При реализации внешней политики любой страны всегда есть противоречия между документами и стратегиями, в которых определены цели и методы, с одной стороны, и тем, что дипломаты способны воплотить в жизнь в круговороте (не)предсказуемых реакций, шагов и событий. Внешняя политика всегда отчасти зиждется на волюнтаризме тех, кто участвует в ее реализации. В зависимости от личной манеры и намерений лидера он либо склонен соблюдать прописанное в документах, либо не стремится этого делать. Как правило, харизматичные лидеры склонны нарушать границы пространства для маневра в этом поле. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> Нынешний американской президент, несомненно, относится к этой категории. Непредсказуемость и непостоянство в решении внешних проблем характерны для нынешней администрации с самого начала. Достаточно лишь вспомнить резкие повороты в отношении Трампа к России и Украине и своеобразные игры "тепло — холодно" с обеими сторонами. Поэтому еще большой вопрос, можем ли мы вообще связывать внешнеполитическую линию Дональда Трампа с какими-то идеями, принципами и устойчивой логикой. Как бы там ни было, интересно и важно проанализировать опубликованную американскую Стратегию национальной безопасности и найти в ней признаки стратегических рамок, заданных командой Трампа 2.0. Документ увидел свет в ситуации, когда американская сторона добивается мирного договора между Россией и Украиной, а кроме того, оказывает колоссальное давление на Венесуэлу Мадуро. И понять эти события помогает как раз вдумчивый анализ новой стратегии администрации Трампа. Стратегические основы В идеологическом плане Стратегия основана на идее о восстановлении "духовного и культурного здоровья" Соединенных Штатов Америки. Продвигается Америка, которая чтит свои прошлые победы и героев и смотрит вперед в "золотой век", а также отказ от повестки гендерного разнообразия. В первой части, в речи Дональда Трампа, помимо других результатов, отмечается и успех в этой области, в том числе в устранении "гендерной повестки" из вооруженных сил. Таким образом, идеологическую основу национальной безопасности образуют традиционализм, консерватизм и в широком смысле набор ценностей, который продвигает движение MAGA(сокр. от англ. "Make America great again"). "Россия все уничтожит": Путин одной фразой вызвал вой в НАТО. Бывший морпех раскрыл причину тряски Один важный идеологический момент, который касается отношений с внешними игроками, касается того, что США не будут навязывать демократию и социальные изменения, которые не соответствуют истории и традициям того или иного народа. Далее говорится, что "нет ничего непоследовательного или лицемерного в том, что мы действуем в соответствии с этими реалистичными взглядами, или в поддержании добрых отношений с теми странами, чьи системы власти и общества отличаются от наших". Тем самым намечается явное стратегическое отклонение от идеи глобального конфликта демократии и автократии, которой пронизана стратегия Байдена, опубликованная в 2022 году. Новый документ оправдывает и упразднение USAID и подобных ему "промоутеров демократии". Одним из важнейших экономических интересов названо обновление и укрепление энергетических мощностей Соединенных Штатов Америки, повышение производительности и "реиндустриализация" этого сектора. Упоминается и геополитический аспект энергетической политики, когда речь идет об увеличении экспорта энергоносителей, благодаря которому можно укрепить отношения Вашингтона с союзниками или "ограничить влияние противников" и "сделать возможной проекцию власти". Подчеркивается необходимость продолжать экспорт американского СПГ в Европу, то есть агрессивная энергетическая политика преимущественно в отношении союзников сохранится. Кроме того, упоминаются инвестиции в энергетическую инфраструктуру, которую, например, требуют от Японии. В качестве региона, с которым связаны основные интересы Вашингтона, выделяется "западное полушарие" и подтверждается неоспоримость "доктрины Монро", то есть американское доминирование на этом пространстве. Далее говорится, что "внешние конкуренты проникли в наше полушарие, в том числе, с целью экономически нас ограничить так, что мы можем понести серьезные стратегические потери. Допускать подобное и бездействовать было серьезной стратегической ошибкой Соединенных Штатов Америки в последние десятилетия". Тут в первую очередь подразумевается китайское экономическое и финансовое влияние в Латинской Америке, которое как бельмо на глазу у администрации Трампа. Отсюда и агрессивный нарратив о Панамском канале в начале мандата, а также военное давление на Венесуэлу Мадуро сейчас. Впервые с 2006 года перечень приоритетных регионов возглавляет не Азия и не Китай, а американское "ближнее зарубежье", Западное полушарие. Если к этому добавить тезисы из документа о том, что все регионы не могут оставаться в фокусе Вашингтона и что администрация Дональда Трампа четко определит приоритеты, то становится очевидна тенденция к все большему укреплению отношений внутри неоспоримой сферы американского влияния ради достижения американских экономических и иных целей, зачастую даже за счет союзных государств. Индо-Тихоокеанский регион Индо-Тихоокеанский регион рассматривается как главное геополитическое поле сражений в будущем и в стратегии идет вторым пунктом сразу после Западного полушария. Эта часть озаглавлена как "Азия: получить экономическое будущее и предупредить конфликт" с подзаголовком "Лидерство силой". В самом начале говорится, что Дональд Трамп — первый президент, который покончил с неправильными стратегическими отношениями с Китаем, продолжавшимися годами, и заблуждениями, которые Вашингтону обходились слишком дорого. В документе сказано, что предшественники Дональда Трампа считали, что разворот в сторону Китая, инвестиции и перемещение промышленности направят эту страну в колею "порядка, основанного на правилах", но "этого не произошло" и Китай крайне усилился. Сегодня Пекин рассматривается как главный соперник на международной арене, а одним из важнейших полей сражений в будущем будет освоение рынка стран с низким и средним доходом, Китай сегодня доминирует и тем самым успешно избегает американского пошлинного давления. В долгосрочном позиционировании США в Индо-Тихоокеанском регионе отдельно подчеркивается роль американских союзников, и отдельно упоминается Индия и ее участие в совместных инициативах, чтобы ни один региональный (читай Китай) фактор не доминировал на всем этом пространстве. Эта стратегическая цель США выглядит вполне логичной, но остается вопрос, почему администрация Трампа обострила отношения с Нью-Дели, грозясь сильнейшим пошлинным давлением и подталкивая тем самым Моди в объятия Китая и России. Или американцы уверены, что Индия — такой же восприимчивый к давлению союзник, как, например, Япония или Южная Корея, с которыми этот "номер" удался. Как бы там ни было, всякое давление явно имеет свои пределы и может сыграть с США злую шутку, особенно когда речь идет о таком большом и геополитически "колеблющемся" государстве, как Индия. Значительная часть документа посвящена военному сдерживанию в связи с Тайванем, стратегически важной точкой американского влияния на Дальнем Востоке. Подчеркивается, что и союзники Вашингтона обязаны увеличивать свои оборонные вложения, чтобы проводить успешную политику сдерживания в так называемой "первой островной цепочке". Далее говорится, что США не позволят в одностороннем порядке менять статус-кво в деле Тайваня. Вопрос Европы Наиболее важно для нас, что в стратегии сказано про Европу. И тут нас ждет несколько сюрпризов и изменений. Примечательно, что в части, касающейся Европы, документ отклоняется от своей реалистичной тональности, и на первый план выходит идеология. И хотя в нескольких местах подчеркивается, что в подходе к другим странам США не намерены делать проблему из социального порядка, Европы это не касается. В продолжение того, что вице-президент Вэнс заявил союзникам по НАТО на Мюнхенской конференции по безопасности в этом году, стратегия критикует европейских политиков за ограничения свободы слова, а особенно критикуется политика Европейского союза в отношении мигрантов. "Растет круг европейских проблем, и, в частности, проблематично выглядят действия Европейского союза и других транснациональных объединений, которые подрывают политическую свободу и суверенитет; миграционная политика, которая трансформирует континент и множит конфликты; цензура свободы слова и борьба с политической оппозицией; резкое падение рождаемости и потеря национальной идентичности и самоопределения", — говорится в Стратегии и ставится под вопрос, может ли, двигаясь по этому пагубному пути, Европа оставаться надежным партнером Соединенных Штатов Америки. Таким образом, вашингтонские стратеги утверждают, что Европа не только движется к пропасти, так как ее доля в мировом ВВП резко сократилась за последние 30 лет, но и практически балансирует на грани цивилизационного провала. Европа утратила уверенность в себе, размыла свою идентичность, и поэтому необходима стратегическая смена политики. Тут мы подходим к еще одной важной и, можно сказать, неожиданной точке. Я говорю о прямом упоминании значения европейских патриотических партий, которые сопротивляются этой политике Европейского союза. Политическим приоритетом США названа "поддержка" этих политических сил. Хотя было понятно, что дела в "трансатлантическом союзе" давно идут плохо по многим причинам, столь мощный удар по европейским элитам нечто новое. США откровенно поддержали оппозицию брюссельскому истеблишменту, что крайне важно и придаст сил консервативным партиям, которые в последнее время находятся на пике политической популярности. Отдельное упоминая связи с "Центральной, Восточной и Южной Европой", Трамп, судя по всему, намеренно изолирует ось Берлин — Париж и делает ставку преимущественно на консервативные силы в Венгрии, Польше, Чешской Республике и их окружении, где наиболее значительную роль сейчас играет премьер Виктор Орбан. Этим можно объяснить и то, что недавно для Венгрии было сделано исключение из антироссийских санкций, которые грозили проблемами местному энергетическому сектору. Уступки России Самое большое отличие этой Стратегии от стратегии Байдена касается восприятия России и взгляда на ее роль в Европе. Если в 2022 году Россия была названа серьезной угрозой для международного порядка и безопасности, государством, где пагубно слились авторитаризм и внешнеполитический ревизионизм, то в новой стратегии подход коренным образом изменился. В документе Россия вообще не рассматривается как угроза. Хотя при перечислении жизненно важных национальных интересов США и говорится, что Америка будет оберегать свободу и безопасность Европы (которая должна больше заботиться сама о себе), в этой связи ни разу не упоминается "российская угроза". Объясняется ли эта перемена необходимостью улучшить позицию США в качестве посредника на будущих переговорах или чем-то другим, мы узнаем позже, но, как кажется сейчас, Киев на этих переговорах может не надеяться на поддержку США. В Стратегии говорится, что Европа по всем пунктам, за исключением ядерного, сильнее Российской Федерации, и тем самым опровергается идея о том, что Москва представляет угрозу жизни европейцев. А не стоит забывать, что вся европейская воинственная политики основана на этом тезисе. Конечно, этим аргументом оправдывается и милитаризация Европы. Но Трамп изящно выбивает основу из-под этой риторики, так что "карточный домик" брюссельских элит сыплется. Администрация Дональда Трампа, судя по этому документу, видит свою роль в своеобразном посредничестве между Европой и Россией, в котором американская дипломатия играет конструктивную и стабилизирующую роль. Поэтому в качестве ключевого момента и приоритета в отношениях с Европой указывается "восстановление стабильности внутри Европы и стратегической стабильности в отношениях с Россией". Таким образом, и речи не идет о нанесении стратегического поражения Москве или о чем-то подобном, а предлагается рациональное сотрудничество с официальной Москвой. Все это существенно подкрепляет еще один пункт в стратегии, в котором подчеркивается необходимость "прекратить воспринимать НАТО как перманентно расширяющийся альянс". Это явный шаг навстречу Российской Федерации, ведь проблема расширения НАТО является одной из ключевых в отношениях между Москвой и Западом со времен знаменитой Мюнхенской речи Владимира Путина. Такой подход к России очень напоминает предложения известного реалиста Джона Миршаймера, который с начала украинского вооруженного конфликта говорил, что расширение НАТО — главный источник проблем и нужно прекратить эту политику, приняв во внимание интересы Москвы. Но дело тут не только во внимании к интересам, но и кое в чем другом. Команда Дональда Трампа тем самым признала статус России как державы. Явно отступая под давлением российских военных побед от того, что на протяжении десятилетий оставалось стратегическим курсом Вашингтона, креаторы американской политики признали, что Россия — великая держава, у которой есть своя зона влияния и свои интересы в области безопасности, как и в других областях, в Европе, с которыми нужно считаться. И этот "вопрос статуса" весьма значителен. Вспомним, сколько споров вызвало заявление Обамы о том, что "Россия — всего лишь региональная держава". Можно сказать, что этот документ перечеркивает эту позицию, убедительно опровергая мнение первого афроамериканского президента Соединенных Штатов Америки. К вопросу об американской роли в Европе нужно добавить и кое-что весьма противоречивое и бросающее тень на логику Стратегии. Дональд Трамп упорно настаивает на том, чтобы Европа начала сама заботиться о своей безопасности и чтобы процент ВВП, который страны Европы выделяют на оборону, достиг двух или даже пяти пунктов. Но, говоря о том, что необходимо заключить договор с Россией и что Россия не угроза, Трамп вырывает у европейцев главный аргумент, которым европейская элита оправдывала ремилитаризацию. Может ли Вашингтон на самом деле хотеть суверенной Европы? Но чтобы ремилитаризировать Европу, придется нанести мощный удар по "социальному государству" и заставить почти всех граждан пойти на жертвы в виде больших налогов, счетов, сокращения госдотаций и так далее. А если нет прямой российской угрозы и если война не стучится в двери, то разве не разумнее задаться вопросом, зачем это быстрое и масштабное перевооружение? Зачем так радикально отказываться от высокого уровня жизни и вкладываться в армию, если нашей жизни ничто не угрожает? Дело дополнительно осложняет американская поддержка "патриотических" партий в Европе, многие из которых выступают против активной милитаризации Старого континента. Так американский документ подводит к логическому противоречию, поскольку поддерживает те силы, которые, вероятно, будут не готовы следовать стратегической нити политики Вашингтона. Недавно на этот парадокс указал и болгарский политолог Иван Крастев. По его словам, Трамп мог вызвать "эффект Горбачева". В свое время появление Михаила Горбачева на политической арене очень повлияло на переформатирование режимов в Восточной Европе, так что Москва потеряла влияние на них. Также встает вопрос, насколько близка или, напротив, далека будет Европа, где доминируют правые консервативные силы, от идеи следовать политике Соединенных Штатов Америки? То есть действительно ли суверенная Европа соответствует интересам Вашингтона? Ближний Восток и Балканы Четвертым по счету регионом в списке стратегических приоритетов США значится Ближний Восток. Согласно Стратегии он больше не интересует США так, как интересовал раньше. Одна из причин в том, что США будут повышать добычу и экспорт энергоносителей, и поэтому они не будут зависеть от цепочек поставок с Ближнего Востока. Стратегическим приоритетом в регионе остается безопасность Израиля и поддержание порядка, в котором ни одна из сил не будет играть доминирующую роль. Говорится, что Иран — главная угроза стабильности региона, но она во многом нейтрализована благодаря совместным действиям Израиля и Соединенных Штатов Америки. Снова упоминается необходимость избегать вовлечения в "вечные войны". Что касается сербского взгляда на Стратегию, то в ней прямо не рассматривается вопрос Западных Балкан, в отличие от стратегии 2022 года. Однако содержание Стратегии имеет огромное значение и для нас. Во-первых, США планируют поручить заботу о безопасности Европы самим европейцам, что предвещает продолжительный и пока до конца неясный процесс ухода США (в большей или меньшей мере) и образования вакуума, который придется заполнять другим силам. Этот процесс в нашем регионе спровоцировал определенную геополитическую динамику, в которой сталкиваются несколько векторов как на региональном, так и на европейском уровне и которая в определенном смысле даже отражает ближневосточный конфликт (столкновение израильских и турецких интересов на Балканах). Региональная динамика выражается в сближении Сербии и Венгрии и их конкурировании с группой вокруг Хорватии. Исход пока неясен опять-таки из-за неопределенного будущего американской роли на Балканах. Особенно интересен, прежде всего для сербов в Республике Сербской, тезис о том, что США не будут вмешиваться в социальное устройство других стран вопреки их истории и традициям, а также не будут участвовать в процессах "построения наций". (…) То, что это не пустые слова на бумаге, подтверждает и отмена санкций против руководства Республики Сербской Соединенными Штатами. Мысль о том, что США больше не будут вкладываться в заранее пропащие проекты и исторические аномалии, крайне важна для сербской политики в будущем. Этим стоит воспользоваться с умом. Пример Республики Сербской и искусного политического маневра Додика говорит и еще кое о чем значительном: связи с Москвой и Вашингтоном не исключают друг друга. Этот тезис подтверждает и пример Орбана. В Стратегии дается стратегическое оправдание этому, так как Россия больше не рассматривается как угроза национальной безопасности Соединенных Штатов Америки. Хотя их соперничество сохранится, а в области энергетики, скорее всего, даже обострится, в перспективе возможно расширение пространства для маневра для поддержания добрых отношений с обеими сторонами. Это должен учитывать и официальный Белград, который в последние недели глубоко погрузился в антироссийскую кампанию. Белград зашел в тупик, желая угодить Трампу, выполнить прежние обещания, данные Европе (Франции и Германии), но при этом сохранять важные энергетические и исторические связи с Российской Федерацией, которой симпатизирует немалая часть сербского электората. Конечно, в самом конце стоит отметить, что реализацию Стратегии может саботировать американское "глубинное государство" и часть того истеблишмента, который проник и в администрацию Трампа, как отметил представитель Кремля Дмитрий Песков. И не стоит удивляться, если после следующих выборов эта Стратегия пойдет прахом так же, как стратегия Байдена после прихода Трампа. Однако стоит отметить, что даже администрация Байдена не отказалась от всех внешнеполитических идей первого мандата Трампа, которые в свое время считались революционными (вроде его Индо-Тихоокеанской стратегии и сильнейшего санкционного давления на Китай). Демократы впоследствии не только продолжили начатое Трампом, но и расширили задуманное им. Поэтому я не исключаю, что части этой стратегии останутся постоянной основой американской политики в отношении Европы, кто бы ни пришел в будущем в Овальный кабинет, особенно если учесть, что в Демократической партии США происходит смена политических поколений. Автор — публицист и дипломированный политолог факультета политических наук в Белграде.