С начала конфликта между Россией и Украиной в феврале 2022 года карта влияния в Европе кардинально изменилась. События, разворачивающиеся на берегах Днепра, не только повлияли на баланс сил между Москвой и Брюсселем, но и коренным образом изменили геополитическую ситуацию в Европейском союзе. Внимание Европы сместилось в сторону востока — к Балканам, и на юг — к Средиземноморью, особенно к Магрибу, который вновь оказался в центре споров о безопасности и энергетике. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> До начала конфликта на Украине Европейский союз сохранял хрупкое равновесие между стремлением к созданию единой политической силы и сложными экономическими интересами в отношениях с Россией и странами Средиземноморья. Однако конфликт стал геополитическим потрясением, заставившим Брюссель переосмыслить понятие "партнерства". Теперь оно понимается не как отношения в сфере развития, как это было в 1990-х годах, а как отношения в области безопасности и стратегии, напрямую связанные с продовольственной безопасностью, энергетикой и миграцией. Балканы: новый путь для европейской экспансии В течение многих лет государства Западных Балкан — Сербия, Албания, Босния и Герцеговина, Северная Македония, Косово и Черногория — оставались у порога Европейского союза. Однако события на Украине изменили ситуацию. Страх перед возможным усилением российского влияния в Сербии и на Балканах в целом вынудил Брюссель ускорить переговоры о вступлении балканских стран в ЕС и придать этому региону стратегическое значение. "Путин убил Санта-Клауса": западная пропаганда набирает новые обороты. Это страшно В то же время Европа осознала, что экономический и политический вакуум в регионе может стать серьезной угрозой ее восточному флангу, подобно тому, как Средиземноморье представляло опасность для ее южной части. Появилась новая идея: чтобы укрепить Европу с востока, необходимо обеспечить безопасность на юге. С этого момента Европа вновь обратила внимание на Северную Африку, но уже с другой точки зрения. От партнерства к "пакту о безопасности" Барселонская декларация 1995 года заложила основы концепции "евро-средиземноморского партнерства", основанного на развитии, культурной конвергенции и экономических реформах. Однако последующие события — от терактов 11 сентября до "арабской весны" и взрыва нелегальной миграции — побудили Европейский союз изменить подход к партнерству и сместить акцент в сторону так называемого "пакта о безопасности", в котором главными задачами стали защита границ и предотвращение наплыва беженцев. После 2022 года этот ориентированный на безопасность подход стал еще более выраженным. В связи с сокращением поставок российского газа Европа остро нуждалась в альтернативных источниках энергии с юга. Алжир и Ливия стали стратегическими энергетическими партнерами, а Марокко и Тунис превратились в жизненно важные транзитные маршруты для миграции и товаров. В связи с этим Брюссель переосмыслил свои отношения с каждой страной Магриба в соответствии с "функциональной" логикой: кто гарантирует поставки газа? Кто контролирует границы? Кто уравновешивает российское или китайское влияние? Алжир и энергетическая карта Алжир стал одной из важнейших альтернатив России в вопросе поставок газа. Он удвоил свой экспорт в Европу по двум трубопроводам: "Медгаз" в Испанию и "Трансмед" в Италию, став ключевым игроком в европейской энергетической безопасности. Однако эта роль имела свою политическую цену. Европейский союз, полагаясь на Алжир, вынужден одновременно справляться с региональной напряженностью в отношениях с Марокко. Это делает партнерство с Алжиром осторожным и прагматичным. Хотя Алжир и выиграл от высоких цен на энергоносители, он не стал полностью поддерживать антироссийскую риторику Запада, придерживаясь политики относительного нейтралитета. Такая позиция привела к тому, что Брюссель стал воспринимать Алжир как необходимого, но "не вполне надежного" партнера. Это объясняет стремление ЕС сбалансировать отношения с Рабатом, который служит воротами в Африку и важным стратегическим коридором для поставок возобновляемой энергии и "зеленого" водорода. Марокко как партнер, способствующий преобразованиям С момента начала украинского кризиса Марокко зарекомендовало себя как надежный партнер, готовый выйти за рамки традиционных взглядов на энергетику и миграцию и перейти к концепции "зеленого перехода". Марокко активно участвует в проектах по возобновляемой энергии и производству водорода, а также инвестирует в подключение своей электросети к Европейскому союзу. Таким образом, отношения между Рабатом и Брюсселем вышли за рамки простых поставок и экспорта. Они превратились в настоящее партнерство в области совместного производства чистой энергии в рамках "Европейского зеленого курса". Этот сдвиг поставил Марокко в особое положение на новой карте Средиземноморья, где оно негласно конкурирует с Алжиром за статус "надежного партнера". В то время как Алжир сосредоточен на традиционных газовых ресурсах, Рабат делает ставку на будущие источники энергии, что обеспечивает ему растущее влияние на переговорах по торговле, транспорту и экономической интеграции. Тунис: между географическим и финансовым давлением Тунис столкнулся с двойным кризисом: финансово-экономическим, с одной стороны, и вызванным давлением со стороны Европы — с другой. Европейский союз, обеспокоенный возможным увеличением числа мигрантов, прибывающих через Тунис, поставил условие: предоставление финансовой помощи будет зависеть от эффективного контроля и обеспечения безопасности. Это изменило характер "партнерства" между Европой и Тунисом. Из равноправного сотрудничества оно превратилось в инструмент давления. В результате ЕС стал восприниматься как игрок, стремящийся к безопасности и стабильности, даже в ущерб демократическим реформам. Ливия: отсутствующий, но присутствующий партнер Ливия в средиземноморском уравнении остается самой сложной переменной. Из-за отсутствия центрального правительства она превратилась в арену открытой конкуренции между Италией, Францией, Россией и Турцией. После начала конфликта на Украине Европа начала рассматривать Ливию не только как богатую нефтью страну, но и как буферную зону для сдерживания мигрантов посредством осуществления контроля над южной частью страны, которая граничит с регионом Сахеля, где действуют группировки, иногда поддерживаемые неевропейскими игроками. Балканы и Магриб: два взаимодополняющих фронта С точки зрения геополитики можно сказать, что Европейский союз принял стратегию "двух фронтов": восточный фронт на Балканах для противодействия России и южный фронт в Средиземноморье для решения проблем с мигрантами. Однако в настоящее время эти два фронта начали пересекаться. Уроки, которые Европа извлекла из ситуации на Балканах, где геополитический вакуум создал условия для вмешательства России и Китая, укрепили ее решимость не допустить повторения подобного сценария в Северной Африке. Сегодня мы наблюдаем, как Европа стремится усилить экономическое и культурное влияние в странах Магриба. Это происходит через инфраструктурные и энергетические проекты, а также благодаря новым соглашениям с Марокко, Тунисом и Алжиром. Эти соглашения похожи на те, что были заключены с западнобалканскими странами в последние два десятилетия. Европейский союз стремится повторить на Юге то, что он уже делал на Востоке, но с более прагматичным и менее идеалистическим подходом. К двустороннему партнерству Очевидно, что кризис на Украине заставил Европейский союз осознать, насколько он зависит от внешних источников — будь то энергия, продовольствие или цепочки поставок. Это осознание привело к необходимости переосмыслить Средиземноморское партнерство. Политика в отношении Северной Африки уже не гораничивается вопросами развития, как это было в 1990-х годах — она взаимодействует с комплексной повесткой взаимовыгодных отношений. В рамках этих отношений страны Магриба предлагают свои энергетические ресурсы, рабочую силу и географическое расположение в обмен на европейские инвестиции, технологии и безопасность. В этом заключается ответственность элит Магриба — сформировать сбалансированное видение, которое обеспечит "взаимный", а не "функциональный" характер партнерства. История учит нас, что Европа не просто так дает что-то, а обменивается в соответствии с балансом сил. Реальная возможность — превратить географическое положение в преимущество, а не в бремя. Уроки Балкан для Магриба Опыт стран Балканского полуострова наглядно продемонстрировал, что вступление в Европейский союз или даже просто тесное сближение с ним не всегда может стать гарантией стабильности и процветания, если это не сопровождается серьезными внутренними преобразованиями. Хотя некоторые страны, такие как Албания и Северная Македония, добились определенного прогресса на пути к интеграции, они по-прежнему сталкиваются с политической нестабильностью. Из этого можно извлечь важный урок: европейское партнерство может стать мощным стимулом для трансформации, но оно не должно подменять собой стремление к созданию устойчивого государства. Это относится и к странам Магриба, каждая из которых имеет свой уникальный путь: Алжир — в энергетике, Марокко — в "зеленом" переходе, Тунис — в политических реформах, а Ливия — в государственном строительстве. Сегодня региону требуется не просто более тесное сотрудничество с Европой, а внутренняя координация в Магрибе, которая сделает партнерство более сбалансированным и устойчивым. На пути к новому горизонту для Средиземноморья Украинский кризис, возможно, изменил характер отношений между Европой и странами Северной Африки, но он также создал историческую возможность. Средиземноморье снова стало центром европейской политики. Это дает региону уникальную возможность выразить свою точку зрения и не допустить навязывания ему чужих взглядов. Мир стоит на пороге значительных изменений в расстановке сил, и Европа стремится к поиску надежных партнеров в этот период неопределенности. Чтобы превратить эту ситуацию в возможность, страны Магриба должны действовать как единое целое, а не как изолированные государства, борющиеся за благосклонность Брюсселя. Только тогда партнерство сможет трансформироваться из зависимости в подлинную интеграцию, что восстановит баланс в Средиземноморье и вернет ему роль моста между цивилизациями.