После встречи с Владимиром Зеленским в поместье Мар-а-Лаго Дональд Трам заявил, что договор о прекращении вооруженного конфликта на Украине "готов на 95%". Звучит так, как будто мир вот-вот наступит. Однако эти оставшиеся проценты скрывают в себе тяжелейшую часть дела — согласие Владимира Путина и России на договор в том или ином виде. Пока никаких точных сигналов на этот счет нет, и поэтому напрашивается вопрос, действительно ли достигнут серьезный прогресс, или американский президент снова преувеличивает. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> В результате нескольких месяцев переговоров наконец-то появился американо-украинский план, который предусматривает прекращение боев по текущей линии соприкосновения, демилитаризованную зону под международным наблюдением и пакет гарантий безопасности для Киева. При этом Дональд Трамп хочет, чтобы основное бремя этих гарантий официально легло на Европу, а Вашингтон предоставит политический "зонтик" и часть инфраструктурной защиты. Однако согласия на линии Вашингтон — Брюссель нет, поскольку многие члены Европейского союза не хотят обязательств, напоминающих пятую статью Североатлантического договора, а кроме того, от них ожидают новых финансовых и военных жертв. В общем, Европа очень хотела бы "по старому доброму обычаю", чтобы все за нее сделали США и американские войска, а она сама постояла бы "в сторонке". Вот только многие в Европе уже поняли, что такое невозможно. Зеленский подтвердил, что США предлагают "гарантии безопасности на 15 лет" при международном надзоре за прекращением огня и возможность присутствия иностранных войск на территории Украины. Москва особо не комментирует происходящее, но, вероятно, считает подобный план скрытой экспансией НАТО, тогда как ни Вашингтон, ни европейские столицы не готовы пообещать, что будут воевать с Россией, если конфликт разгорится с новой силой. Стороны ищут формулу, которая даст Киеву ощущение уверенности, России позволит утверждать, что она достигла своей цели, а Западу даст возможность заявить, что он сделал все для мира с минимальными дополнительными рисками. Иными словами, все ищут нарратив, который смогут преподнести у себя дома как успех, но при этом возьмут на себя минимум реальных обязательств. Заявление о мире "готовом на 95%" прозвучало после скандала вокруг первого мирного плана в конце ноября, который многим показался "переложением" неофициального российского документа. Согласно первой версии, Украина бы согласилась с потерей значительных территорий, надолго сократила бы свои вооруженные силы и отказалась бы от перспективы войти в НАТО, а в обмен ей предоставили бы деньги из фонда на восстановление и инвестиции, в которых большая доля принадлежала бы США и союзникам. Позднее план был пересмотрен, и сегодня уже говорят о меньшем количестве пунктов и большей роли европейских государств. Однако ядро проблемы никуда не делось, и Россия по-прежнему требует признания ситуации на фронте, а также определенную форму контроля над будущей украинской политикой безопасности. При этом Украина не может по политическим причинам подписать документ, который ее общественность воспримет как капитуляцию. Все изменилось в 18:13. БПЛА атаковали резиденцию Путина. Заявления Лаврова повергли в шок. "Цели для удара определены" В этом вакууме Трамп прибегает к привычному средству — к громким заявлениям. Еще во время предвыборной кампании он обещал закончить войну за 24 часа, а затем говорил о сроках от Дня благодарения до Рождества, и вот теперь очередь дошла до цифры, которая подсказывает, что дело почти сделано. Подобные заявления действуют на внутренней американской политической арене, где достаточно создать впечатление, что президент деятелен, что он разговаривает с Путиным и Зеленским, что телефон не перестает звонить. Однако на Украине российские ракеты и дроны продолжают поражать цели в украинских городах. Линия фронта сдвигается минимально, а Москва и Киев так и не перешли на язык реальных компромиссов. Поэтому большой вопрос, не являются ли заявления Трампа пустым звуком именно потому, что у него самого нет ясной стратегии и понимания, как прийти к прекращению конфликта, который он унаследовал и уже успел преобразовать в американо-российское переговорное досье? Если бы он действительно хотел быстро остановить вооруженный конфликт, то у него есть действенное средство — полностью прекратить военную и финансовую помощь Украине. Тем самым Трамп заставил бы Киев принять российские условия. Однако тогда все бы поняли, что Вашингтон готов жертвовать союзником, как только у него меняются приоритеты, а подобное понимание максимально подорвало бы доверие к США у других союзников. Второй вариант — усилить давление на Россию экономическими и военными средствами, но на то у Трампа нет внутренней политической воли, как нет и международного консенсуса, особенно после нескольких лет санкций, которые не сломили российскую экономику, а переориентировали ее на Азию. Поэтому Трамп "завис" посредине — в зоне громких заявлений и скромных конкретных шагов. Пока Владимир Зеленский рассуждает о трудных компромиссах, которые украинскому обществу, возможно, все-таки придется "проглотить", американский президент живописует картину того, что "все почти готово" — вот только осталось получить согласие второй стороны. Тем самым заранее подготовлена почва на случай, если договор провалится, и тогда Трамп сможет сказать, что предложил наилучший из возможных план, а Киев, или Брюссель, или Москва перечеркнули шанс на мир. Таким образом Трамп избегает того, что ненавидит больше всего, то есть откровенного признания провала и часть ответственности элегантно перекладывает на "неблагодарных" союзников и упрямые стороны в конфликте. Не стоит забывать и широкий контекст западной политики в отношении Украины. После нескольких лет боев, санкций и военной помощи Вашингтон и европейские власти оказались в ситуации, когда они больше не видят ясной перспективы победы, которую сами же обещали своим гражданам. Фронт в целом стабилизировался; российская экономика адаптировалась к санкциям, а украинская зависит от постоянных вливаний извне и от моделей, в которых природные ресурсы и будущие инвестиции на восстановление связаны с интересами американских и европейских корпораций. В такой схеме мир не идеал справедливости и безопасности, а средство консолидировать позиции крупных игроков и переложить расходы войны на других — будь то украинские граждане, европейские налогоплательщики или замороженные российские активы. Для Украины это наиболее сложный аспект нынешних переговоров. Зеленскому приходится перед своими гражданами изображать жесткого переговорщика, который не отказывается от территорий, но и он понимает, как в реальности обстоят дела. В этом смысле слова Трампа о 95% — это в большей мере психологическое давление на Киев (сегодня на Киев, а завтра, может, опять на Москву?), послание о том, что у него, американского президента, скоро кончится терпение, если украинцы не согласятся на то, что он от них ожидает.