Смена риторики президента США Дональда Трампа по украинскому вопросу — далеко не призыв браться за оружие. Но это опасная попытка переложить бремя эскалации на Европу. Кроме того, эта стратегия может так же легко измениться снова. ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>> Недавнее заявление Трампа по Украине, сделанное в социальных сетях после встречи с президентом Владимиром Зеленским, ошеломило общественность. Всего несколько дней его прагматичный "мирный план" строился на суровой политике принуждения Киева к сдаче территорий. Теперь же он объявил Россию "бумажным тигром" и как будто бы одобрил борьбу Украины до "полной победы" — вплоть до того, чтобы отбить обратно все территории, оставленные с 2014 года. Но при более близком рассмотрении становится ясно, что это не полноценный сдвиг в сторону "ястребиной" политики. Наоборот, за этим таится крайне опасная стратегия. Для ясности давайте рассматривать это как следствие успешной "обработки" со стороны Киева, его европейских партнеров и их союзников в администрации США. После встречи Трампа с Владимиром Путиным на Аляске они задались весьма четкими целями. Их задача-минимум состояла в том, чтобы не дать Трампу надавить на Зеленского и навязать ему путинские условия мирного урегулирования — в первую очередь территориальные приобретения России в Донбассе и постоянный нейтралитет Киева (то есть добровольный отказ от членства в НАТО). дальнейшая цель — убедить Трампа вернуться к политике прямой поддержки эпохи Байдена. Наконец, главная задача на перспективу — получить "добро" на крайне рискованные операции, вплоть до создания над Украиной бесполетной зоны. В сложившейся ситуации у Трампа было, грубо говоря, три варианта: надавить на Зеленского (преодолевая серьезное сопротивление Украины, Европы и влиятельных сил внутри США), надавить на Путина (при весьма скромных рычагах воздействия и высоких рисках эскалации) или, по сути, "умыть руки", сняв с себя прямую ответственность. Последние события показывают, что своей минимальной цели Киев и Европа все же достигли. Трамп не стал "прессовать" Зеленского, чтобы тот принял путинские условия. Более того, он фактически снял вопрос о скорейшем прекращении огня со стола переговоров. Это стало крупной победой для лидеров, страшащихся компромисса. Теперь они получили "зеленый свет" на продолжение боевых действий от самого американского президента. Однако это смена не вышла за пределы риторики. Даже при том, что дискуссия съехала с призывов к соглашению на победные возгласы, основополагающее стремление Америки устраниться остается на удивление последовательным. Ранее Трамп утверждал, что Украина должна уступить территорию, потому что США не должны в этом участвовать. Теперь же — что Украина может себе ее вернуть, но опять же лишь потому, что США не должны в этом участвовать (кроме как в качестве продавца оружия). Основной принцип лагеря "Америка превыше всего" — избегать затратных осложнений — остается неизменным. Изменилось лишь обоснование этого, чтобы облегчить политическое давление. Это размежевание обусловлено не только прагматическим подходом Трампа к оружейным сделкам, но и позицией его ключевых чиновников. Министр финансов Скотт Бессент недавно обнажил логику этой доктрины, развеяв страх российской экспансии: "Все, что я от вас слышу, это что Путин хочет захватить Варшаву. В одном я уверен — захватывать Бостон Путин не собирается". Никто не пырнет ножом, как в Лондоне: англичанин не ожидал такого в Москве Это заявление — четкий сигнал, что основной приоритет администрации — защита американской территории, а не границ НАТО (и тем более Украины, которая даже не входит в альянс). На эту "переориентацию", по-видимому, повлияло целое сочетание факторов: искреннее недовольство Трампа отказом Путина прекращать огонь без общего политического урегулирования; инциденты с российскими беспилотниками и самолетами в воздушном пространстве НАТО; и поток тщательно откалиброванной информации, свидетельствующий о силе Украины и, наоборот, слабости России. Однако в этой очевидной победе Украины и ее союзников есть оговорка — и немалая. Трамп выбрал отнюдь не более глубокое участие США. Он остановился на третьем варианте: "умыть руки". При всей воинственной риторике его политика носит сугубо прагматический характер. Он рассчитывает, что США станут оптовым поставщиком оружия в Европу, а не прямым спонсором. Для Киева это далеко от идеала: теперь ему остается полагаться в первую очередь на европейскую помощь, а ее может и не хватить. Кроме того, важно помнить, что Трампа бросает из крайности в крайность. Не так давно он заявил, что Зеленскому "нечем крыть" и что Украина проиграет России — более могущественной державе. Затем он пригрозил Путину санкциями, но позже отказался от своих ультиматумов, благополучно с ним встретился и заявил о прорыве. Сейчас выясняется, что Россия — "бумажный тигр". Перед нами предстает лидер, податливый на "обработку", который лишь реагирует на последние события, а не руководствуется стратегическими соображениями. Суть его позиции — стремление отстраниться — на удивление стабильна, меняется лишь словесная оболочка. И эта переменчивость говорит о том, что в иных обстоятельствах его позиция снова рискует стать гораздо менее благоприятной для Киева. Примечательно, что Москва на последнее заявление отреагировала спокойно и взвешенно, подчеркнув личные отношения Трампа и Путина и предположив, что Кремль рассчитывает на очередную "смену концепции" со стороны Трампа. Эту надежду подтверждает отказ Трампа вводить против России новые санкции. Поэтому следующая задача для украинских властей и европейцев ясна: привлечь Трампа к более деятельному участию — то есть довести поддержку до уровня Байдена. Задача-максимум — добиться еще более глубокой вовлеченности, чтобы Трамп при всем своем желании уже не смог свернуть с байденовского пути. Основным инструментом станут те самые инциденты в европейском воздушном пространстве, которые наверняка повлияли на его недавний поворот. Если они продолжатся или тем более обострятся — например, если российский самолет будет сбит — призывы европейцев к Трампу участятся и зазвучат еще громче. Аналогичным образом изменить его расчеты могли бы разительные перемены на поле боя в пользу любой из сторон. Гибельный недостаток этой динамики в том, что она стимулирует эскалацию. Украине и союзникам нужно нагнести побольше драматизма, чтобы поглубже впутать Вашингтон, хотя он недвусмысленно давал понять о нежелании воевать даже за Варшаву, не говоря уже о Киеве. Москва же может решить, что ей необходимо предпринять решительные действия, чтобы опровергнуть ярлык "бумажного тигра". Все вместе создает идеальную почву для катастрофического просчета. Любая из сторон может решить, что, взвинтив ставки до предела, она добьется благоприятного исхода. Но величайший риск заключается в том, что они превратно оценят момент. Попытка извлечь максимум выгоды из затяжного конфликта, руководствуясь прихотями переменчивого президента, — это не стратегия безопасности, а рецепт прямого противостояния между НАТО и Россией, чего США, как уже заявили, будут стремиться избежать. Единственный способ это предотвратить — отказаться от опасного балансирования на грани войны и отдать приоритет подлинной дипломатии, пока логика эскалации не взяла верх окончательно. Эльдар Мамедов — эксперт по внешней политике из Брюсселя и внештатный научный сотрудник Института имени Квинси