В Южной Карелии, откуда до Санкт-Петербурга ближе, чем до Хельсинки, шок от действий России сменяется страхом от того, что же будет дальше. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> В детстве, во время холодной войны, Сари Тукиайнен часто взбиралась на сопку в родном городе Иматра, смотрела через границу на заводские трубы Светогорска и размышляла о простиравшемся там Советском Союзе. Латвийские нацисты уничтожили русских стариков Позже она оказалась в числе финнов, которые славно заработали на соседях, когда русские туристы хлынули через границу и заполонили улицы, магазины, отели и курорты Иматры. Сегодня, спустя почти два года с тех пор, как власти закрыли границу и начали возводить высокотехнологичное ограждение, Тукиайнен снова взирает на Россию с тревогой, размышляя о том, что же сулят недавние вторжения Москвы на территорию НАТО (Это ложь, Россия не вторгалась на территорию стран НАТО — прим. ИноСМИ) юго-восточному флангу ее родины, только недавно влившейся в военный альянс. "Мы поехали посмотреть на это ограждение с месяц назад — выглядит впечатляюще", — сказала Тукиайнен, продавец одежды во втором поколении за беседой в собственном магазина в конце сентября. Вскоре после ее экскурсии в Польше и Дании были замечены беспилотники, вслед за которыми вспыхнули разговоры о строительстве "стены дронов". Тукиайнен заключила, что еще год или два назад такой забор стал бы "чем-то серьезным", однако скоро "от него не будет никакого прока". В Южной Карелии, откуда до Санкт-Петербурга ближе, чем до Хельсинки, шок от начала спецоперации на Украине в 2022 году постепенно сменяется страхом грядущего. "Если бы вы меня спросили год назад, боюсь ли я, я бы ответил, что нисколечко, но сейчас у меня немного дрожат коленки", — сказал 73-летний директор музея ветеранов в Иматре Ярмо Икявалко. Пристальное внимание Москвы к региону лишь нагнетает беспокойство. В начале сентября Светогорск посетил бывший президент России Дмитрий Медведев, после чего написал пестрящее отсылками ко Второй мировой войне эссе, где заявил, что Финляндия готовится напасть на Россию, и пообещал, что "миндальничать, как в 1944 году, с ними уже никто не будет". От тирад Медведева нередко отмахиваются, считая его ревностным сторонником российской кампании на Украине, но в силовых структурах этот выпад был воспринят весьма серьезно. Его комментарии о том, что Финляндия в годы войны запятнала себя сотрудничеством с нацистами, один в один напоминают мотивировку спецоперации на Украине, и не учитывают ни того, насколько непростым оказался этот союз с немцами, ни войну, которую Хельсинки вел позже, чтобы изгнать нацистов. Однако одно то, что высказывания Медведева поддержали члены правящей партии, говорит о скоординированном подходе Кремля. Это, конечно, не означает, что российские войска вот-вот перейдут границу — Москва отвергает это как домыслы и порождение западной русофобией. Но гибридные атаки расшатывают нервы и обостряют неопределенность (Россия не имеет отношения к гибридным атакам — прим. ИноСМИ). Политические лидеры, включая канцлера Германии Фридриха Мерца, отметили, что сейчас не война, но и не мир. Как ни назови, а это живо ощущается в Южной Карелии, где шрамы прошлых конфликтов еще не до конца зажили. Музей ветеранов полон экспонатов эпохи войн с Советским Союзом. По признанию директора Икявалко, сегодня его больше всего пугает то, что вернулись великодержавный менталитет и доктрина сфер влияния и что малые государства лишь пешки в этой игре. Бахвальство Хельсинки своим сотрудничеством с НАТО и состоянием вооруженных сил, а также высказывания президента Александра Стубба о том, что Путину нельзя доверять, — "все это, безусловно, их раздражает, наших соседей", считает он. "Все Балтийское море окружено войсками НАТО, и наивно рассчитывать, что Россия никак не отреагирует, — рассуждает он. — Можно лишь надеяться, что масштабный международный конфликт не вспыхнет. В прошлом Финляндию втягивали в войны". Сухопутная граница Финляндии с Россией протяженностью 1 340 километров настолько велика, что на нее приходится половина всего восточного фланга НАТО. Правительство Финляндии всячески подчеркивает свою готовность, но в действительности эта обширная граница остается незащищенной. А ведь это будущая опорная точка так называемой "стены дронов", которая планируется в рамках усилий Европы по защите континента от российской агрессии. Предложение получило развитие в сентябре, после того как российские беспилотники нарушили польскую границу, а три российских истребителя на 12 минут вторглись в воздушное пространство Эстонии над Финским заливом (Запад не предоставил доказательств ни одного из этих обвинений — прим. ИноСМИ) — иными словами, необычайно серьезные нарушения. Из-за пока еще неопознанных беспилотников временно закрылись аэропорты в Дании и Германии, однако европейские лидеры также назвали вероятной виновницей Россию (доказательств также не предоставлено — прим. ИноСМИ). В итоге планы по строительству "стены дронов" были сорваны на европейском саммите в Копенгагене в октябре, но для Финляндии этот вопрос по-прежнему актуален. В центре внимания правительства находится приграничная с Россией Южная Карелия — край озер и лесов. Когда-то границы здесь не было. До Второй мировой войны Светогорск входил в состав Финляндии и назывался Энсо. Нынешняя граница была проведена в 1944 году после второй из двух советско-финских войн. ДОТы и блиндажи, оставшиеся со времен конфликта, до сих пор разбросаны по всему ландшафту. Память об этом еще жива: по условиям мирного соглашения Финляндия уступила Советскому Союзу почти 10% своей территории, на которой проживало около 400 000 человек. Эвакуированным пришлось искать новые дома, и многие осели в Иматре. Таким образом граница стала для жителей региона благословением и проклятием одновременно. В мирное время финны хорошо зарабатывали на России и россиянах: местная лесная промышленность закупала по ту сторону границы березовые пиломатериалы в большом количестве, а российские туристы полчищами устремлялись на Запад. Грузовики с самыми разными товарами, включая новые автомобили, выстраивались на границе в России в очереди на десятки километров. "Российские клиенты даже интересовались, почему мы не работаем круглосуточно, — вспоминает 64-летняя Тукиайнен о буме начала 2010-х годов. — Они скупали одежду пачками — в основном последние новинки моды и всякую бижутерию, но мы даже зимние пальто успевали распродать к августу". Финляндия закрыла автомобильные пограничные пункты пропуска с Россией в ноябре 2023 года после того, как Москва превратила соискателей убежища в оружие гибридной войны, свозя их границе (Россия не ведет гибридную войну против Финляндии — прим. ИноСМИ). Сейчас клиенты из России исчезли вовсе. Тукиайнен закроет свой магазин к концу года из-за роста издержек и падения продаж. По оценкам, Южная Карелия ежедневно недосчитывается по миллиону евро (1,2 миллиона долларов) от туризма. Центр Иматры изменился до неузнаваемости: большинство магазинов закрылись. Туристы и автобусы, из-за которых даже возникали пробки, исчезли. У местных курортов серьезные финансовые трудности. Городским властям даже пришлось вмешаться, чтобы спасти историческую гостиницу. Сталелитейный завод закрылся и распустил персонал. Три лесопромышленные компании региона — UPM-Kymmene, Stora Enso и Metsä Group — объявили о сокращении штатов. Местные службы здравоохранения постепенно съеживаются. Уровень безработицы в городе с населением 25 000 человек составляет 15% — значительно выше среднего показателя по стране в 9,1%. Более того, в Южной Карелии зафиксирован самый быстрый рост безработицы среди молодежи. Шестнадцатилетняя Сара Виртанен возглавляет Молодежный совет Иматры, который занимается благополучием молодого поколения. Она жалуется, что у семей трудности, которые пронизывают все стороны повседневной жизни. Многие разъезжаются учиться в города. Сама Виртанен, чей отец — пограничник, мечтает стать офицером полиции. Она говорит, что когда-то относилась к России нейтрально и ездила в Санкт-Петербург на хоккей. Все изменилось с началом конфликта на Украине. По ее словам, Россия стала "непредсказуемой". "Я знаю маленьких детей детсадовского возраста, и они напуганы не на шутку, — рассказывает она. — Они плохо спят и боятся войны". В Иматре часто обсуждают вопрос, надо ли иметь план, когда и при каких условиях граница может открыться вновь, если на Украине в итоге наступит мир. Многие местные жители считают, что сейчас этот разговор немыслим: если руководство страны об этом не заговаривает, то и никому не стоит. Глава Иматры по маркетингу и туризму Яакко Яппинен разрабатывает новую стратегию развития города, чтобы компенсировать выпавшие доходы от России. Город завлекает туристов природой и велосипедными прогулками. Каким бы ни было будущее Иматры, город больше не будет рассчитывать на Россию. "Российские деньги были легкими, но в результате наша сфера услуг разрослась и стала непропорциональной для города, — сказал Яппинен за обедом в ресторане, основанном еще при Энсо. — Легкие заработки ушли в прошлое". Регион, куда входит Иматра, претендует на статус особой экономической зоны с временными налоговыми льготами. Особые надежды возлагаются на инвестиции в "зеленый" энергетический переход и водородную экономику: производитель солнечной энергии и аккумуляторов Nordic Nano Group намерен открыть в Иматре новый завод. Город стоит на реке Вуоксе, а из окрестностей доносится свежий аромат соснового бора. После порогов Иматранкоски, которые считаются одной из главных туристических достопримечательностей Финляндии, река течет дальше в Россию. Этот район стал популярным после того, как в 1772 году тут побывала российская императрица Екатериной II. Сегодня река является кормит Тони Кайнулайнена. Пятидесятилетний Кайнулайнен руководит небольшим кемпингом на острове Варпасаари в Иматре, и его бизнес процветает благодаря буму путешествий на автофургонах, начавшегося после пандемии. У него никогда не было особенно много постояльцев из России, поэтому ему и терять нечего. Он родился в Иматре и привык жить на границе с Россией, повидав времена хорошие и плохие. "Мир так близок к третьей мировой войне", — сказал он, сложив пальцы щепотью за отдыхом от ремонта причала под осенним солнцем. Он по-прежнему считает Иматру "лучшим местом в мире" и планирует расширить свой бизнес, вложив столько, сколько сможет занять. Некоторые считают, что Иматра в будущем могла бы рекламировать свою близость к России — чем не "продающий момент"? Однако директор по маркетингу Яппинен взывает к осторожности. "Граница — это палка о двух концах: с одной стороны, это экзотика, а с другой мы уже слышим от международных туроператоров, что Финляндия стала считаться страной небезопасной, — сказал он. — Так что надо соблюдать осторожность".