Сравнивая новую книгу бывшего вице-президента Камалы Харрис "107 дней" с, допустим, серьезными политическими мемуарами, сразу бросается в глаза одна любопытная деталь: в ней нет оглавления. Это нарушение протокола экспертов; политики и их издатели прекрасно знают, что читатели заинтересованы в том, чтобы сразу перейти к самым интересным местам. Вероятно, это упущение призвано заставить людей купить книгу, а не просто пролистать ее в магазине, но его отсутствие кажется символичным: отказываясь поместить оглавление в свою книгу, Харрис отказывается указывать на свои провалы — поэтому я составил их список за нее. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> Основная мысль книги "107 дней" такова: Харрис была обречена с самого начала. Она постоянно упоминает, что ее кампания была "самой короткой в современной истории президентских выборов", и у нее было слишком мало времени, чтобы объяснить избирателям свою позицию по вопросам экономики, занятости и инвестиций, а также по поводу отмены "демонизации иммигрантов Трампом". Даже анекдот, рассказанный подросткам из Джорджии о том, как она бросила играть на валторне "из-за того, что это требовало слишком много слюны", с ностальгией представлен как "еще один пример того, как много было способов установить контакт с людьми — если бы только у меня было больше времени". Несомненно, подростки были бы рады, если бы у них было больше времени, чтобы поразмышлять над этой связью со слюной. "Мы ее еще додавим". Европа выбрала драку с Россией, но главного не учла Харрис настаивает, что 107 дней было недостаточно, чтобы донести свои идеи, но более 300 дней, потраченных на написание книги, не сильно помогли делу. Как прозаическое произведение, "107 дней" выглядит небрежным и бедным на идеи. Учитывая название книги и хронологическую структуру, в которой каждая глава посвящена одному дню, Харрис дает негласное обещание открыть свой ежедневник "пирамида Франклина" и рассказать подробности всех 107 дней — как бы их ни было мало. Поэтому непонятно, почему пропущено столько дней, в том числе два почти недельных промежутка, и читатели остаются в недоумении, что же происходило во время кампании, в которой, по идее, считалась каждая минута. Наверняка в эти дни произошло что-то важное — а даже если и нет, разве это не было поводом для того, чтобы изложить свои мысли? Десять глав короче одной страницы; одна, за 29 сентября, состоит всего из 20 слов, включая "Цвет волос. Маникюр. Звонить, звонить и звонить". Это что, шринкфляция (Снижение производителем количества, объёма или веса товара в упаковке при сохранении или непропорционально малом снижении отпускной цены — прим. ИноСМИ)? Слишком часто Харрис испытывает трудности с простой систематизацией и передачей информации. Ее запись от 26 сентября типична в этом отношении: она перескакивает от надвигающегося урагана ко встрече с президентом Украины, от специальной группы по борьбе с незаконным оборотом оружия к героям 11 сентября. Читатель остается в недоумении. 23 октября она переходит от рассказа о своем выступлении на собрании CNN к потоку сознания о закулисных разговорах, которые она там вела, об отсутствии Трампа и о нелогичном заявлении эксперта Ван Джонса в прямом эфире: "Ваша работа не в том, чтобы проводить собрания. Ваша работа — бороться за людей". Конечно, это может быть просто неудачным монтажом, но это создает чертовски плохое впечатление. Серьезное ухудшение отношений Харрис с ее боссом, президентом Джо Байденом, ярко прослеживается во всей книге "107 дней", но она никогда не демонстрирует, что отстаивала свою позицию в их разногласиях, пока он был у власти. Вместо этого она полностью переходит в режим "Вперед, Брэндон", резко критикуя Байдена, первую леди Джилл Байден и их сотрудников. Белый дом Байдена "безрассуден" и руководствовался "мышлением с нулевой суммой"; он отказывается понять, "что если я поступил правильно, то и он поступил правильно". Джилл Байден запугивает "Даги" Эмхоффа, чтобы он поклялся в верности в Голубой комнате Белого дома, а затем холодно заявляет: "Ты скоро увидишь, насколько ужасен мир". Дебаты Байдена были "катастрофой" и "крушением поезда". Когда Байден звонит Харрис за несколько минут до ее собственных дебатов с Трампом, она признается: "Я почти не слушала", потому что он "болтал без умолку... только о себе". Когда Джо унижает Харрис, надев кепку MAGA для камер 11 сентября, это было "фиаско". Чтобы никто не упустил мысль о том, что 46-й президент был бесполезным, жалким альбатросом, Харрис дважды напоминает читателям: "Люди ненавидят Джо Байдена!" По мере развития событий в "107 днях" становится ясно, что Харрис просто не была сердцем в этой игре — будь то в Белом доме или во время предвыборной кампании. Должность вице-президента может быть крайне разочаровывающей, и Харрис, похоже, ненавидела ее. Она лукаво цитирует других людей, чтобы выразить свое недовольство "политической некомпетентностью", из-за которой ее "держали в секрете", ожидали, что она будет стоять "как горшечное растение", и давали "дерьмовую работу" — и все это в рамках роли, которая "может быть не стоит ведра теплой мочи" (цитируя одного из ее предшественников на посту вице-президента, Джона Нэнса Гарнера, который занимал эту должность при Рузвельте). Увы, позже это звучит как чистое лицемерие, когда во время интервью с потенциальным кандидатом в вице-президенты губернатором Джошем Шапиро Харрис возмущается из-за его раздражающего желания присутствовать в помещении при принятии решений. Внезапно оказавшись в другой ситуации, она вычеркивает его из шорт-листа, замечая: "Каждый день на посту президента у меня будет 99 проблем, и мой вице-президент не может быть одной из них". Выбирая губернатора Тима Уолца, Харрис с одобрением отмечает, что "он сказал, что не имеет амбиций стать президентом", "у него нет предвзятых идей" и "он будет делать все, что я сочту наиболее полезным". Позже она сожалеет, что позволила Уолцу появиться рядом с ней в интервью CNN; контраст в их росте "не выглядел хорошо". Учитывая ее явное отвращение к рутинной работе вице-президента, можно было бы ожидать, что Харрис будет наслаждаться предвыборной кампанией. Вместо этого мы наблюдаем тоску. Когда радиоведущий Шарлемань Та Год отмечает, что в своих выступлениях Харрис звучит слишком заскриптовано, она резко отвечает: "Не особенно весело произносить одну и ту же речь три раза в день!" Во время предвыборной поездки по Лос-Анджелесу Харрис навестила свой дом и с сожалением замечает: "Трава в моем саду пожелтела". Нам рассказывают, что "я ненавижу свою команду по дебатам", которая награждала Харрис маленькими пакетиками Doritos, "что было похоже на собачье лакомство". Перегруженная и стремящаяся "выбросить это из головы", Харрис отправляется за покупками в Penzey Spices, где, когда репортер спрашивает ее, что самое лучшее в подготовке к дебатам, она с невозмутимым лицом отвечает: "находиться в этом магазине". Хотя в целом кампания Харрис избегала политики идентичности, "107 дней" раскрывает ее истинное мировоззрение, которое, вероятно, поняли большинство избирателей. Анти-прогрессивное племя найдет много поводов для критики: Харрис склоняется к прогрессивным эвфемизмам, таким как "жизненный опыт" и "нелегальная иммиграция", и объясняет, что высокая текучесть кадров в ее офисе вызвана "борьбой с гендерными стереотипами, постоянной борьбой, которая может оказаться изнурительной". Ее отношение к нападкам Трампа на тему "Камала — для них/их", к сожалению, абсурдно. Сначала она признает, что реклама затормозила ее кампанию. Затем она рассказывает об огромной трансгендерной баскетболистке, изображенной в рекламе, как о просто крупной и гораздо более пожилой даме, "которая вряд ли давала ей спортивное преимущество, как подразумевала реклама". Две страницы спустя мы скривились от неловкости, когда она неуклюже противоречит сама себе, заявляя: "Я согласна с опасениями родителей и игроков, что мы должны учитывать биологические факторы, такие как мышечная масса и несправедливое спортивное преимущество...". Что касается общепринятого мнения, что кампания Трампа на тему "они/их" была решающим фактором, Харрис отвергает это как неуважительное отношение к женщинам со стороны "мужчин среднего возраста, которые не живут в штатах, где идет борьба за голоса избирателей". Она прекрасно знает, что эти рекламные ролики были также нацелены на миллионы женщин из пригородов колеблющихся штатов. И они сработали. Так зачем же это отрицать? Вместо того, чтобы признать, что проблема трансгендерных спортсменов стала для демократов избирательным цианидом, Харрис упрямо заявляет: "Я не жалею о своем решении" и "Нет разницы между „они“ и „вы“. Важное место занимает местоимение „мы“". Харрис не приукрашивает свои выступления и признается в нескольких громких промахах. О своем первом сольном интервью: "Мне нужно было выложиться на полную. Я не сделала этого, и это моя вина". О своем печально известном ответе "ничего не приходит на ум", что она сделала бы иначе, чем Джо Байден, она признается: "Я не имела понятия, что только что вытащила чеку из ручной гранаты". По поводу границы между США и Мексикой она откровенно признает: "Иммиграция резко возросла, и некоторым это казалось вторжением; мы не могли манипулировать людьми, которые так считали, отрицая существование проблемы". Но в других вопросах Харрис часто выглядит тупой. Она кажется ошеломленной, узнав, что молодые мужчины-избиратели приоритезировали "свои экономические интересы" на выборах. И если, как и я, вы задавались вопросом, почему Камала проводила кампанию в лазурно-голубом Массачусетсе и кроваво-красном Техасе во время статистического паритета, или почему она выбрала негативный слоган "Не вернемся назад!", или какой гений из ее команды заказал GloRilla, чтобы она танцевала тверк перед безмолвной толпой в белом Висконсине 1 ноября, вы не найдете никакого значимого самоанализа по поводу этих или других неудач. Несмотря на все глубокие недостатки "107 дней", Харрис по-прежнему выглядит благонамеренной и порядочной патриоткой. И какова бы ни была ваша позиция по поводу ее политических убеждений или навыков, нельзя отрицать, что многие из ее предупреждений о Дональде Трампе оказались пророческими. Что делает удивительно благородным то, что Харрис включает в книгу несколько частных бесед, которые гуманизируют Трампа, в которых его публичная вульгарность на мгновение тает, уступая место частной любезности. Для тех, кто жаждет ясности в отношении кампании Демократической партии 2024 года или убедительной стратегии дальнейших действий, "107 дней" — не то, что нужно. Харрис не предлагает реального анализа, не указывает, в чем именно заключалась ошибка — она лишь указывает наманикюренным пальцем на календарь. И несмотря на все ее усилия, складывается нелестная картина: независимо от того, было у нее 107 или 1007 дней, Камала Харрис — это просто пустышка в брючном костюме, которая, к сожалению, неспособна вывести демократов из их воющего политического пустыря.