Для нового сирийского режима, который стремится к сохранению власти и своей преемственности, важно быть готовым к любым возможным вариантам и альтернативам. Это включает налаживание контактов с бывшими противниками, союзниками и сторонниками Асада. Жуткий скандал в бундесвере: сигареты, моча, побои и нацистская символика Визит министров иностранных дел и обороны Сирии в Москву и теплый прием, оказанный им российскими коллегами и президентом страны, породили многочисленные слухи о будущем российского присутствия в Сирии. Неясно, сможет ли Москва вернуть себе прежнюю роль. Какие факторы могут влиять на специфику, задачи и приоритеты этой роли? Каковы позиции ключевых игроков в Сирии по этому вопросу? В отличие от Москвы и Тель-Авива, которые часто делятся информацией о процессе нормализации и восстановления отношений после пересмотра соглашений, подписанных во время правления режима Асада, Дамаск хранит молчание и не делает никаких заявлений. Сирия снова "сближается" с Россией, рассматривая ее как "сдерживающую силу" против Турции и Израиля. В международных отношениях Москва проявляет меньшую требовательность, что на руку новому режиму. Ведь каждый раз, когда он обращается к какой-либо крупной столице, ему приходится сталкиваться со множеством условий и предварительных требований. Даже в моменты наивысшего воодушевления после своей неожиданной победы новый режим в Дамаске никогда не стремился разорвать отношения с Москвой. Он, напротив, предлагал возобновить отношения, но уже по новым правилам и на основе более справедливого и сбалансированного подхода. Однако идея "сближения" содержит много неверных представлений и отражает упрощенный взгляд на сложную систему региональных и международных отношений, которая во многом определяет будущее Сирии. Для нового сирийского режима, который стремится к сохранению власти и своей преемственности, важно быть готовым к любым возможным вариантам и альтернативам. Это включает налаживание контактов с бывшими противниками, союзниками и сторонниками Асада. Как мы уже говорили ранее, он ясно дал понять, что считает отношения с Москвой "стратегически важными". Он также отметил, что необходимо избавиться от негативного опыта прошлого. Новый сирийский режим с большим энтузиазмом стремится искоренить все негативные явления и проблемы прошлого. Он надеется, что это поможет ему легче справляться с непростой задачей управления страной, которая пережила множество разрушений, осад и других испытаний. Не исключена вероятность, что роль России в Сирии значительно возрастет. Однако это возможно только в определенном контексте. Рон Дермер — министр стратегического планирования и доверенное лицо Нетаньяху — ранее посвятил значительную часть двух своих визитов в Москву и Вашингтон обсуждению "возрождению доверия" к двум российским базам. Он высказал мнение, что сохранение российского военного присутствия в Сирии будет сдерживать амбиции Эрдогана и помешает его "османским мечтам". Что еще важнее, это могло бы стать эффективным инструментом для предотвращения формирования "суннитской дуги" на месте "шиитского полумесяца". Израиль убедился в искренности намерений России по отношению к нему в Сирии и до сих пор с теплотой вспоминает нежелание Москвы поставлять Дамаску более современные системы противовоздушной обороны. Тель-Авив продолжает перечислять выгоды, которые он извлек из "джентльменского соглашения", достигнутого между Нетаньяху и Путиным о "протоколах деконфликтации" в сирийском воздушном пространстве (2015 год), — "договоренности", которую Россия уважала, чтила и полностью соблюдала. Ранее Израиль не высказывал возражений против присутствия российской армии и ее сирийских союзников в районах, прилегающих к оккупированным Голанским высотам, а именно в Эль-Кунейтре и Деръа. Он также пообещал воздержаться от наземных вторжений вглубь сирийской территории. С этой целью был сформирован многосторонний "оперативный штаб" для управления ситуацией в трех южных провинциях Сирии до падения режима Асада. Главная цель заключалась в том, чтобы не допустить приближения Ирана и его "вспомогательных сил" к границе и предотвратить превращение юга Сирии во "второй Южный Ливан". Учитывая богатый опыт сотрудничества и разрешения противоречий между Москвой и Тель-Авивом, аналитики считают, что сценарий, при котором Россия будет играть все более активную роль в Сирии, кажется Израилю вполне разумным. Тель-Авив не станет выражать недовольство и не будет использовать "красную карточку" против Москвы. Турция, в свою очередь, является одним из трех основных региональных игроков в Сирии наряду с Израилем и Саудовской Аравией. Она не согласна с таким вариантом развития событий, но и не очень боится его. Анкара не поддерживает его, так как понимает, что одна из целей России — максимально ограничить ее роль в Сирии. Она не боится его, потому что у нее уже есть большой опыт разрешения конфликтов с Москвой в Сирии. Даже в период наибольшего влияния России в Сирии Турции удавалось сохранять и расширять свои интересы. Она использовала Астанинский процесс и так называемые "зоны деэскалации", чтобы обезопасить свои три зоны влияния. Она оказала поддержку "Эмирату Идлиб", который, как она надеется, однажды будет управлять всей Сирией, а также различным группировкам, находящимся под ее покровительством в вопросах безопасности, разведки и политики. Анкара всегда будет с тревогой следить за действиями Москвы в отношении "курдского образования", которое представляет собой "стратегическую угрозу" национальной безопасности страны. Россия занимает "гибкую" позицию по этому вопросу. Она была довольно открыта к сотрудничеству с "Сирийскими демократическими силами" (СДС) и курдскими формированиями. В первые дни переговоров в Астане Россия представила проект "федеративной" конституции Сирии. Однако, когда стало очевидно, что сирийские курды действуют в союзе с Соединенными Штатами, Россия начала выражать сомнения и опасения в их адрес. В этом контексте у России нет "окончательной позиции" по "курдскому вопросу". Однако она все больше склоняется к вариантам, которые позволяют сохранить единство сирийской территории, народа, государства и суверенитета. Это заметно отличается от стремления к "самоопределению", которое было характерно для советских времен. Третий региональный игрок, Саудовская Аравия, выступая от имени группы арабских государств и стран Персидского залива, не испытывает никаких проблем с пониманием и принятием растущей роли России в сирийском вопросе. До тех пор, пока действия Москвы способствуют укреплению основ нового режима, ограничивают "турецкую экспансию" и снижают напряженность между Сирией и Израилем, Саудовская Аравия будет ее поддерживать. Однако если действия России приведут к усилению позиций Тегерана или его союзников, это может вызвать беспокойство в Эр-Рияде. Все эти арабские страны, которые во многом зависят от Саудовской Аравии, теперь тесно связаны с Кремлем. В ноябре они соберутся в Москве на первом в истории саммите России и Лиги арабских государств (ЛАГ). Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров выразил надежду на участие президента Сирии Ахмеда аш-Шараа, о чем он заявил после встречи с министром иностранных дел Сирии Асаадом аш-Шейбани. Главным препятствием для восстановления роли России в Сирии остается позиция Соединенных Штатов. Здесь, в частности, вступают в игру более сложные расчеты и соображения, связанные не столько с сирийским кризисом, сколько с непростыми американо-российскими отношениями в более широком глобальном контексте. Тут стоит упомянуть и разногласия по поводу Украины. Будут ли они выстраивать отношения на основе принципа "разделения досье" или же отдут предпочтение политике сделок и компромиссов, характерной для второго президентского срока Дональда Трампа? На протяжении всех лет сирийского кризиса Соединенные Штаты не рассматривали ситуацию в Сирии в контексте более широкой стратегической картины. Страна не занимала важного места в американском стратегическом планировании. Они ставили безопасность и интересы Израиля на первое место и, безусловно, продолжат это делать. Они использовали "курдскую карту" в различных целях: иногда чтобы оказать давление на Турцию и президента Эрдогана, а иногда — чтобы шантажировать Москву, Тегеран и Дамаск. На мой взгляд, с 8 декабря в американской стратегии не произошло значительных изменений. Единственная новая тенденция — это попытка использовать прошлое нового режима в своих интересах. Предлагается также сдерживать Иран, лишить "Хезболлу" маршрута снабжения, шедшего через Сирию, и продолжить переговоры о нормализации отношений между Дамаском и Тель-Авивом. Будущая роль России в Сирии будет во многом зависеть от развития отношений между Кремлем и Белым домом. Трудно представить, что две страны разорвут отношения из-за ситуации вокруг Украины. Также маловероятно, что Вашингтон одобрит усиление и расширение влияния России на побережье Средиземного моря. Однако, если продолжающиеся консультации и переговоры приведут к какому-либо соглашению, отношения между Москвой и Дамаском могут измениться.