Павел Дуров: Это случилось, когда я застрял во Франции и несколько месяцев не мог покинуть страну. Через одного моего знакомого — французского предпринимателя из IT-сферы с широкими связями — мне предложили встретиться с главой внешней разведки. Я согласился, но сразу предупредил, что ничего обещать не буду. На встрече меня попросили сделать то, что я считаю прямым ограничением свободы слова в Румынии. Возможно, ты следил за этой историей: в прошлом году там прошли президентские выборы, результаты которых были аннулированы. Когда состоялась наша встреча, страна готовилась к новым выборам. Консервативный кандидат не устраивал французское правительство, и меня прямо спросили, готов ли я заблокировать в Telegram каналы, которые его поддерживали или критиковали проевропейских кандидатов. Я ответил, что если контент не нарушает правила Telegram — а они достаточно четко прописаны: нельзя призывать к насилию и подобным действиям, — то мы не можем вмешиваться. Если это мирные дискуссии или демонстрации, блокировка станет политической цензурой. Мы защищали свободу слова во многих странах — в Азии, Восточной Европе, на Ближнем Востоке — и не собирались начинать цензуру в Европе. Похожая ситуация произошла и с Молдавией. Еще до этого, кажется, в сентябре или октябре прошлого года (меня арестовали в Париже в конце августа), ко мне снова обратились через посредников. Они попросили заблокировать некоторые каналы в Молдавии, объяснив это тем, что "опасаются вмешательства в выборы". Мы ответили, что готовы проверить контент на предмет нарушений. Они прислали первый список каналов и ботов — он был коротким, и несколько из них действительно нарушали наши правила, их мы удалили. Остальные нарушений не содержали. Тогда они прислали второй список — уже десятки каналов. Мы изучили его и отказались блокировать эти ресурсы: серьезных оснований для этого не было. Самое интересное началось потом. Представитель французских спецслужб дал понять, что после того, как Telegram удалил те несколько каналов в Молдавии, они связались с моим следователем во Франции и "замолвили за меня словечко". Это меня, честно говоря, шокировало. Эти два дела не имели между собой ничего общего. Зачем вообще разговаривать со следователем, который проверяет, насколько эффективно Telegram удаляет незаконный контент во Франции? Какое к этому отношение имеет Молдавия? — Еще одна важная функция Telegram — сквозное шифрование. Ты был первым, кто внедрил его, опередив остальных на год и три месяца. Почему ты решил реализовать эту технологию, как разрабатывали алгоритм и чем руководствовались? — Когда мы запускали Telegram в 2013 году, уже было ясно, насколько серьезна проблема приватности — об этом говорил Эдвард Сноуден. Мы хотели создать продукт, который будет настолько безопасен, что даже мы сами не сможем получить доступ к переписке пользователей. Мы понимали, что группа разработчиков из России не вызывает большого доверия, поэтому сделали Telegram полностью открытым: весь наш код с 2013 года доступен на GitHub (веб-сервис для хостинга IT-проектов — прим. ИноСМИ). Сквозное шифрование мы внедрили в "секретные чаты" — позже это решение скопировал WhatsApp, начав тестировать его лишь через год и три месяца, а внедрив только к 2016 году. Индустрия подтянулась, потому что мы задали стандарт. Чтобы пользователи могли убедиться, что приложение действительно делает то, что заявлено, нужны воспроизводимые сборки. Это означает, что любой желающий может проверить исходный код и убедиться, что версия Telegram в App Store или Google Play полностью ему соответствует. Telegram — единственный популярный мессенджер, который это позволяет сделать как на Android, так и на iOS. WhatsApp, например, никогда не публиковал исходный код, и пользователи не знают, как именно там реализовано шифрование. У наших конкурентов — Signal, iMessage и других — до сих пор нет воспроизводимых сборок. Никто из них не пошел так далеко, чтобы доказать: их алгоритмы шифрования не внедрены спецслужбами как "бесплатный сыр в мышеловке". — Ты упомянул Эдварда Сноудена. Когда-то ты хотел с ним поработать — обменяться опытом, глубже понять вопросы кибербезопасности. Что ты думаешь о его ситуации? Чему тебя научили его разоблачения и как, на твой взгляд, они повлияли на мир? — Главный урок в том, что все не всегда так, как кажется. Для меня было настоящим шоком узнать, что многие признанные эксперты по безопасности и криптографии в итоге оказались агентами АНБ и продвигали ненадежные стандарты шифрования. Оказалось, что правительства, которые должны быть ограничены в слежке за своими гражданами, вовсе не считают себя таковыми. Важно, чтобы общество это осознало. После событий 11 сентября государство должно было реагировать — и оно отреагировало. Но в итоге зашло слишком далеко: началось ущемление базовых прав и свобод, включая право на частную жизнь. Правительства всегда стремятся расширить свои полномочия, часто за счет граждан. В какой-то момент лекарство становится хуже болезни.