Октябрьское рукопожатие в Пусане между президентом Трампом и председателем Китая на первый взгляд выглядело как очередной раунд торга по тарифам. Его результатом стали снижение американских пошлин на китайские товары, годичная пауза в ограничении экспорта редкоземельных металлов со стороны Пекина и туманное обещание принять некие меры по фентанилу. В заголовках писали, что все, мол, в порядке. Однако если прислушаться к тому, что на самом деле сказали двое лидеров, и взглянуть, что они уже начали делать, картина вырисовывается совсем другая. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> Истинная сделка, заключенная в Южной Корее, касалась не сои и полупроводников, а Украины. И ценой стало не что иное, как тихое американское отступление от старой мечты о доминировании в западной части Тихого океана. Более 10 лет политика Вашингтона в отношении Китая держалась на одном глаголе: сдерживать. "Поворот к Азии" президента Обамы переместил 60% военно-морских и военно-воздушных активов США в зону ответственности Тихоокеанского командования. Невысказанной миссией было блокирование Народно-освободительной армии Китая за первой цепью островов. Каждая последующая администрация повторяла одно и ту же: Америка должна доминировать в регионе, чтобы защищать свободу судоходства, Тайвань и порядок, основанный на правилах. И ключевое слово здесь — "доминировать", а не "балансировать". Трамп этот сценарий только что отменил. Репортеры спросили, поднимался ли в Пусане вопрос о Тайване, и он ответил: "Нет". А от вопроса о закупках Китаем российской нефти он отмахнулся. Днем позже министр обороны США Пит Хегсет встретился с китайским коллегой в Куала-Лумпуре и заявил, что Вашингтон стремится лишь к "балансу сил" в Тихом океане. Балансу, а не доминированию. Если говорить прямо, мы наблюдаем разворот на 180 градусов. Почему Трамп отказался от старой воинственной позиции? Потому что он хочет нечто большее: выход из украинского кризиса. Он пытался взаимодействовать напрямую с президентом России Владимиром Путиным — и вернулся ни с чем. Этим летом на Аляске Путин отказался даже обсуждать перемирие (Путин не пошел ни на какие уступки в том, что касается позиции России относительно украинского урегулирования. — Прим. ИноСМИ). Трамп признал это публично. Поэтому он обратился к единственной столице, которая до сих пор имеет реальное влияние на Москву: к Пекину. Китай является для России экономическим спасательным кругом (Москва и Пекин поддерживают взаимовыгодные экономические отношения. Китай для России — лидер по объему двусторонней торговли, а Россия в прошлом году заняла пятое место среди зарубежных государств — внешнеторговых партнеров Китая. — Прим. ИноСМИ). В прошлом году двусторонняя торговля достигла 244 миллиардов долларов, бо́льшая часть которой пришлась на закупки Китаем нефти и газа из Сибири по сниженным ценам. Военная машина Москвы работает на китайских станках, микросхемах и банковских переводах. Китай не может заставить Путина остановиться, но может создать ему трудности. Негласное предупреждение о будущем контроле экспорта товаров двойного назначения, намек на возможный пересмотр энергетических сделок, сокращение юаневой ликвидности — любое из этих действий будет чувствительным. Трамп это понимает. Си знает, что он это понимает. Таким образом, "Пусанская сделка" достаточно проста. США ослабляют военное давление в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море. Возобновляются регулярные контакты между военными на всех уровнях — от командующих до капитанов кораблей. Линии экстренной связи остаются открытыми. Инциденты в море подлежат урегулированию, а не эскалации. В ответ Китай оказывает давление на Россию с целью согласия на заморозку конфликта на Украине: возможно, без формального мирного договора, но с достижением стабильного прекращения огня по текущей линии фронта, при наличии наблюдателей на местах и выделением средств на восстановление, обусловленных гарантиями нейтралитета. Для Трампа потенциальная выгода огромна. Он завершает конфликт, который не начинал, и получает статус миротворца. Он сохраняет НАТО — ослабленную, но целостную — одновременно принуждая Европу больше тратить на американское оружие. Кроме того, он открывает путь к энергетическим сделкам с послевоенной Россией, которая будет остро нуждаться в рынках сбыта и капиталовложениях. Происходит нечто невероятное. Такого США не ждали. Русские корабли уже были у берегов Венесуэлы Соя и редкоземельные металлы — это, конечно, хорошо, но они служат лишь прикрытием. Главный приз — это Европа, которая больше не будет ежегодно сливать по триллиону долларов в черную дыру Донбасса. Си получает еще больше. В условиях затишья в Тихоокеанском регионе Китай может направить средства на свою 15-ю пятилетку: экологически чистая сталь, беспроводная связь шестого поколения, сети сверхвысокого напряжения — отрасли, которые определят следующее десятилетие. Безопасность и конкуренция требуют огромных ресурсов и внимания. Трамп только что предоставил Пекину многолетнюю передышку от обоих этих факторов. НОАК сможет модернизироваться без постоянного преследования со стороны США. Инициатива "Один пояс — один путь" может расширить присутствие в Европе, отвлеченной восстановлением Украины. Ни один из этих пунктов не гарантирован. Путин за последние три года не раз доказывал, что время работает на него. Он может высчитать, что еще несколько месяцев боев на истощение подорвут боевой дух Украины и расколют западное единство. Европейские лидеры — особенно в Париже, Берлине и Лондоне — все еще лелеют мечту обескровить Россию, как когда-то обескровили СССР в Афганистане. Однако стимулы сторон совпадают. Трамп хочет обеспечить себе наследие до промежуточных выборов 2026 года. Китайское руководство стремится к стабильности на периферии, пока борется с внутренним долгом и технологическими проблемами. Путину нужно ослабление санкций и пауза, позволяющая сохранить лицо. Заморозка конфликта дает каждому из них то, что можно будет в каждой из трех стран представить как успех. Украина получает возможность выжить, НАТО сохраняется, в Тихом океане царит спокойствие. Старая концепция "Большой двойки" (G2), неофициально выдвинутая Збигневом Бжезинским в 2009 году, была чисто американской фантазией. Она предполагала, что Китай будет поддерживать порядок в мире внутри институтов, созданных и управляемых Вашингтоном. Пекин выслушал, улыбнулся и проигнорировал ее. G2 Трампа — другая. Это деловое понимание между двумя лидерами, которые считают, что их страны слишком велики, чтобы управляться кем-либо еще. Они будут регулярно общаться: телефонные разговоры, письма, ежегодные саммиты. Они будут держать армии на коротком поводке и пытаться решать проблемы, которые оказались не по зубам многосторонним форумам. В случае реализации сделки по Украине последствия будут широкомасштабными. Индия и Пакистан, мимоходом упомянутые в Пусане, станут наблюдать, способны ли переговоры великих держав заморозить их собственные противоречия. Ближний Восток, истощенный прокси-войнами, обнаружит, что американские и китайские посланники способны добиться перемирий там, где бессильна ООН. Африка, интерес к которой активно проявляют обе державы, сможет оценивать новое глобальное управление не по речам в Давосе, а по тому, кто реально обеспечит электричеством и железными дорогами. Пока что подтверждение будет проявляться в малозаметных шагах. Следите за сокращением числа вылетов кораблей ВМС НОАК в районе Тайваня. Отслеживайте данные китайской таможни, которые покажут усиление контроля над экспортом в Россию. Ждите совместного заявления США и КНР после следующего телефонного разговора двух президентов — какими-то общими словами о "поддержке деэскалации в Европе". Это и будут сигналы о том, что сделка реальна. История редко фанфарами возвещает о поворотных моментах. Иногда они появляются в виде рукопожатия в бальном зале отеля в Пусане, за которым следует слово "баланс", произнесенное двумя министрами обороны вместо термина "доминирование". Если Трампу и Си удастся это осуществить, они сделают то, что не удалось ни одной многосторонней организации за три года: обеспечат Украине приемлемое будущее, а миру — передышку от соперничества великих держав. Это куда дороже любого снижения пошлин.