия: мятежи, удары на города, казни или неприятельские нашествия, голод, мор и пожары посылаются Богом за грехи людей. После этого свят. обращается к пастырям, чтобы они научили своих детей страху Божию, милостыне, исповеданию грехов, взаимному согласию, любви и вообще исполнению Божией воли. С особенной силой свят. восстает против пьянства, указывая на последствия его. Пьянство «погубляет душу, отнимает зрение очей, тело делает бессильным, сокращает жизнь телесную, истребляет в человеке страх Божий, отделяет его от Бога и доводит до нищеты душевной и телесной». Послание заканчивается благожеланием и благословением. Пьянство имело твердые корни в жизни древнерусского общества; для искоренения его недостаточно было одних запрещений не пить, как делали Кирилл, Петр и др., потребовалась большая сила убедительности, каковая требовалась и в обличениях других пороков. – К сожалению, мы не встречаем обличений других пороков настолько сильных, насколько обличается пьянство. Пьянству специально посвящались целые поучения. Приведем несколько мыслей из проповеди о пьянстве XIV века. «Что делаешь, человече, забавляясь пьянством – языческим весельем. Ты проводишь целые дни в пьянстве, не делая ничего в пользу души и тела. Удивительно, что один час употребляешь на пищу, а остальную часть дня на питье. Думаю, что бессловесные звери, не имеющие житейских дел и во всем праздные, и те смеются над вами, и если не говорят словом, то мыслью: мы бессмысленны, а едим и пьем в меру, а люди все не сыты, как будто у них одна утроба на питье, а другая на пищу, и льют в себя пока не взбесятся. Как после этого назвать пьяницу? Скотиной ли назови, но и того он скотее, зверем ли назову, но и того зверье и неразумнее, ибо и кроткий пьяница (который не дерется, но спит), как болван и мертвец валяется и много, много раз, осквернившись, смердит» и т. д.82. Многие из архипастырей, указывая разрушительные последствия пьянства для тела и духа, сравнивают пьяницу с сумасшедшим человеком, а пьянство называют самым злым бесом; его нельзя выгнать из пьяного молитвой, если бы для этой цели собрались попы со всей земли и творили над ним молитву83.Несмотря на архипастырские наставления, нравственность духовенства и народа мало улучшалась. Какою она была при Кирилле митрополите, такою почти представляется и в XVI веке стоглавым собором. Причиною этого были, между прочим, крайняя грубость народа и невежество младшего духовенства, которое не только не могло быть учителем и руководителем паствы, но и само нуждалось в этом. Древнерусский священник был не просветитель народа, а скорее представитель тех верований и понятий, которые были распространены в массе84. Нравственная неподвижность вызывала скорбь в сердце лучших ревнителей православия85. Это же самое и вызывало их на выбор и смену средств для успешного действования на пасомых. Одни из архипастырей дают общие запрещения, другие наказывают насомых строгими епитимиями; третьи различным образом видоизменяют общие наставления: то показывают преступность порока пред волей Бога, то – дурные последствия для тех, которые присущи; четвертые пускают в ход свои обличительные поучения под именем авторитетных отцов церкви, полагая сильнее действовать такими поучениями. Но надо полагать, что и такие средства пастырского действования не приносили желанных результатов. Для полного осуществления желаний архипастырей требовалось перерождение древнерусского общества в умственном отношении. А последнее совершается не вдруг и при хороших условиях исторического шествия народа.На поименованных средствах пастырского действования архипастыри не остановились. Изобретаются еще новые способы. Является поучение ко всему миру от имени самого Бога. Оно, как нужно полагать (судя по содержанию), относится к XIV веку и было рассылаемо как окружное послание. В нем заключаются обличения и наставления преимущественно пастырям церкви. Неизвестный автор проводит мысль о необходимости любви. «Не забывайте, говорит Господь, что Я есть любовь, и пребывающий в любви во Мне пребывает. Отче наш призывает вы Меня, а воли Моей не творите. Если называете Меня Отцом, то творите и волю Мою, а воля Моя есть любовь. Без любви неприятны мне молитвы ваши и службы ваших неприму. Зачем в гневе совершаете службу? Трудитесь напрасно. Если имеете гнев, зачем идете в церковь и оскверняете св. храм и оскорбляете Моих св. ангелов. Почему не учите детей страху Божию. Устами говорите: Господу помолимся, возглашаете ектению: станем добре, станем со страхом, а сердца ваши удалились от меня, содержа злобу и гнев.» Мысль о совершении службы без гнева и сострахом – не новая; она есть и в поучении к попам Киприана и Фотия. Но новы и другие мысли, но только с тем различием, что в поучении от Бога рельефнее проводится мысль о любви вообще, как необходимом условии истинно-достойной молитвы: «без любви неприятны Мне молитвы ваши и служб ваших не приму». Выходя из принципа деятельной христианской любви, автор так продолжает от имени Бога: «не принимайте просфоры и всякого другого приношения в церковь от корчемника, резоимца, грабителя, чародея, убийцы, неправедного судьи, мздоимца, татя, разбойника и от гневливого; просфоры их гнусны и свечи их угасают. Когда кто принесет просфору, ты – учителю – скажи ему: чадо! если имеешь на кого гнев, примирись с ним, тогда я приму просфору твою, принесу на жертвенник и вознесется молитва твоя к Богу чистая»86. Развивая дальше принцип жизни и деятельности христианина, автор продолжает: «Я послал епистолию на землю и вы тому не поверили. Зачем затворяете врата от нищих? Для кольев и саней есть место в дворах ваших, а для Меня в дворах ваших нет места, где бы я мог главу подклонить». За такие поступки я потряс землей и вы не поверили мне и т. д. в этом тоне87. Это поучение, как видно, писано искусной рукою. По логичности раскрытия основной мысли и высоте мыслей, оно может быть названо лучшим произведением в круге древне-русской духовной литературы. Несмотря на достоинство поучения, на загадочность его заглавия, и оно не приводило к желанной цели. Вследствие чего находим ещё одно средство пастырского действования решительное и последнее, заключающееся в угрозах наказаниями со стороны гражданской власти. Подобные поучения, может быть, писались и рассылались на ряду с поучениями от имени Бога.Как бы то ни было, мы имели под руками такого рода поучение: «как жить христианом»88. Автор, проповедник указывает в нём на то, что недостойно истинного христианина не исполнять воли Бога и жить по язычески: в пьянстве, блуде, обидах, проклятом любодеянии, из-за которого Содом и Гоморра огнём пожжены, в лечении болезней волшбою, наузами89 и чарами и в приношении жертв бесам. Так, например, желая прогнать беса, называемого трясавицею (лихорадскою), кладут на престол во время службы яблоко, подписывая на нём еллинские слова. За такое поведение христиан, по слову проповедника, посылается от Бога всякая казнь. Последнее явление говорит о невежестве духовенства, которое покровительствовало процветанию суеверных обычаев, дозволяя класть на св. престол сорочку, в которой родятся дети, мыло и яблоко90. Невежество большинства духовенства тормозило и задерживало доброе влияние меньшинства. А следствием этого была общая умственная и нравственная косность. Кроме этого, единицы из лучших пастырей, сознавая недостатки своих прихожан, не шли против них, чтобы тем не оскорбить прихожан, а с этим не лишиться чести и тех материальных выгод, какими пользовались от прихожан91. Против этого недостатка арх. последнего поучения и направляет свои наставления в дальнейшей его части. «Каждый держит иерейство, чтобы тем кормиться, а не заботиться о духовных делах, чтобы приять мзду вечного живота, – не преподает правого учения во спасение, а больше снисходит, льстит из-за дара, прощает без епитимии92; все и говорит ради чрева, чтобы не лишиться временной чести». После этого архипастырь, как бы не находя в пастырях сподвижников в искоренении пороков времени, обращается к градским властям, чтобы они по градским законам наказывали «льстецов, хульников, ротников (нарушающих клятву), мужеложцев, убийц, татей, чародеев, насилующих дев, блудящих с замужними»93. Прием пастырский угрожать наказаниями светской власти был весьма чувствителен, так как он применялся не в будущем, но в настоящем94; но он не согласен с пастырским тактом тех, кому пастырь должен подражать.В XIII и начале XIV века поучения и послания писались большею частью по обозрении епархии. Но такой способ ознакомления с нравственными нуждами церкви был затруднителен, вследствие чего архипастыри в конце XIV, XV и XVI веках чаще знакомились с потребностями паствы по слуху95. От лица духовенства являлись к архипастырям послы, извещавшие их о положении дел в приходах и о сомнительных вопросах96. Кроме послов, являлись десятильники, соответствующие нынешним благочинным97 и депутаты. Последние выбирались из лучших священников и посылались к епископу, чтобы получить разрешение на сомнительные вопросы, научиться божественному разуму и церковным правилам и получить зависящие распоряжения со стороны иерарха98. Такой порядок вещей имел силу обычая. Фотий митрополит (около 1430 года) так формулировал свое желание на этот счет в одном из посланий: «да прислали бы ко мне единого от священников, человека искусного, и аз научу его о всех церковных правилах и пении церковном, и о святых службах, и миро святое великое с тем же пошлю и что будет потребна пошлю вам»99. А митрополит Иона упрекает за нарушение установившегося обычая: «игумены, попы божественных писаний не искусены сущие, божественных и священных правил неведущие, а между прочим не присылают ко мне единого своего брата священника»100. Итак видим, что в древнерусской церкви при кафедрах митрополичьих, архиепископских и епископских составлялись соборы для собеседований архипастыря с пастырями. И если кто из последних устранял себя от приезда, то архипастыри грозили таким проклятием, как в этом, так и в будущем веке, которого и не снимали до подчинения, выполнения обычая101.Заметка от редакции о.о. сотрудникам // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 409–410.Со всех сторон из разных епархий мы получили массу пастырских поучений и речей, вызванных ужасным – горестным событием 1-го марта и сказанных с церковной кафедры. Все эти поучения и речи имеют несомненные достоинства, отличаются своего рода оригинальностью, проникнуты глубоким чувством любви к мученически скончавшемуся Государю Императору, Царю Освободителю, Отцу и Благодетелю, и горьким негодованием к извергам цареубийцам, а потому и заслуживали бы напечатания. Но при всем желании напечатать все эти поучения и речи, мы не имеем возможности дать им места на страницах своего журнала. При этом имеем долг объяснить, что в приложениях к нашему журналу уже напечатаны некоторые из пастырских речей по случаю мученической смерти Благочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича, и напечатаны не потому, чтобы они оказались самыми лучшими из всех речей, написанных по тому же случаю и присланных нам (и теперь еще присылаемых), а просто как первые по времени получения их нами.Объявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 15. С. 410–412.В городе Таганроге, у протоиерея Василия Бандакова Кроме изданных им прежде восьми томов Беседы и поучениякоторые частью в 1879 году, а частью в 1880 году отпечатаны 3-м и 4-м изданием (значительно исправлены и дополнены). К 1-му января сего года отпечатаны еще: а) IX том Бесед и поучений (в коем 194 новых поучений) б) брошюра «на 50-й Псалом» и в) книга «Царство благодати» или собрание истин и примеров из жития святых (по Четьи-Минеи) с Алфавитным указателем статей, заключающихся в оной. Книга эта специально составлена в помощь проповедникам Слова Божия, а также может служить настольною книгою и в каждом благочестивом семействе.За все 9 томов – девять р. 50 коп. с пересылкою, а отдельно: I том, при котором приложен портрет автора – 1 р. 50 к., II том 1 р 40 к., остальные: III, IV, V, VI, VII и VIII томы по 1 р. 30 к. с пересылкою же; выписывающим же от 3-х до 10-ти экземпляров всех девяти томов делается уступка 10%, от 10-ти до 20-ти экземпляров – 15%.Ц. книги «Царство Благодати» 2 р. с пересылкой, а вместе с 9 т. и брошюрою 11 р.Примечание 1) За пересылку в губернии: Архангельскую, Вятскую, Пермскую и Оренбургскую, а также и во все места Сибири, к означенной выше цене прибавляется по 10 коп. на каждую пересылаемую книгу.Отзывы о сих поучениях1) Члена С.-Петербургского Духовного Цензурного Комитета Архимандрита Иосифа«Сила мысли и выработка речи – краткой и выразительной чувствуется при чтении каждого поучения: здесь дается читателю почувствовать, что он слышит не младенческий лепет, не колеблющееся суждение; но твердый голос и решительный приговор зрелого и опытного мыслителя, говорящего с полным убеждением».Склад настоящий в «поучениях» о. Бандакова по преимуществу практический; внушения заимствуются большею частью не из теории, а из действительной жизни слушателей, и направляются прямо, нередко беспощадно, к исправлению этой жизни, выставляемой без всяких прикрас, в подлинной ее наготе. Можно восхищаться за проповедника, что авторитет его настолько упрочен, что он позволяет себе так откровенно обнажать не только частные, но и общие язвы своего прихода; можно радоваться и за прихожан, которые с таким вниманием выслушивают отеческие наставления своего пастыря, так настойчиво ревнующего о чистоте их семейной жизни, и, без сомнения, применяют их к своему поведению. Для подтверждения нашего суждения мы затрудняемся выбрать лучшее и более выразительное поучение; все поучения так выразительны, что между ними нельзя делать сравнения» (сокращено).«Сугубые чести» (1Тим. 5:17) достоин пастырь-проповедник, добре прилежащий своему делу; многосодержательные, при всей краткости, поучения о. Бандакова, могут служить немалым поощрением и пособием для молодых проповедников, желающих право править слово истины (2Тим. 2:15).Член С.-П. Д. Ц. К. Архимандрит Иосиф(Напечатано в «Страннике» за 1876 год, Июнь месяц, стр. 158).2) Отзыв журнала «Домашняя Беседа»«У нас все жалуются, что пастыри наши не говорят поучений, что они ленивы к делу благовествования, и равнодушны к нравственным нуждам своих пасомых. Жалобщики эти, сколько нам известно, принадлежат большею частью к числу тех господ, которые и в храм-то Божий редко заглядывают; и от произносимых там проповедей бегут, как некое существо от ладану. А между тем и поучения научатся и говорятся, и, нетронутый цивилизацией и ложным прогрессом, добрый русский народ, в сладость и пользу душевную слушает их. Да и как не слушать и не назидаться такими поучениями, как поучения о. Василия Бандакова? Кратки они; но сколько в них простоты Евангельской, сколько теплоты духовной, сколько силы, заимствованной не от светского красноречия, не от хитросплетенный, часто лгущего разума, а от Духа Божия. Прочтешь одно поучение – тянет к другому, к третьему, и так до конца книжки. Мы хотели было выписать хоть одно из поучений о. Василия Бандакова; но, признаться, растерялись и не знали, на котором остановиться: одно другого лучше, одно другого назидательнее.Виктор И. Аскоченский(Из «Домашней Беседы» за 1875 год, № 52).3) Отзыв журнала «Одесского воскресного листка»«Поучения о. Бандакова просты и безыскусственны. Но не в этом их главная сила и достоинство, а в той сердечности, с какою проповедник обращается к своим слушателям и читателям. – (Далее следует выдержка из 39-го поучения. Том I, стр. 81). – С такою же сердечностью проповедник говорит прихожанам своим обо всем, что трогает его верующую и любящую душу: – будет ли то текст прочтенного Евангелия и Апостола, или стих псалма, или песнь церковная, или церковная молитва, или событие праздника, или церковный обряд, или случай из его пастырской деятельности, или даже домашнее чтение. И чтобы ни тронуло его – он тотчас из доброго сокровища сердца своего износит для своих слушателей слово всегда доброе, часто своеобразное, иногда сильное, изредка резкое. Износя такое слово, он не стесняется так называемыми «правилами» церковного красноречия, – он даже не задумывается над выражением своей мысли, своего чувства. За то прямо из сердца льющееся поучение прямо и проникает в сердце. Отсюда, прочитав одно поучение о. Василия, хочешь читать другое, третье и так далее» (сокращено).Протоиерей Н. Неводчиков(«Одесский Воскресный Листок» 1876 года, № 38).№ 16. Апреля 19-го.Наши общественные недуги // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 16. С. 413–434.Проходят дни и недели после того ужасного события, которое совершено злодейскою рукою в столице нашего отечества. А между тем мы все еще под впечатлением этого страшного и кровавого события: мы горюем, скорбим, тужим о потере возлюбленного нашего Государя Императора, проклинаем злодеев – цареубийц, отнявших у нас Царя – Отца и Благодетеля... Но пора нам одуматься, прийти в себя и спросить себя: не среди ли нас эти злодеи родились, выросли и воспитались и созрели в то гибельное отродье, которое должно бы давно быть истреблено и уничтожено нами? Не мы ли сами дали возможность и быть и жить между нами таким злодеям?Да, это ужасное цареубийство падает страшным позором на всех нас, так как оно совершено среди нас нами же выращенным поколением. Чем же мы искупим кровь неповинного Царя-Мученика: чем отвратим гнев Божий на нас за то, что не умели дорожить, не умели ценить и охранять такого великого Благодетеля, каким был для нас почивший страдалец? Прежде всего необходимо заглянуть в свою жизнь и сознать, что в нас – в наших недугах заключается главная вина того великого горя, которое мы переживаем в настоящее время; затем, сознавши свои недуги, способствовавшие зарождению и усилению ужасной крамолы, вот уже несколько лет сряду угнетающей нас, всемерно позаботиться об уничтожении этих недугов, иначе всем и каждому из нас может грозить великая опасность, если крамольники будут находить для себя питательную почву в нашем отечестве. Что же говорит нам наше собственное самосознание, внимательное и беспристрастное наблюдение над своею жизнию? Какие недуги и болезни укоренились в нашей жизни и день ото дня разрастаются и усиливаются?Никогда столько, как в последнее время, не заботились у нас о накоплении и распространении знаний, об образовании так называемых убеждений, о выработке нравственных принципов. Но дело в том, что заботятся только о накоплении и распространении знаний, а на развитие и укрепление самой мысли, владеющей и управляющей знаниями, обращают мало внимания, а без крепкой мысли, частные знания, как бы их много ни было, – беспорядочная масса, от которой мало бывает плода в жизни. Много толкуют об убеждениях, а о живой вере, которая дает смысл и жизненность всяким убеждениям, мало думают; без живой же веры эти так называемые убеждения остаются часто красивыми фразами, повторяемыми с чужого голоса и не имеющими влияния на жизнь. Хлопочут о выработке нравственных принципов путем одной мысли (да и мысли не утвержденной), а о том, что составляет живой корень всей нравственной жизни – о доброй совести мало заботятся и что такое совесть и как ее нужно воспитывать редко вспоминают, самое слово «совесть» редко произносят; а без доброй совести – без этого внутреннего чувства и побуждения правды и добра – эти так называемые нравственные принципы остаются дутыми пузырями, неспособными выдержать самого слабого прикосновения жизненных испытаний. Вот от этого-то и бывает у нас, что люди образованные, владеющие большими знаниями и по-видимому честные и благородные, по крайней мере другим, иногда и самим себе представляющиеся такими, люди проповедующие благороднейшие убеждения и возвышенные нравственные принципы, вдруг оказываются способными на самые бесчестные и преступные дела – на воровство, обман, измену, – с такими качествами являются на скамьях подсудимых и там произносить возвышенные речи о честности, о благородстве, об убеждениях и принципах, и подобными речами производить впечатление на слушающих их.Этим упадком мысли и совести объясняется прежде всего то, что у нас так сильно распространяется ложь в последнее время, ложь извращающая все здоровые стремления, подтачивающая все живые силы общественного организма. Ложь распространяется во всех видах и направлениях: ложь перед другими и перед собою, ложь в частных делах и сношениях и в делах общественных, ложь с расчетом и ложь без всякого расчета по дурной привычке, ложь бессознательная и заведомая, желающая обмануть других и большею частью никого необманывающая, ложь, как говорят, необходимая и извинительная, без которой будто бы совсем нельзя жить в обществе (так хорошо сложилась общественная жизнь!) и ложь произвольная, которую уже совершенно по охоте расточают в прибавок ко лжи, ставшей необходимою... И нет, кажется, такого чистого и святого дела, которое бы не было запятнано ложью. Ложь в великом деле общественного воспитания: берутся за него многие без всякого расположения и усердия, без всякого сознания его важности и ответственности и ведут его без всякого убеждения, иногда даже вопреки собственному, какому бы то ни было, убеждению. Ложь в разных родах общественной службы: здесь часто берутся за дело без всякого желания добросовестно служить ему и исполнять его совсем не так, как желают представиться другим. Ложь в науке и литературе: здесь нередко говорят о том, чего сами не знают и проповедуют то, в чем сами не убеждены... Ложь отрицающая веру, закон, порядок, семейную, общественную жизнь, без всякого серьезного вникания в существенные основы веры, закона, порядка, семейной, общественной и государственной жизни, и ложь иногда защищающая это без всякого убеждения, защищающая на словах и разрушающая на деле... Где же тут добраться до причины какого-нибудь важного общественного явления, до корня серьезной общественной болезни, где найти выход из общественных затруднений, когда все это покрыто, затуманено и извращено ложью!..С этим важным недугом современной общественной жизни связывается другой, не менее важный – непомерная гордость и самообольщение. Эти недостатки также верный показатель упадка самосознания, плохого состояния мысли и совести. Когда у людей недостает серьезного внимания к себе и испытания себя, тогда обыкновенно у них собственные недостатки укрываются от глаз, и все, что может быть признано за достоинство, принимает преувеличение, фальшивые размеры. Так это и заметно у нас. Едва ли когда-нибудь жившие у нас на Руси поколения отличались такою гордостью и самоуверенностью, таким самодовольством и самообольщением, как современные нам поколения (говорим вообще, не различая старших и младших, сорокалетних и двадцатилетних, потому что, к сожалению, в этом они близко подходят друг к другу). Мы необыкновенно гордимся своим временем, хотя конечно, не мы сами создали свое время и хотя вместе с тем мы и жалуемся постоянно на тяжесть нашего времени. Мы гордимся быстрыми успехами в развитии общественной жизни, новыми лучшими порядками, не обращая внимания на то, что эти лучшие порядки не нами устроены и подготовлены и часто относясь с требованием и порицанием к тем, которые их для нас подготовили и устроили. Мы гордимся успехами современной науки и лишь ее методы и приемы считаем настоящими научными методами и приемами; и здесь мы забываем, что в развитии этой современной науки мы-то собственно принимали мало участия, и что наука началась не с нашего только времени, что она существовала и работала и в прежние времена, и многое, что мы считаем теперь новым, было известно и прежде, да кроме того, может быть, было известно и еще кое-что другое, что мы теперь в самообольщении своем позабыли. Мы, наконец, более всего гордимся и прельщаемся красивыми фразами, которые большею частью повторяем с чужого голоса, принимаем их за настоящее и свое собственное великое дело, не вникая в их действительный смысл, не поверяя их указаниям жизни и часто в жизни представляя им совершенное противоречие. Где же тут нам серьезно искать исцеления от своих нравственных болезней, выхода из общественных затруднений, когда мы так самодовольны и самообольщены, что серьезно и не сознаем этих болезней и этих затруднений.С непомерным самомнением и самообольщением соединяется, как всегда это бывает, беспощадная строгость к другим, страсть к пересудам, к злословию и порицанию. И эта страсть никогда, кажется, не распространялась в обществе так сильно и не поддерживалась так дружно, как в настоящее время, и не только в нисших слоях общества, но ещё более в высших, и не только между невежественными, необразованными людьми, но ещё более между образованными. И всё это теперь прикрывается обольстительными словами – благородными принципами. Что прежде извинялось слабостью и увлечением, то теперь возводится в возвышенный принцип и нравственный подвиг. Что прежде называлось простою сплетнею, злословием и празднословием, то теперь выводится из высших побуждений гражданской честности, общественного негодования, ревности о благе и правде и т. д. Сплетня и злословие не только без всякой сдержанности распространяется в обычных будничных отношениях нашей жизни, но находит себе место и в самых высших выражениях общественной мысли и органах общественного воспитания. Сплетня и злословие в литературе: в ней многие заведомо торгуют сплетней и злословием и заведомо развращают смысл и нравственное чувство общества. Сплетня и злословие проникают в самую науку: иные возводят сплетню и злословие как бы в научный принцип, с особенною тщательностью и усердием исследуя и в давно минувшей то именно, что по преимуществу может быть предметом сплетни и злословия. Нет лица, дела, учреждения, идеи, которых бы не могли коснуться в настоящее время сплетня и злословие. В современных поколениях сплетне и злословию предается не только все то, чем сами они живут, но и все, чем жили их предки, целые века прежде их. Прежние верования, прежние идеалы, общественные нравы, семейная жизнь, воспитание прежнего времени, наука, литература, существовавшие прежде – все это подвергнуто осмеянию, пересуждению, злословию – в современном поколении... Что же, само-то современное поколение создало себе более твердые верования, более высокие идеалы, выработало лучшие нравы, более крепкую семейную жизнь, твердые принципы воспитания, дало более сильные таланты в науке, в искусстве, в литературе, выставило много замечательных деятелей в общественной жизни? О, если бы так было... Но едва ли позднейшим поколениям не придется произнести над нашим поколением еще более строгий... и более справедливый суд, чем тот, какой наше поколение произносить над другими... И наконец, во имя чего совершается этот строгий суд над лицами, делами, учреждениями, целыми эпохами и т. д.? Каких-нибудь твердых начал и принципов, возвышенных идей и убеждений, по которым бы серьезно оценивалось то, что так свободно и смело пересуждается и осуждается, большею частью у самых пересуждающих и осуждающих не оказывается. Большею частью, осуждая и пересуждая других, как бы только стараются закрыть собственную пустоту, отсутствие в себе самых положительных идеалов и сочувствий, стараются отвести глаза от того, что в них самих стоило бы строгого осуждения. Обращать внимание на свои собственные недостатки, искренно раскаиваться в них, с готовностью принимать вразумления и обличения относительно их, заботиться прежде о собственном исправлении, чем об исправлении других – как это редко в настоящее время! Каким же образом может серьезно пойти вперед наше общественное улучшение, когда мы главным образом занимаемся разыскиванием и указанием сучков в чужих глазах, не обращая внимание на бревна, остающиеся в наших собственных?..Характеристическим признаком современного упадка мысли и совести служит также и то, что в настоящее время чрезвычайно легко и поверхностно относятся ко всему, что должно требовать серьезнейшего внимания – к религии, к науке, ко всему строю общественной жизни – к важнейшим общественным событиям, к общественным недугам. Обо всем судят легко и развязно, часто не давая себе ни малейшего труда ознакомиться с тем, о чем судят. Всех осуждают, не пытаясь в самой мысли ставить себя на место осуждаемых. Во всяком деле подмечают вопиющие ошибки: кажется, если бы это дело было в наших руках, оно вышло бы безукоризненно хорошо, а случись кому-нибудь из осуждающих попасть на место осуждаемых, не только повторяются те же ошибки, но и оказываются иногда еще хуже. К общественным недугам и неустройствам мы по видимому относимся со скорбью и негодованием. Но это большею частью только по видимому. Иные скорбят и негодуют по обязанности, потому что так поставлены, что не могут относиться равнодушно к известным явлениям, иные из тщеславия, чтобы не отстать от других; иные даже из расчета, потому что и самая гражданская скорбь и общественное негодование могут иногда приносить личную выгоду. В сущности же все это большею частью напускное. В сущности большинство ко всему относится так равнодушно и легко, что если бы, кажется, в самом деле на нас обрушились (что уже и случилось в потере Отца отечества, павшего мученическою смертию от руки злодея) величайшие бедствия – государственная смута, моровая язва или что-нибудь подобное, по всей вероятности многие, пока до них лично это бедствие не коснулось, продолжали бы также легко и спокойно, как обыкновенно это делают, есть, пить, и веселиться, празднословить и злословить, обделывать свои дела, обманывать друг друга, играть в карты, ездить в клубы и театры, когда нужно быть в церкви и т. д. По-видимому, нас занимают важные общественные события, совершающиеся в нашем отечестве и в других странах, но занимают не больше как интерес дня, как газетная новость, как предмет для беседы. Как падки мы стали на эти новости и как стараются угощать нас те, которые имеют свои выгоды в этом, самыми разнообразными и самыми раздражающими новостями! И для многих все эти новости совершенно равны, происходят ли они на краю света или касаются внутренних основ нашего отечества и какого бы качества и значения они ни были: приезд искусного фокусника или какой новой иностранной певицы, ловкая афера какого-нибудь общественного деятеля, новый выдающийся процесс в суде (скандального или политического свойства – все равно), новые самоубийства, с такими картинными подробностями описываемые в газетах (особенно, когда по поводу их можно уколоть кого-нибудь) у иных вызывают совершенно одинаковые возбуждения. О каждой из таких новостей мы готовы бываем поговорить дня два-три, не оставляя своих обычных занятий, развлечений, привычек, но не задумываемся. Ни одно событие не производит существенного изменения во внутреннем строе нашей мысли. Едва ли далеко уйдем мы, едва ли к добру придем с таким отношением к делу!От легкого и равнодушного отношения к делу и вместе с тем от того же упадка мысли и совести происходит и то, что когда наконец какое-нибудь слишком значительное общественное явление невольно выводит нас из обычного равнодушия, невольно вызывает на серьезную мысль, на решительную меру, – мы часто оказываемся совершенно не способны к серьезной мысли, к решительному, искреннему и дружному действованию. Когда нужно подумать о себе, мы сводим речь на других. Когда требуется добросовестно обратить внимание на источники зла, находящиеся около нас, мы пускаемся в расследование причин общих и отдаленных. Когда, напротив, нужно исследовать общие причины известных явлений, у нас сводится дело на личность и случайность. Вообще больше всего обращается внимание в настоящее время на внешнюю сторону дела – на форму, а не на сущность, не на внутренние нравственные стороны. Везде толкуют о внешних переменах, всего ожидают от изменения внешних форм общественной жизни. Но так как корень зла лежит большею частью глубже внешней стороны, в самой сущности дела, то от этого и происходит, что внешние формы меняются, а зло остается и проявляется в новых формах. Когда оказывается необходимым бороться со злом, развившимся до крайности, принимаются опять меры большею частью внешние, которые часто оказываются стеснениями и затруднениями совсем не там, где находится источник зла, и самого зла не касается или обегает лишь некоторые наружные проявления его. Иногда те, которые объявляют о необходимости решительных мер для борьбы со злом, сами первые подрывают и ослабляют значение этих мер, показывая на деле не то, что говорят на словах. Вообще же многое в этом отношении делается как будто только для того, чтобы показать, что о деле думают, делом занимаются, а между тем освободить себя – отвести глаза от настоящей серьезной жизни и настоящего искреннего и решительного дела. А зло растет, нравственные недуги усиливаются, общественные шатания не прекращаются, и что будет далее, едва ли кто-нибудь ясно представляет себе.Вот некоторые из тех общественных явлений, о которых, кажется, серьезно нужно подумать в настоящее время. Все эти явления относятся к жизни высших, так называемых образованных классов общества. А что народ – простой народ, который доселе мало заявляет участия в развитии общественной жизни, но от которого главным образом будет без сомнения зависеть судьба нашей истории? В простом народе мало еще заметно нравственных перемен. В массе своей он продолжает большею частью жить так же, как жили его предки несколько поколений – несколько веков назад. Но настает и для народа пора высшего развития, и это развитие, конечно, должно прийти к нему от образованных классов общества. Что же, много ли серьезной думы об этом в образованном обществе, и мало ли искренних решительных мер прилагается к этому? И готово ли современное общество, само больное нравственными недугами, быть достойным и полезным руководителем народа? В настоящее время много говорят о сближении высших классов с народом и полагаются начатки этому сближению. Многое, конечно, полезное может быть передано народу в этом сближении; но как нужно быть осторожным, чтобы вместе с полезным не передать народу и того, что сказалось уже явным вредом в жизни образованных классов общества! А и теперь уже немало заметно такого. Народ, говорят, груб и необразован: вместо того, чтобы мало-помалу выводить его из этой грубости, распространяют в нем пренебрежение к его быту. У народа много предрассудков и суеверий: вместо того, чтобы дать ему более твердые понятия, при которых бы сами собою рассеивались предрассудки и суеверия, колеблют в нем лучшие верования и правила, на которых веками держалась и держится его нравственная жизнь. У народа есть грубые пороки: вместо того, чтобы ослаблять их, знакомят народ с новыми, более утонченными пороками. В народе много бедности: вместо того, чтобы помогать ему посильными пособиями и разумными советами, как выйти из этой бедности, стараются распространить в нем недовольство своим состоянием, зависть и раздражение против других классов общества, несоответствующие быту потребности и стремления. Являются и такие руководители народа, которые стараются поколебать в нем все основы веры и жизни и сделать его орудием для самых диких и преступных замыслов! О, несчастнейшие люди! Если о соблазняющем одного из малых по разумению сказано, что лучше бы ему с камнем на шее потонуть в пучине морской – то что сказать о тех, которые под знамением служения народу раздражают и развращают народ!Прискорбная картина современной мысли и жизни общества, приводящая к тяжелому настроению духа, наводящая на мрачные и страшные думы! Эта картина не наша: она набросана еще с год тому назад одним из талантливых проповедников–публицистов, о. прот. Иванцевым-Платоновым (в слове на новый 1880 год). Не менее густыми красками оттеняет нравственные недуги общества и другой светский публицист, искренно любящий Россию и серьезно задумывающийся над современным направлением мысли и жизни нашего общества. Вот набросок, сделанный им (в № 14 газеты «Русь») по одному мелкому случаю102 – набросок характеризующий состояние мысли и жизни высших образованных классов общества и объясняющий, насколько современное общество подготовлено к тому, чтобы быть достойным и полезным руководителем народа. Отношения так называемой интеллигенции к народным массам должны определяться не только снисхождением, но и свободным действием братской любви, уравнивающей мощного с «немощным», уважением, признанием прав чужой совести. Так и поступают люди истинно свободные и истинно просвещенные. То ли мы видим у нас? Наши «либералы» и «демократы» многоглагольствуют о гуманности, ратуют за материальные интересы народа с горячностью подчас даже вполне искреннюю (причем, однако, справляются не столько с действительными народными потребностями, сколько с учебниками и кодексами излюбленных или новейших экономических или социальных вопросов), но в грош не ставят того именно, что для русского народа святее и дороже всяких вещественных прибылей и выгод. И не для одного простонародья оно святее, дороже всего, но и для значительной части русского общества. К разряду «униженных и оскорбленных» в России, благодаря интеллигенции, принадлежат все люди искренно верующие и чтущие «отеческие обычаи». Не в политическом или социальном смысле, не вещественным образом они оскорблены и унижены, а именно тем, что в области высшего общественного умственного авторитета, располагающего орудиями публичного слова, безгранично, обаятельно властвующего над умами, руководящего (хотя бы и не всегда официально) воспитанием молодых поколений, они встречают, они слышат лишь презрение и глумление к самым возвышенным своим верованиям, к самым заветным стремлениям. Они угнетены, придавлены в самом святом своем чувстве постоянным страхом обиды, ложным стыдом наглой насмешки, обвинениями в отсталости, в невежестве, в обскурантизме. Здесь мы разумеем тех скромных, простосердечных, а потому и робких, то огромное большинство, которое привыкло смиренно безмолвствовать, сознавая себя вполне безоружными пред всеоружием пера и слова так называемой интеллигенции. И в самом деле, не характерное ли явление, что протест «старого священнослужителя» едва ли бы нашел себе место в какой-либо иной газете, кроме Руси, тогда как нахальное глумление иудея над выражением чувства, общего священнослужителю со всем верующим русским народом, с распростертыми объятиями встречено органом «либеральной», «прогрессистской печати», претендующей в то же время на «демократизм». Кому оказано предпочтение пред русским народом, в чью угоду, ради чего и кого нанесено оскорбление его совести хоть бы концертом 18 декабря, да и множеством подобных случаев, например разрешением давать театральные зрелища великим постом на государственных театрах? Ради лишнего эстетического или вернее, светско-суетного услаждения меньшинства – «господь». Так, а не иначе полагает народ. Попробуйте заступиться за права угнетенного большинства. «Что нам за дело до грубого мужичьего благочестия», услышится в той или другой форме ответ, «мы не народ, мы публика, мы интеллигенция, нашему нраву не препятствуй – мы на то «либералы», другими словами: «мы – господа! Господа мы!» А возьмем в пример Англию. Уж конечно сильные мыслители и высокообразованные умы этой страны очень хорошо понимают, что такое соблюдение воскресного дня, какое налагается английским обычаем, обличает некоторый формализм и узкость религиозного воззрения, не заключает в себе никакой высшей, безусловной истины. Конечно, ни Джон-Стюарт Милль, ни Спенсер, ни Бокль, которым даже наши интеллигенты и либералы не откажут в уме и либерализме, никогда не дозволяли себе оскорблять чувство своего народа явным пренебрежением к чтимому народному обычаю. От членов королевской фамилии до последнего поденщика все соблюдают этот обычай, все ему подчиняются, без всякого нарушения своему достоинству, как бы это порою стеснительно ни было. Напротив, тем-то и крепка Англия, что не стыдится своих преданий и исторических обыкновений, не бросает их зря, опрометью, по первому зову – не страны, а каких-нибудь борзописцев с либеральной кокардой!.. Когда – герцог Эдинбургский приезжал в Россию, чтобы сочетаться браком с дочерью Русского Государя, он, не щеголяя ни святошеством, ни набожностью, а просто в качестве Англичанина, отказался участвовать в придворном блистательном празднестве, приходившемся в воскресенье, и провел этот день у себя дома. Ни он не постыдился верности народному благочестивому «предрассудку», ни другим, конечно, и в голову не пришло посмеяться над такою, казалось бы странною щепетильностью; напротив все отнеслись к ней с почтением: «ему это можно, он имеет право быть тем, чем он есть, он на то Англичанин»!.. А вот из наших русских, путешествующих за границей, да и дома пребывающих, конечно – из десяти девять – зардеются, как маков цвет, при одном намеке на какую-либо приверженность к родному набожному обычаю и отрекутся трижды от солидарности «с религиозным варварством» родного народа! В то время, как в некоторых просвещенных странах Европы люди судебного сословия до сих пор надевают на себя, без малейшего смущения, свой средневековой костюм, – у нас даже священники из «либералов», забывая высокомерно и бессмысленно о народе, требуют для себя в печати избавления от расы, конфузящей их в присутствии светского общества… Так в Англии особенно должны мы поучаться этому сочетанию истинного просвещения с уважением к общенародным обычаям, к преданиям старины, к самобытности и своеобразно органического народного развития, – сочетанию истинной свободы со свободным подчинением требованию и завету нравственного народного чувства. Иначе у тех, про кого сказаны эти стихи поэта:Напрасный труд! нет, их не вразумишь,Чем либеральней, тем они пошлее;Цивилизация для них фетиш,И ненавистна им ее идея.Как пред ней не гнитесь, господа,Вам не снискать признанья Европы:В ее глазах вы будете всегдаНе слуги просвещенья, а холопы!...Да, душевное холопство, – вот характеристическая черта русской цивилизации! Переход от народного непосредственного бытия на череду «образованности» приобретается у нас большею частью ценою нравственного падения. История семейства графов Разумовских представляет нам наглядный образец этого перерождения человеческих видов, в течении одного века, от умного пастуха до пустоголовейшего вельможи, отрекающегося от отечества, от родной веры и оканчивающего свой век за границей в бездействии и разврате. То же самое мы видим почти ежедневно, встречая благочестивого, умного мужика, твердого духом и волею, сумевшего разбогатеть, пожелавшего дать детям господское образование и рядом с ним, с этим крепким как времен мужиком, его сынка с пенсией, уже истощенного жизнью и усвоившего или, вернее, купившего себе за дорогие деньги самоновейший товар, «последнее слово науки». Иначе сказать: обученного различным научным гипотезам ученых Европы, которые некоторые наши холопы просвещения продают за несомненные, установившиеся аксиомы!.. Можно ли, после этого, ожидать правильного, плодотворного развития страны, где массы народа угнетены ее интеллигенцией духовно? Где духовный и нравственный запрос народа должен смолкать и уходить в сокровенную глубь души, не смея высказаться и обнаружиться пред лицом образованных своих классов, которым судьбы его вверены? Где идеалы народа бытовые и гражданские, где его святыня, все чем осмысляется для него земная и земская жизнь – не чтутся, а презираются, – презирается властью духовного свойства, которая принадлежит руководящей интеллигентной среде, которая встречается народу на всех путях к просвещению, которая теснит, давит, уродует все его попытки свободного, самобытного развития?..Что же, если столько печальных явлений представляет нам современная жизнь, не должны ли мы отчаиваться за будущее? Нет, унынию и отчаянию никогда не должно быть места.Если какой-нибудь народ, – говорит о прот. Иванцев-Платонов, – (в том же слове на новый 1880 г.) на самом краю развращения и гибели одумывается и обращается к Богу, Господь спасет его. Мы, благодарение Богу, еще не можем считать себя дошедшими до крайнего развращения и гибели. Много у нас нравственных недугов, но много и здоровых крепких сил. Что такие силы есть в нашем народе, есть и в высшем, зараженном разными недугами обществе, это показала между прочим нам и всем недавно бывшая у нас война за святое дело. Не умирают народы, у которых есть такие силы. Нужно только желать, чтобы лучшие качества в нас брали верх над худшими, и чтобы высокие качества развивались и поддерживались постоянно, а не вызывались только порывами в чрезвычайные эпохи народной истории. Наши недуги не имеют еще застарелого характера. Это не болезни старческого расслабления, а скорее болезни переходной поры народного развития – болезни роста, как говорят в самом народе. Наши недостатки большею частью происходят от неразвитости мысли и совести, от непривычки серьезно относиться к своему делу, к своему положению, к своему призванию и долгу; к тем высоким задачам, которые представляет нам история, и особенно в последнее знаменательное время. Задачи предстоят нам самые широкие, самые серьезные, а у нас доселе как будто детское понимание и детское отношение к делу, – вот в чем, кажется, главная вина и источник многих наших бед в настоящее время. И болезнь к росту, затянувшаяся и принявшая дурное направление может обратиться в болезнь к смерти, и детское легкомыслие, перешедшее в несоответственный возраст, может обратиться во всегдашнее недомыслие, в идиотизм. Поэтому серьезно нужно подумать о таком положении. Каждый наступающий год, представляя нам новые жизненные задачи, вместе с тем усиленно призывает нас к тому, чтобы мы внимательнее отнеслись к своему положению, к тем задачам, которые представляются нам. И если мы так поступим, то сами собой разрешатся наши болезни и беды. А в том, что не от нас зависит, чего не можем сделать своими собственными силами, будем просить помощи у Бога, и Бог поможет нам... К этому правдивому слову почтенного о. прот. Иванцева-Платонова нельзя не прибавить и то, что заботясь о накоплении и распространении знаний, занимаясь основательно переработкой и усвоением их, в то же время мы должны обновиться и ожить верой в Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа: тогда наши разнообразные знания будут мирно уживаться с правой верой, которая одна может соединить и сплотить нас всех между собой, как одну крепкую и незыблемую общину; тогда у нас не будет душевного холопства пред кичливой ученостью и лживым просвещением, не станем забавляться якобы «последними выводами науки» как дети красивыми игрушками и во имя будто бы «последнего слова науки» так безжалостно и святотатственно попирать все святое и дорогое для человека; тогда и личности, позволяющие себе нечистыми устами прикасаться святыне и дерзко поднимать свой ум на все божественное, изгонятся из нашей среды, и им не будет места и пристанища у нас, будут жить и бродить среди нас как тени, как правдивейшие, если не покаются и не обратятся, а общественная среда – великое дело, и против ее кары едва ли кто устоит. Нам нужно хлопотать не о выработке нравственных принципов путем мысли (изолгавшейся), а о деятельном и живом усвоении положительных принципов христианской морали: тогда у нас не будет столько эгоизма и такой путаницы в понятиях о семье, о правде, долге, чести и пр., всякое зло и преступление, какими бы оно ни прикрывалось благородными принципами, вызовет в нас не легкомысленную улыбку и рукоплескания, а отвращение, невозможно будет для нас смотреть сквозь пальцы на ту распущенность, которая не только иногда терпится между нами, но даже поощряется и находит себе подражателей; распутники, растлители и совратители не найдут себе места и пристанища между нами и будут чужды нашей среды. Нам нужно заботиться не столько об изменении внешних форм общественной жизни, сколько о честном и добросовестном исполнении всех своих обязанностей, частных ли то, общественных, или государственных; тогда у нас будет больше уважения к закону, доверия к правительству и друг к другу; меньше будет у нас говорунов в своем гордом самомнении и самообольщении желающих все перестроить на свой лад, но не имеющих сколько-нибудь твердых начал и принципов, а в действительности не умеющих приложить к чему-либо своих рук; некогда будет нам заниматься сплетнями, пересудами и злословием, относиться к другим с беспощадною строгостью и чрезмерною снисходительностью к себе. Наконец, нам нужно не столько увлекаться заморским «либерализмом», сколько изучать идеалы бытовые, общественные и государственные своего народа и проникнуться любовью к этим идеалам: тогда мы не станем так легкомысленно и с одинаковым интересом относиться к событиям и явлениям, совершающимся чуть ли не на краю света и в нашем отечестве, у нас будет больше уважения к общенародным обычаям, к самобытности и своеобразию органического развития народного, стремления к просвещению и свободе соединятся со свободным подчинением требованиям и завету нравственного народного чувства, а в случае опасности извне угрожающей подорвать основы веры и жизни нашего отечества, мы дадим дружный и единодушный отпор, позабывши все домашние счеты и споры.Руновский П., свящ. Заметка о религиозно-нравственной жизни русского народа // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 16. С. 434–440.Внутренний мир человека, – его понятия, взгляды, убеждения, тесно связан с практической нравственной жизнью его; он служит основой, внутренним стимулом и регулятором последней; ибо внутреннее миросозерцание не есть мертвая, пассивная сила; оно есть сила деятельная, активная и по этому свойству своему естественно силится проявить себя во всей жизни человека. Религиозно-нравственная жизнь человека не только подчиняется этому закону; но и проявляет его в себе в высшей мере, чем другие стороны человеческой жизни. Религия есть вместе и жизнь, а не сухая философская схема; она есть достояние не ума только, а и сердца и воли, – словом всей жизни души человеческой, во всей ее полноте, без разделения ее на способности.Религиозные понятия русского человека не представляют достаточно светлой картины; он далеко не отличаются ясностью, чистотой, правильностью. Это миросозерцание его до крайности ограничено и не имеет в себе надлежащей полноты и законченности, это – просто смутные отрывки неясных понятий, исковерканных представлений. Отсюда следовало бы ожидать, что и практически-нравственная жизнь русского человека полна непроглядной тьмы, вопиющих безобразий, уродливостей; и вообще представляет вполне мрачную, безотрадную картину, на которой если не совершенно невозможно, то по меньшей мере трудно отыскать светлые точки. Но при внимательном рассмотрении жизнь эта оказывается не настолько мрачною, какую может она представляться поверхностному взгляду; напротив – в ней весьма не мало светлых сторон; а главное – избыток силы, мощи, добрых задатков, так что в будущем, если посчастливится, она представляет множество светлых надежд.Вера русского человека и теперь еще, как и прежде, не совсем чиста; но все-таки она в нем всегда была, теперь есть и всегда будет; за это мы ручаемся смело. В нем есть живая потребность веры, желание веровать так, как учит православная вера; есть жажда спасения; он всегда веровал в Бога, признавал существование загробной жизни; никогда не был рационалистом, индефферентистом, материалистом, модное миросозерцание доселе незнакомо его душе. Мало знаком он с высоким учением Откровения; мало имеет он понятий о христианской нравственности, но у человека, как известно, есть внутренний, нравственный закон, закон совести, который и при незнании закона Откровенного, хоть отчасти может заменять последний для человека; ибо этот закон не только не противоречит закону Откровенному, но представляя в себе образ и подобие его, служит основанием в практическом применении его к человеческой жизни. Закон естественный требует от человека, конечно только в меньшей мере, того же, чего и закон Откровенный. В этом смысле Тертуллиан высказал глубоко верную в психическом отношении мысли, что душа человеческая – по природе христианка. Русский человек и прежде, как и теперь, есть человек в лучшем смысле слова. И это свойство его, как лучшего человека, строй его внутреннего мира, которого хотя не много, но все-таки коснулся свет Откровения, детски-естественная непосредственность в чувствах к Богу, охраняли и охраняют доселе его религиозно-нравственную жизнь и не допустили и не допускают ее до окончательного расстройства.Русский человек, как известно, в высшей степени религиозен. За необходимыми везде исключениями он старается не опускать исполнения христианских обязанностей. Он любит храм и не жалеет на украшение храмов своих трудовых копеек, непременной обязанностью своею он считает посещение храма, и не прочь поучиться в храме христианским истинам. Во всех своих счастливых и несчастных обстоятельствах, большею частью от искреннего влечения сердца, а не по привычке только, он обращается к церкви в первом случае с благодарностью к Богу, в последнем с просьбою утешения; заказывает молебны, акафисты, водоосвящения, литургии, крестохождения. Вообще вся его жизнь проникнута религиозным элементом. Правда, религиозность его довольно своеобразна; она состоит более в религиозной форме и редко восходит далее выполнения религиозной обрядности. Но само собою разумеется, что это выполнение не вполне же бесчувственно. Впрочем, при настоящем состоянии умственного развития нашего народа едва ли большего можно и требовать. Ведь ствол и ветви дерева развиваются равномерно с развитием корня, состояние первых всегда зависит от состояния последнего. И ожидать от молодого и не успевшего еще вполне развиться и окрепнуть корня здорового и ветвистого растения невозможно. Как же требовать от человека, стоящего еще на низшей степени развития таких плодов, которые может давать только высшая степень этого развития? Но был бы у растения здоровый корень, правильно – был бы он внедрен в землю: при правильном уходе за ним можно вполне рассчитывать на возрастание растения и ожидать впоследствии плодов от него. Было бы у человека религиозное чувство, глубоко бы оно лежало в душе его, была бы потребность веры: при надлежащем уходе за развитием этого внутреннего достояния человека со стороны приставников, при наблюдении за правильностью его, вполне можно рассчитывать на благие плоды. Присутствие в душе человека религиозного чувства, по нашему мнению, есть самое главное выражение же сего чувства; форма религиозности есть дело второстепенное, могущее зависеть от случайных обстоятельств, по многовании которых она сама может измениться. Если мы будем охранять в душе русского человека религиозное чувство и поддерживать в душе его потребность веры, если не изуродуем его умственно-нравственный облик постановкой образования на немецкий лад, если будем развивать его в направлении христианского православия, чего, во имя своего религиозного чувства, требует сам народ, то мы будем иметь все данные, чтобы ожидать что русский человек, находящийся теперь в том неведении, станет в свое время на свещнике и будет светить не фальшивым, а истинным настоящим светом.Будущее светлое народа находится в рубахах русского православного духовенства. Нас могут упрекнуть в легкомыслии и непонимании дела в виду настоящих довольно еще натянутых отношений народа к духовенству. Но мы стараемся снять с себя этот упрек теперь же. Правда отношения народа к пастырству нельзя назвать нормальными; народ мало уважает духовенство, нередко не считает грехом посмеяться над ним в глаза, обидеть его, поругаться над ним, сделать ему неприятность, – и вообще заметно, что он не имеет к духовенству любви и сочувствия, не имеет с ним необходимой нравственной связи. Но между тем тот же народ не может жить без священника. Прихожане церквей, при которых почему-либо долгое время не бывает священников, охают и вздыхают о том, что они беспастушные овцы, что приходской храм их запустел без службы Божией и т. п. Эти факты можно считать противоречием. Но что же делать, если народная жизнь в отношении религиозно-нравственном наполнена этими противоречиями? Мы не бросим в этом случае камня осуждения на народ и не будем клеймить его разными нареканиями, якобы за невежество и непонимание. Напротив, справедливость требует сознаться, что отношения народа к пастырству находятся еще в более нормальном положении, чем таковые отношения нашей интеллигенции. Если Русский народ доселе еще не имеет должных отношений к пастырству, то в этом случае он платит дань общему складу исторической древне-русской жизни. И если строго разбирать его участие в образовании такого склада жизни, то едва ли он окажется тут в чем-либо виновным. Виновен ли народ, если историческая жизнь против его воли, провела между ним и духовенством непролазную пропасть, породила тысячи неправильных отношений, не дав развиться между тем и другим внутренней связи? Но будет время – связь эта разовьется во всей силе, отношения унормируются, ибо народ не неспособен к тому, если сам пастырь не сторонится от него. И в этой-то способности добрых отношений к пастырю и заключается залог светлого будущего народной жизни. Опыты свидетельствуют, что добрые пастыри право правящие слово истины, и теперь находятся в надлежащих отношениях с народом, пользуются должным уважением и любовью прихода. Такие священники имеют громадное нравственное влияние на прихожан, которые, по свойству доверчивости русского человека, идут к таким во всякое время, как к родному отцу за научением и наставлением не только в вопросах религиозно-нравственных, а и в вопросах бытовой жизни и правовых отношений. Вообще говоря по преимуществу от самого духовенства, долженствующего искупить вольные и невольные грехи своих праотцев, зависит почин в установлении добрых отношений с народом; народ же от этого не только не прочь, а и желает того от души.В недостатке умственно-нравственного развития народа винить самый же народ, по нашему, совсем не резонно. Нужно удивляться не тому, что народ наш доселе не высок в умственно-нравственном развитии, а тому, что он доселе сохраняет еще в себе человеческие способности мысли и чувства, что он доселе не сошел еще в разряд животных, потеряв все человеческое в омуте крепостной жизни. Крепостное право не одно столетие давило русского человека со всех сторон; оно ежеминутно обезличивало его и приучало смотреть на себя как на животное; оно угнетало его ум, растлевало сердце, развращало волю. Крепостной человек не мог свободно ни мыслить, ни чувствовать, ни делать, всем существом своим он принадлежал барину; и барин безжалостно эксплуатировал его ради своих только интересов. Барину нужен был человек только как работник, – и он день и ночь и в будни и в праздник держал его на барщине. Кроме светлого Воскресенья, Вознесенья, Троицына дня, Рождества Христова и Богоявления многие из крепостных вовсе не знали праздников, и кроме этих дней редко бывали в церкви. Барин нередко кощунственно глумился над религиозностью своего крепостного и в его глазах творил «о них же нелеть есть глаголати». Пастыри даже из лучших молчали, ибо не было свободы слова и не могли даже сочувствовать своим пасомым. И русский человек остался человеком, сохранил в себе религиозное чувство, поддержал и проявление этого чувства – религиозность, да и в форме совсем еще не уродливой; оно стоит на правильном пути, – на началах православия и не поколеблется с него, если не будет к тому сильного постороннего толчка. Пусть держится он в религии одной формы, не понимая ее смысла и значения; дорого то, что он держится формы православия, которой и самой по себе нельзя отказать в воспитательном значении. Должно быть, русский человек не заурядный человек.Священник Павел РуновскийН-ской г. В-ского у.с. Ключищи.№ 17. Апреля 26-го.Л. О съездах духовенства // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 17. С. 441–461.Недавно в газетах сообщено было известие о предполагаемой отмене съездов духовенства. Чтение этого известия навело нас на следующие вопросы: что было у нас прежде, до съездов духовенства? Что сделали съезды духовенства? Какое значение имеют эти съезды? Всегда ли они ведут свое дело, как следует? Как само духовенство отнеслось к известию об отмене съездов духовенства? Имея в виду наших читателей, сельских пастырей церкви, сердцу которых близко касается это известие, мы на основании мыслей печати о съездах духовенства по возможности постараемся ответить на эти вопросы, и выскажем наше желание по этому предмету.В былое старое время, когда мы сами учились в духовно-учебных заведениях, жизнь этих заведений и жизнь епархиального духовенства стояли почти совершенно отдельно одна от другой. Дети духовенства поступали в школу для обучения, учились в ней, жили общею с нею жизнью. По выходе из школы, занявши должность священно или церковнослужительскую, они прерывали непосредственные отношения к школе, давшей им образование. Они, погрузившись в житейские нужды, входили с нею в живую связь только тогда, когда нужно было определить своих детей в духовное училище или семинарию. В другое время между духовенством и школою не существовало тесной связи. Да не существовало этой связи и между духовными лицами, из которых каждое действовало совершенно изолированно от других, имея в виду свою жизнь среди прихода и своих детей. Только по временам съезжались родственники, напр., в храмовые праздники, и беседовали о том и другом, а преимущественно о делах семейных. Если и заходил иногда разговор о школе, то он ограничивался воспоминанием о том, что «корень учения был горек», но что это учение есть достояние юношества, которому нужно в школе пройти искус, чтобы потом получить должность и, как следует, исполнять свои обязанности.Тринадцать лет тому назад, именно с 1867 года, со времени Высочайше утвержденных духовно-училищных уставов, прежний порядок вещей изменился. Духовенство поставлено в тесную связь с воспитавшей его школой. Средством для этого служат духовно-училищные съезды – епархиальные и окружные. Епархиальным съездам дано право избирать из среды духовенства членов в семинарское правление и в совет епархиальных женских училищ, где они существуют; обсуждать экономические вопросы касательно содержания учебных заведений, а равно и вопросы, касающиеся других сторон этих заведений. Им дано также право возбуждать и обсуждать вопросы, касающиеся благоустройства и своей как материальной, так и пастырски-нравственной жизни. Духовенство в лице съездов может напр. открывать эмеритальные кассы, свечные заводы и т. п. Окружным училищным съездам дано право обсуждать разные вопросы относительно благосостояния местных училищ; изыскивать средства для улучшения этих заведений не только в материальном, но в известной степени и в воспитательном отношении, отпуская напр. средства на надзирателей. Им дано право поверять училищные расходы по тем статьям, которые покрываются из сумм духовенства. Также они могут влиять на постановку собственно учебного дела, оказывая особенное внимание достойным труженикам – смотрителям или учителям, не останавливаясь над прибавкою им жалованья из своих средств.Правда, духовенство не из своих карманов давало средства для обеспечения своих училищ; но оно в лице съездов открыло это средство. Если бы не существовало съездов, то и средства эти едва ли были бы открыты. В газетах говорилось, что теперь настоятели церквей ведут борьбу с церковными старостами из-за гласности церковных доходов. Но откуда явилось у них побуждение к этой, часто неравной и невыгодной лично для них борьбы? Это побуждение дано было съездами. «Средства, говорят, нужны для училищ; при церквах средства есть, да только старосты завладевают ими; введите-ка их, братия, в рамки законного отношения к церковному кошельку». И настоятели стали вводить. Не будь съездов духовенства – не было бы побуждений вести борьбу с церковными старостами, и старосты доселе считали бы себя безконтрольными хозяевами церковных денег. А при таком сознании церковных старост не было бы у духовенства источника для покрытия училищных нужд. «Не будь съездов, – говорят «Церковно-Общественный Вестник», – и опять все пойдет по старому. Да и само духовенство будет содействовать церковным старостам скрывать церковные доходы. Ведь тогда не будет у него никаких побуждений оглашать эти доходы. Свечные заводы, этот цвет деятельности съездов, погибнут. Чем же будут содержаться училища? Потребуют денег начальническими способами? Но ведь никакое начальство не знает, сколько именно в церковном кошельке денег, – скажут: нет в церкви денег – вот и все». Обратятся к самому духовенству за деньгами, и скажут, чтобы оно дало столько-то денег на содержание училищ. Но странно было бы, по замечанию газеты, требовать от духовенства денег, когда оно не будет знать, куда эти деньги идут. Человеку свойственно жертвовать на общее дело тогда только, когда он знает, что его жертва не пропадает даром103.Помимо этого, съезды епархиальные и училищные, со времени учреждения их, стали вносить оживление в жизнь духовенства и противодействовать умственному застою, который был следствием отчуждения от духовно-учебных заведений. Они, поставляя духовенство лицом к лицу со школою, стали поддерживать интерес к науке и умственным занятиям. Собираясь на съезды, духовенство, в часы свободные от занятий съезда, беседует о науках, преподаваемых в училищах, а равным образом беседует о том, что может содействовать самообразованию пастыря церкви. При этом в общей беседе выясняется, какие по преимуществу книги и журналы необходимо читать духовенству с пользою для себя и для успешного прохождения пастырской деятельности. Заходить при этом речь и о газетах, наиболее подходящих для чтения духовенства. Собеседники – пастыри церкви прислушиваются к толкам об этом, сами высказывают свои суждения, соглашаются с другими, и в конце концов у них является мысль о заведении благочиннических библиотек, народных чтений, воскресных и праздничных собеседований с народом, народных читален и проч., что и вводится ими в разных местах нашей обширной империи. Если бы не было съездов духовенства, то едва ли могли бы скоро возникнуть эти благодетельные учреждения как для духовенства, так и для народа.Но значение съездов духовенства этим не ограничивается. Прежде, до учреждения съездов, жизнь духовенства была однообразна и скудна событиями. Духовенство совершало церковные службы, исполняло, так называемые, церковные требы и являлось только пассивным исполнителем правительственных распоряжений. Бывало читаешь газетные сообщения о том, что предпринимается светскими людьми для просвещения нашего простого народа и невольно задаешься вопросом: почему эта инициатива разных добрых начинаний и предприятий, клонящихся к удовлетворению духовных нужд народа, психологических нужд не от духовенства? Почему оно в своем большинстве так мало обнаруживает деятельности там, где оно должно было бы идти во главе других классов общества и вести их за собою к свету истины и к полезному служению меньшей братии? Бывало читаешь, что между самим духовенством существует раздробленность, разрозненность и разобщение.Теперь же нам приходится читать иное. Теперь мы читаем, что духовенство, призванное правительством к тому, что оно само должно всюду вносить свою личную инициативу, обнаружило свою посильную деятельность как в делах, касающихся собственного благоустройства, так и в делах относительно пастырского служения обществу и народу. Духовенство, живущее в разных приходах, обремененное многочисленными делами по семейству, хозяйству, исправлению треб и проч., лишенное возможности быть среди общества, в съездах находит возможность видеться со своими собратиями по службе, со своими товарищами по школе, с которыми, быть может, никогда бы не представилось случая видеться, и здесь же находит возможность обмена мыслей, желаний и стремлений. Пастыри церкви, побывавшие на съезде и побеседовавшие со своими собратиями о жизни пасомых и о средствах к религиозно-нравственному возвышению этой жизни, проникаются лучшим сознанием своих задач в этом отношении, тверже начинают ступать впереди своих пасомых, опытнее вести их по надлежащему пути, настойчивее проводить в их жизнь намерения, принятые на съезде. Таким образом, съезды возвышают пастырскую деятельность духовенства.Таково значение съездов духовенства. Но всегда ли они ведут свое дело, как следует? В ответ на этот вопрос мы можем сказать следующее. Хотя во многих епархиях съезды сделали большие успехи и получили правильное течение, но не бывает правила без исключения. Есть и такие епархии, где духовно-училищные съезды духовенства не заняли еще того высокого положения, какое они должны бы занять. Духовенство этих епархии не относится к съездам с полным сочувствием. В среде его, как и везде, находятся такие лица, которые на самое даже существование съездов смотрят как на дело совершенно лишнее, отяготительное для духовных карманов. Вследствие этого духовенство невнимательно относится как к выбору депутатов, так точно и к самому решению вопросов, представляемых епархиальным начальством и правлениями духовно-учебных заведений на рассмотрение съезда. При таком отношении к делу происходит то, что многие вопросы, касающиеся нужд духовной школы и самого духовенства, остаются на съездах неразрешенными и откладываются на неопределенное время, или разрешаются неумело, наскоро, чтобы поскорее кончить и разъехаться.Приводим на это примеры. В Донской епархии, по словам «Церковного Вестника», до сих пор еще не установилось среди духовенства правильного представления о значении депутата на съезде и об его отношении к избирателям. Об этом свидетельствует факт, бывший на собрании одного из десятков духовенства Донской епархии для избрания депутата на сентябрьский епархиальный съезд прошлого 1880 года. Один из присутствовавших на собрании высказал желание, чтобы десяток занялся обсуждением вопросов, имеющих быть предложенными на решение епархиального съезда, дабы депутат от десятка явился на съезд, ознакомившись наперед с тем, в обсуждении чего он должен будет принять участие, и получив указания от десятка на счет того, в каком смысле решение того или другого вопроса было бы желательно. К этому вполне законному и разумному требованию присутствовавшие на собрании отнеслись как к чему-то новому, необыкновенному, обидному для депутата и стесняющему свободу его действий. Один из претендентов, на депутатство заметил, что на таких условиях никто не согласится быть депутатом, что напр. он первый хотел бы действовать на съезде совершенно самостоятельно, а не по указаниям десятка. Отсюда происходит, что депутаты являются на съезды без ясного сознания цели, которую они должны преследовать; а потому к вопросам, поднимаемым и обсуждаемым на съездах, относятся боязливо, нерешительно и охотно отсрочивают дела, не терпящие отлагательства.В Кавказской епархии Ставропольский окружной съезд духовенства, между прочим, обнаружил промах по вопросу о вознаграждении учителей Ставропольского духовного училища за преподавание предметов в параллельных классах. При решении этого вопроса съезд постановил назначить штатным учителям училища из студентов семинарии вознаграждение уроков в параллельных классах в том размере, какой полагается лицам с академическим образованием, поступающим на учительские вакансии в училища. К такому постановлению съезд сделал добавление в том смысле, что и наличные учителя из студентов семинарии имеют право на такое же вознаграждение, как и окончившие курс академий, и что это делается для предупреждения случаев отказа штатных учителей от занятий в параллельных классах по причине незначительности содержания. Постановление Ставропольского съезда уравнивает в правах студентов семинарии с магистрами и кандидатами академий к явному ущербу намерениям высшей власти, стремящейся поднять учебно-воспитательный уровень духовных училищ, путем привлечения на службу в них людей с высшим академическим образованием, которым дает преимущественные права сравнительно с студентами семинарии. Понятно, что такая несообразность не могла пройти незамеченною со стороны епархиального преосвященного и постановление съезда получило утверждение лишь в той части, которая касается учителей с академическим образованием.В Полтавской епархии Лубенский окружной училищный съезд, при обсуждении вопроса о постройке нового училищного здания, между прочим, допустил ошибку и в той части постановления об этом предмете, в которой идет речь о членах строительной комиссии. Съезд назначил в строительную комиссию семь членов, из них один живет в городе Лубнах, два в селах Лубенского уезда, два в Миргородском уезде, один в Хорольском, один в Лохвице. Таким образом съезд, забывая, что для наблюдения за доставкою строительных материалов и самыми постройками необходимо почти безотлучное присутствие членов комиссии на месте действия, избрал лиц, которые по отдаленности от местожительства все почти (за исключением одного) лишены возможности тщательно выполнить возложенное на них поручение. Такой выбор членов в строительную комиссию, по справедливому замечанию высокопреосвященного Полтавского, способен не столько ускорять дело, сколько тормозить его и новому съезду необходимо перерешить вопрос, выбрав в члены лиц, по месту жительства близких к месту действия комиссии104.В Каменец-Подольской епархии Тульчинский окружной съезд в 1879 г., при решении вопроса об открытии общежития для учеников духовного училища решил его скоро и просто – одним словом «отказать». Такое решение съезда основывалось на том, что общежитие может принести якобы только один вред и что гораздо лучше будет, если ученики останутся по-прежнему на квартирах. Съезд, по-видимому, и сам сознавал неосновательность подобного рода доводов, и если отказал в постройке здания общежития для учеников, то потому только, что хотел раз навсегда отделаться от докучливого вопроса, уже не впервые нарушавшего спокойствие съезда. Когда председатель съезда заметил: не имеет ли влияния на отрицательное решение дела об устройстве общежития недостаток в средствах, то депутаты, нимало не колеблясь, отвечали ему в утвердительном смысле. Они при этом признали, что будь средства, духовенство согласилось бы на устройство общежития. Таким образом съезд, обрадовавшись счастливой мысли председателя, пришел к другому способу доказательств об отказе. Очевидно, что съезд представителей духовенства не имел серьезного отношения к поставленному для его решения вопросу. Он то не одобряет, то одобряет одну и ту же мысль, и в своих суждениях колеблется туда и сюда, не давая себе ясного отчета в своих действиях и не замечая даже противоречия в них105.Не будем больше говорить о том, как съезды духовенства относятся к нуждам духовной школы, а скажем, что они иногда невнимательно и нерешительно относятся и к своим собственным нуждам. Так, например, когда на Ярославском окружном съезде зашла речь о необходимости устройства собственного свечного завода, съезд высказал то мнение, что в настоящее время нет ни средств, ни людей, на которых можно было бы возложить столь важное дело, и постановил представить мысль об устройстве свечного завода на благоусмотрение преосвященного. Когда на других съездах в других епархиях поднимался вопрос об устройстве эмеритальных и вспомогательных касс, – то он отсрочивался на неопределенное время. В Черниговской епархии проект устройства эмеритуры составлен был еще в 1864 году, по почину покойного преосвященного Филарета, но лишь в прошлом году он стал приводиться в осуществление. В Петербургской епархии времени потрачено еще больше. Другие епархии лишены и этого утешения. В Литовской епархии когда-то сделана была попытка устроить эмеритуру, но на первых же порах замерла и не возобновлялась; теперь духовенство ждет по видимому снова слова нового своего архипастыря, не осмеливаясь прибегнуть к собственной инициативе. Наконец есть епархии, где и речи никогда не заводилось об эмеритуре.Правда, решение сейчас указанных нами вопросов, касающихся непосредственно нужд духовенства, можно сказать, необязательно для съездов. Это может служить оправданием для духовенства. Да оправданием для него служат и те заботы, которые оно прилагает к материальному обеспечению духовных мужских и женских епархиальных училищ. Эти заботы отодвигают на задний план вопросы о свечных заводах, эмеритуре, вспомогательных кассах и проч. Содержание училищ, ремонтировка училищных зданий и сооружение новых, быть учащих, учащихся и служащих – все это возлагает на духовенство массу обязательных забот. И нужно заметить, что духовенство, за немногими исключениями, спешит подать руку помощи нуждающимся. Оно, будучи само беспомощно в материальном отношении, старается изыскивать материальные средства для поддержания своих духовно-учебных заведений. За такую самоотверженную готовность, как замечает «Церковный Вестник», можно ему простить многое, особенно ввиду того, что не всегда оно находит поощрение и поддержку в лицах, мнением которых оно более всего дорожит и от которых оно предпочло бы услышать ободрительное слово вместо насмешек и укоров. «К счастью, отеческая заботливость о духовенстве со стороны архипастырей, терпеливое участие в его делах – явление почти повсеместное и, нужно прибавить, для пользы епархий и духовно-учебных заведений необходимое; потому что духовенство, по чрезмерному усердию или по неопытности, переступает иногда границы благоразумия. Редко окружной или епархиальный съезд обходится без промахов, исправлять которые приходится епархиальной власти».Кроме духовно-училищных съездов, существуют у нас благочиннические съезды или, как обыкновенно называют их, благочиннические собрания и советы. Они существуют почти во всех епархиях. Эти съезды приносят пользу как духовенству, так и епархиальным властям. При существовании их много мелочных и ничтожных дел, возникающих в среде духовенства, не доходят до консистории и епархиального суда, а решаются легко и скоро без всякой канцелярской переписки и отписки консисторской, нередко оканчивающейся ничем. Многие из архипастырей отлично понимают это и отделяют известного рода мелочные дела, напр. о причетниках, в ведение благочиннических собраний и советов. Духовенство, конечно, радо такому самоуправлению, данному ему епархиальною властию; но оно желало бы, чтобы благочиннические собрания и советы существовали с определенными правами и обязанностями и чтобы дарованные ему права находились под отеческим руководством архипастырей. Говоря это, мы припоминаем слова, сказанные преосвященным Хрисанфом на окружном съезде в Лыскове в 1878 году. Когда дело шло об устройстве общежития при местном училище, и съезд, по неимению денежных средств и места под постройку, не знал, что ему делать, а потому ничего и не делал, – тогда преосвященный Хрисанф, бывший на съезде, сказал: «Если вы ничего не делаете, и мне нечего делать; да и делать без вашего полномочия я ничего не могу. Вы дайте мне проект ваших желаний и предположений и что я в силах сделать, то сделаю, хотя бы вышли в разрез с моими желаниями, лишь бы при этом ваши желания и предположения были не противозаконны. Помните, что я над вами не больше как прокурор – блюститель закона». Эти слова дают нам возможность сказать, что таковы именно должны быть действия со стороны архипастырей к съездам духовенства, дабы эти съезды были вполне плодотворны и отвечали своему назначению.Как же отнеслось духовенство к сообщенному газетами известию об отмене съездов духовенства? «Есть, – говорит «Церковно-Общественный Вестник», – немало сообщений (?) по поводу недавно возбужденного и, как говорят, находящегося ныне на рассмотрении епархиальных преосвященных вопроса о съездах духовенства. Против съездов подан пока только один голос. Остальные стоят за них106». Лица, стоящие за съезды, указывают на доводы, которые могут быть приводимы со стороны противников съезда. Какие же это доводы? Думают, что съезды отвлекают духовенство от прямых его пастырских обязанностей и хозяйственных дел, что духовенство при съездах расходует много денег на содержание себя и что оно едва ли способно пользоваться правами самоуправления. Против таких доводов приводятся опровержения.Защитники съездов против отвлечения духовенства съездами от его пастырских дел и хозяйственных занятий высказываются приблизительно в таком роде. Депутаты, являясь на съезды, оставляют приходы не поголовно все, а только по одному из десяти и притом на непродолжительное время. Требы в приходах отсутствующих священников аккуратно исправляются соседними священниками. Да ведь и кроме съездов священники оставляют же иногда свои приходы, чтобы посетить родных, знакомых и т. п.; уж не следует ли им, опасаясь мнимого отвлечения от пастырских обязанностей, запретить всякую отлучку из домов и таким образом подвергнуть их такому домашнему аресту? Что касается того, что будто бы духовенство расходует много денег на проезд депутатов, то на это говорят, что съезды своим существованием не ложатся бременем на казну или общество, а само духовенство находит для себя средства бывать на съездах. Оно не тяготится расходами, употребляемыми на проезды депутатов, а депутаты нисколько не тяготятся являться на съезды. Если иногда дела на съезде затягиваются, затруднения накопляются, и депутаты проживают денег более, чем сколько определили на съезд, то где же не затягиваются дела, подлежащие обсуждению собраний?Относительно того, что духовенство едва ли способно пользоваться правами, которые предоставлены съездам, говорят, что если признать это, то нужно признать и то, что духовенство неспособно сознательно и разумно вести свои дела и руководить другими. «Сходка крестьян не лучше съездов духовенства, однако, как вещь необходимую, ее никто не думает закрывать. Бывают на съездах, несовершенства, да где же нет несовершенств? Пусть ревнители совершенства укажут, где существуют собрания без порока и упрека? Нам, говорят, приходилось лично участвовать в губернских и уездных земских собраниях, в съездах врачей, а равно и в духовных съездах; но мы можем сказать, что не находим никакого различия между съездами светских и духовных людей, если смотреть на них формально, вне влияния властей. Съезды пробуждают у духовенства чувство собственного достоинства, самостоятельность, даже способствуют владеть даром слова, приучая говорить плавно, свободно и смело, чем далеко не все наши пастыри могут похвалиться.Нет, – говорят, – не отменять нужно съезды духовенства, а расширить их деятельность. Отменить съезды и притом в такую пору, когда духовенство только что воспрянуло от сна, сознало себя личностью, с известными принадлежащими ей правами, значит обречь его на прежнюю спячку и обезличие». Нужно, говорят, расширить программу их деятельности от узко-экономических отношений к училищам до введения предметов церковно-приходской практики. «Пусть собираются они не для отыскания только материальных средств для покрытия училищных нужд; пусть собираются они и для отыскания средств не материальных для покрытия духовно-нравственных нужд церковно-общественной жизни. «Пусть ведают они, кроме вопросов материальной, умственно-нравственной, частной и общественной жизни самого духовенства, и вопросы, представляемые для разрешения отношением пастырей к пасомым. Словом, пусть ведают они всю жизнь духовенства во всей ее широте и разнообразии отношений к жизни других сфер».Защитники съездов духовенства указывают, между прочим, и на лиц, не сочувствующих съездам. Эти лица, по их взгляду, хотя несколько и одностороннему, находятся в рядах городского духовенства и в начальниках духовно-учебных заведений, обязанных ведаться с съездами духовенства. Относительно последних замечают, что они испытывают неприятность в том случае, когда депутаты касаются сметы прихода и расхода сумм духовенства, расходуемых на духовные школы, и когда являются ревизорами экономических порядков. Относительно городского духовенства говорят, что они, в особенности в лице своих старших собратий, украшенных наградами, мнить себя «духовною аристократиею быти», пред которою сельские священники должны склоняться. «А тут изволите видеть – вдруг съезды, на которых сельские священники нередко и хозяйничают, и постановлениям этих священников должны подчиняться имеющие даже на своей груди кабинетские кресты. Добро бы еще, если бы съездами заправлял кто-нибудь из аристократии; нет, – сельские священники не доверяют своим аристократам, и потому председателей большей частью избирают из своей же среды. Можно ли выносить подобный порядок вещей»?107В заключение приведенных заметок о съездах духовенства выскажем наше желание относительно этого предмета, если только отмены съездов не последует.Желательно было бы, чтобы лица епархиального управления и лица заслуженные из духовенства, а равным образом и лица духовно-училищного управления принимали деятельное участие, положим с правом совещательного голоса, в съездах духовенства, не свободных от ошибок при решении вопросов. Это содействовало бы оживлению съездов, возбуждало бы интерес к школе и к своим житейско-пастырским нуждам, и тем самым помогало бы удовлетворительному решению предлагаемых съезду задач. При этом желательно было бы, чтобы мнения этих лиц, в случае надобности в этом, вносились в журналы съезда, которые представляются на рассмотрение епархиальных преосвященных. Принимая в соображение эти мнения, преосвященные яснее видели бы, почему сделано такое или иное постановление съезда, и им легче приходилось бы исправлять промахи, допускаемые епархиальными и окружными съездами. Кстати сказать, что нам самим приходилось бывать в заседаниях земских собраний в качестве посторонней публики, и мы знаем, что гласные в промежутках заседания обращаются к посторонним, знакомым или знаемым ими лицам за советами, как лучше решить тот или другой вопрос, предложенный земскому собранию для решения. Мнения посторонних лиц, принятые гласными в соображение, принимались потом всем земским собранием и имели влияние на постановление земства. «Сколько голов, столько умов» – говорит одна русская пословица, а другая подобна ей: «ум – хорошо, а два – лучше».Затем, желательно было бы, чтобы окружные училищные съезды, подобно съездам епархиальным, собирались возможно реже, по крайней мере не менее как через три года. В этом случае священники могли бы лучше подготовляться к решению вопросов, представляемых духовно-училищными нуждами. Все эти вопросы возникают не сразу, а вызываются постепенно самою жизни училищ. В продолжение трех лет они, при помощи печати, выяснились бы лучше. Тогда избранные депутаты узнавали бы об этих вопросах не перед самым сроком съезда, как это бывает теперь, а гораздо раньше, и являлись бы на съезд не с тем, чтобы догадываться о желаниях избирателей, а с сознанием того, в каком смысле можно бы решить тот или другой вопрос, предложенный съезду. Нам могут заметить, что при колеблющейся цене на те или другие жизненные продукты смета расходов по тем статьям, которые покрываются из сумм духовенства, может приводить в затруднение училищное начальство. Но ведь подобные затруднения устраняются же семинарскими сметами, которые, как известно, составляются из года в год на одни и те же определенные суммы, остающиеся обыкновенно без изменения в продолжении многих лет. Притом средства, расходуемые на содержание училищ и превышающие смету, могут быть контролируемы членами правления училищ от духовенства, избираемыми самими съездами. Эти члены правления от духовенства через посредство епархиальных ведомостей могут сообщать об этом для сведения духовенства училищного округа. Средства же, превышающие ежегодную смету, могут быть заимствуемы из следующего года. Да едва ли в продолжение трех лет могут возвыситься цены на жизненные продукты настолько, что будут поставлять в большое затруднение училищное начальство содержать училища. А если бы это и случилось, то деньги, которые теперь ежегодно тратят депутаты на проезд, могли бы идти на удовлетворение духовно-училищных нужд. Ведь при ежегодных съездах депутатам немало приходится проживать денег. Им нужно проехать, нанять квартиру и иметь стол. Хорошо, если у депутатов в местах съезда есть родственники или дети, в квартире которых они могут жить; а если нет таковых, то им приходится жить в гостиницах.Вопросы относительно собственных нужд духовенства и пастырской практики, возбуждаемые на съездах, также получали бы лучшее разрешение, если бы съезды собирались через три года. Пастыри церкви, читая духовные периодические издания, касающиеся этих вопросов и предлагающие руководящие мысли по этому предмету, тверже выступали бы на съездах со своим мнением. Но это возможно только тогда, когда пастыри церкви, действительно, будут читать серьезные духовные издания, а не какие-нибудь только газеты, в которых сообщаются нередко без всякой связи летучие заметки по текущим вопросам литературы, политики и общественной жизни, да разные корреспонденции сомнительного достоинства. Эти заметки имеют только интерес дня; тогда как серьезные духовные издания имеют не только образовательное значение, но и значение для жизни и деятельности духовенства.Впрочем, епархиальные преосвященные, не придерживаясь трехлетнего срока для съездов, в случаях надобности, вызываемых духовно-училищными нуждами или самой жизнью духовенства, могут назначать и экстренные епархиальные и окружные училищные съезды, только разумеется не в летнюю рабочую пору, дабы не отвлекать сельских священников от хозяйственных дел, не терпящих отлагательства в экономической жизни.Далее, желательно было бы, чтобы в депутаты избирались те из священников, сердцу которых близко значение депутата на съезде. Теперь иногда бывает так, что священники неохотно соглашаются быть депутатами, а потому в депутаты избираются или люди одинокие, не обремененные семейством, или обучающие своих детей в светских учебных заведениях, или те, у кого есть дети, которых кстати приходится и везти в духовное училище, когда назначается съезд. Если же срок съезда не падает на время отправления детей в училище, то этим последним депутатам все-таки нетяжело проехать на чужой счет и проведать детей своих. Но эти депутаты, выбранные за отказом других, более достойных, не всегда относятся к делу, как следует. А потому было бы желательно, чтобы десятки, избирающие депутатов, принимали во внимание то, что нужно посылать на съезды лиц, искренно сочувствующих духовно-училищным нуждам и способных к свободному обсуждению возбужденных на съездах вопросов. Тогда выбор падал бы как на пожилых, так и на молодых, но достойных пастырей церкви. Тогда депутаты, близко принимающие к сердцу дела съезда, не предпочитали бы «лучше ходить в курильную, чем заниматься скучными рассуждениями о нуждах духовной школы, как это, по словам газет, бывает иногда в некоторых местах»108.Говорят, что желательно было бы, чтобы епархиальные и окружные съезды пользовались дарованными им правами самоуправления без внешних стеснительных влияний, чтобы предоставлена им была свобода в решении предлагаемых им вопросов. Пусть так! Но пусть же о.о. депутаты не выступают в своей деятельности за пределы предоставленной им свободы и относятся серьезно к своему делу. А для этого пусть в депутаты избираются священники, вполне достойные своего звания и вполне соответствующие назначению депутата на съезд, и таких, как мы знаем, немало в среде духовенства. Тогда епархиальные преосвященные также свободно будут только своими советами руководить деятельностью съездов и без затруднений поддерживать вообще в пастырях церкви со своими архипастырями тот союз, в котором заключается вся их сила и вместе крепость церкви по мысли св. Игнатия Богоносца – мысли конечно не его личной, а апостольской.Л.Д-в. Д. Мера против народного пьянства, предложенная в газете «Русь» г. Перелешиным // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 17. С. 461–469.Пьянство среди нашего простого народа не только не уменьшается, но все больше и больше распространяется и усиливается, – вследствие чего наш простой народ разоряется и нередко доходит до совершенного обеднения. Одною из многих других причин обеднения нашего народа служит между прочими и пьянство. В этом всякий легко может убедиться, сравнивши жизнь крестьянина, ведущего трезвый образ жизни, с преданным до страсти винопитию. У трезвого, или же у умеренно употребляющего водку, вы замечаете в хозяйстве полный порядок; каждое дело сделано им в свое время; семья его – в довольстве и благоденствует: сыта, одета и обута. Трезвый, при всех своих скудных средствах, может даже оставить лишнюю копейку и на черный день. На трезвого посмотреть не только близким родным и знакомым, но и совершенно посторонним лицам. Не такую картину представляет нам жизнь семьянина, без меры и без времени употребляющего горькое зелье. Печальна и безотрадна жизнь такого крестьянина: здоровье его медленно, незаметно для него самого, сокращается; организм его, пропитанный алкоголем, постепенно тает, как воск, и наконец предается полному разрушению. Хозяйство его расстраивается и упадает. Семья зачастую остается холодной и голодной. Детям своим подает заразительный пример: они, видя своего отца постоянно пьяным, и сами привыкают к тому же гибельному пороку. Таким образом, пьяница вредит как самому себе, так и своему семейству и происходящему от него потомству. Вообще всякому известно, какие вредные последствия происходят от излишнего и неумеренного употребления водки. О вредных последствиях пьянства уже так много было писано и говорено, что наши слова, пожалуй, покажутся излишними и напрасными. Но мы все-таки говорим о вреде пьянства, имея в виду ту очевидную психологическую истину, что постоянные и настойчивые напоминания о пользе или вреде от того или другого предмета часто приводят к благим результатам.Спрашивается: где причина пьянства среди нашего простого народа – пьянства не только неуменьшающегося, но, к величайшему прискорбию, все более и более увеличивающегося? Причина пьянства, укоренившегося в нашем простом народе, заключается, по замечанию газеты «Русь», между прочим, в способе потребления водки. В самом деле, наши крестьяне где больше и чаще всего пьют и упиваются? В так называемых кабаках. В этих питейных заведениях наши крестьяне и наживают себе привычку к излишнему употреблению водки. Но каким образом?Конечно, никто не станет обвинять наш простой народ за то, что он дозволяет себе иногда употреблять алкоголь. Это ему необходимо: обстановка жизни его109 такова, что потребление алкоголя, конечно, в известной мере, для него необходимо. Усталый от ежедневных, тяжелых, физических трудов, летом промокший от сильного холода, наш мужичок подкрепляет свои силы и согревается ничем иным, как водкой. Где же, спрашивается, взять ему ее? Дома в запасе нет; и вот он по необходимости должен идти в кабак – это единственное место продажи водки в селе. Выпив шкалик водки, он, пожалуй, пошел бы домой, но на беду встречается с ним приятель, или кум, или сват; по русскому обычаю этот приятель угощает его водочкой, и они выпивают вместе. После этого угощаемый должен уже сам угостить по долгу вежливости и по чувству приличия, и таким образом начинается уже попойка, кончающаяся часто выпивкой до потери сознания и сил: тот и другой доходят до такого состояния, что едва-едва бывают в силах сами, без помощи других, дойти до своих домов. После такой сильной выпивки, на другой день человек встает с больной головой, организм его требует опять водки, т. е. на другой день следует так называемое опохмеление, часто переходящее в новую выпивку. Все это ведет к дурным последствиям – к потере здоровья, силы, времени для труда, состояния и пр. и пр.Не меньшее, если даже не большее, зло от пьянства и в городах. В самом деле, какое бесчисленное множество кабаков в столичных и провинциальных городах?! Их нужно здесь считать не единицами, не десятками, а сотнями и тысячами. Взгляните, что только делается в городских кабаках, особенно на окраинах города или же в местностях, удаленных от центра города. Здесь целый день, с раннего утра до позднего вечера, кабаки бывают битком набиты людьми разного возраста и пола, которые напиваются допьяна и предаются разного рода бесчинствам.Нечего, конечно, и говорить о соблюдении здесь чистоты нравов.Для уничтожения пьянства среди нашего простого народа, или по крайней мере для уменьшения его, на страницах литературы предлагались разные средства, например, уменьшение числа кабаков, передачи их в ведение земства и другие. Но до сих пор никто и нигде, как кажется, не предлагал одной меры, которая по замечанию газеты «Русь» есть едва ли не самая действительная. Мера эта самая простая, легко выполнимая и в то же самое время, что всего главнее, действительно могущая иметь огромное влияние на уменьшение пьянства. Мера эта – запретить продажу водки в кабаках распивочно. На эту меру первый указал некто А. Перелешин в газете «Русь» за текущий 1881 год, № 15, стр. 13. Указав на тот факт, что пьянство среди нашего простого народа зарождается в кабаках, и показав гибельное влияние его на народ в моральном и физическом отношении, г. Перелешин предлагает следующую меру против народного пьянства. «В настоящее время, говорит он, продажа водки производится в питейных домах распивочно и навынос. Если оставить в них одну продажу навынос, то все последствия гибельного питья в кабаках исчезнут сами собой, а с ними вместе исчезнет и пьянство. Для этого нужно, чтобы водка продавалась навынос из отворяемого наружу прилавка, или небольшой дверки в подаваемую для налива посуду, с запрещением собираться толпою у дома и там же производить роспив». Такая мера против народного пьянства, предложенная г. Перелешиным, представляется газете «Русь» вполне разумной. Таково же и наше мнение относительно этой меры. Действительно, при настоящем практикуемом у нас способе продажи водки, многие приучаются к пьянству благодаря единственно тому, что питейные заведения дают им уютное местечко для разделения компании за чаркою водки. Сидя в кабаке, всякий, особенно же не обладающий силою воли, волей-неволей позволит себе выпить лишнее. Этого не могло бы быть, если бы роспивочная продажа водки в кабаках была запрещена. Желающий выпить рюмку водки пусть выпивает дома; здесь он выпьет в меру, от лишнего употребления воздержат его семейные.Могут, пожалуй, сказать против такой меры: «как не запрещайте, а все-таки роспивочная продажа в кабаках будет существовать в секретных комнатах, подобно тому, как и теперь некоторые имеют секретные шинки». Для уничтожения этого зла, – чтобы не заводились вновь секретные места для сходбищ и роспива в них водки, – по мнению г. Перелешина, следует назначить за то штрафы, как за нарушение акцизных правил, и тогда это новое зло не может пустить корня и легко уничтожится акцизным и местным начальствами в самом зародыше.Также могут возразить: «всякому человеку прирождена потребность общественности; для удовлетворения этой потребности нашему простому народу нет другого места в селе кроме кабака, куда идет он в свободное время, и особенно в праздничные дни». Действительно, всякий человек нуждается в общественности, и в селе должно быть такое место, куда бы народ в свободное время мог заходить для того, чтобы поделиться взаимными впечатлениями и поговорить о своих делах и нуждах. Только таким местом, по мнению г. Перелешина, отнюдь не должен быть кабак, «где вместо желаемого обмена мыслей и предполагаемых разговоров о своих делах и нуждах, он (простой народ) начинает встречу знакомых водкой, продолжает угощение ею же и кончает полнейшим пьянством. Для общественных сходбищ пусть открываются разрешенные теперь, но мало распространенные, чайные лавочки, с дозволением в них роспива пива, но с запрещением распива водки»110.Само собою понятно, что воспретить продажу водки в кабаках распивочно есть дело правительства. Но пастыри церкви, как главные блюстители нравственности своих пасомых, как ближайшие радетели о благоденствии и спасении их, могут, прежде чем последует по этому предмету высшее распоряжение, посоветовать своим прихожанам, чтобы они на общественном сходе порешили не пить водки в кабаках, в самом здании питейных заведений, а, кому нужно, брать водку только на дом. Да и почему в самом деле не воспользоваться этой мерой против пьянства? Ведь составлялись же сельские общественные приговоры об уменьшении числа кабаков, или даже совершенном уничтожении их. Кто знает, может статься, что предложенная г. Перелешиным мера против народного пьянства на самом деле приведет к добрым последствиям: повлияет на уменьшение пьянства в нашем простом народе, особенно среди рабочих на фабриках и заводах. С введением этой меры, говорит г. Перелешин, «наш простой народ будет пить водку дома, будет употреблять ее регулярнее перед едой, но в необходимых размерах, так как напиваться одному и в своей семье труднее, чем в кабаке, где только пьют, но не едят». Мы вполне соглашаемся с тем мнением г. Перелешина, что «единственно только при уничтожении распивочной продажи водки в питейных домах и им подобных заведениях искоренится пьянство, а с тем вместе улучшатся благосостояние, здоровье и нравственность простого народа. И потому искренно желаем, чтобы эта мера поскорее приведена была в исполнение.Д. Д-вОбъявление // Руководство для сельских пастырей. 1881. Т. 1. № 17. С. 469–470.Продолжается подписка на ежемесячный журнал «Странникъ»С октября минувшего года журнал «Странникъ» издается под новой редакцией, по новой программеВ изданных новой редакцией книгах помещены, между прочим, следующие статьи: – От новой редакции (выяснение основ и задачи журнала). – Школьное дело в России до Петра Великого и в начале XVIII века. Исторический очерк. Е. М. Прилежаева. – К истории древнерусской письменности и литературе. 1. Святитель Кирилл Туровский и его молитвы. II. Игумен Даниил и его «Хождение в святую землю». А. И. Пономарева. – Деятельность Питирима Нижегородского против раскола. Н. А. Сахарова. – Сербский протоиерей Матвей Ненадович. М. С. Джуричича. – О преподавании Закона Божия в народной школе. – Родной язык в наших духовных училищах. – К вопросу об участии духовенства в деле народного образования. – Из воспоминаний деревенского учителя о графине Т. Д. Строгановой. Священ. В. Яхонтова. – Победная песнь. Рассказ из одного следственного дела. Ф. Н. Тихвинского. – Молитва 'на обидящего́. Очерк из народных поверий. Ф. Н. Тихвинского. – Смерть Моисея. (Из еврейских агад). Стихотворение В. В. Андреева. – Рождение Христа. Гимн Мильтона. Перев. В. В. Андреева. – Внутреннее церковное обозрение. – 1. Общий смысл прошлого года. Юбилей Царя и великое царское дело. Юбилей обновленного русского общества и малая его пока сила. Поучающее значение недавно пережитых событий: слова владыки – митрополита. Общее положение дел в настоящем и идеалы будущего: чем должны быть мы – земля русская – и что делать нам – простым русским людям? Новые формы. – И «Отечественные Записки» о положении в обществе русского духовенства. История духовенства по взгляду обозревателя «Отеч. Записок». История духовенства на наш взгляд. Как граф Д. А. Толстой хотел уничтожить духовную касту и что из этого вышло? Проект «Отец Записок». Наши замечания: чем должна быть народная школа? III. Московское земство – о церковных приходах. Анализ земского постановления по главнейшим предметным группам. Отзыв о московском постановлении газеты «Русь». Наше мнение об этом постановлении. Великость руководящего начала и недостатки проекта наличного: невыдержанность основной земско-соборной идеи по началу; невыясненность нравственного и материального положения духовенства в процессе; проблематичное положение церковного хозяйства в выводе. Заключение. – IV. Слух об отмене съездов духовенства. Мнение печати по вопросу о съездах: голоса за съезды и реплика против съездов. «Порядок» и его похвала съездам. Мнение «Церковно-Общ. Вестника» по этому предмету и разбор его оснований: действительно ли в наших съездах даны за раз и «самоуправление» и «соборность»? На какой общий вопрос отвечают съезды? Заключительные итоги: мечты и русская действительная соборность. Да здравствуют пока наличные съезды! V. Новейшие формы русского спиритизма. Рассказ спирита. История спиритизма, как опытного явления. Нравственно-философская система спиритов. На чем спиритизм стоит? Объяснение о. Полисадова. Умственные и общественные условия, благоприятствующие спиритизму: проблемы естественно-научного метода; отвлеченность богословской науки; уединенность русских образованных людей от общей народной веры. Заключение. Церковная жизнь у славян. – Иностранная церковная жизнь. – Обзор журналов (светских и духовных ежемесячно). – Новые книги (рецензии; ежемесячно). – По поводу предполагаемого издания «Народное Чтение». – «Известия и заметки» (по вопросам жизни общественной, народного образования, русского раскола и единоверия, миссионерских, ученых, благотворительных и др. обществ, и проч. ежемесячно). – Книжная летопись (ежем.); – и др.Подписная цена за годовое издание журнала с пересылкою и доставкою шесть рублей. Гг. иногородных подписчиков просим обращаться с требованиями исключительно по следующему адресу: в редакцию журнала «Странник», в С.-Петербург (Невский просп., д. № 105, кв. № 1). Петербургские могут подписываться в книжных магазинах.Всех, желающих содействовать новой редакции доставлением статей, заметок, материалов и т. п., просим обращаться по означенному адресу редакции.Редакторы-издатели: А. ВасильковА. ПономаревЕ. Прилежаев* * *1Из речи Г. Обер-Прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева, студентам Киевской академии.2Из Рязанской епар.3Копия с этого циркуляра была попрошена у меня и послана мною. Авт.4Из Перм. еп.8Отдельная подписка на каждый из этих двух журналов не принимается.9См. № 32, 1880 г.10См. № 3-й.11См. ст. «Сретенская вода от пристрита» свящ. А. Пригоровского в Рук. для с. паст. за 1879 г., № 28 стр. 279.12Нов. Скриж. част. IV гл. XV § 1 изд. 1869.13См. № 5-й.14Составляющему продолжение его заметок напечатано в № 39-м.15На этот счет так формулировано желание одного из архипастырей: «священники сию грамоту (послание в форме письма) прочитали бы вам по часту на поддержание веры христианской и божественного закона» акт. истор. т. I, №№ 112 и 298.16Таковы послания Киприана, Фотия, Ионы и других.17Разбирая пастырские послания, мы постараемся представить идеал пастырского служения, какой предносился в сознании древнерусских архипастырей.18Прибав. к твор. свят. отц. год I, 1843 г., стр. 428–432. Акты исторические. т. I., № 109. Истор. рус. церкви Макария т. V, стр. 132–133 и 401–404. Истор. рус. слов. Шевырева ч. III, стр. 33–34.19История рус. церкви Макария т. V, стр. 129.20Срав. акты истор. т. I, № 298, стр. 541 с поуч. к попам.21Срав. акты истор. т. I, № 109, стр. 160 с поуч. к попам.22Прибав. к твор. св. отц. 1844 года, стр. 58–90. Средина поучения в рус. церк. истор. Макария т. V, стр. 413.23Там же.24Приб к твор. св. отцев 1844 г. стр. 89.25Митр. Фотий подводит преступность ростовщичества под 44 пр. св. апостол и 10 вселенского собора «аще епископ или диакон давая кому в заем серебро или злато и лихву емля или да престанет или да извержется». Акт. ист. т. I, № 22, стр. 47–48.26К разряду таких убийц м. Фотий причисляет всех самоубийц. Он запрещает хоронить их с отпеванием и поминать, но закапывать повелевает в пустом месте; пусть сам Господь сотворит над ними суд по своим неизреченным судьбам. Акт. ист. т. I, № 22, стр. 46.27Христ. по русской истор. Аристова 877–882 стр.28Прибав. к твор. св. от. 1844 г. ч. II, стр. 84. Истор. рус. слов. Шевырева ч. III, стр. 100.29Тим.4:2.30Поучение помещено в Православн. Собесед. 1861 года, ч. I, стр. 444–453. В древней Руси часто бывали такие явления, что под именем авторитетного для всей Христовой церкви отца русские архипастыри с целью успешнейшего действования на паству издавали свои скромные поучения. Оттого и встречаются поучения наших архипастырей то под именем Григория Богослова, то Иоанна Златоустого, Василия Великого и друг.31Акты истор. т. I, № II.32Там же.33Акт. истор. т. I, № II, стр. 20 (около 1395 г.).34Акт. истор. т. I, № 253, стр. 457 (1390–1405).35Приб. к твор. св. от 1843 г., стр. 430.36Акты истор. т. I, № 8, стр. 18 (1392–1395 г.).37Акт. ист. т. I, № 253, стр. 476 (1390–1405 г.).38Ист. Акт. №253, стр. 476. – Митр. Фотий (1410 –1431 г) советует пастырям готовиться два или три дня к служению литургии, удаляясь пьянства и объядения. Пред днем совершения литургии советует проводить большую часть ночи в славословии, а после служения как той, так и последующие ближайшие дни проводить в великой чистоте, чтобы достойнее сохранить принятую святыню. Допол. К ист. Акт. Т.I, №181, стр. 328.39Акт. ист. 1. № 253, стр. 476.40Сборник «правила св. апост. «Прав. Соб 1861 г. ч. I, стр. 342.41Акт. ист. т. 1. № 22, стр. 46 (1416).42Ак. ист. т. 1, № 31 (около 1426 г.).43Это потому, что на месте подвигов пр. Никандра устроена обитель иноком Исаиею с храмом Благовещения в 1584 году.44См. также о пр. Лукиане (8 сент.), пр. Павле (15 дек.), пр. Трофиме (15 дек.), муч. Вонифатие (19 дек.) и др.45Источники, которыми пользовался г. Косолапов при составлении своего месяцеслова, суть следующие: полный месяцеслов архим. Сергия; рус. свв. Филарета; слов. ист. о свв. Р. Ц.; месяц. Вершинского; полное жизнеописание свв. греч. церкви, Сабинина; жития свв. Стратилатова; свв. подвижницы, Филарета, – историч. учение об отцах церкви, Филарета; жизнь свв. ветхозаветных, Виноградова; христ. муч., Соловьева; жития свв. Муравьева; жития свв. в пустынях Востока; рассказы из истории христ. церкви, Бахмет.; подвижники благочестия; история правосл. церкви, Голубинского; Афонский патерик, Соловецкий патерик, Пролог. греч. мип., Чет. Мин., Новая Скрижаль; дни богослужения, Дебольского, церк. история Евсевия; история правосл. монашества, П. Казанского и др.46Полный христианский месяцеслов с присовокуплением разных статей к российской истории и Киевской иерархии относящихся. Киев. 1854. Полный месяцеслов всех святых, празднуемых православною грековосточною церковью. Москва. 1806 г.47«Восток», «Современные Известия» № 113-й 1880 г.48«Церковно-Общественный Вестник» № 53, 1880 г.49«Церковно-общественный Вестник» № 32, 1880 г.50«Церковно-Общественный Вестник» № 53, 1880 г.51«Восток» № 29, 1880 г.52«Восток» № 37, 1880 г.53«Современные Известия» № 29, 76 и 113, 1880 г.54«Церковный Вестник» № 10, 1880 г.55«Русь» № 3, 1880 г.56Таврич. епарх. вед. за 1881 г. №1.57О. Накропин напечатал и самую форму дневника продажи церковных свечей, но его форма довольно неясна. По нашему мнению дневник этот должен быть разграфлен так: в первых графах пишется время, т.е. месяц и число выдачи свечей, в следующих – обозначается количество выданных свечей счетом и по сортам, затем время проверки выданных свечей и все что оказалось по поверке,т.е. сколько и каких свечей продано, а равно и сумма вырученная от продажи их, наконец – в особых графах показывается об огарочной прибыли, когда и сколько собрано огарочного воска и сколько выручено от продажи его.58См. № 11-й.59«Восток» № 29, 1880 г.60«Восток» № 37, 1880 г.61«Восток» № 39, 1880 г.62«Русь» № 3, 1880 г.63«Неделя» № 32, 1880 г.64«Восток» № 70, 1880 г.65См. № 10-й.66Заимствовано из духовных периодических изданий за последние три-четыре месяца.67Такой же в сущности взгляд на церковь и значение иерархии в жизни ее высказан г. А. В. на страницах Сарат. Епар. Ведомостей (за 1881 г. № 5) в ст. «Несколько слов по поводу толков светской печати о духовенстве», и который мы вполне разделяем.68Исправлено нами. В исходном тексте это слово пишется «οκθος», возможно – ошибка. – Редакция Азбуки веры.69Приводимые нами факты из «Записок сельского священника» напечатаны и в Пенз. Епарх. Вед. За 1881 г. №4.70См. №12-й.71Моск. Вед. № 69.72Там же.73То есть народом освященным и посвященным Богу для особого служения Ему.74Не упоминается здесь Авнан, принадлежавший сначала к числу зачинщиков бунта: верно он скоро раскаялся и отстал от них.75См. № 9-й.76Православ. Собесед. 1861 г., ч. I, стр. 451.77Христом. Аристова 885 стр. – Такой взгляд на неприкосновенность чужой собственности высоконравствен. Осуществление его в практике, в жизни весьма желательно и в наше время.78Христом Аристова 885 стр.79Москвитян. 1851 год, ч. II, стр. 127.80Цель наша представить историко-поступательное развитие сознания о пастырском служении, или – представить идеал пастырского служения, какой преподносился в сознарии древне-русских архипастырей.81Истор. рус. церк. Макария т. V, стр. 159–160. (1354 – 1377 г.)82Христом. Аристова 896 стр. – Правосл. Собесед. 1862 г., №№ 3 и 4.83Прав. Соб. 1862 г., м. март, стр. 264.84О борьбе христиан с язычеством в России. Прав. Соб. 1865 г. м. август стр. 295.85См. поуч. Серапиона, Алексия, Петра и др.86Снес. Акт. Ист. т. I, № 109, стр. 161 и 163.87Истор. рус. церк. Макария т. V, стр. 169–171. Выражение этого поучения: «я послал епистолию на землю и вы тому не поверили» говорит, что поучений с таким заглавием было не одно.88Там же 174–175. Как поучение от имени Бога, так и последнее существовали одновременно и находятся в сборнике XV века.89Приговариваниями или нашептываниями.90Остаток лечения лихорадки посредством отписывания существует и ныне, с тем только различием, что теперь отписываюсь её не на яблоках, но на лоскуте бумаги (пиша на нём непонятные слова: орла, тарла, кумерла и под.). Лоскут бумаги больной должен носить три дня на шее, а потом сжечь; а золу выпить с водою. См. «Суеверия Ставчанцев» Кашинев. Епарх. Ведом. 1873 г. № 22, стр. 823 и 824-я.91Так иногда бывает и в наше время. Священник не обличает недостатков прихожан, чтобы не осердить их и не лишиться некоторых выгод. Но это не должно стеснять человека, исполняющего свои обязанности и прямой долг, если он желает быть честным и правым в глазах Бога и лучших современников.92Снес. Акт. Ист. т. I, № 109, стр. 159 и 162 (поуч. священнослуж.).93Ист. рус. церкви Макария т. V, стр. 175.94Раньше мы встречали угрозу казнью в будущем – осуждением на муки – за неисполнение воли Бога (у М. Кирилла II, Петра, Алексея и др.), а за исполнение – обещание награды на земле и на небе. Но наказание и награда в далеком будущем не достаточно чувствительны для простого человека. Это и заставило угрожать настоящей бедой.95Акт. Ист.т. I, стр. 41,45,68,166,168 и 498 – Допол. к Ист. Акт. Т.I, стр. 28.96Акт. Ист. 1, стр. 65,67,45 и 66.97Там же стр. 499.98Там же стр. 69,115,116 и 198.99Акт. Ист. 1, стр. 69.100Там же стр. 491 и 498. Прим. Священники, наученные архипастырем, обязывались обычаем и нравственным долгом сообщать полученные знания и собратьям пастырям.101Окружная грамота арх. Ростовского Феодосия духовенству (1458 г.). Акт. Ист. т. I, № 64. стр. 115 и 116. К № 15-му.10218 декабря в зале «Благородного Российского собрания» давался духовный концерт. На этом концерте пелась «Обедня Чайковского» известного композитора. Один из «старых Московских священнослужителей» в своем религиозном чувстве был оскорблен подобною, по его мнению, профанацией священного песнопения, которому православные христиане привыкли внимать не иначе, как молитвенно, лишь в стенах храма, при совершении величайшего из таинств. Хороша или не хороша музыка Чайковского сама по себе – другой вопрос, но все же она приложена к словам стихов и молитв, которые составляют одно живое, нераздельное целое со всей литургией, одно общее священнодействие. Понятно, что исполнение их не для верующих, а для публики, в большом зале, за деньги, в обстановке светской, блестящей суеты, наравне с какими-нибудь оперными ариями, романсами или даже каскадными шансонетками, раздающимися иногда в тех же самых стенах на таковых же публичных концертах – не только могло, но и должно было показаться неуместным служителю алтаря, сколько-нибудь не недостойному своего звания и подвигнуть в душе его вполне почтенную и законную ревность. Да и не в нем одном... Между тем протест «старого Московского священнослужителя» вызвал, как и следовало ожидать, со стороны некоторых наших газет разные гневные выходки и глумления, усыпанные ссылками ни «постное масло» «смердящую потухшую лампаду» и тому подобные, по мнению авторов, эмблемы святошества и набожности. Один из таких фельетонов, должно быть самый язвительный, был написан «интеллигентным иудеем». Так сему и быть надлежит... Замечательно, что в прошлом же году в одном из уездных городов (кажется, в Зарайске) местное самоуправление постановило изгнать кафе-шантаны со всеми развращающими молодежь арфистками. Но что же вышло? Поднялся административный и интеллигентный гвалт. Опротестовано было распоряжение во имя... чего, неизвестно, вероятно, во имя нравственности и либерализма: пресса во имя, вероятно, либерализма и просвещения...103«Церковно-Обществ. Вестник», № 22–23, 1881 г.104«Церковный Вестник» № 40, 1880 г.105«Церковно-Обществ. Вестник», № 107, 1879 г.106«Церковно-Обществ. Вестник» № 22–23, 1881 г.107В особенности резко высказывается против отмены съездов духовенства статья, напечатанная в газете «Порядок» и перепечатанная потом в приложении к газете «Современность» № 3, 1881 г.108«Современные Известия», «Церковно-Обществ. Вестник» № 107, 1879 г.109Холод, сырость, грязь, недостаток мясной пищи и труды под открытым небом требуют в известной степени потребления алкоголя.110По нашему мнению, в чайных лавочках должно быть запрещено распивать не только водку, но и пиво.Источник: Руководство для сельских пастырей: Журнал издаваемый при Киевской духовной семинарии. - Киев: Тип. И. и А. Давиденко, 1860-1917.