Х.В. ПоплавскаяИсточник epub pdf Оригинал: 71МбК 2000-летию ХристианстваПредисловиеЧасть 1. Освящение жизненного циклаТ.А. Листова. Народный православный обряд создания семьиТ.А. Листова. Религиозно-нравственное отношение к деторождению в русской семьеТ.А. Воронина. Особенности соблюдения постов в народной среде в XIX векеИ.А. Кремлева. Похоронно-поминальные обряды у русских: связь живых и умершихЧасть 2. ВоцерковлениеМ.М. Громыко. Отношение к храму и священникуМ.М. Громыко. Службы вне храмаМолебны в связи со стихийными бедствиями, началом и концом работХоды со святынями и к святынямМолебны в домахКрестные ходы и молебны в наши дниЛ.А. Тульцева. Престольный праздник в картине мира (мироколице) православного крестьянинаПрестольный праздник как “вторая Пасха”Часовенные праздникиЗаветные праздники – престольные праздникиЗемные предпочтения в названиях престольных праздниковСтол – Божий ПрестолПередний угол как космологизированная координатаНебо – Божий престолПорядок и чистота – универсумы предпраздника“Всеяствие” праздничного обедаПрестольный день – праздник патронимического гнезда“Гулящая сторона”Половозрастная структура крестьянского мира в системе престольного праздникаЯрмарка – “всеторжье” престольного дняЧасть 3. Вера и хозяйствоС.В. Кузнецов. Нравственность и религиозность в хозяйственной деятельности русского крестьянстваТ.А. Листова. Трудовое воспитание в крестьянской средеЧасть 4. Религиозные убеждения. Почитание святыньМ.М. Громыко. Покаяние в народной жизни. Понятие греха и кары БожиейИсповедь и причастие детейО частоте причащенияИсповедь и причастие в советское времяПрощать и просить прощенияЛечение покаяниемПонятия греха и кары БожиейПредание себя воле БожиейИ.А. Кремлева. Мирской обетХ.В. Поплавская. Паломничество, странноприимство и почитание святыньМонастырские святыни и их почитаниеМестные святыни (деревенские и городские) и их почитаниеХождение за советом. Почитание могил подвижников благочестияДальние паломничестваК.В. Цеханская. Иконы в народной жизниЧасть 5. Круг чтения и народная картинкаА.В. Буганов. Духовная книжность и письменность русских крестьян XIX векаТ.А. Воронина. Религиозный лубок и его особенности в XIX векеСписок сокращений ПредисловиеК 2000-летию христианства русский народ пришел, сохранив ощущение и осознание своей принадлежности к одной из основных ветвей единого христианского древа – православию. Празднование этой даты, как и празднование 1000-летия принятия православия на Руси, воспринимается как общенародный праздник, не только касающийся истинно верующих, но и имеющий самое непосредственное отношение к истории складывания и функционирования всего русского этноса. Оценка религиозности русского народа в наши дни весьма неоднозначна, зависит она, прежде всего, от того, что берется в качестве критерия, т.е. сравнивается ли нынешняя ситуация с дореволюционной эпохой или же с многолетним периодом принудительной атеизации общества, сделавшей почти невидимой религиозную жизнь россиян. В этот период не раз звучали слова о торжестве атеистического мышления во всех слоях русского общества. Однако в реальности победа новой идеологии не была столь безусловной. Запретив внешние проявления религиозности, власти не сумели изгнать веру из душ миллионов мирян, ощущающих потребность в обращении к Богу. Голод, разруха, гонения 20–30-х годов XX в., тяготы Великой Отечественной войны и послевоенных лет усугубили востребованность веры отцов и дедов. Бурные 90-е годы, снявшие запреты на свободу исповедания, сделали очевидным сохранение позиций православия как традиционной религии русского народа, а социальные и духовные катаклизмы этих лет заставили искать опору и утешение в вечных христианских истинах и моральных принципах.Данная книга является результатом многолетних разносторонних исследований этнографов в области духовной культуры русских. Массовые материалы, как хранящиеся в архивах, так и опубликованные в трудах ученых (светских и церковных), краеведов, в мемуарной литературе, а также собственные полевые изыскания позволили им утверждать факт существования во второй половине XIX – начале XX в. единой православной культуры русских, определявшей лицо народа, уклад его жизни и образ мышления. Эта культура во всех своих проявлениях, хотя и в разной степени, обладала этнической спецификой, сохраняющейся и в наши дни. Авторов данного труда интересовала не столько динамика изменения тех или иных религиозных проявлений, сколько цельность этой культуры, всесторонность и глубина христианского мироощущения русского крестьянства, обеспечившие в конечном итоге сохранение де-факто статуса русских как православного народа. Предвидя возможные вопросы, замечу, что употребление в качестве синонимов терминов крестьянство и народ представляется вполне правомерным, так как крестьянство являлось не только самым многочисленным сословием России, но и хранителем традиционной этнической культуры, в том числе и в ее религиозной ипостаси. Это сословие отличалось приверженностью к православной вере, стойкостью в соблюдении церковных канонов и нравственных принципов, что объясняет наибольшую сохранность православия именно в сельской местности.Работа представляет собой тематически многоплановое исследование, объединенное единой идеей – показать преобразующее влияние православия на самые разные стороны жизни сельского мирянина. Реализация этой идеи сложна, так как сюжеты, требующие освещения, так же безграничны и разнообразны, как разнообразна и многолика сама жизнь. Но одновременно она и проста, поскольку факт воцерковленности русского крестьянина, его жизни по вере столь очевиден, что не требует тщательного очищения материала от поверхностной чешуи, скрывающей суть явления, нужно только захотеть взглянуть непредвзято. В связи с этим перед исследователями стояла еще одна задача: осветить специфику религиозного бытия мирянина, выделить наиболее характерные проявления народной религиозности, понять их природу, постигнуть степень духовной потребности крестьянина в руководстве и наставлении церковью его повседневного бытия.Православная вера освящала жизнь верующего, придавала смысл жизни и смерти, указывала путь к спасению. Упорядоченность и предначерченность земного пути православного человека определялись естественным для него наложением материального бытия на четкую канву религиозных понятий и норм, допускающих некоторую вариативность организации жизни в рамках единого церковного вероучения. Церковь вела христианина по предписанному пути. Вводила в царство вечной жизни через таинства крещения и миропомазания, обеспечивала очищение от грехов и постоянную приобщенность к Богу таинствами покаяния, причащения и елеосвящения; провожала душу умершего в загробный мир, предусматривая специальные обряды и молитвы (и церкви и мирян), дающие возможность взаимной заботы и помощи обитателей обоих миров. Церковь организовывала личную жизнь мирянина, предписывая единственно возможный путь сочетания плотской жизни со служением Богу – создание малой церкви – христианской семьи, освященной таинством венчания. Совершавшееся при чинопоследовании таинства моление о чадородии вступающей в брак пары распространяло одновременно Божье благословение и на все потомство соединенных церковным браком родителей, включая таким образом в круг всеобщей воцерковленности и всех, кому еще предстояло родиться на свет.Церковные таинства создавали лишенный временных и пространственных ограничений сакральный мир, в котором жизнь не кончалась, но лишь переходила из одной формы в другую. Этот мир включал и тех, кому еще предстояло родиться, и окончивших свой земной путь, а также пребывающих на земле, задача которых – достойным бытием заслужить вечное спасение. Нельзя сказать, что русский менталитет при всей важности представлений о загробной жизни был ориентирован исключительно на послеземное бытие. Крестьянин жил вполне земными интересами: пахал, сеял, играл свадьбы, рожал детей, воспитывал их, а затем женил и выдавал замуж, но этот бесконечно повторяющийся круг приобретал литургическое звучание, так как был освящен христианским осмыслением происходящего. Литургический характер приобретала и вся праздничная культура, в комплексе которой особое место занимали престолы. Новый взгляд на эти праздники позволил увидеть далеко выходящее за рамки приходского праздника осмысление происходящего.Рассмотрение этики крестьянской жизни приводит к выводу о том, что в основе ее критериев и оценок лежали христианские постулаты. Религиозно-этическое воздействие на всю сферу жизнедеятельности крестьянина было огромным. Оно касалось не только поведения в семье, миру, в будни и праздники, но и формировало особое отношение к труду и хозяйственной деятельности в целом. В связи с этим затрагивается соотношение христианской этики и обычного права.Христианство воспитало в мирянах особое самоощущение, особый взгляд на собственные деяния. Специфика русской религиозности – в осознании собственной греховности, в стремлении, а точнее – в потребности, к покаянию, особенно в критические минуты жизни, требующие усиленного молитвенного обращения к небесному миру. Призыв поднимать иконы звучал как горестный и одновременно торжественный клич во всех уголках крестьянской России во время стихийных бедствий или других несчастий, обрушивавшихся на крестьянский мир. Эта же особенность веры русского крестьянина определила и своеобразие института обетов – характернейшего явления русской жизни. Принятие обета всегда было вызвано реальными горестями и потребностями. Но восприятие мира и всего происходящего в нем было таковым, что все жизненные коллизии приписывались промыслу Божьему и вызывали не ропот, а своего рода ревизию собственной достойности, своих заслуг перед Богом, за которой следовал вывод о необходимости потрудиться на стезе благочестия. Труд этот, хотя и включал обычно материальный компонент (в большей или меньшей степени доступный оценке – в денежном или временном выражении), но воспринимался и совершался как духовное делание.В православной среде обет потерял ветхозаветный характер взаимной договоренности между Богом и человеком: верующий христианин не ждал безусловной награды за свои труды, но лишь надеялся на милость Всевышнего и своих любимых святых заступников или же благодарил их за дарованную милость. Практика обещаний, принятая у русских повсеместно и дожившая до наших дней, имела еще одну важную функцию – для верующих принятие обета становилось действенным средством религиозного самоконтроля и самовоспитания. Формы обетов были разнообразны, одним из самых распространенных являлись обещания совершить паломничество к святым местам. Но это далеко не единственная причина, заставляющая крестьянина бросать свои дела и отправляться в путь. Если бы мы могли бросить взгляд “сверху” на дореволюционную Россию, то она поразила бы нас не только обширностью своей территории, но и обилием отмеченных особой благодатью мест, к которым, встречаясь и пересекаясь, текли неиссякаемые ручейки паломников, уповающих на помощь и поддержку почитаемых святых и святынь.Внутренней потребностью для русского крестьянина стало и соблюдение постов, как времени не только телесного, но и духовного очищения. Региональное и локальное разнообразие пищевого рациона сопровождалось единой для русского крестьянства нравственной установкой, согласно которой нарушение постничества расценивалось как грех и отступление от веры. Это нравственное кредо стало этно-сословной особенностью крестьянского уклада жизни.Религиозная жизнь крестьянина не мыслилась без церкви и духовных наставников – священнослужителей. Однако и вне церкви крестьянин организовывал свое бытие таким образом, чтобы постоянно чувствовать присутствие и помощь представителей горнего мира. Дом его был наполнен иконами, которые не только давали возможность обращения к любимым святым, но и освящали крестьянское жилище, благославляя всех живущих в нем. Вместе с тем иконы наряду с религиозным лубком и религиозно-просветительской литературой являлись важнейшим информационным источником религиозных познаний крестьянства, способствуя одновременно формированию на территории огромной страны единой православной культуры.В советское время антирелигиозная деятельность государства разрушила традиционную систему организации духовной жизни мирян, но не смогла искоренить значение для них христианских ориентиров и осознание принадлежности к православной вере. Однако в наше время говорить о полном возвращении к воцерковленной жизни общества еще рано. Для многих эпизоды церковной жизни (более или менее регулярные) включены в светскую жизнь, оказывая на нее влияние в зависимости от глубины веры и степени понимания религиозных священнодействий и таинств. И все же, еще не чувствуя себя полностью воцерковленными, мы возвращаемся к церкви как возвращаются в отчий дом, не сомневаясь в его любви и прощении. Это наше счастье, это наше право, переданное нам многими поколениями предков, из рода в род свято хранившими православную веру. И поэтому вполне естественным представляется ответ современного тамбовского крестьянина на столь традиционный в нашем отечестве вопрос: “Кто мы?” – “Все мы крещеной кости”, – раскрывающий суть приверженности русского человека своей традиционной религии.Т.А. ЛистоваИсточник: Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков : Итоги этнографических исследований / Российская акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - Москва : Наука, 2001. - 361, [2] с., [2] л. цв. ил.