По мнению специального советника Международного института стратегических исследований (МИСС) и Фонда стратегических исследований, пока что нет условий, которые позволили бы Дональду Трампу добиться успеха в прекращении конфликтов на Ближнем Востоке и на Украине. Россия сделала мощный ход на Востоке: пока Запад спал, Кремль показал класс – Фигаро: Как Вы можете объяснить недавний сдвиг в политике Трампа в отношении Украины? – Франсуа Хайсбург: Дональд Трамп не разграничивает уровня ответственности между двумя главными героями. Его единственная основа для анализа – рассматривать конфликт как фундаментальное несчастье. И его главная идея заключается в том, чтобы не втягивать США в иностранный конфликт, в котором не затрагиваются напрямую их интересы. Он применяет такую матрицу к большинству реальных или потенциальных конфликтов. Именно этим объясняется его нежелание давать Тайваню какие-либо гарантии безопасности. Именно этим объясняется то, как быстро он объявил о прекращении огня с Ираном после бомбардировок. И именно поэтому он считает, что конфликт на Украине не затрагивает американцев, что его следует рассматривать не через моральную или стратегическую призму, а просто как наследие, оставленное американскому лидеру его предшественником. Дональд Трамп часто по-разному говорил о России и Украине. Но, несмотря на эти зигзаги, основной принцип заключается в том, чтобы никогда не принимать чью-либо сторону. – Даже ради Владимира Путина? – Скажем так: если и есть необходимость принять чью-нибудь сторону, то это будет сторона сильнейшего. Трамп – отнюдь не тот причудливый человек, которым его изображают в Европе. Он считает слабость смертным грехом, за который необходимо понести наказание, как это и случилось с Зеленским в Овальном кабинете. Но он уважает силу. Поэтому на пересечении двух кривых – отказа от конфликта и вопроса о силе и слабости – могут возникнуть сбои… Но по сути Трамп по-прежнему последователен в отказе принимать чью-либо сторону. Яркое доказательство: даже когда он понимает, что его посредничество терпит неудачу из-за поведения России, он отказывается немедленно применять санкции, подготовленные Сенатом. Он предпочел дать Путину еще 50 дней… – На Ближнем Востоке, а затем и на Украине, есть ли у метода Трампа какие-либо шансы на успех ? – Единственным реальным политическим достижением Трампа во время его первого срока были соглашения Авраама. Сможет ли он распространить этот принцип на другие страны? Задача будет посложнее. Трамп больше не может избегать иранского сюжета. Он отдал приказ бомбить Иран, но Иран не был повержен. Кстати, чтобы заключить новую сделку наподобие соглашений Авраама, потребуется две стороны. Однако пока не видно, чтобы Саудовская Аравия решилась на такой шаг. В свете последних событий также трудно пока представить себе заключение аналогичного соглашения с Сирией… Поэтому я опасаюсь, что пока еще не созданы условия для того, чтобы Трамп мог повторить свои успехи, достигнутые в первый срок. – А что насчет российско-украинского досье? Может ли он добиться прекращения огня? – Ответ на этот вопрос зависит от того, как Россия оценивает свою собственную способность одержать верх в этом конфликте. Сегодня Москве кажется, что она вот-вот победит. Поэтому она принципиально не заинтересована в прекращении огня. Но Россия теряет большое количество людей. В какой момент она решит сесть за стол переговоров? Решиться заключить предварительное соглашение, которое будет пересмотрено через 5-10 лет? Лично я считаю, что Путин в стратегическом плане заинтересован в продолжении наступательных операций. – Вы говорите "все империи смертны". Но разве некоторые из них, например, Россия, не переживают возрождение? – Да... империи могут погибать. Они также могут развиваться или, как СССР, умереть от усталости. Империи могут быть убиты: Германия, Япония тому примером. Бывают редкие случаи, когда империя совершает самоубийство, как, например, США сегодня. Некоторые империи умирают навсегда, например французская и Британская империи. И, вы правы, Россия пытается воссоздать утраченную империю. – Как и почему США совершают самоубийство? – Из-за усталости от [идеи] империи и внутренних разногласий в обществе. Спусковым крючком для начала чувства усталости от имперской идеи стала война в Ираке. После войны во Вьетнаме иракская эпопея оказалась уже чересчур. Вьетнамская авантюра была во многих отношениях гораздо серьезнее, чем иракская. Но неудачу удалось преодолеть. В Ираке Америка бросила вызов миру – и с треском провалилась. К этому добавляется справедливая война, война в Афганистане, проигранная из-за чрезмерных амбиций. С тех пор Байден и Трамп сделали отказ от непрекращающихся войн аргументом избирательной кампании. Но эта политика была инициирована Бараком Обамой и его "разворотом на Азию". Таким образом, усталость от империи – это глубинный процесс. – И в то же время – внутренние разногласия в американском обществе… – Вьетнам был периодом необычайного раскола в американском обществе. Начало периода культурных войн в сочетании с волной пацифизма, связанной с Вьетнамом, и все это – на чрезвычайно хрупкой основе расовых отношений в США 1960-х годов. Но тогда все закончилось хорошо. Основные институты выстояли. Война во Вьетнаме прекратилась. Империи удалось возродить себя с помощью рейганизма и неолиберализма. Но после войны в Ираке страна поляризовалась. Часть республиканцев ставит под сомнение условия, на которых американское общество заключило мир с самим собой в 1970-х годах. Культурные войны возобновляются. Гремит восстание против идеологии "вокизма". И все это привело к избранию Трампа в 2016 году. Однако в промежутке мир радикально изменился. Глобализация перестала подчиняться и происходить на условиях Америки. Теперь все делается по китайским стандартам. И это невыносимо для тех в США, кто остался за бортом… – Как Вы оцениваете империалистические порывы Трампа в отношении Гренландии, Панамы, Канады? – Это попытка вернуться к территориальным империям XIX века. Для французов или британцев это означало колонизацию южных стран. США, в основном, занимались внутренней колонизацией. У Америки не было своего великого колониального приключения в европейском стиле. Она создала еще одну империю – империю контактов, влияния, права, международного порядка. Сегодня у Трампа есть соблазн вернуться к основам, захватить территории. Но этого мира больше не существует. Мир полон, в нем больше нет места для этого. – Что остается от приверженности США НАТО ? – В этой ситуации тоже есть отличие от периода войны во Вьетнаме. Вьетнамская кампания подверглась такой же критике со стороны европейцев, как и иракская. Но американцы никогда, даже в самые напряженные моменты, не переставали считать, что Европа по-прежнему очень важна, потому что там решалась судьба холодной войны. С войной в Ираке все наоборот. Для американцев Европа и НАТО значат меньше, чем судьба Саддама Хусейна. Сейчас для европейцев наступает переломный момент. В 2014 году россияне установили, что им удалось войти в Крым и Донбасс как нож в подтопленное масло, без какой-либо реакции со стороны европейцев или американцев…