Вместо того, чтобы изолировать Россию и Путина, санкции Брюсселя приближают общественное мнение и предприятия к Кремлю. Между тем, европейские предприниматели испытывают негативные последствия В то время как Европа принимает новый пакет мер против Москвы, в Брюсселе Европейский совет работает над полугодовым пересмотром списка подсанкционных лиц. Одним из ключевых спорных вопросов является "Критерий G" — один из правовых параметров, определяющих, кого можно включить в санкционный список из-за войны на Украине. Россия никогда не согласится на прекращение огня. Трамп пожинает плоды собственных капризов Изначально для введения санкций ЕС требовалось доказать связь предпринимателя с Кремлем, т.е., по сути, установить прямую зависимость между частным лицом или компанией и российским правительством. Однако с июня 2023 года данный критерий был значительно расширен: с того момента в санкционный список можно было внести любого "крупного предпринимателя, работающего в России", вне зависимости от отрасли экономики или наличия политических связей. Теперь же этот принцип оспаривается различными сторонами. Расширив толкование указанного параметра, Европейский союз, по сути, заявил, что наличия статуса успешного российского бизнесмена достаточно для возникновения риска заморозки его активов и лишения возможности работать на европейском рынке. Больше не нужно доказывать прямую связь бизнесмена с Кремлем или его способность оказывать реальное влияние на политико-экономические решения в стране. Данный вопрос является насущной темой как правовой, так и экономической полемики по двум причинам. Во-первых, потому что ущерб наносится не только бизнесу, но и косвенно вредит работникам этих компаний — людям, не имеющим абсолютно никакого отношения к военным действиям. Бессистемное введение санкций означает фактическое лишение этих предприятий возможностей для работы и тем самым бьет по карманам тысяч граждан, никак не связанных с властью. И если крупнейшие промышленники могут без труда адаптироваться к ограничениям, пересматривая свои инвестиционные стратегии, то простые работники и их семьи несут всю тяжесть этих мер на себе. Во-вторых, данный вопрос затрагивает интересы Европы и Италии. Хотя точный ущерб от антироссийских санкций в виде замедления экономического роста и торговой изоляции пока неясен, очевиден обратный эффект этих мер для экономики ЕС. Действующая санкционная политика не позволяет крупным международным корпорациям инвестировать в европейскую экономику, в связи с чем возможности работы и создания новых рабочих мест ограничены. Жесткая позиция ЕС вынудила многих европейских и неевропейских бизнесменов пересмотреть планы и переориентировать капиталы в свои родные страны и в государства Южной Америки, Африки и Азии, которые не присоединились к санкциям. Результатом стало обесценивание внутреннего европейского рынка и снижение деловой активности. Достаточно сказать, что с апреля 2022 по март 2024 года на рынках стран ОЭСР было зарегистрировано всего 18 инвестиционных проектов с участием российских компаний, что значительно меньше по сравнению с 48 проектами за первые два года пандемии коронавирусной инфекции. Наконец, санкции, которые были призваны оттолкнуть российские элиты от Путина, а простых русских, если не покинуть страну, то саботировать инициативы властей, привели к прямо противоположному результату. Решившие в 2022 году уехать из России олигархи, IT-специалисты и протестная молодежь, столкнулись с остракизмом и экспроприациями в Европе и массово потянулись назад. Бизнесмены стали наращивать инвестиции во внутренний рынок при все большем понимании позиции Путина на фоне разочарования действиями Запада. Как результат — рекордное сплочение вокруг власти как крупного бизнеса, так и простого народа. Нынешняя политика санкций против бизнеса не только неэффективна в части давления на Кремль, но и угрожает оказать негативное влияние на европейскую экономику, ставя под удар тысячи работников, которые рискуют потерять источник доходов. Возможно, спровоцированное ЕС короткое замыкание приближается к судьбоносному моменту. В сентябре Европейский совет в ходе планового полугодового пересмотра персональных ограничительных мер мог бы принять данные соображения во внимание и создать для ряда предпринимателей условия для того, чтобы снова начать инвестировать в европейские страны, в том числе и в Италию.