Автором материала является K-News. Любое копирование или частичное использование возможно по разрешению редакции K-News.12 ноября 1933 года в Кашгаре была провозглашена Первая Восточно-Туркестанская Республика — недолговечное, но символически важное событие для уйгуров и других тюркских народов Центральной Азии. Впервые в современную эпоху уйгуры представляли себе государство, отражающее их культуру, религию и язык, независимое от китайской имперской власти. Менее чем через год республика была разрушена и вновь поглощена амбициями более крупных держав. Тем не менее дата сохраняется: каждый 12 ноября уйгуры в изгнании отмечают День независимости Восточного Туркестана как напоминание о мечте, оставшейся несбывшейся.Сегодня эта мечта кажется особенно далёкой.С момента установления контроля Китайской Народной Республикой над территорией, переименованной в Синьцзян-Уйгурский автономный район, уйгуры столкнулись с системной кампанией репрессий, которая по масштабам и точности представляет собой одну из наиболее последовательных попыток государственного подавления культуры в современной истории.Пекин утверждает, что его политика в Синьцзяне направлена на борьбу с экстремизмом и поддержание стабильности. Однако данные Управления Верховного комиссара ООН по правам человека и международных правозащитных организаций, таких как Human Rights Watch и Amnesty International, свидетельствуют о другой реальности: государственном проекте по принуждению населения к изменению идентичности через страх и давление. В 2022 году OHCHR заключил, что действия Китая «могут представлять международные преступления, в частности преступления против человечности». В качестве доказательств приведены массовые произвольные задержания, наблюдение, принудительный труд и подавление культурных и религиозных проявлений.Независимые исследователи оценивают, что с 2017 года более миллиона уйгуров и других тюркских мусульман были помещены в «центры профессионального обучения» или «перевоспитания» — эвфемизм для тюрем. Бывшие заключённые описывают физические пытки, политическую идеологическую обработку и сексуальное насилие. Многие подвергались задержаниям лишь за практику ислама, наличие религиозных материалов или родственников за границей. Основная цель, по всей видимости, не реабилитация, а разрушение культурной идентичности и формирование лояльности к Коммунистической партии.Вне лагерей жизнь в Синьцзяне остаётся под жёстким контролем. Системы видеонаблюдения, биометрические пункты и цифровой мониторинг отслеживают передвижения и коммуникации. Семьи разделяются: родители задерживаются, дети помещаются в государственные интернаты, где уйгурский язык заменяется на мандарин, а уроки лояльности заменяют религиозное воспитание. Мечети сносятся или переоборудуются, кладбища разрушаются, деревни переименовываются, стирая исламские и тюркские символы. Спутниковые снимки показывают исчезновение религиозных и культурных объектов по всему региону.Пекин оправдывает меры необходимостью борьбы с экстремизмом, однако массовое преследование граждан, учёных, поэтов и духовенства ставит под сомнение эту аргументацию. Принудительная стерилизация женщин, уголовное наказание за соблюдение поста в Рамадан и массовое уничтожение кладбищ свидетельствуют о культурной переориентации населения, а не о противодействии терроризму.Контроль над Синьцзяном имеет для Китая стратегическое значение: регион находится в центре инициативы «Пояс и путь», граничит с восьмью странами и богат энергоресурсами. Стабильный контроль обеспечивает экономический доступ, политическую стабильность и идеологическое соответствие. Международная дипломатия и пропаганда поддерживают этот контроль: в 2019 году более трёх десятков стран, включая Саудовскую Аравию, Пакистан и Египет, похвалили Китай в Совете ООН по правам человека за «замечательные достижения» в области прав человека в Синьцзяне.Международная реакция остаётся фрагментированной. США и ЕС ввели санкции против отдельных китайских чиновников и ограничили импорт товаров, произведённых с использованием принудительного труда. Однако полноценного международного расследования пока не проведено, а крупные корпорации продолжают использовать цепочки поставок, где задействован труд уйгуров.12 ноября 2025 года молчание было нарушено в Норвегии: Норвежский комитет уйгуров провёл акцию протеста перед парламентом в Осло, призывая к признанию независимой Восточно-Туркестанской республики. Участники держали фотографии жертв и обращались к норвежским властям с просьбой признать и поддержать республику, подчеркивая продолжающийся геноцид уйгуров.Акция осудила нарушения прав человека, долговую дипломатию Китая и эксплуатацию природных ресурсов. Она показала настойчивость уйгурской диаспоры в стремлении к признанию и ответственности на фоне глобальной бездействия.Случай Синьцзяна имеет более широкий смысл: китайский опыт цифрового контроля — сочетание наблюдения, анализа данных и идеологической обработки — служит образцом для других стран, стремящихся к управлению населением. Моральная цена таких действий огромна: цивилизация, существовавшая тысячи лет и внесшая вклад в исламскую науку, торговлю и культуру Центральной Азии, теперь подвергается риску исчезновения на собственной земле.Защищающие политику Китая утверждают, что западные СМИ преувеличивают проблему. Однако подавление уйгуров подтверждается не только западными источниками, но и спутниковыми данными, утечками внутренних документов и свидетельствами выживших. Даже если допустить аргумент о борьбе с экстремизмом, масштаб коллективных наказаний и уничтожения культуры выходит далеко за пределы любой пропорциональной меры.Каждый 12 ноября уйгуры по всему миру вспоминают о своей истории, в то время как их родина остаётся под цензурой и контролем. Кашгар, когда-то оживлённый центр культуры Центральной Азии, превращён в витрину пропаганды. Разрыв между обещанной автономией и реальностью стал особенно очевидным.Трагедия Восточного Туркестана — это не только региональная проблема, но и испытание для мировой совести. Игнорирование ситуации под предлогом внутреннего дела означает признание того, что экономическая мощь оправдывает преступления против человечности. Международное сообщество обязано требовать ответственности, а не закрывать глаза на культурное уничтожение.В этот день памяти Первой Восточно-Туркестанской республики мир должен уйгурам не только сочувствие, но и признание, справедливость и настойчивость в защите человеческих прав. Никакая «национальная реконструкция» не сможет создать настоящую нацию, стирая идентичность собственного народа.Запись Воспоминания о Восточном Туркестане: политика Китая в отношении уйгурской идентичности впервые появилась K-News.