Из-за серии скандалов государственные ведомства Киева оказались в центре пристального внимания. Фейковая демократия: ЕС отворачивается от Украины из-за действий Зеленского Украинская экономика военного времени характеризуется мощной мобилизацией ресурсов для ведения боевых действий, которые финансируются за счет внутренних налоговых поступлений и масштабной внешней помощи, предоставляемой союзниками. Такую модель иногда называют военным кейнсианством, потому что расходы на оборону и военно-промышленный комплекс поддерживают внутренний экономический спрос. Эта модель приобретает растущее значение для состояния экономики. Для Украины, чье правительство одно время называли "либертарианским" в экономическом плане, это стало важным политическим изменением. Происходит оно в момент, когда западные государства также пересматривают свои экономические доктрины, отказываясь от догм неолиберальной эпохи типа "меньше государства, больше свободного рынка". Но рынки, предоставленные самим себе, не помогут добиться политических целей, таких как решение проблем неравенства, климатических изменений, промышленного развития, технологических инноваций, а также не дадут результаты, каких требуют интересы национальной безопасности. Поэтому не только вооруженные конфликты подталкивают государство к активному вмешательству в экономику. Хотя такое возвращение государственного вмешательства давно назрело, не совсем ясно, как следует налаживать отношения между государством и капиталом. Такой интервенционизм создает различные угрозы общественным и государственным интересам в целом. Эти угрозы встают особенно остро в такой стране как Украина, где уже давно возникла проблема захвата государственных учреждений группами с частными интересами. Столкнувшись недавно с целой серией скандалов, правительство оказалось в центре пристального внимания. А возникший в стране кризис является предостережением для остального мира. Участники дискуссий на ежегодной Конференции по восстановлению Украины (URC), которая состоялась в Риме в начале июля, как правило, избегают политических споров, насколько это возможно. Технократическая атмосфера конференции сохраняет видимость того, что либеральный международный порядок продолжает функционировать. Одним из наиболее распространенных терминов на заседаниях конференции стало "снижение рисков". Речь идет об использовании государственных и международный ресурсов для привлечения частного капитала на Украину. На Украине термином "снижение риска" обозначают инвестиционные риски, связанные с боевыми действиями, но он имеет гораздо более широкое современное значение. Публичные дискуссии на тему мобилизации частного капитала для осуществления дорогостоящих инфраструктурных проектов, как правило, включают обсуждение вопросов о снижении риска. Капитал и государство спорят о доходности, страховании и гарантиях от рисков, а частный сектор обычно ведет жесткий торг, прежде чем поддержать тот или иной проект. Инвесторы хотят получить гарантии, прежде чем вкладывать средства. Один финансист на панельной дискуссии римской конференции назвал это "формой полусуверенной инвестиционной безопасности". А правительства и доноры хотят направлять капитал на достижение своих предпочтительных политических целей. Анализируя результаты этих споров по разделению инвестиционного бремени, Даниэла Габор проводит соответствующее различие между "государством, снижающим риски" и "государством национальной безопасности". В первом случае государственные деньги снижают риски для частной прибыли посредством субсидий и гарантий; во втором случае государство устанавливает более целенаправленный контроль над капиталом, направляя его на стратегические приоритеты. Габор противопоставляет принятый администрацией Байдена Закон о снижении инфляции и его основанную на стимулах свободную структуру (снижение риска) Закону о чипах (национальная безопасность), отмечая, что последний предусматривал гораздо более решительное вмешательство в организацию цепочек поставок. Для Украины актуальность этой общей парадигмы заключается в том, как в различных исторических ситуациях страны догоняли конкурентов в экономическом развитии, Примером может служить Южная Корея и Тайвань в ХХ веке, когда эти государства использовали как меры принуждения, так и стимулы для того, чтобы направить капитал на достижение результатов, увеличивающих производственную базу экономики. Эти модели промышленной политики объединили конкурирующие экосистемы государственных и частных фирм в рамках общего политического урегулирования, при котором государство использовало право вето для получения нужных ему результатов. В лучшем случае, есть признаки того, что военно-промышленный комплекс Украины подражает некоторым из этих методов. Киевская инновационная платформа Brave1 для оборонной технологии, которая обеспечивает конкурентную экосистему производителей грантами и испытательными площадками, является хорошим тому примером. Однако ключом к успеху такой системы являются сильные институты, способные защищать государственные интересы. К сожалению, серия недавних скандалов поставила это под вопрос. Обвиненное в усилении авторитаризма украинское правительство заблокировало назначение следователя по борьбе с коррупцией на должность руководителя Бюро экономической безопасности, которое было обвинено в вымогательстве у частных предприятий. Оно совершенно очевидно занимается преследованием известного антикоррупционного активиста Виталия Шабунина. Из-за таких действий государственной власти 100 украинских и международных неправительственных организаций, включая Немецкий фонд Маршалла США, выразили свой протест непосредственно президенту. Самый вопиющий факт заключается в том, что власти фактически уничтожили независимость антикоррупционных ведомств в стране. Признаком надвигающейся беды стали первые с начала военных действий массовые протесты, проходящие в нарушение военного положения. Киев отступил перед лицом такого народного гнева. По-видимому, главным мотивом для этих выступлений стало усиливающееся внимание к отношениям между государством и рынком в украинской экономике военного времени. Для мира, который стремится к снижению рисков в условиях замедления экономического роста и усиления инвестиционных опасностей на фоне кризисов, опыт Украины служит предупреждением о том, что возвращение государства в качестве ключевого экономического игрока создает благоприятные возможности для кумовства и капитализма рантье. Если эта модель не будет тщательно отработана, возникнет частный сектор, живущий за счет государственной щедрости, мало чем рискующий и никому не подотчетный. Эти проблемы стоят особенно остро на Украине, где элиты издавна борются между собой за политическую власть, чтобы захватить ренту и доходы у других фракций и группировок. Казалось бы, война дала толчок к тому, чтобы вырваться из этого порочного круга, укрепляя независимый организационный потенциал государства. Но несмотря на впечатляющие успехи Украины на поле боя, это обнадеживающее предположение начинает казаться чрезмерно оптимистичным. Программы приватизации и национализации, которые могут показаться противопоставленными друг другу политическими стратегиями, подвергаются тщательному анализу из-за того, что частные деловые круги для захвата контроля над ресурсами могут использовать их по-разному. Более 160 компаний, почти 8 000 организаций и почти 12 000 физических лиц подверглись аресту активов или санкциям в той или иной форме. Такой уровень государственного вмешательства, прежде всего направленного на борьбу с российскими посягательствами, вполне ожидаем во время полномасштабного конфликта. Но свободная пресса Украины все внимательнее следит за тем, что происходит с этими активами после их захвата, и используются ли такие полномочия надлежащим образом. Случай со зданием профсоюзов в центральной части Киева, захваченным в ходе спора с профсоюзами из-за этой недвижимости советской эпохи, вызвал особую озабоченность. Проведенная в прошлом году приватизация Объединенной горно-химической компании (ОГХК) также наглядно демонстрирует некоторые из этих проблем. Компания является крупнейшим в Европе производителем титана и важным стратегическим ресурсом, используемым в оборонном производстве. Это государственное предприятие было обвинено в незаконной торговле с Россией через третьи страны и подставные компании. Привлечение зарубежных инвесторов в той или иной форме вполне могло бы помочь навести порядок в компании и усилить подотчетность. Однако ОГХК очень дешево продали на аукционе с одной-единственной заявкой, поступившей от "Цемин Украина", которая является дочерней компанией конгломерата Neqsol Holding, на 100% принадлежащего азербайджанскому бизнесмену Насибу Хасанову. Этот холдинг занимает важное место в экономике Азербайджана, что находит отражение в его статусе одного из крупнейших налогоплательщиков. Поскольку Азербайджан, несмотря на возникшую недавно напряженность, поддерживает тесные экономические отношения с Россией, приватизация была подвергнута критике со стороны антикоррупционных активистов из-за очевидной опасности того, что украинский титан просто попадет на предприятия российского военно-промышленного комплекса. Правительство утверждает, что если появится такой риск для безопасности, то оно может вернуть компанию обратно, использовав законы военного времени. Но это едва ли является убедительным подтверждением его первоначального решения, и такой шаг подрывает стабильность деловой среды, необходимую для хорошо регулируемых рынков. Скандалы на Украине в настоящее время широко освещаются в западной прессе, а это создает стратегический риск для поддержки страны союзниками. Чтобы восстановить свои позиции, Киев должен переориентировать стратегическую концепцию, направив ее на укрепление государственных институтов, и развивая перед лицом российской агрессии то, что Габор называет "государством национальной безопасности". Решающее значение для этого имеет умение говорить нет. Справедливости ради нужно сказать, что украинские политики время от времени делают это. Два года назад министр финансов Украины Сергей Марченко сказал делегатам конференции по восстановлению Украины: "Традиционно мы были очень рады деньгам в любой форме. Теперь это не так. Если хотите восстанавливать Украину, вы должны придерживаться приоритетов Украины". Такое здравомыслие, требующее от государства серьезно относиться к своей роли защитника общественных и национальных интересов, плохо согласуется со сделкой по продаже ОГХК. Политика редко вторгается в ход работы конференции по восстановлению Украины. В Риме играть эту роль выпало представителю администрации Трампа, спецпосланнику Киту Келлогу. Он использовал свою речь, чтобы осудить экологические, социальные и управленческие стандарты как "глобалистский" заговор против "прав и интересов суверенных национальных государств". Келлог в полном соответствии с манерой Трампа смешал суверенитет с левацкими аргументами. Например, он осудил действия США в Ираке и Афганистане, утверждая, что "зарубежные корпорации и организации эксплуатировали незащищенность этих стран для получения прибыли". Возможно, речь Келлога в Киеве истолковали как разрешение на свертывание антикоррупционных усилий. Критика Келлогом действий Америки по созданию либерального государства, несомненно, является своекорыстной и лицемерной, учитывая активные попытки президента Дональда Трампа демонтировать либеральное государство внутри США. Но это не аннулирует истину, пусть и пристрастную, состоящую в том, что он выступает с нападками на неоконсервативный интервенционизм Америки. Либеральные союзники Украины не предложили никакой прогрессивной версии этого аргумента. Это признак того, что они уступят данное пространство правым радикалам. Кризис в Киеве показывает, что либералы должны проявлять гораздо меньше наивности в своем отношении к корпоративным интересам. Союзники Украины разрабатывают новые инструменты для поддержки государственных и частных инвестиций в ее экономику. Но их действия должны быть тщательно продуманы, чтобы предоставление субсидий и гарантий сопровождалось жесткими условиями для защиты государственных интересов. За пределами Украины интервенционистское государство снова входит в моду, и укрепление демократических институтов будет крайне важно, если мир не хочет следовать за администрацией Трампа в эпоху кланового капитализма. Люк Купер — научный сотрудник аналитического центра по вопросам внешней политике LSE Ideas, работающего под эгидой Лондонской школы экономики и политологии. Он также директор украинской программы исследовательского консорциума PeaceRep.