1. Какие цифры были озвучены? По словам народного депутата от Комитета по обороне Романа Костенко, Украина ежемесячно мобилизует 30 тысяч человек. "Официальный", т. е. зарегистрированный сотрудниками правоохранительных органов, составляет около 16-19 тысяч. Из них, опять же, по данным Генпрокуратуры, очень небольшой процент возвращается через механизмы "амнистии". Момент для удара наступил: Запорожье срочно эвакуируют, решается судьба ДНР. Украинские боевики в ужасе: "зажали в клещи" Официальная, то есть озвученная президентом, численность потерь неясна, потому что Зеленский упомянул только погибших, а пленных и пропавших без вести не назвал (сейчас главная статья о безвозвратных потерях на поле боя). Предполагаемый темп потерь по данным западной прессы (The Economist, WSJ, Spiegel) составляет 5-8 тысяч в месяц. Сюда можно добавить еще столько же тяжелораненых, которые будут выведены из строя надолго или навсегда. Таким образом, если посмотреть на эти цифры, то количественный состав украинской армии должен либо немного расти, либо незначительно уменьшаться каждый месяц. 2. Как обстоят дела на самом деле? Мобилизация в 30 тысяч, по всей вероятности, происходит не каждый месяц, и вполне возможно, что даже 20 тысяч – это достаточно удачный показатель. Количество потерь на поле боя, указанное в зарубежных источниках, можно оставить как есть. А вот цифра в 19 тысяч дезертиров и тех, кто самовольно покинул часть, точно занижена. Продолжаются практики, которые мешают нам более полно оценить это явление. Во-первых, из-за большого количества ненужной бумажной волокиты воинские части не могут формализовать все случаи СЗЧ (укр. – самовільне залишення частини или самовольное оставление части), которые в них имели место, а значит, не могут должным образом сформировать уведомление для правоохранителей. Во-вторых, даже если уведомление о СЗЧ должным образом оформлено и направлено в ГБР (Государственное бюро расследований Украины), оно все равно очень часто не регистрируется, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс. Доходит даже до того, что из 10 СЗЧ уголовные производства были зарегистрированы в отдельных частях только в отношении двух. То есть в том или ином подразделении реальных беглецов из армии в пять раз больше, чем показано в официальной статистике! 3. Перспектива, чистые гипотезы. Достаточно консервативно можно предположить, что ежемесячное сокращение армии может составить 10-15 тысяч человек и происходит, несмотря на мобилизационные усилия ТЦК и кампанию по привлечению добровольцев. Это предположение пока не подтверждено официально, но и опровергнуть его будет довольно сложно. И еще одна "чистая гипотеза". По-настоящему воюет, реально держит фронт вовсе не бумажный миллион. На самом деле, в лучшем случае, это 400-500 тысяч, из которых очень малая часть находится на "нуле" (т.е. на передовой – Прим. ИноСМИ). А то и 300 тысяч. И таким образом видим, что еще каких-то два года — и такими темпами на фронте не останется никого. 4. Что с этим делать. Либо начать проводить политику мобилизации (сейчас государство не проводит ее комплексно, все свалили на почти "рядовых" военных — чиновников ТЦК), либо радикально сокращать потери, либо сделать так, чтобы боеспособность армии зависела не от количества, а от качества. Впрочем, это отдельная большая тема. В любом случае, два года – это оптимистичный сценарий, если оставить все как есть.