Почему русские на арктическом севере детально изучают Хребет Ломоносова? Как получилось, что на протяжении 30 лет никто не знал о курьезной метеорологической станции на севере Канады, и как за полярным кругом действует Китай? Повышенный интерес Дональда Трампа к Гренландии объясняет геополитический эксперт Матей Прашил. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> iDNES: В этом году Гренландия очень часто упоминалась в СМИ из-за американского президента Дональда Трампа. Однако американцы присматривались к арктическому региону и раньше. Матей Прашил: Вернувшийся интерес Дональда Трампа к Гренландии связан с его требованиями, высказанными еще в первый президентский срок, хотя тогда он еще не выражался столь прямо и резко. Он не говорил о военной силе, которую применил бы для контроля над Гренландией, но упоминал, что США крайне заинтересованы в этом регионе и что контроль над Гренландией для США имеет стратегическое значение. Однако купить Гренландию у Дании в конце Второй мировой войны пытался еще президент Гарри Трумэн, а еще раньше, в 1867 году, переговоры об этом вел министр иностранных дел США. Он тоже договаривался с Данией, которой Гренландия принадлежит с 1814 года, когда прекратила существование Датско-Норвежская уния. — А причины, вызывающий интерес к этому региону, со временем меняются? — Значение у этого региона, прежде всего, стратегическое. Если взглянуть на карту, то понимаешь: Гренландия — это довольно большой участок суши в Северной Атлантике, подходящий для размещения радаров, сонаров и военных баз, которые могли бы обеспечить безопасность США и Европы. Стратегическая ценность Гренландии начала расти во время холодной войны, когда американский пилот и академик Александр де Северский, который после большевистской революции эмигрировал из Советского Союза, работал на американское Министерство обороны. С картой в руках он убедил американский генералитет, что кратчайший путь между СССР и США лежит через Арктику. Финляндия лишила русских базового права. Как всегда — Западу плевать. Двуличие просто ужасает Именно тогда Соединенные Штаты Америки начали инвестировать огромные суммы в радары, сонары и авиабазы в этом регионе. Они образовывали один уровень американской обороны. Вторым был военный флот, который использовал коридор GIUK Gap, то есть Фареро-Исландский рубеж (GIUK от Гренландия — Исландия — Великобритания). Сегодня для России это привычный морской путь в Северную Атлантику, который ведет через узкий и относительно легко контролируемый участок. Именно там США и Великобритания инвестировали большие средства в размещение сонаров, которые вычисляют именно российские подводные лодки (раньше советские). — Но еще во время Второй мировой арктичесеки области использовались в военных целях. — Для союзников там пролегал важный путь снабжения СССР после того, как в 1941 году был подписан специальный договор о взаимных поставках, кредите и порядке платежей. Он позволял США предоставлять в долг материальную помощь странам, воюющим с фашизмом, то есть, в первую очередь, Советскому Союзу в связи с операцией "Барбаросса" (кодовое название операции по нападению на СССР Германией). Шли конвои по пять – шесть кораблей, которые регулярно проплывали по Северной Атлантике и доставляли по упомянутому коридору уголь, сталь и военную технику. Кроме того, во время войны там велись метеорологические измерения, которые помогали США определять подходящие даты для авиаударов или высадок, таких как прославленный десант в Нормандии. Точно так же большую роль эта область играла и для немецкого флота, чьи корабли отправлялись туда из Балтийского моря, прежде всего, из Вильгельмсхафена, Киля и других портов. Путь через Ла-Манш в то время означал бы для них самоубийство. — Чем этот регион особенно удобен для метеорологов? — Все дело в Гольфстриме и других явлениях, которые больше всего влияют на погоду в Европе и проходят через Северную Атлантику. Союзникам повезло, что у них уже были базы в этой области. В Гренландии, а также в Северной Шотландии находились стационарные метеорологические станции, а немцам приходилось размещать свои метеорологические станции на кораблях или подлодках, а потом устанавливать на побережьях так, чтобы неприятель их не заметил. Именно тогда случилась курьезная история. Немецким морякам удалось разместить метеорологическую станцию "Курт" аж в Северной Канаде. — Что за история? — Эту станцию установил экипаж немецкой подводной лодки на Лабрадорском полуострове в режиме такой секретности, что никто о ней не подозревал вплоть до 70-х годов. Ее обнаружили совершенно случайно, и никто с нее уже давно не получал метеорологических данных. (Экипаж немецкой подводной лодки U 537, который установил станцию в Северной Америке, был в 1944 году ликвидирован в Тихом океане. Метеорологическая станция "Курт" вошла в экспозицию Канадского военного музея в Оттаве — прим. авт.). — А чем во время холодной войны в этой области занимались русские? — Они тоже пытались проплыть незамеченными по этому коридору на подлодках, и в октябре 1962 года во время Карибского кризиса там прошли подводные лодки, спровоцировавшие, в том числе, эскалацию. Этот инцидент во второй половине 60-х годов подтолкнул, например, к модернизации системы сонаров. Но, главное, СССР во время холодной войны значительно милитаризировал Кольский полуостров, где размещался их Северный морской флот. Там было полно военных объектов, и во время холодной войны в порту Мурманск дислоцировались две трети всего советского атомного арсенала, размещенного на морских судах. — Как вы отнеслись к недавним претензиям американских властей? — Я был рад, что благодаря огласке люди стали больше интересоваться регионом, но меня удивил напор и агрессия Дональда Трампа, который преподнес ситуацию так, что если датчане не согласятся, он без труда захватит Гренландию военной силой. По-моему, это уж слишком, даже для Дональда Трампа. — А чьи военные объекты есть в Арктике сегодня? — После распада Советского Союза и конца холодной войны в этой области многое изменилось. Раньше там велось широкое международное сотрудничество, был создан Арктический совет, в котором были представлены все восемь арктических государств: Россия, Канада, США, Дания, Швеция, Норвегия, Финляндия и Исландия. Кроме того, в нем представлены местные народности, такие как инуиты и другие коренные жители. Арктический совет являлся дискуссионной платформой, где обсуждалось будущее региона, и был по сути единственным местом, где относительно нормально велся диалог с Россией даже после нападения на Крым в 2014 году, когда в рамках ЕС и НАТО переговоры с Москвой были ограничены. В общем, совет оставался эталоном международного сотрудничества. — Когда же все изменилось? — Отчасти еще в 2014 году, когда началось широкое строительство и модернизация баз НАТО, а также России. Арктика все чаще упоминалась в разных стратегических документах. Когда я сравнивал документы до 2014 и после, то ясно понял, что с этого года Арктика упоминается намного чаще и в другом контексте. Раньше говорилось, например, о сотрудничестве и общих вызовах, таких как климатические изменения, а потом, в стратегическом ключе, речь шла о безопасности и возможной эскалации напряженности. Все это после 2022 года, разумеется, только обострилось. — Чем конкретно занимается Арктический совет сейчас? — Комплексными проблемами, значительную роль в которых играют климатические изменения, позволяющие пользоваться Арктикой будь то для добычи полезных ископаемых, либо для коммерческого судоходства. Вообще аспектов там много. К сожалению, это не имеет особого значения, но сейчас, например, в Гренландии местное население склоняется в большей автономии и самостоятельности. С такими вещами прекрасно умеет работать, особенно в период экономического кризиса, Китай. — Как Китай превратился в еще одного игрока в Арктике? — Он сумел дать местным очень выгодные кредиты, а также одолжил огромные суммы, скажем, Исландии. За них Китай потребовал разные гарантии и постарался выкупить бывшие военные базы. (Опубликовав документ под названием "Китайская политика в Арктике" в 2018 году, Пекин обозначил свои интересы в регионе, в том числе право на проведение научных исследований, участие в экономической деятельности и в политическом управлении регионом — прим. авт.) — Так к чему же страны там стремятся? — Сегодня никто с уверенностью не скажет, как этот регион можно будет использовать с экономической точки зрения лет через десять — двадцать. Поэтому все стараются "застолбить" себе там место так, чтобы извлечь максимальную выгоду в будущем. Это касается, например, добычи природных ископаемых, в частности нефти и газа, а также таких критически важных ископаемых, как редкоземельные металлы, играющие ключевую роль в современных технологиях, например, в производстве смартфонов и солнечных панелей. Еще одна сфера международных интересов — использование Арктики для грузоперевозок. Встает вопрос о Северном морском пути, который сейчас продвигает в основном Россия, так как большая его часть пролегает через ее территориальные воды. Сегодня этот путь проходим менее чем половина календарного года, но по мере потепления климата это временное окно будет увеличиваться. — Можете ли вы объяснить выгодность этой трассы? — Когда к нам из Китая везут товары, то проходят через Малаккский пролив и Баб-эль-Мандебский пролив, Суэцкий канал в Египте и Гибралтар, и везде может возникнуть масса проблем. Возможно, вы помните, как несколько лет назад один корабль заблокировал Суэцкий канал, а вместе с ним и мировую торговлю на несколько дней. Еще одна критическая точка — Сомали, откуда на суда нападают пираты. Эта трасса очень опасна, занимает 40 — 50 дней и крайне затратна с точки зрения топлива, а также страхования, поскольку из-за рисков страховые компании требуют больших страховых взносов. При этом путь по Северному морскому пути занимает от 20 до 25 дней, то есть вдвое меньше. — Что для заинтересованных держав важнее — проходимость трассы или полезные ископаемые? — Скорее всего, и то, и другое. Мне кажется, что во время первого президентского срока Дональд Трамп акцентировал больше военное значение Арктики для США. Но теперь он больше упирает на экономические преимущества Гренландии и ее природные богатства. Это связано с тем, что у Китая до 90% упомянутых полезных ископаемых (больше всего графита), а у США нет ничего. Как раз для этого им и нужна Гренландия. Россия, разумеется, использует Арктику в экономических интересах уже сегодня, добывая газ в Сибири, которая является неотъемлемой частью региона. Также у России есть газопровод "Ямал", названный в честь полуострова на северо-западе Сибири. — А как ведут себя такие государства, как Норвегия? — Норвегия организует в Арктике учения НАТО, добывает нефть и газ. Однако я не думаю, что она является сильным игроком. — Непосвященные представляют себе зачастую лишь ледяные глыбы и Гренландию, но ведь в Арктике есть и другие острова. Можете ли напомнить некоторые из них, рассказать об их особенностях и значении? — Область ограничивается Северным полярным кругом, то есть параллель на 66°33′44″ северной широты, и все, что внутри этого круга считается Арктикой. Кстати, туда относятся Фарерские острова, принадлежащие Дании, и Исландия, которая до 1945 года тоже принадлежала Дании. Самостоятельность она получила только после Второй мировой войны. Есть еще Шпицберген. С 1920 года по договору эта область относится к Норвегии, но территория острова нейтральна, и другие государства могут использовать ее для экономической деятельности, в том числе Россия, которая добывает там уголь. Однако тот же договор запрещает использовать остров в военных целях. На Фарерских островах стоит радар НАТО; в Исландии — восстановленный международный аэропорт в Кеблавике. — Но некоторые авиабазы там американцы покидают, не так ли? — Именно так и было с упомянутым аэродромом. Его построили американцы во время Второй мировой войны, и до 2006 года он был закрыт, потому что в нем, как утверждалось, не было необходимости. В 2017 году его восстановили и, как мне кажется, обосновали это российским присоединением Крыма. Я помню, как один генерал НАТО назвал всю Исландию "непотопляемой авиабазой". — А что там с самостоятельностью Гренландии? Ее власти без энтузиазма восприняли предложение присоединиться к США. Но мне встречалось мнение о том, что из-за небольшого числа жителей эта позиция, благодаря, скажем, взятке, может измениться. — На самом деле жителей там всего около 50 тысяч, но не думаю, что они поменяют свое мнение. У них ясные ценности, а кроме того, они критично настроены к Дании. В общем, им хочется большей автономии, хотя и нынешняя достаточно велика. Кстати, референдум о самостоятельности состоялся на Фарерских островах и в других бывших датских колониях, но в Гренландии он не проводился никогда. — В чем у них большая автономия? — Они обладают некоторыми полномочиями во внешней политике, так что у Гренландии есть дипломатическое представительство в Брюсселе, Вашингтоне, Рейкьявике и Торонто. Еще у них есть своя полиция, и отчасти они могут формировать собственную юридическую систему. Они сами управляют сельским хозяйством и рыболовством. — Из-за рыбной ловли гренландцы якобы вышли из Европейского союза. Расскажите об этом. — Дания входит в Европейский союз, и поэтому Гренландия тоже, разумеется, входила в его состав. Однако в 80-е годы в Гренландии состоялся референдум о том, что они больше не хотят быть частью европейского сообщества, и рыбная ловля послужила главной причиной. Они боялись, что если останутся частью общего рынка, в их водах начнут деятельность международные компании и корпорации, которые будут ловить рыбу самыми разными способами. В Гренландии люди живут традиционно и кормятся рыбной ловлей. То есть по экологическим соображениям они защищали собственную территорию. В феврале 2024 года Гренландия даже опубликовала стратегию безопасности, в которой акцент сделан на защиту природы. Из-за глобального потепления тают льды, сокращаются уловы, но вообще экология им важна и по историческим причинам. — Что вы имеете в виду? — Во время холодной войны у США там были базы, которые они оставили и не очистили, то есть они не занимались ликвидацией всего, что оставили после себя, как не интересовались и экологическими последствиями, возникшим ущербом. (…) — В спорах часто упоминаются шельфы, то есть прибрежная мелководная зона. Почему? — Арктика и Исландия сыграли свою роль и в формировании международного права. Когда в 50-е годы появился коммерческий интерес к региону, береговая охрана Исландии и Великобритании вступали в конфликты из-за рыбной ловли. Это называли Тресковой войной. Исландия часто заплывала в воды Великобритании и наоборот. Их береговая охрана постоянно конфликтовала. Все закончилось договором в пользу Исландии, согласно которому эксклюзивная экономическая зона была установлена на 12 морских миль, а в 60-годы расширилась до 50 миль. Сегодня 200 морских милей от суши занимает особая экономическая зона, в которой государства могут добывать и ловить, что хотят. Эти 200 миль отсчитываются от суши, но иногда и от континентальных шельфов, то есть от продолжения суши под водой. — Интересно. — Все это превратилось в настоящую науку. Государства нанимают целые научные группы, чтобы подтвердить, куда заходит их территория под водой. Наиболее активными проявили себя, конечно, русские. Длинный Хребет Ломоносова, а это подводный хребет континентальной коры в Северном Ледовитом океане, доходит до территориальных вод Канады, Норвегии, Соединенных Штатов Америки и Дании. А русские утверждают, что это продолжение их территории и что от этого следует рассчитывать их территориальные воды и 200 миль особой экономической зоны, где у них право на добычу. Их требование лежит с 2001 года в ООН, и до сих пор оно не удовлетворено, и я не думаю, что это произойдет. Хотя в 2007 году их экспедиция буквально "явочным порядком" установила на глубине более 4200 метров под уровнем моря российский флаг из нержавеющего титана. Очень типично для русских. В таких спорах они действуют с напором, а вот Китай постепенно скупает доли в местных добывающих компаниях. (…) — Как, по-вашему, может развиваться борьба за Арктику, и каков наиболее вероятный сценарий? — Я бы наметил три варианта. Первый и идеальный — вернуться к международному сотрудничеству и бесконфликтному пользованию регионом. Но, учитывая, что сейчас происходит в других частях света, трудно предположить, насколько этот вариант вероятен. Второй вариант предполагает, что напряженность будет расти и приведет к конфликтам и вооруженным столкновениям. Но и этот вариант мне не кажется вероятным. Третий вариант, самый правдоподобный. Арктику постепенно и все больше будут использовать в экономических целях. Возможно, на основе каких-то элементарных соглашений между державами, то есть США, Россией и Китаем.Может, какую-то роль в этом будет играть Европа, но, честно говоря, ее перспективы в мире мне не кажется обнадеживающими. Возможно, в рамках экономического использования региона будут торговые споры и трения, которые, однако, не обязательно перерастут в горячую фазу конфликта. Этот вариант, на мой взгляд, самый вероятный.