Русская агиография – один из необработанных отделов русской духовной литературы; даже источники агиографии далеко не все приведены в научную известность. Тем не менее, что касается святых, почивающих в г. Новгороде и в церквах и обителях древней великой Новгородской области, то нам известны уже списки житий их в немалом числе и притом иногда разных редакций, и в настоящее время есть полная возможность приступить к изданию житий святых Новгородских по лучшим спискам. Занимаясь изучением списков жития святителя Никиты Новгородского, я предложу здесь несколько наблюдений относительно сказания об обретении мощей его. Известно, что все списки жития святителя Никиты делятся на четыре редакции; сказания об обретении мощей святителя нет в списках только первой редакции, которая принадлежит перу инока Маркелла и написана им в Антониевом Новгородском монастыре в конце 1557 и начале 1558 года, до обретения мощей святителя, совершившегося 30 апреля 1558 г. Автор второй редакции – игумен Данилова монастыря Иоасаф, впоследствии Вологодский епископ, личность которого, впрочем, точно не установлена; он написал житие Никиты по распоряжению Новгородского архиепископа Пимена, который, видя чудеса от гроба новоявленного святого, «не терпѣлъ безъ написанія быти». В житии этой редакции рассказывается об обретении мощей святителя и подробно описываются совершившиеся при сем чудеса новоявленного святого. Но более подробное сказание об обретении мощей святителя Никиты находится в житии его третьей редакции, составленной известным писателем XVI в. – иноком Зиновием Отенским, который был не только современником, но, можно безошибочно сказать, очевидцем описанного им события. Подробный пересказ этой редакции дает нам Ф. Калугин в своем исследовании: «Зиновий Отенский инок и его богословско-полемические и церковно-учительные произведения». Спб., 1894 г., 322–339 стр.; по его соображениям, основанным на данных текста жития, Зиновий произнес, вероятно, в церкви составленное им житие в седьмую годовщину открытия мощей святителя Никиты в 1565 году. На основании труда Зиновия Отенского пресвитер Василий или, что тоже, священноинок Варлаам составил четвертую редакцию жития того же святителя (Ключевский, Древнерусские жития святых, как исторический источник, М., 1871 г., 252, 264–267, 278; Макарий, История Русской церкви, т. VII, Спб., 1891., стр. 430–432; Н. Барсуков, Источники русской агиографии, Спб., 1882 г.). Сказание об обретении мощей святителя Никиты встречается в рукописях и отдельно, и притом в списках, заметно различающихся между собою. Из таких списков, нами просмотренных, один XVII в. из Собрания Буслаева (рукопись Императорской Публичной Библиотеки F I № 729) носит несомненные следы сильного влияния жития святителя второй редакции на ряду с некоторыми отличительными чертами, а два других – разумеем: 1) краткое проложное сказание XVII в. (рукопись Архива Св. Синода № 1296) и 2) «Слово на обрѣтенiе честныхъ мощей иже во святыхъ отца нашего Никиты епископа Новгородского чудотворца и положенiе во гробъ тѣлеси его архiепскопомъ Пименом Наугородскимъ», «указать творца которого пока никто не пытался» (рукописи: Архива св. Синода № 817 XVII в. и Императорской Публичной Библиотеки № 1559 XVI в.), – совершенно отличаются от первого и между собою. Я изложу здесь сказание об обретении мощей святителя Никиты, находящееся в житии третьей редакции, по списку XVII в. (рукопись Императорской Публичной Библиотеки F I № 730), при чем укажу в примечаниях отличительные особенности перечисленных списков отдельного сказания; – все эти списки не были известны г. Калугину, по крайней мере, он не цитует их.В лето 7059 (1541) в вечер Великой субботы по установившемуся обычаю пришел в великую церковь Святой Софии «единъ отъ начальствующихъ града строяй царевы дѣла области тоя всея порученныя ему» и, обходя паперти, где «епископля гробы бяше», зашел в придел Богоотец Иоакима и Анны, в котором гроб епископа Никиты находился «во всякомъ небреженiи», а чтец церковный, опершись на него, спал; выйдя из придела в великую церковь, он подошел «къ малому алтарю», сел и скоро задремал. Во сне он услышал голос «напрасно нѣкоего глаголюща: подобаетъ покровену быти гробу епископа Никиты». Повинуясь сему голосу, царев муж пошел домой, откуда скоро вернулся с покрывалом, которое и возложил на гробницу Никиты. Желая взглянуть на мощи святителя Никиты, он проделал щель («скважню») в гробе его, чрез которую увидел, что тело его лежит покрытое покровом на церковном помосте и «видяшеся воображено подъ покровомъ яко цѣло всѣми уды и разрушенiю знаменiе ниедино подаваше». Мало-помалу об этом узнали и другие граждане, время от времени смотрели в щель гробницы и дивились виденному. Так продолжалось лет шесть – до 1558 года; в этом году архиепископ Пимен, лично и чрез других убедясь в нетленности тела епископа Никиты, донес о сем письменно царю и митрополиту, которые с великою радостью повелели архиепископу открыть гроб святого1. Чтобы открыть гробницу, пришлось разбирать «преграду отъ олтаря: бѣ бо многою тѣснотою объята церковь Богоотецъ Іоакима и Анны: между крестохранилницею и стѣны великiя церкве яже отъ полудне и многiя ради тѣсноты мѣста полъ гроба святителева внутрь олтаря, полъ гроба в церкви внѣ олтаря не яко же нынѣ видимо тогда бысть и божественная трапеза в самой стенѣ олтарней водружена бысть»2. Когда открыли гробницу, то увидели, что тело святителя покрыто плащаницею, а «лице святому сквозѣ прахъ яко цвѣт блещася». И тогда же ясно стало, что тело святителя «не якоже скважнею преже зримо бѣ верху помоста церковного, но ниже помоста церковного яко близъ двою локтю во глубину земли лежаше. Десная же рука его близъ святыхъ его перcей благословящею, шуяя жъ къ честнымъ колѣномъ простертою дланию. Такожъ и святыя ноги его: десная плесною выспрь, шуяя жъ плесною на страну обращена»3. За сим в рукописи следует краткая молитва о совершившемся обретении мощей святителя и риторическая похвала Никите на 4½ листах с длинным и витиеватым обращением к нему о пасении стада своего4. Облачив святителя в новые святительския одежды «добре даже до сапогъ», полагают его паки на своем месте во гробе. Затем архиепископ собирает весь собор архимандритов, игуменов и попов и приходит с ними ко гробу. Тогда «молитвенная паки начинахуся ту и пѣнiя возглашахуся и всесвятая Богоначальная Троица воспѣвается и благодать Христова славословленiем хвалословится псалмы и пѣнми и пѣсньми духовными. Архiепископъ воспрiем на руку Христова святителя Никиты священное его тѣло служащимъ о нем архимандриту и старѣйшимъ игуменомъ съ первымъ попомъ и полагаютъ то священное тѣло на одрѣ на то уготованномъ, всѣмъ зрящимъ на святого тѣло тоже видяшеся несломлено никаможе, но прямо бысть и добрѣ воображено и опрятано лежаше»; затем несут его на одре в великую церковь со псалмы и песньми и пенми и, поставив посреди ея, сряду начинают всенощное бдение. За сим в рукописи следует риторическое выражение радости по поводу совершившегося на 2½ листах и продолжается рассказ о всенощном бдении, о случившемся во время службы видении5. «Кажденію бывшу отъ архіерея въ подобное возглашеніе пѣснемъ, такоже иже о немъ честнаго прозвитерства по чину коегождо ихъ каженію бывающу и чтенію пріемлющу пѣсней согласія на нихже всѣмъ сѣдящимъ и единому отъ игуменъ сѣдящу и чтомыхъ послушающу не отъ иже великихъ монастырей се той въ тонцѣ во время чтенія воздрема» и увидел, что святитель Никита, восстав из гроба, в красной фелони и с кадилом в руках пошел сначала кадить в алтарь, а из алтаря в великую церковь, где вскоре сделался невидим. По совершении всенощного бдения все множество народное «епархъ съ ипаты, старѣйшины и начальники града») возжелало прикоснуться (=приложиться) ко одру святителя6. После этого «съ собору во своя комуждо отшедшу», архиепископ «снемъ честное тѣло святителя Никиты со одра, полагаетъ то въ ковчегѣ на десной странѣ въ церкви при столпѣ маломъ прямо амбона» по повелению митрополита и «понеже церкви та, въ ней же бѣша преже мощи лежаше святителя Никиты, тѣсна помногу». Далее в рукописи следует подробный рассказ о переустройстве придела Богоотец Иоакима и Анны. Архиепископ Пимен с избранными людьми, пришедши к приделу с внешней стороны, совещался о новой пристройке к нему. На совещании произошел раздор о размерах пристройки, и распря между лицами, составлявшими совет, до того обострилась, что они, не придя ни к какому решению, разошлись по домам. В числе совещавшихся был тот начальник, который возложил покрывало на гроб святителя Никиты и выказал ранее такое усердие к прославлению святого; ему царским приказом поручено было строение храма. Придя домой с совещания, которое происходило утром, он «во одеждахъ и обувехъ въ сонъ малъ сведеся», и тогда было ему следующее видение: он стоит на том месте, где происходило совещание о построении придела, а из великой церкви вышли вратами «яже отъ десныя страны многіе мужи, облеченные в блестящiя священныя одежды» и, придя к месту, «идѣже зданію быти новому», стали кругом алтаря, а один из них, муж «весь сѣдиною украшенъ», очертил жезлом, который был у него в руке, то место по земле, «юдуже подобает приздати новую стену церкви Богоотец Иоакима и Анны», затем все они ушли обратно в церковь тем же путем; все это совершилось так скоро, что он не имел возможности видеть их лица. О таком видении царев муж возвестил архиепископу, который и повелел ему расширить придел так, как показано было в видении. Начались работы по устройству фундамента для новой пристройки и во время копания земли обрели гроб епископа Луки «шестію дсками каменными содѣланъ», на верхней же «каменной дскѣ воображенiе бѣ честного креста. «Надстояй же тогда рву оному видѣвый сонъ и разумѣ черту сотворша священному оному еже видѣ воспѣ верхъ того гроба лежаща въ земли», повелев очистить гроб, лично возвестил архиепископу о сем обретении. «Пріиде архіепископъ на гробъ и отверсти его повелѣ. Обрѣтошажеся мощи святительства, свидѣтельствующу амфору яко быти епископа лежащему во гробѣ томъ. Вземъ же мощи оны архіепископъ внесе въ притворъ великія церкве и положи е во епископскихъ гробѣхъ». Рассказ об обретении мощей святителя Луки заканчивается риторическою похвалою святому7. Вслед за сим в рукописи отмечаются два следующих интересных факта. Один князь «отъ предстоящихъ церкви, иже убо тогда епархъ граду», обнаружил свое сомнение в нетленности мощей святителя Никиты; архиепископ, желая рассеять его сомнение, «пріемъ край покрова иже на главѣ святителя возбнувъ того мощемъ даже и до персей показоваше князю». Увидев, что у святителя «наго лице здраво аки спящи мужа, а не мертва», князь раскаялся в своем прегрешении. Несмотря на это, вскоре за сим, «о днехъ бо нѣколицѣхъ тоя же Пятьдесятницы пріидоша града попы ко архіепископу просяще извѣстити и тѣхъ о тацѣй благодати Божіей; тоже невѣріе тѣхъ потязая и сему ихъ соблазну запрещеніе наложи седмицу едину внимати тѣмъ себѣ повелѣвъ». После седмичного поста и покаяния духовенство градское собралось к мощам святителя; тогда архиепископ «подъемъ покровъ показуетъ имъ того (святителя) даже и до плесну; таже руцѣ свои архіерей подъ честную главу святителя Никиты подложивъ, воздвижема выспрь и совоздвижеся со главою и все тѣло святаго; удивишася Попове чюдеси» и просили архиепископа дозволить им ежегодно в память сего события приходить в один из дней всем собором к мощам святителя для отправления молебного пения; по сему прошению духовенства установлен был архиепископом праздник в пяток второй недели по Всех Святых8. За изложением сих фактов в нашей рукописи следуют сказания о десяти чудесах, совершившихся при мощах святителя Никиты, когда они находились в великой церкви; причем добавлено, что о других чудесах «писано во иномъ». Сказания о чудесах подробны, но без обозначения дней месяца и имен получивших исцеления лиц. Что до чудес, «писанных во иномъ», то под ними разумеются, вероятно, чудеса, описанные в житии Никиты второй редакции. В списке жития этой редакции в рукописи Троице-Сергиевой лавры № 673 находятся сказания о 25-ти чудесах, в число которых входят и те десять, которые имеются в житии редакции Зиновия Отенского в списке той же рукописи и, вероятно, суть те, что и в нашей рукописи9. Сказание о 10-м чуде заключается сообщением, что мощи святителя Никиты были перенесены из великой церкви в перестроенный придел Богоотец Иоакима и Анны и поставлены на прежнем месте. Но и после перенесения мощей Никиты чудеса продолжались: «безпрестанно исцѣленія точахуся, не точію же у священнаго тѣлесе его чюдодѣйствоваше Никита, но и на всякомъ мѣстѣ, во всякомъ о(б)стояніи всѣмъ призывающимъ его съ вѣрою предстояй помогая спасаетъ». Как бы в доказательство этого далее в рукописи следуют две главы, которыми и заканчивается житие третьей редакции: одна имеет заглавие: «Знаменіемъ честною двою икону иже въ Ругодивѣ Преславныя Богородицы и святителя Христова Николая и священномученика Власія и святыхъ безсребренниковъ Козмы и Даміяна на посрамленіе отступившихъ православныя вѣры на обличеніе безбожныя ихъ ереси». Содержание этой главы следующее. Когда мощи святителя Никиты находились в великой церкви, ливоняне, Мартиновы ученики, держали стражу в городе Ругодиве, а русские войска воевали Ливонскую землю. «Нѣмчину же нѣкоему въ градѣ пиво варящу, обрѣтоша ливоняне въ дому инаго нѣмчина двѣ (липовыхъ) дсцѣ»: на одной написан образ Богоматери с Предвечным Младенцем, а на другой – святые: Николай Чудотворец, Власий и бессребренники Косма и Дамиан, принесли их к тому месту, где варилось пиво, надсмеялись над иконами и со словами: «се русское поможеніе и заступленіе, да помогутъ себѣ сами; насмѣвающеся и грохочюще иконы купно подъ котелъ ввергоша во огнь». Последствия сего безумного поступка были ужасны: пламень усилился, разлился окрест и охватил ближайшие постройки, затем перешел на другие строения и город Ругодив выгорел. «Воистинну честь образовъ на первообразное восходитъ и бесчестіе иконное, ихже есть иконы, тѣмъ досажденіе есть». Русское войско, бывшее в Иван-городе, воспрянуло духом и устремилось на Ругодив через Нарову реку: «кто можаше тако прихождаше и идуще пловяху на онъ полъ Наровы: овіи въ лодейцахъ, овіи же и на бревнахъ и дскахъ, мнозіи же нази и пѣши съ рукама точію пловяху» и таким образом без стенобитных орудий взяли город, в котором на месте варки пива в пепле нашли иконы невредимыми, а ливонцы с своим князем укрылись в Вышгороде. О дальнейших действиях русских войск против ливонцев говорится во второй главе: «О помощи великаго святителя Никиты епископа на пренесеніе мощей благочестивому царю Іоанну и о побѣде ливонянъ». Узнав из посланий о взятии Ругодива, царь посылает в этот город своего воеводу, который, прибыв в Ругодив, взял и Вышгород: «воздвижеся тогда духъ иже въ православіи пресвѣтлаго царя Іоанна, Божія премудрости мановеніемъ и благодушнѣ абіе посылаетъ множайшыя воеводы своя съ воинствомъ на ливонскіе грады борити я», до сих пор войска его «села едины точію ливонскія земли воеваша»; с этого же времени «многія грады ливонскія преяша единымъ похожденіемъ въ мало мѣсяцъ. Не своею храбростію войны царевы побѣждали противниковъ своихъ, но Божіею силою всемогущею поможеніемъ предстательницы православныхъ и всего міра Владычицы Божія Матере, молитвами же и предстательствомъ иже во святыхъ отца нашего Николая архіепископа Миръ-Ликійскихъ и Никиты архіерея Великаго Новограда». При этом Зиновий говорит следующее: «Аще кто разумѣетъ со мною, аще тако есть бывшее, якоже и глаголемо есть, свидѣтельствуетъ же ми время тогдашнее, и по изнесеніи святаго Никиты тѣлеси изъ великія церкви и по положеніи паки на своемъ ему мѣстѣ, возвратишася воинства изъ ливонскія земли тогда. Егда же тѣлеси блаженнаго Никиты сущу еще въ велицѣй церкви, Христолюбиваго и Боголюбиваго Іоанна всеа Россіи воинства смышленія и хитрости на ливоняны всяко удобно и лехце пріимаху, несытнымъ подвиженіемъ и неутомлены; по положеніи же честнаго тѣлесе святителя Никиты въ церкви святыхъ Богоотецъ Іоакима и Анны войны въ подвигахъ и трудъ ощущати пріяша и яко отъ пресыщенія ослабѣвше къ домомъ грядуще отхождаху». Последних двух глав в рукописи Императорской Публичной Библиотеки № 729 нет, но зато там говорится, что святитель Никита во время обретения мощей его в день субботний виден был у града Ругодива «въ полцѣхъ русскихъ ѣздя на конѣ на брегу рѣки Норовы въ ризахъ святительскихъ, у него же нѣсть брады, въ руцѣ имѣя жезлъ съ крестомъ, прогоняя латинъ отъ полковъ русскихъ. И егда совершися побѣда, мнози вѣрніи воины, видѣвшіе образъ въ Великомъ Новѣградѣ, сія вся повѣдаша о немъ. По семъ убо латинянинъ, нарицаемый Иванъ, старѣйшина града Ругодива увидѣлъ образъ святителя Никиты и повѣдаше глаголя: воистинну рече мы мнози видехомъ симъ образомъ мужа ѣздяща въ полцехъ русскихъ и немилостивно насъ побѣждающая». И непосредственно за сим следует заключение, коим оканчивается список сказания: «мы же правовѣрніи сподобльшіися таковаго поборателя и защитителя и многимъ целбамъ неисцѣлнымъ подателя имѣти благодаримъ Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, сподобльшаго ны таковому отцу чада быти и такова пастыря присно имѣти и нынѣ и всегда и во вѣки вѣковъ аминь».Закончу свой анализ сказания об обретении мощей святителя Никиты по рукописному материалу приведением текста краткого, но примечательного и до сих пор бывшего неизвестным сказания о том же из рукописи10 XVI века, на которую нам с любезною предупредительностью указал П. К. Симони.Послаⷩе ѡ обрѣтеⷩ҇и моще̏ Ники́ты епкⷭ҇па. л. 226 об.Да здⷭ҇ гднⷭ҇е в новѣградѣ ꙗвиⷭ҇ блгⷣть бж҃їаи҆ млтⷭ҇ь сеⷢ҇ л́та. в собо́рнои гднⷭ҇е цр҃квив соѳе́и премдⷭ҇рти бж҃їи. просла́ви г҃ьѹ҆гоⷣника свое҆го е҆пкⷭ҇па Ники́тѫ новогороⷣскаⷢ҇ чюⷣотворца. оⷭ неⷨже пишетсѧв патерицѣ печер̾скоⷨ. быⷭ҇ ѹ҆бо̀ сiи бл҃же́ныи на е́пⷭ҇кий в̾ вели́коⷨ новѣ градѣг҃ь. лѣт. И̑ преста́виⷭ҇ лѣта ≠ѕ҃х. ѕ҃і. и҆погребе́нъ быⷭ҇ въ ст҃̋ соѳе́и. в предѣлст҃ыⷯ пра́веⷣныⷯ бг҃оѡ́ц҃ь і҆о҅а̑ки́ма и̑ а̑н̾ны. И̑ нн҃ѣ гдⷭ҇не бж҃їиⷨ и̑зволе́нїемъпрⷭ҇щенны̋ а҅рхїе̑пкⷭ҇пъ пи́минъ. і̑ ѹ҆зрѣст҃го е̑пкпⷭ҇а никѝтѫ въ гробѣ лежащел.227.въ стльстⷨ санѫ въ плоти. и блгоѹха́нїе ве́лїе и̑спѫща́ю̑ще. і̾ о҆ сеⷨ ѹ҆би̑гдⷭ҇рь раⷣости исплъниⷭ҇. и въскорѣ въⷥвѣсти о̆ тоⷨ правосла́вномѫ цр҃ю и҆гдрю, великомѫ кнѕю иванѫ васиⷧ҇е҆вичю всеа рѫсїи и̑ ст҃́и҆шемѫ мака́рїю митрополи́тѫ! цр҃ь же правосла́вныи и҆ митрополит и̑ вси̑ люⷣе̋просла́виша ба҃ о̑ таковоⷨ вели́коⷨ чюдеси. И̑ повел́ша а̑рхїе̑пкⷭ҇пѫ и̑стоера́ки ка́меныа вы́нѧти ст҃о́е т́ло,и̑ положи́ти в но́вѫю ра́кѫ дре́вѧнѫтⷨ же ѡбразоⷨ. ꙗ҆коⷤ а̑леѯи чюⷣотвореⷰлежит в ра́ц. и̑ празⷣновати е̑мѫ велли ꙗ̑коⷤ про́чиⷨ чюⷣотворцеⷨ. Архїепкⷭ҇пъⷤо̑ тоⷨ велиⷦ҇ поⷣвигъ сътвори к̾ бѫ҃ мцⷭ҇аа̑пр́лѧ в.̾ л ⷣ ⷩ. на па́мѧт ст҃го аплⷭ҇а і̑а́кова бра́та і̑ѡ҃ана бг҃осло́ва сътворил.227 об.празниⷦ҇ свтеⷧ о̑бр́тенїю чтⷭ҇ныⷯ е̑го моще́и съ а̑рхимаⷩдритоⷨ и̑ съ и̑гѫменыи съ всⷨ освщнныⷨ събороⷨ. моле́бнаа п́ ⷧ̏всⷨ гра́доⷨ не по е̑диⷩ дн҃ь. И̑ тоⷢ҇ дн҃и слжи́ло в соѳе́и прмдрⷭ҇ти бж҃їи съ а̑рхїепкⷭ҇поⷨве́лїи събоⷬ ꙗ̑ко. ѯ. чл҃къ и̑гѫ́меновъи̑ сщ҃ников и̑ дїа́конов. И̑ на столоваⷩ҇ебыло вели́ко ѹ̑ а̑рхїепкⷭ҇па в пола́т,не по е̑диⷩ҇ дн҃ь. ӑ того дн҃и а̑рхїепкⷭ҇пъза столоⷨ саⷨ стрѧ́паⷧ, ꙗ̑с́ти и̑ пи́ти ста́виⷧ въ вс҃ столы̀. И̑ быⷭ҇ тоⷢ҇ дн҃и и̑ потоⷨи̑ нн҃ хрⷭ҇тiа́ноⷨ раⷣость ꙗ҆ко в послⷣнѧⷽдн҃и проꙗ̑ви г҃ь своеⷢ҇ ѹ̑гоⷣника ст҃лѧники́тѫ чюⷣотворца! ст҃ыиⷤ лежит нн҃в ра́ц вс́ми ви́диⷨ и̑ покланѧ́еⷨ ꙗ̑коⷤалеѯ́и чюⷣотвореⷰ и̑, і̑ѡ́на и̑ се́ргїи, ипрочїи ст҃iи ѡткрове́ни въ ст҃ыⷯ ра́каⷯлежат. и҆стачает ц́лбы̀ с в́рою приходѧ́щиⷨ а̑ лежаⷧ гдⷭ҇не погребеⷩ. ун҃. лтл.228и҆ тр̋и мцⷭ҇и! И̑ мы́ гдⷭ҇не млтⷭ҇и раⷣ ̋ ст҃гопосла́ли к теб на бѫма́з ѡбраⷥ ст҃гоники́ты е̑пкⷭ҇па. да ѿ риⷥ ст҃го дв̋ части на блⷭ҇ве́нїе твое҆мѫ преⷣобьствѫ.ӑще ѹ҆бо̀ гдⷭ҇не полѫчи́ши сїи даⷬ, и ты̀и̑ и̑ныⷯ споⷣоби таковыа блгⷣти ӑ с тогогдⷭ҇не о҅бразца вели написа́ти и̑ко́нѫѡбраⷥ ст҃го. и̑ вели гдⷭ҇не е̑го писа́ти беⷥбрады, чтоⷠ было немноⷤко власов на брадћ и̑ на ѹсћ. чтобы̀ еⷣва зна́ти власы̀браⷣные на́ тћлћ сћды̀ ꙗкоⷤ быⷭ҇ и̑ приживотћ, та́ко и̑ нн҃ћ о҅брћ́теⷭ҇ въ гробћ.таков аⷥ и̑ к тебћ послаⷧ образеⷰ да трⷪ҇ьи̑ коⷩ҇даⷦ҇ ст҃мѫ послаⷣ же е̑сми тебћ і̆ ты̀гдⷭ҇не помѧни наⷭ҇ въ ст҃ыⷯ своиⷯ мл҃тваⷯӑ о҅ тоⷨ гдⷭ҇не не посѫмниⷭ҇ чт̑о ѡⷩ напи́саⷩ҇е̑пкⷭ҇поⷨ а̑ не а̑рхїе̑пⷭкпоⷨ. понеⷤ и̑знаⷱ҇лал.228 об.быша в новћ градћ и̑ в росто́вћ е̑пкⷭ҇пыдо і̑ѡ҃ана а̑рхїепкⷭ҇па новогороцкаⷢ҇ чюⷣотворца. ӑ ѿ і̑ѡ҃ана гдⷭ҇не почали быти архїе̑пкⷭ҇пы и̑ до сеⷢ҇ вре́мени а̑ ники́та гдⷭ҇небыⷭ҇ шесты̋ е̑пⷭ҇кпъ в новћ градћ. і̆ ты̀гдⷭ҇не вели еⷢ҇ писа́ти епкⷭ҇поⷨ, и̑ зде̏ еⷢ҇ поминают е̑пкⷭ҇поⷨ ̋.В рукописи Императорской Публичной Библиотеки за шифром F I № 729 хотя и говорится кратко о сомнении князя и духовенства в нетленности мощей святителя Никиты, но ничего не сказано об установлении праздника ему по сему случаю. В объяснение этих фактов нелишним будет напомнить, что в то время в Новгороде сильно распространялась ересь Феодосия Косого, по существу, сходная с ересью жидовствующих, отвергавшая, между прочим, почитание святых икон. Житие Никиты 3-й редакции (Зиновия Отенского) написано с главною целью доказать, что Промыслу Божию угодно было явить честные мощи святого, чтобы «разсѣять мглу ереси лукаваго Ѳеодосія Косого и со единомысленники его, обновляющихъ нѣмецкое злославіе Мартиновы ереси». В житии святителя целая глава посвящена раскрытию этой мысли; да и в других главах по местам обличается таже ересь. Но всестороннему обличению ереси Феодосия Косого Зиновий Отенский посвятил два своих капитальных труда: 1) «Истины показаніе къ вопросившимъ о новомъ ученіи», написанное в 1566 году за два года до смерти автора, и 2) «Черноризца посланіе многословное къ вопросившимъ о извѣстіи благочестія на зломудріе Косого и иже съ нимъ», сохранившееся в списке копца XVI века. Подтверждение и пояснение тех же фактов мы имеем в следующих словах процитованного выше проложного сказания об обретении мощей святителя: «Въ царствующемъ градѣ Москвѣ многимъ бо тогда поколѣбавшимся ересію нѣкоею не токмо отъ священныхъ или инокъ, но и отъ простыхъ людей ученіемъ нѣкоего мниха пустынника Артемія именемъ и того ученика Ѳеодосія глаголющеся мудру быти па земли и омрачися ихъ неразумные сердца. Тѣ же по сихъ бѣгуны быша въ землю чюжю и тамо душегубною ересію погибоша». Что до установления праздника святителю Никите, то мы имеем свидетельство о сем в «Росписи Новгородской Святыни 1634 года» (Чтения Общества Истории и Древностей Российских, 1862 г., кн. 4, 50–56 стр.), написанной Благовещенским (в Москве) протопопом Максимом в ответ на присланную к нему царицею Евдокиею Лукьяновною в феврале 142 (1634) года грамоту, в которой велено было ему «до смотря подлинно отписать сколько въ Новгородѣ и въ Новгородскихъ мѣстехъ чудотворныхъ мѣстъ и въ коемъ мѣсте и которой чудотворецъ какими чудесы отъ Бога просвѣщенъ». В ней сказано: «Празднуютъ Никитѣ чудотворцу въ Новгородѣ трижды въ году: на преставленіе января въ 30 день, на обрѣтеніе мощей апрѣля въ 30 день да по обѣщанію всего града емужъ установлено празднество по недѣли Всѣхъ Святыхъ во второй пятокъ внегда усматривали по своему невѣрному мнѣнію мощей святого чудотворца Никиты князь и попове со гражданы». Указание на отправление трижды в год службы святителю Никите мы имеем и в «Описаніи Святой СОФІИ въ Новгородѣ и святыни древней Велико-Новгородской области», составленном до 1654 года. (Вестник Археологии и Истории, изд. С.-Петербургским Археологическим Институтом, вып. XIII). Но ни в полном месяцеслове Востока архиеп. Сергия, ни в других месяцесловах не отмечено о сем празднике. В месяцеслове прот. Д. Вершинского под 31 января сказано, что в Киевском месяцеслове воспоминается святитель Никита вторично 14 мая, но неизвестно, по какому случаю. Установление повсеместного празднования святому тесно связано с его канонизациею. «Если действительно Никита еще при жизни прославился как чудотворец (по словам Поликарпова послания к Акиндину), говорит академик Е. Е. Голубинский, «можно думать, что почитание его в Новгороде со святыми или местное празднование ему там началось тотчас после его смерти», (хотя мы не имеем никакого о том свидетельства ни в служебных минеях, ни в церковных уставах), «но несомненно и то, что задолго до половины XVI века это празднование ему как святому прекращалось в Новгороде». (Голубинский Е., История канонизация святых в Русской Церкви. М., 1903 г., 56 стр.). Тот же академик, основываясь на том, что самое старшее по времени из четырех существующих житий святителя написано в конце 1557 – начале 1558 года за несколько месяцев до открытия мощей его, приходит к заключению: «как будто вероятно, что святитель Никита канонизован вслед за открытием или одновременно с открытием мощей его, а не на Макарьевских Московских соборах 1547 и 1549 годов». (Там же, стр. 102). В пользу последнего заключения говорит и «посланіе объ обрѣтеніи мощей Никиты епископа», в котором читаемъ: «Царь же православный и митрополитъ повелѣша архіепископу ....праздновати ему (Никитѣ) велѣли яко же прочимъ чюдотворцемъ». Анализ песнопений службы святителю показывает, что и она составлена была по поводу открытия мощей его: «Приводим здесь несколько мест из песнопений службы святителю по рукописям Архива Св. Синода №№ 816 и 817»: «Многая бо лѣта сокровены быша честныя твои мощи, нынѣ же обрѣтошася цѣлы и неразрушимы и паче солнца сіяющы» (стихира на Господи Воззвах); «...нынѣ же обрѣтеся цѣло и нетлѣнно» (литийная стихира); «...нынѣ же обрѣтошася цѣлы и невредимы» (литийная стихира). В службе святителю два канона, и только в тропарях второго канона читаем об обретении мощей святителя: «Днесь бо обрѣтошася честныя мощи святителя Никиты» (тропарь пер-вой песни); «Многимъ бо лѣтомъ прешедшимъ сокровени быша честныя мощи, нынѣ же вси явѣ зряще» (тропарь восьмой песни); «Яко по толицѣхъ лѣтехъ обрѣтошася честныя мощи святителя Никиты цѣлы и неразрушимы» (тропарь восьмой песни). Существуют списки службы святителю с одним каноном, сочинение которого Ундольский приписывает Маркеллу («Славянорусския рукописи В. М. Ундольскаго». М., 1870 г., № 103); в тропарях этого канона не читаем об обретении мощей его (напр. рукопись Архива Св. Синода № 816). В песнопениях службы святителю Никите находится моление о царе: «Крѣпость и утверженіе испроси благовѣрному царю нашему святителю Никито, да молитвами твоими христіанскій родъ въ тишинѣ пребудетъ, воспѣвающе тя яко тепла заступника» (тропарь 6-й песни второго канона); «Царю богомудру благочестна содержателю испроси Никито святителю миръ и здравіе и спасеніе и на враги одолѣніе, да въ радости душевнѣй возопіемъ: благословите вся» (первый тропарь восьмой песни первого канона); тоже моление о царе мы читаем и в кондаке святителю: «Архіерейства саномъ почтеся чистѣ чистѣйшему предстоя прилѣжно моленіе за люди своя принося яко и дождь молитвою сведе овогдажъ и граду запаленіе оугаси и нынѣ святителю Никита моли Христа Бога спасти царя православнаго и люди твоя молящаяся да вси въпіемъ ти радуйся отче предивный». (Процитованная выше рукопись Археографической Коммиссии). Моление о царе находится и в службах Новгородским святым: святителям Иоанну и Ионе, преподобным Антонию Римлянину и Михаилу Клопскому, но только не в кондаках сим святым. Известно, что кондак, находящийся в службе тому или другому святому, заключает в себе ту общую мысль (тему), которая вполне развита в самой службе, более сжато – в икосе. (Никольский К., протоиерей. Краткое обозрение богослужебных книг православной церкви. Изд. 4. Спб., 1895 г., стр. 34). Позволительно думать, что в песнопениях службы и кондаке святителю Никите моление о царе возносится потому, что сей святитель чудесно помогал царю православному и воинству его в войне с немцами, о чем было сказано выше. Следует отметить, что в чине проскомидии не только современных служебников, но и старопечатных, например, московской печати 1655, 1656 и 1693 годов наряду с именами вселенских святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, Афанасия и Кирилла, Николая Мирликийского воспоминаются русские святители: Алексий, Иона и Филипп Московские, Никита Новгородский и Леонтий Ростовский.А. Никольский