Пригласив Казахстан, сердце Транскаспийского транспортного маршрута, а не коридора Индия — Ближний Восток — Европа, присоединиться к соглашениям Авраама, Трамп спутал все карты. Экономика Казахстана по-прежнему связана с Россией посредством Евразийского экономического союза. Вовлечение этого государства в орбиту ближневосточных интересов запутало союзников в вопросе о том, какой путь действительно поддерживает Вашингтон. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> Когда Дональд Трамп объявил о "присоединении" Казахстана к соглашениям Авраама, это было расценено как самоуспокоение с точки зрения геостратегии. Киев на грани. Американцы больно ударили Украину в самый критический для нее момент Израиль и Казахстан поддерживают отношения с 1992 года, когда состоялись визиты Переса (2009) и Нетаньяху (2016). Израильские компании работают в сфере технологий и сельского хозяйства. Казахская нефть перерабатывается в Хайфе. Спутники AMOS запускаются с Байконура. Отношения двух стран не нуждаются в нормализации. В Иерусалиме эту неожиданную новость встретили прохладно, ведь это поставило Израиль в неловкое положение, создав прорыв там, где в нем не нуждались. Министрам было велено помалкивать. Никаких заявлений не последовало. Это молчание было политическим ходом — Иерусалим решил не играть в чужой игре. Эти события обозначили более глубокую проблему: Вашингтон пытается усидеть на двух стульях и обозначить границы трубопроводов, железных дорог, а также пределы лояльности США со стороны других стран. Речь идет не только о географии, но и о конкурирующих перспективах мирового порядка. Каждый маршрут имеет свою историю. Транскаспийский Международный Транспортный Маршрут, поддерживаемый Турцией, проходит от Китая через Казахстан, Каспийское море до Азербайджана, Грузии и Европы. Создание этого коридора — это попытка Анкары обойти Москву и закрепиться в Евразии. Напротив, коридор Индия — Ближний Восток — Европа (IMEC), учрежденный в сентябре 2023 года Индией, Израилем, Грецией, Кипром, Саудовской Аравией, ОАЭ, Иорданией, ЕС и США, связывает Южную Азию с Европой через порты Персидского залива и Восточное Средиземноморье. Его опорой являются суверенные пограничные государства — страны на границе сдерживания, которые остаются связанными с нынешним порядком, объединяя торговлю, энергетику и цифровые системы в устойчивую индо-средиземноморскую опору суверенитета. Пригласив Казахстан — ядро Транскаспийского транспортного маршрута, а не IMEC — присоединиться к соглашениям Авраама, Трамп спутал все карты. Экономика Казахстана по-прежнему связана с Россией посредством Евразийского экономического союза. Вовлечение государства в орбиту ближневосточных интересов запутало союзников в вопросе о том, какой путь действительно поддерживает Вашингтон. Это громкое заявление без реальных последствий. Истинной причиной символического жеста Вашингтона является доступ к урану и редкоземельным металлам. По иронии судьбы, этот шаг нанес вред согласованной доктрине Трампа по IMEC, которая была подорвана из-за его пристрастия к театральным жестам и непоследовательности. Чтобы понять, что поставлено на карту, вспомним события, последовавшие за созданием IMEC. После объявления о создании коридора в Нью-Дели 9 сентября 2023 года, он приостановил работу месяц спустя, когда нападение ХАМАС 7 октября нарушило процесс нормализации отношений. Оно нанесло удар не только по Израилю, но и по самой концепции IMEC, которая заключалась в интеграции в условиях стабильности. Иранская ось от Газы до Йемена представляла угрозу для коридора, объединяющего Индию, Персидский залив, Израиль и Европу под руководством США. Разжигая события в Газе и развязав руки хуситам, Тегеран стремился сорвать нормализацию отношений между Израилем и Саудовской Аравией и перекрыть маршрут через Красное море, который должен был обеспечить IMEC. Атаки хуситов вдвое сократили трафик через Суэцкий канал, обошлись Египту в миллиарды долларов и заставили 700 судов огибать Африку, поскольку страховые выплаты увеличились в три раза. Судовладельцы признали, что Транскаспийский Международный Транспортный Маршрут, поддерживаемый Турцией, стал безопаснее, чем Суэцкий канал. Эрдоган воспользовался моментом: осудив удары США и Великобритании, которые превратили Красное море в "море крови", он продвигал свой каспийско-кавказский маршрут как альтернативу для Европы. На самом деле Анкара давно поддерживала хуситов в качестве своей неофициальной силы, направляя им средства и оборудование через сети в Иране и Катаре. Стамбульские организации направляли деньги силам "Кудс", а немецкие датчики появлялись на ракетах хуситов. Доктрина "контролируемого кризиса" создала нестабильность в Баб-эль-Мандебском проливе. Каждый корабль, проходящий через Суэцкий канал, приносил выгоду Анкаре. Мир между Арменией и Азербайджаном в 2025 году и возобновление Зангезурского коридора еще глубже закрепили Центральную Азию в этой сети, завершив сложный план, над которым работали десять лет. Конфликты на Украине и в Газе сделали остальное. Северный маршрут и Красное море оказались парализованы, торговые пути направились на юг через Турцию, что усилило ее контроль над евразийскими линиями снабжения, одновременно препятствуя индо-средиземноморской альтернативе. Операция "Синдур" доказала, что сдерживание возвращается благодаря решительным действиям, основанным на использовании сетевых ресурсов, согласованности и боевой мощи. Именно на этих принципах основан IMEC. Индия поняла, что больше не может полагаться на одну артерию через Суэц. IMEC — это не роскошь, а необходимость. Преимущество Индии заключается в стратегической автономии. В то время как Вашингтон стремится к выравниванию сил, Дели стремится к балансу, обеспечивая устойчивость IMEC. Являясь участницей БРИКС и никому не подчиняясь, Индия взаимодействует с Вашингтоном и Брюсселем, сохраняя при этом открытые отношения с Москвой и Пекином. Она инвестирует в Хайфу, возглавляет IMEC, углубляет партнерские отношения со странами Персидского залива. Индия следует принципам суверенитета через открытость. Она использует географию для достижения независимости. Планы IMEC включают путь от Мумбаи до Джидды и Даммама, по железной дороге до Хайфы, через Средиземное море до Пирея и далее в Европу. Это современная опора энергетики, передачи данных и логистики. Каждый партнер играет свою определенную роль — Индия как промышленный двигатель, ОАЭ как логистический узел, Саудовская Аравия как сухопутный мост, Иордания как транзитный узел, Израиль как морской и цифровой шлюз, Греция и Кипр как ворота в Европу и энергетическая сеть. Благодаря финансируемому ЕС проекту Great Sea Interconnector (поддержка CEF в размере 657 миллионов евро), речь идет об активном проекте, а не о пресс-релизах. На этой неделе Афинский энергетический форум и конференция P-TEC подтвердили эту динамику. Греция возродила механизм "3 + 1" с Израилем, Кипром и США и расширила партнерство в области СПГ. Остается только добиться согласованности со стороны Вашингтона: завершить разработку стандартов IMEC, синхронизировать таможенные и информационные вопросы и создать механизм снижения рисков в Красном море, чтобы страховые компании могли оценивать стоимость маршрута даже в случае закрытия Баб-эль-Мандебского пролива. Для Израиля это довольно четкий сигнал. Иерусалим посчитал, что это заявление делает неясной позицию Вашингтона за рубежом и усиливает позиции Анкары внутри страны. Вместо того, чтобы поддержать эту инициативу, Израиль предпочел проявить сдержанность. Он стремится не к символическим жестам, а к формированию индо-средиземноморской системы, которая объединяет экономические выгоды с силой сдерживания. Срединный коридор предлагает альтернативные маршруты, заменяя зависимость от Москвы зависимостью от Анкары. IMEC — это средство диверсификации, так как индо-арабо-средиземноморский путь сокращает длину линий снабжения, обеспечивает цифровую и возобновляемую инфраструктуру и связывает партнеров, которые разделяют интересы Запада. Именно сюда Европа должна направлять инвестиции. Лидерство — это не расстановка флажков на карте, а выбор правильного пути, когда все карты спутаны. За каждым из торговых путей стоит определенный выбор, и только один из этих путей ведет к независимости. Между геостратегическим спокойствием и активной политикой сдерживания выбор очевиден — продолжать работать над IMEC. Шэй Гал — эксперт в области международной политики, кризисного управления и стратегических коммуникаций. Работает по всему миру, уделяя особое внимание отношениям во власти, геополитической стратегии и публичной дипломатии, а также их влиянию на политику и принятие решений.