Хотя встреча Дональда Трампа и Си Цзиньпина ознаменовала видимое перемирие между двумя державами, она также подтвердила своеобразие китайско-американских отношений, основанных на соперничестве и глобальной конкуренции, считает обозреватель Le Monde Ален Фрашон. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> В четверг, 30 октября, во время их первой встречи с 2019 года Си Цзиньпин одержал верх над Дональдом Трампом. Молчаливый победил хвастуна, сторонник свободной торговли — протекциониста. В Южной Корее, в аэропорту Пусана, где проходили переговоры, позиции китайского лидера оказались сильнее, чем у его американского собеседника. По крайней мере, в символическом отношении это был важный момент в борьбе между Китаем и Соединенными Штатами за мировое господство. И, как всегда, остается главный вопрос: кто из двух гигантов утвердит свое стратегическое и экономическое превосходство в нынешнем столетии? "Последняя капля, убедившая Трампа в силе России". США занервничали всерьез: доллар вот-вот утратит свои привилегии Даже если оставить за скобками личное противостояние между загоревшим под лампами бывшим ведущим реалити-шоу и марксистом-ленинистом с печальным взором, этот саммит подтверждает особый характер китайско-американских отношений. Они пронизаны соперничеством и глобальной конкуренцией, но борьба за первенство — за "лидерство" — ограничена взаимной экономической зависимостью сторон. Часто говорят, что обе страны далеко продвинулись по пути "разъединения" своих экономик. Однако на деле до этого еще далеко. Их стратегическая конфликтность сосуществует с объемом торговли, который достиг в 2024 году 600 миллиардов долларов (522 миллиарда евро). Саммит был коротким — девяносто минут, включая время на перевод. В торговой войне, начатой Трампом, позиция Си была известна заранее: если ты не продаешь мне свои самые совершенные микропроцессоры, то не получишь мои редкоземельные металлы, и я больше не буду покупать твою сою. Республиканский президент уступил: Америка нуждается в Китае. Во времена холодной войны (1950–1989 годы) объем торговли между США и СССР не превышал 2 миллиардов долларов в год. Сегодня [между США и Китаем] это 2 миллиарда в день… Тихая сила С тех пор, как в апреле Трамп обрушил на мир шквал пошлин, Китай оказался единственной страной, отказавшейся вести переговоры с Вашингтоном. Уверенный в своей "тихой силе", Пекин отвечал ударом на удар. Периоды затишья и конфронтации сменяли друг друга. В центре этого противостояния — два ключевых элемента: с одной стороны, микропроцессоры будущего, необходимые для развития искусственного интеллекта; с другой — редкоземельные металлы, без которых невозможны ни массовая электроника, ни современные высокие технологии. США сохраняют преимущество в производстве первых, а Китай обладает почти монополией на вторые: 60 % мировой добычи и, что еще важнее, 90 % мощностей по их переработке. Дональд Трамп продолжает политику своего предшественника Джо Байдена. Поскольку микропроцессоры для искусственного интеллекта имеют двойное назначение — гражданское и военное — и являются одним из ключевых факторов власти будущего, американские производители подчиняются строгим правилам экспорта в Китай. В сентябре Трамп угрожал еще больше расширить список китайских компаний, которым запрещен доступ к американским чипам. В ответ Си Цзиньпин фактически ввел эмбарго для китайских экспортеров редкоземельных металлов: запрет на любые поставки, запланированный на декабрь, мог бы иметь разрушительные последствия для экономики и даже обороны США. Пекин усилил свою атаку, прекратив закупки сои у американских фермеров, половину урожая которой потребляют именно китайцы. Трамп, вероятно, думал, что держит ситуацию под контролем: Китай экспортирует в США — свой второй по величине рынок — гораздо больше, чем покупает американской продукции. Но Поднебесная является почти единственным поставщиком того, без чего США обойтись не могут — пресловутых редкоземельных металлов. Что же касается сои, китайцы могут приобрести ее не только в Северной Америке. Преимущество на стороне Си Цзиньпина. Дорожный каток В Южной Корее обе стороны устно договорились о новом перемирии. Они на год откладывают взаимные угрозы. Китай возобновляет закупки американской сои, а Трамп снижает таможенные барьеры — хотя они по-прежнему остаются на уровне 45%. И, что еще важнее, Си добился обсуждения возможного смягчения контроля над американскими высокотехнологичными компаниями, желающими экспортировать продукцию в Китай: то, что в США считалось вопросом национальной безопасности, теперь становится частью торгового диалога между двумя державами. В Вашингтоне как республиканцы, так и демократы считают это опасной тенденцией. Разговор между Трампом и Си, похоже, не вышел за рамки этих тем. Не было никакого диалога по стратегическим аспектам китайско-американских отношений — ни о Тайване, ни о западной части Тихого океана, где оба флота ежедневно демонстрируют свое противостояние. Ничего не обсуждалось по киберпространству, в котором Китай проявляет особую активность. Не затрагивался и вопрос постоянной и решающей поддержки, которую Пекин оказывает Владимиру Путину в его противостоянии с Украиной. По крайней мере, нужно отдать Трампу должное за то, что он прямо поднял вопрос, который Китай ставит перед всем западным миром: можно ли продолжать спокойно торговать с государством, которое целенаправленно создало сверхмощный экспортный механизм? Настоящий "дорожный каток", разогретый государственными субсидиями, — так необычно описал его этой осенью на сайте журнала Le Grand Continent молодой канадский экономист Дэн Ван. Речь здесь уже не просто о внешней торговле, а о стремлении к мировому доминированию — в автомобилестроении, ветроэнергетике, фармацевтике, станкостроении и других отраслях — что по сути является формой политического экспансионизма.